***
Снегопад кончился, было морозно и безветренно. Прозрачный, чистый воздух казался почти стеклянным. По тёмно-синему небу рассыпались осколки серебристых звёзд и поблёскивали в вышине, освещая путь Леви, одиноко шедшему по скрипучему снегу. «Столько висит грузом на плечах, но несмотря на это мне хорошо и спокойно. Всего-то надо было открыть душу жене и как следует потрахаться! Догадаться бы раньше, что это станет спасением, а не препятствием… Ладно, чёрт с ним, к чему бессмысленные терзания? Всё вышло так, как вышло, ничего не изменить. Главное, что мои демоны на время успокоились и тьма в сердце улеглась. Как же всё-таки мне повезло с Лив: другая давно бы пальцем у виска покрутила, свалила куда подальше и была бы права. Паинькой мне теперь придётся быть не только с грёбаным Паоло, но и с моей Осенью — я должен вернуть её доверие. Больше никаких идиотских единоличных решений, иначе точно потеряю её». Завернув за ворота особняка Расселов, Леви с иронией подумал о том, что никогда бы не поверил, что однажды запомнит наизусть эту дорогу и будет идти по ней без приступа тошноты. В груди разливалось тепло, словно он предвкушал встречу с добрым другом — давно позабытое чувство. Даже любопытная физиономия Джеффри, встретившего его в холле, не испортила Леви настроение. — Зачастил ты к нам, капитан, — грациозно прикурив сигару, произнёс младший Рассел и усмехнулся. — Того гляди и развлекаться вместе начнём, на семейные ужины друг друга приглашать… — Тц! Я тут на что-то наступил, — пробурчал Леви, отдавая экономке пальто, — кажется, это была твоя раскатанная губа. — Нам не обязательно каждый раз давить из себя это натужное презрение, — с внезапной сердечностью ответил Джеффри. — Так не дави, кто ж заставляет? — не меняя тона, отозвался Леви. — Мне ничего давить не нужно, ты бесишь меня по-настоящему. — Да ладно тебе, мы же неплохо ладим, согласись? — не унимался Рассел. — Заканчивай, Джеффри. И вынь уже мой хер изо рта, меня сегодня и без тебя отлично ублажили, — раздражённо пробубнил Леви, скрестив на груди руки. — Где твой брат? — В гостиной, — посмурнев, ответил Рассел. — Но вынужден предупредить, что Себ сегодня не в духе: получил письмо от жены и теперь злой как чёрт. Я пытался выяснить, что стряслось, а он меня послал. Не знаю, чего он на меня взъелся… — Да уж, в самом деле, чего это он? — издевательски выплюнул Леви. Не дожидаясь ответа Джеффри, он отправился в гостиную. Себастиан сидел в кресле у камина, объятый густыми клубами сигаретного дыма. Он не обернулся на шум и продолжал задумчиво подпирать щёку мощным кулаком, неотрывно глядя на извивающиеся языки пламени. — Я не голоден, — пробасил Себастиан. — А я вас и не кормить пришёл, полковник, — ответил Леви, приблизившись к камину. — Капитан? — Себастиан изумлённо захлопал веками, а затем приветственно протянул руку. — Чем обязан? — Пришёл предупредить, что планы изменились и ваша помощь с судном не понадобится. Приношу извинения, что зря потревожил. Не беспокойтесь, договорённости по оплате в силе. — Неужто с госпожой Аккерман помирились? — поинтересовался полковник, и в его глазах блеснули искорки надежды. — Более чем, — с умиротворением ответил Леви. — Вы были правы… ну, когда говорили про двух рулевых в семейной лодке. — Он смущённо потупил взор. — В общем, за совет тоже спасибо. — Было бы за что! — Себастиан махнул рукой. — Меня хлебом не корми — дай поумничать: жену и брата это страшно бесит, но так уж повелось, что я вечно сую нос не в свои дела. — Не замечал. — Леви пожал плечами. На мгновение повисла неловкая тишина. Надо было прощаться, но Леви отчего-то не мог сдвинуться с места. — Спасибо, что предупредили, капитан, — прервал молчание Себастиан и благодарно кивнул. — Денег не возьму. Только не настаивайте, ладно? Не люблю я этого. — Как скажете. Леви кивнул на прощание, направился к выходу, но, дойдя до порога и взявшись за дверную ручку, застыл. Не мог уйти — и всё тут. С минуту он мялся, а затем развернулся, вновь подошёл к полковнику и сел в кресло напротив. — Выкладывайте, Себастиан, — произнёс он. — Вы ещё здесь? — удивился старший