Охранник

Две недели спустя

— Домой, — мрачно попросила Чарли. С кладбищенской дороги водитель плавно вырулил на щебневую дорожку, ведущую к главной магистрали. — Принято. До этого дня Чарли нигода не была на похоронах. Она не знала, как себя вести, как двигаться, что говорить. Удивительным открытием оказалось и то, что у Аластора не было родственников - организацией похорон занимались Магне. Никто не был против, а Чарли получила новый опыт. Подобрала ткань для окантовки гроба, мужской костюм, материал могильной плиты. И остановилась на скромной надписи: В память о любимом сыне и хорошем человеке. Так ей предложила работница ритуальных услуг, а Чарли не была против. Честно говоря, она не помнила, как выбирала, что будет написано на злощастной плите. Не помнила, как остановила свой выбор на красном костюме. И как выбрала чёрный бархат для окантовки гроба. Блять. В машине, пока её везли домой, пришло озарение. Люди умирают. То же самое чувствовал Аластор в тот год? Так же мучился не от выверта чувств, а от их отдалённости? Всё ушло - чувство наслаждения, чувство радости, чувство печали, грусти и скорби, чувство гордости, чувство сочувствия. Осталось только желание поскорее закончить со всеми официальностями, отделаться от постоянных звонков друзей, не прекращающих попыток узнать, нужно ли чем-то помочь, и закрыться дома. Сходить в душ, лечь в кровать. Уснуть. Нет, забыться. Дома так тихо. Чарли опешила - как давно она говорила больше одного слова? Аластор любил болтать обо всём на свете. Всегда заполнял тишину и пространство собой. Уснуть получилось сразу же. Не переодеваясь, Чарли уснула в чёрном платье с сетчатыми перчатками. Сон был рваным и тяжёлым. В дверь позвонили, а открывать совсем не хотелось. Но звонили настойчиво - Чарли уже почти было поднялась, чтобы открыть, но услышала, как замок повернулся сам. Лилит открыла дверь своим ключом. — Милая? — Чарли услышала безэмоциональный голос матери из коридора. — Я тут. Пришлось присесть на кровати. Подол платья задрался до бёдер, но было так всё равно, что Чарли лишь только устало потёрла глаза. Тихая Лилит вошла в комнату и с едва уловимым сочувствием оглядела дочь. — Справляешься? — Да... да, вполне. Поспала немного. — Хорошо. Аккуратно придерживая черное платье, Лилит села рядом с Чарли, не теряя гордой осанки. Чарли вдруг ощутила надобность поговорить. Но мгновенно пришло противоречие - говорить не хотелось. Она болезненно опёрлась затылком о спинку кровати. — Где папа? — спросила Чарли. — Уехал на встречу. Сказал, что заедет к тебе и силой увезет к нам домой, — на что Чарли скептически хмыкнула. — Он прав, милая. Тебе не стоит оставаться одной. — Ма, это просто похороны. Я буду в норме. — По тебе не скажешь. Лицо опухшее. — Я не плакала, это от недосыпа. — Поплачь - это полезно. — Он мне никто, мам. Рано или поздно, но он бы закончил именно так. Дело времени. Он бросил меня в тот день. Зачем горевать по тому, кому ты была не нужна? Холод, исходящий от Чарли, не задел Лилит. То было банально для неё, она заранее знала, что Чарли закроется и будет обманывать себя. В общем, как Аластор и планировал. Так легче будет выбраться из пустого состояния после пережитого. — Кстати, — плавным жестом Лилит достала из сумочки конверт. — От Аластора. Где-то внутри, в мыслях Чарли удивилась, но слишком возгордилась и захотела побыть сильной в глазах матери, поэтому приняла конверт без лишних эмоций. — Когда успел передать? — В его последний день, полагаю. — Ты читала? — Да. Она хотела спросить - разобьёт ли ей это сердце, но спросила: — Там много? — Одна страница. Показательно Чарли убрала конверт в тумбочку у кровати, громко закрыв её. Лилит вздохнула. — И ещё, — женщина взяла ладошки дочери в свои. — Тебе от меня. В знак утешения. И примирения. В руках у Чарли неожиданно оказался плеер. — Нашла у тебя в комнате в нашем поместье, — мягко произнесла Лилит. — Кажется, он со времен твоих школьных лет, да? Старый совсем. Такие уже не делают. Подумала, ты обрадуешься