Рассел. — Как видите. — Леви пристально посмотрел ему в глаза. — Рассказывайте, что стряслось. — Всё в порядке, ничего не… — Бросьте, полковник: Джеффри мне растрепал, что вы расстроены из-за письма жены. — Капитан Аккерман… — Просто Леви. — Леви, — поправил себя полковник, любезно кивнув в знак признательности, — вас наверняка дома ждёт госпожа Лив, а вы собрались слушать сопли какого-то хрена с горы. Не думаю, что вам это нужно. — Буду откровенным: я не любитель лезть в чужую душу, а изливать свою мне ещё тяжелее. Я этим не то чтобы всю жизнь гордился, но считал своим неоспоримым преимуществом. И лишь сейчас стал понимать, что молчание — не всегда золото. — Леви шумно выдохнул и уставился на пожирающий почерневшие поленья красно-жёлтый огонь. — Я понимаю вас — сам привык в одиночку вариться в болоте чувств и мыслей, привык «не беспокоить» других. А в итоге едва не лишился всего, чем дорожил… Короче говоря, я это к тому, что изнутри проблемы часто не видно решения. Да и свихнуться недолго. — Всё так, капитан, — протянул Себастиан, согласно кивнув, — верно толкуете. — Он встал с кресла, прошёлся до приземистого серванта и вернулся с двумя стаканами и бутылкой бренди. — Мы с Сесиль довольно быстро смекнули, как важно в браке говорить прямо — всегда, обо всём. Смекнули и отлично выезжали на этой нехитрой истине. Мы подумать не могли, что нас настигнет другая беда — когда говорить хочется, но не о чем. — Себастиан залпом осушил стакан и налил себе ещё. — Мы женаты уже почти пятнадцать лет, и нам всегда было здорово вместе. Конечно, всякое случалось: и ссорились, и мирились. Часто подолгу не виделись — служба, сами понимаете. Но мы привыкли к расставаниям, даже научились пользу из них извлекать. У нас с Си двое сыновей, — добавил с улыбкой. — Сорванцы! Всю кровь нам повыпили, но ребята хорошие, хорошие… Себастиан умолк, мысленно погрузился в прошлое, попытался охватить весь пройденный путь, и говорить ему стало ещё тяжелее: — Да… не всё было радужно, говна хватало, но мы были счастливы. Леви молчал, не перебивал и впитывал каждое слово. Он видел, как не просто полковнику открываться малознакомому человеку. Однако оба чувствовали — только они и смогут сейчас друг друга понять. — Точно и не вспомню, когда это началось, — продолжил Себастиан. — Наверное, когда Сесиль ушла из кордебалета. — Ушла? — переспросил Леви. — Выходит, вы солгали Джеффри, когда тот упрекнул вас в том, что «не запрещаете жене вертеть задницей перед толпой похотливых мужиков»? — Солгал. — Себастиан достал из пачки сигарету и нервно закурил. — Но скорее не Джеффу, а себе самому. Думаю, мне хотелось верить, что Си всё ещё та блистательная танцовщица, какой увидел её впервые. Ей стукнуло сорок, и она заявила мне, что «годы уже не те», да и, мол, парни наши будут рады, что мамка всегда дома. Бред полный, какие, мать её за ногу, годы?! Она ещё в самом соку! Но я возражать не стал, Сесиль сама себе хозяйка, я давно это принял. Разумеется, она быстро начала чахнуть дома: раздражительная стала, плаксивая, обрюзгла без танцев. Я поддерживал её как мог, пока моя судоходная фирма в гору наконец не пошла: после заключения перемирия с Парадизом я ушёл в отставку и долго не мог встать на ноги, уже плюнуть на всё хотел, а тут попёрло! Ну и всё: я целыми днями в конторе пропадал, а она дома с рассадами и вязанием возилась. По вечерам мы сидели в проклятущей тишине, изредка обмениваясь дежурными фразами. Любовью почти не занимались — неловко стало. Представляешь?! — Он внезапно перешёл на «ты». — Нам, прожившим в браке столько лет! Я на девок молодых стал засматриваться… — Себастиан затянулся с таким усердием, что обронил на брючину пепел, и тот прожёг дыру. — Сука… — тихим басом сокрушённо произнёс он и оттопырил ткань за дырку. — Я не изменял Си. Но мне хотелось. Хотелось вновь ощутить былой жар, вернуть погасшую искру. Девок-то я разглядывал не абы каких, а таких, которые были ею — моей Сесиль, только прежней. — А ты ей рассказал об этом? — спросил Леви, прикончив первую порцию спиртного, и подлил себе ещё. — Я к тому, что сам на твоём месте вряд ли бы решился. Пожалуй, я себе самому не смог бы признаться. — Рассказал. Во время очередного гадского ужина в тишине Сесиль сказала, что пора поговорить, потому что у нас явно сложности. И я признался. Как на духу выложил. Она тоже высказала свои претензии: что я дома не бываю, что отдалился, и всё такое. Мы решили, что «косметическими» мерами не обойтись, если хотим сохранить брак и вернуть остроту чувствам… В общем, мы развелись. — Развелись? — в недоумении протянул Леви, чувствуя, как понемногу начинает хмелеть. — Развелись, чтобы что? — Чтобы заново влюбиться: заново познакомиться, на свидания походить, как школьники. Чтобы вновь томление ощутить. Нам хотелось чего-то нового, ну, или хорошо забытого старого. — Тц! — Поморщившись, Леви допил второй стакан. — Когда нам с Лив захотелось нового, мы занялись анальным сексом, а не разводились. И знаешь — было просто охренительно. Жаль, всего один раз… — Бойкая у тебя девчонка! — одобрительно гоготнул Себастиан. — Не то слово, — заплетающимся языком подтвердил Леви, и щёки его залились краской. — Так а чего тебе жаль, капитан? Возьми да предложи снова, раз хочется. — Хм. — Леви задумчиво опустил уголки рта. — Пожалуй, так и сделаю, когда приползу домой. Но сперва тебя дослушаю. — Меня-то… — Себастиан вновь закручинился. — Твои вставки про забавы с госпожой Лив как-то повеселее будут! — Он издал горький смешок и немного погодя продолжил рассказ: — Разумеется, мальчишкам нашим пришлось соврать, что папа просто ненадолго уедет по делам фирмы. Друзьям тоже трепаться не стали, виделись тайком — уже в этом были огонь и азарт. Через месяц таких свиданий в койку захотелось нестерпимо! Но мы нарочно не спешили. Ко всему прочему за Си стал ухлёстывать один франтик — из разорившихся после Дрожи земли аристократов — большой поклонник кордебалета, с которым она выступала. Красивый, сука, образованный, весь из себя ценитель прекрасного, понимаешь ли! Читает наизусть поэзию и играет на пианино. Нет, я тоже могу! — выпучив глаза, заверил Себастиан и приложил к груди кулак. — Только это всё не по мне — в детстве выть хотелось на домашнем обучении. Дрессировка была та ещё! Я в гробу видал эти изящные манеры, зато Джефф образование с воспитанием впитал в себя жадно. Хах, они с щёголем Сесиль поладили бы! — Себастиан докурил сигарету и щедро запил её алкоголем. — Я, честно сказать, не расстроился из-за франтика: его присутствие вернуло остроту, разбередило охотничий инстинкт — думал, смогу завоевать Си вновь. Да и она не сидела сложа руки: привела в порядок фигурку, стрижку какую-то новомодную сделала, шмоток новых накупила. Я, кретин, думал, для меня, а ей хотелось франтика очаровать: сначала забавы ради, а теперь, как выяснилось, она им и впрямь увлеклась… — Он развернул смятое письмо и с ненавистью уставился на него. — Написала мне, что любит, что смогла воскресить угасшие чувства, но боится сходиться обратно — вдруг мы больше не сможем без нерва, который появился в разлуке? Франтик, оказывается, замуж её позвал, и Сесиль теперь в смятении. Говорит, вдруг это шанс для нас обоих отпустить прошлое и двигаться дальше? — Его басистый голос истончился, надломился, как ветвь, а глаза заблестели от влаги. — Я понимаю, что её опасения не беспочвенны — и это хуже всего. — Дерьмово… — заключил Леви. Рассказ Себастиана опустошил его. Он не мог мысленно не примерять услышанное на себя и Лив: их совместный путь только начался, кто знает, что поджидает в будущем? «У нас уже проблем по горло, — с тревогой думал он, — с годами они будут всё нарастать. Да и я не молодею. Лишь вопрос времени, когда наша лодка сядет на мель… Нет, отставить! — приказал себе капитан. — Так дело не пойдёт. Что ж теперь, вечно жить в страхе и ожидании катастрофы? К тому же у полковника с женой ещё ничего не кончено, рано он хоронит свой брак». — Себастиан, ответь вот на какой вопрос — прежде всего самому себе: ты хочешь быть с женой? — Но я не знаю, хочет ли она… — А ты и не можешь знать, — оборвал Леви. — Чего хочешь ты? — Сохранить семью. Не хочу спускать в унитаз всё, за что мы боролись и через что