находке. Чарли сглотнула подступающие слёзы. — Я думала, ты все подобные вещи выкинула и сожгла... — Глупости. Не отказывайся и приезжай к нам сегодня. Отцу спокойнее будет. Поиграем ему на пианино, а? Как в детстве. Губы задрожали. В носу защипало. Чарли уткнулась в плечо мамы. — Мхгм, — с согласием буркнула она, пряча лицо. Лилит поцеловала её в лоб. Слова были излишни. И мудрое сердце женщины подсказывало, что сейчас самое время оставить дочь, чтобы дать ей время прийти в себя. Выплакаться. Когда дверь захлопнулась, а Лилит уехала, Чарли утёрла прослезившиеся глаза и с ненавистью посмотрела на тумбочку. Дурак. Идиот. Кулак врезался в деревянную поверхность тумбочки - слабо, но чувственно. Придурок. И ещё раз. На этот раз ударила ладошкой. На эмоциях Чарли истерично открыла дверцу и достала конверт, отбросив его на кровать, словно он был горячим. Она увидела его почерк. Дорогой Чарли от Аластора. Слезы наполнили глаза. Аластор. Неумолимо быстро, как на марафоне, Чарли раскрыла конверт и достала письмо. Развернула его. Дорогая Чарли. Решил написать письмо на случай, при котором тебе придётся искать нового телохранителя. Конечно же, я против, ведь кто, если не я, идеально сможет выполнять эту работу? Не каждый захочет по любой твоей прихоти останавливаться перед этими убогими забегаловками и покупать тебе отвратительный латте с пятью ложками сахара и сиропом. Мы сейчас у меня дома. Ну, не в квартире. Дома. Я привёз тебя сюда в лес отдохнуть от накопившихся проблем, кажется... но ты же знаешь, что от одной проблемы я тебя никак не сберегу. Я о себе. Я пытался написать это письмо ещё вчера, но ты меня благополучно прервала своими задушевными разговорчиками о нас. Помнишь тот разговор? Я перейду к делу. Считай это завещанием. В завещании говорится то, что при жизни не озвучивается, согласна? Поэтому самое время тебе прочитать мое неозвученное слово. Чарли, спасибо тебе за нас. Ты ненадолго пробудила меня от скуки и увядания - я долго не осознавал, насколько сильный ты человек. Доброта, бескорыстие, как шутка, не производят должного впечатления, но в них твоя сила. Пользуйся ей и не теряй её, моя принцесса. Будь в безопасности. Не забывай ужинать. Стремись к большему. Отели - достойная цель, но не останавливайся лишь на ней. Музыка, помнишь? Блистай и живи. В будущем, я уверен, найдётся тот человек, который разделит с тобой счастливые моменты. Увы, это не я. Мне хотелось бы, правда, хотелось бы. Но таким, как мы, тяжело вместе, согласна? Так нельзя. Нельзя мучить друг друга. Нужно уметь отпускать. Научись - это полезная вещь. Жить станет проще. P.S. Дом и квартира твои. Документы найдёшь в квартире в гостинной рядом с фотографиями. Хочешь - продай, мне не важно. Только просьба. В поместье на чердаке есть много фотографий. Не выкидывай. Пусть хоть где-то сохранится память обо мне и о добрейшей леди, которая меня воспитала. Которую я подвел. Надеюсь, хотя бы тебя не подвел. Ты чудесная. Спасибо тебе. Живи спокойно и счастливо, не цепляйся за воспоминания о странном телохранителе. Оно того не стоит. С любовью и до встречи. Идиот. Чарли впервые заплакала. Слезы текли по щекам толстыми струями, горячили кожу лица, а воздуха не хватало, катастрофически не хватало, Чарли чесала горло, пыталась вздохнуть, но надрывной плачь мешал. В этом и есть вся жизнь? В поиске и потере? В счастье и в скорби? Какой ужас. Чарли прикрыла искривившийся рот рукой, стараясь себя успокоить. Но слезы рвались наружу - с каждой слезинкой выходила чёрная обжигающая печаль. Каждая слезинка давала надежду на лучшее. Где-то там, за перевалами будущего, ждёт спокойствие. А письмо и неожиданная потеря, смысл которой для Чарли оказался недосягаем, оттолкнут грубую скорбь, и на её место придёт светлая печаль - ностальгия, спасшая многих. Всё будет хорошо - Чарли уже заранее знала. Надо только подождать. Год или меньше. Как Аластор ждал. Но придётся быть сильнее, не сломаться, как он. Пойти дальше, уже одной без охранника. Самостоятельно.