прошли. — Напиши ей это и будь готов к любому исходу. Так хотя бы будешь меньше сожалеть, если она ответит отказом. — Думаешь, сработает? — с детской наивностью в голосе спросил Себастиан, который, очевидно, был в шаге от того, чтобы разрыдаться, но из последних сил держал эмоции под контролем. — Себ, я понятия не имею, — прямо ответил Леви. — Из меня не лучший советчик, мне бы со своей семейной жизнью разобраться. Но одно я знаю наверняка: прятаться здесь и думать, что всё разрешится само по себе — дурная затея. Ты же военный, да ещё и военачальник, сам знаешь, что порой необходимо идти на риск. Я тут недавно ещё кое-что понял про отношения… в смысле, про любовные… — Он смутился и неосознанно сжался в комок. — Бывают моменты, когда нужно делать какую-нибудь несвойственную себе херню. Я имею в виду, какую-нибудь романтическую херню… Не знаю, как твоей Сесиль, но моей Лив это просто необходимо: она неисправимая мечтательница и настоящий ураган, обожает всё новое и яркое. Мне это недоступно, понимаешь? Но я пытаюсь. Изо дня в день, из года в год — пытаюсь понять её, залезть в её шкуру, посмотреть на мир её глазами. И чаще всего это превращается в долбанное приключение, становится совершенно неописуемым опытом! В эти мгновения мне даже думается, будто до Лив я вовсе и не жил. Огонь в камине погас, и в гостиной воцарился полумрак, разрезаемый лишь узкой полоской лунного света, просочившегося сквозь тяжёлые гардины. Себастиан встал с кресла, подошёл к окну, раздвинул гардины и уставился на улицу, лениво потягивая очередную сигарету. — Спасибо, Леви, — произнёс он, постояв немного в тишине. — Я уже не надеялся услышать что-то, кроме «заведи любовницу»! — Он вдруг расхохотался. — Рассел мой брат, и я люблю этого охламона, но советчик из него, как из меня балерина. Да и не понять ему, в чём моя беда. — Было бы за что благодарить, — смущённо отозвался Леви. — Ладно, я пойду, пожалуй, а то Лив будет переживать. Он допил остатки бренди, поднялся с кресла и направился к выходу. — Капитан! — крикнул ему вдогонку Себастиан. Леви обернулся и вопросительно вскинул голову. — Заходи как-нибудь, — произнёс полковник и сконфуженно почесал макушку. — Ну, просто так, в смысле. — Непременно, — ответил Леви и, кивнув на прощание, вышел за порог. Незнакомое, но приятное чувство теплилось у Аккермана внутри. Прежде ему не доводилось столь откровенно и продолжительно говорить с кем-то, кроме Лив, о личном и сокровенном, выворачивать наизнанку душу. Невообразимо тепло! Даже с Фарланом и Изабель он не ощущал подобного. На миг ему показалось, будто Себастиан невольно обидел его дружбу с Фарланом и Изабель, и Леви стало горько, что он по-настоящему так ни разу и не открыл им своё сердце. «Может, именно это называют взрослением чувств?» — осторожно спросил себя он, завернув во двор дома и прикрыв дверцу калитки. В гостиной было темно, холодно и тихо. Лив спала за обеденным столом, укутавшись в шерстяную шаль. Леви принёс свой любимый плед, укрыл её плечи, а затем взял со стола переполненную окурками пепельницу с грязной кружкой и отнёс их в мойку. Вернулся, бесшумно сел рядом, на соседний стул, и наблюдал за бликами лунного света, запутавшегося в медных курчавых волосах. Возможно, дело было в алкоголе, но Леви переполняла нежность — казалось, ещё немного, и перемолотит ему кости, разорвёт внутренности, прольётся на паркет и затопит весь дом к чертям собачьим. Загрести бы Лив в пылкое объятие и целовать, пока губы не разобьются в кровь! Но он продолжал безмолвно смотреть, как поднимаются от дыхания её худые плечи. Любимые плечи. «Всё равно придётся разбудить, — подумал Леви, — а то мышцы затекут». — Лив, — шёпотом позвал он её и легонько потряс за плечо. — М?.. — Она подняла голову и открыла один глаз. — Ты чего так долго? — проскулила сонно. — Я волновалась… — Идём-ка в кровать. — Ты в порядке? — Лив вытянула шею и принюхалась. — Алкоголем пахнешь. — Да, выпил немного. — С полковником? — Она улыбнулась. — Ага. — Вы там что, не только о делах говорили? — приободрившись, поинтересовалась Лив и стянула края пледа. — Случайно языками зацепились. Ему вроде как нужен был совет… личного характера. Он рассказал о своей жене, я рассказал о нас с тобой. — Ого, — одобрительно протянула она. — А он тебе симпатичен, я погляжу. — Он неплохой мужик и собеседник из него сносный. — Не помню, чтобы ты о ком-то так отзывался. — Не придавай этому значения больше, чем следует, мартышка, — охладил её пыл Леви. — Мы всего-навсего спонтанно разоткровенничались за стаканом спиртного. — А я всё равно рада. — Лив придвинулась, обвила руками его голову и прижала к своему плечу. — Иногда полезно узнать мнение со стороны, да и просто душу отвести. Здорово, если у тебя будет кто-то помимо меня, чтобы отлично проводить вместе время. — Не форсируй события, Осень, — настаивал Леви, прикрыв в блаженстве веки и прильнув потеснее.***
— Сегодня много дел, но я постараюсь вернуться пораньше, — пообещал Леви, стоя утром перед зеркалом и поправляя жабо. — Ты вроде хотела погулять в каком-то новом парке вместе с бандиткой? — Да, который за пекарней, — отозвалась Лив, сидя голышом перед туалетным столиком и намазывая руки кремом. — Не думала, что ты запомнил, я давно говорила, и ты тогда едва ли слушал. — Не так уж я безнадёжен, — парировал Леви, затем подошёл к столику, взял гребень Лив и причесал волосы. — Опять оброс… — Я подстригу, когда вернёшься. Только напомни, ладно? — Напомню. — Леви развернул Лив к себе вместе с пуфом, на котором она сидела, склонился и процеловал её от ключицы до обнажённой груди. — Мне в полицейский участок, а потом к этому ублюдку Паоло, — проворчал он, — так бы затащил тебя в постель хотя бы на несколько минут. Теперь ночи ждать. — Ничего, — утешала его Лив, поглаживая по затылку, — глазом не успеешь моргнуть, как наступит ночь. — Хочу взять тебя так же, как перед поездкой на Парадиз… — с жаром прошептал он ей на ухо и потёрся щекой о её висок. — Я много чего хочу, честно признаться. — Какие мы разговорчивые стали! — игриво воскликнула Лив. — Что ж, это можно устроить. Леви приулыбнулся, и он чмокнул Лив в нос. — Всё, я ушёл. День предстоял нелёгкий: помимо визита к Паоло Леви планировал поговорить с Кайлой. Он совершенно не был готов к разговору, но больше откладывать было нельзя: «Сковырну эту чёртову мозоль, и дело с концом». Встреча с Паоло не задалась. Леви старался быть немногословным и не лезть на рожон, однако Паоло был не в духе. Он изо всех сил провоцировал капитана, кидая грязные словечки в адрес Лив и упиваясь тем, как Леви вынужден был покорно проглатывать их. Покинув особняк Паоло, Аккерман чувствовал себя с ног до головы оплёванным и кипел от ярости. Ему стоило огромных усилий привести себя в чувства, прежде чем войти в чайную. Вид забитого посетителями зала немного приободрил, и он направился к прилавку, за которым в спешке обслуживал толпу покупателей Заки и мельтешила Дорис. — Справляетесь? — обратился он к помощникам. — Могу помочь, если что. — Добрый день, капитан, — ответил Заки, насыпая в бумажный пакетик чайную смесь, — вроде справляемся. Ещё бы Кайла вернулась… — А где она? — Леви сердито насупился. — Не знаю. — Заки пожал плечами. — Сказала, что ненадолго, а сама уже два часа где-то пропадает. — Может, у неё живот скрутило, и она домой побежала? — забавно прихрюкнув, вклинилась Дорис, с трудом удерживая смех. — Чего вылупился, ушастый? — сказала она вытаращившему глаза Заки. — Я б тоже побежала, если бы приспичило! — Давайте посдержаннее, ребятня, — пожурил Леви, — не при посетителях. — Извините, капитан. — Дорис виновато прикрыла рот ладонью. — Ладно, я буду в подсобке, — ответил он. — Если понадобится помощь, зовите. «Хренова Кайла, где её носит? Я только настроился на разговор», — с раздражением причитал про себя Леви, стягивая пальто с шарфом. Задел рукавом лежавший на столе дневничок помощницы, и тот хлопнулся об пол. Цокнув, капитан нагнулся, чтобы поднять его. В глаза ударили строки, старательно вдавленные острым пером в толщу плотной бумаги: «Поверить не могу, что капитан Леви вернулся на Парадиз, ведь он один из них — из предателей. Но мой капитан вернулся. В лепёшку расшибусь, но познакомлюсь с ним!..»