***
Письмо от Рисанда пришло на следующий день, и Элейн наблюдала, как Люсьен почти с опаской забирает его у Тесана, и ей было интересно, что, по его мнению, в нем написано. Протянув к нему руку под столом, она наклонила голову, когда его глаза переместились на нее. — Что такое? — спросила она, положив руку ему на бедро. Он только покачал головой, и она поняла, что он не хотел говорить то, о чем думал, при посторонних. Он оглядел стол, и глаза Элейн последовали за его взглядом. Тесан и несколько членов его двора сидели за столом за полуденной трапезой, и она только кивнула. Люсьен открыл письмо, и его металлический глаз щелкнул и зажужжал. Она почувствовала, как стена паники надвинулась на нее по узам, и ее глаза расширились, когда она взглянула на него. Через мгновение Люсьен опустил письмо, его лицо было спокойным и нейтральным, как всегда, но она слышала его сердце и знала, что он прекрасно справляется со своей задачей, скрывая свои чувства от всех остальных. Он всегда оставался придворным, подумала она. — Люсьен? Он без слов передал ей письмо, и Элейн начала читать. Люсьен, Я рад, что вы с Тесаном избежали Коннала без серьезных травм. Я прошу прощения за то, что не подумал о том, что вам может понадобиться дальнейшая поддержка после того, что произошло ранее. Тесан предложил послать несколько человек из своего легиона Перегринов, чтобы сопроводить вас во Двор дня, если вам еще понадобится помощь. Через три Вас будут ждать во Дворе дня. Гелион организует сопровождение от границы Рассвета. Я слышал, что Эрис и ваша мать сейчас также находятся во Дворе дня. Я подумал, что ты захочешь узнать об этом. Пожалуйста, сообщи Элейн, что после того, как она завершит черновой вариант своей работы, Амрен согласилась отредактировать его, прежде чем мы перейдем к дальнейшей публикации. Она уже получила компенсацию за эту услугу. Рис Не понимая, почему Люсьен так паникует, она снова подняла на него глаза. Его рука сжимала кубок, и он делал медленные и обдуманные вдохи. Положив сложенное письмо на стол между ними, Элейн протянула руку и, осторожно оторвав его руку от кубка, взяла ее в свою. Люсьен вновь взглянул на нее, и она поняла, что причиной тому была перспектива встретиться с Гелионом, теперь уже зная, что он его сын. Тесан наблюдал за ними, и когда стало очевидно, что Люсьен не собирается ничего говорить, Элейн обратила свое внимание на Высшего лорда: — Через три дня мы должны отправиться во Двор дня, — сказала она воодушевленно, — Если мы сможем остаться здесь до тех пор, мы будем очень благодарны. — Конечно. — Спасибо, — она снова взглянула на Люсьена: — Я думаю, что мы с Люсьеном можем удалиться на вторую половину дня, нам необходимо обсудить несколько вещей… Тесан кивнул, и Элейн поднялась на ноги, одной рукой подхватив письмо, а другой потянув Люсьена за собой. Несмотря на его бесстрастное лицо, она все еще слышала его слишком быстрое сердцебиение, когда он позволил Элейн вывести его из комнаты. К тому времени, как они вернулись в свои комнаты и Элейн закрыла дверь, ей стало не по себе. Она никогда не видела его таким тихим или сдержанным, и ее начало грызть беспокойство. Повернувшись к нему лицом, она наблюдала, как он идет к кровати. — Люсьен…? Он развернулся к ней, и тут его нейтральная маска треснула, и беспокойство ясно читалось в каждой черточке его лица. Он опустился, и Элейн подумала, что он хотел сесть на кровать, но он прошел дальше, сел на пол, прижавшись спиной к кровати. — Я…, — он закрыл лицо руками, и Элейн придвинулась к нему, — Я знаю, что это нелепо, — пробормотал он, его голос заглушали ладони. — Я так не думаю, — она пересела на кровать позади него, положив ноги по обе стороны от его плеч, и протянула руку к его волосам, нежно поглаживая их. — Ты беспокоишься о Гелионе… — Я не ожидал такой реакции, но когда прочитал, что мы будем там через три дня… — он сделал паузу, — до сих пор я даже не думал о том, что скажу ему. Если я вообще что-нибудь скажу... — И твоя мать, и Эрис будут там… Тогда он поднял голову. — Да… Я… Я просто не знаю… Элейн положила руки ему на плечи, прислонилась к нему и почувствовала, как он прижался к ней. Медленно она провела руками по его плечам, затем по груди, наклонилась вперед, поцеловав его в щеку. — Ты не должен делать это один, — сказала она ему мягко. — Тебе больше никогда не придется сталкиваться с чем-либо в одиночку… Она почувствовала его прерывистое дыхание, когда обхватила его руками, и прилив нежности омыл ее по узам. Одна из больших рук Люсьена легла на ее руку, покоящейся у него на груди, и он кивнул. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и Элейн улыбнулась ему. — Скажи мне это еще раз, — пробормотал она, и ее улыбка стала еще шире. — Я буду там с тобой… — сказала она, нежно сжав его руку, — решишь ты поговорить с ним об этом или нет… Люсьен кивнул, его глаза быстро пробежались по ее лицу. — Как ты думаешь, она бы ему сказала? — Твоя мать? Он вновь кивнул, и Элейн призадумалась. Она не знала, как бы поступила лично она, если бы была замужем за одним, но имела роман с другим и тайно родила ребенка, воспитывая его в уверенности, что он был законным сыном ее мужа. — Я не знаю, — пробормотала она. — Полагаю, Берон мог запретить ей… — Я так и предполагал, - согласился он, — утверждение, что я принадлежу ему, дабы защитить свою репутацию, вряд ли сработает, если моей матери будет позволено рассказать Гелиону правду… — Но Берон мертв… — И она находится во Дворе дня, — его глаза продолжали двигаться по ее лицу. — Она может рассказать ему… — Может быть. — Ты надеешься, что она это сделает? — Я… я не знаю. Элейн снова провела руками по его груди, наклонилась вперед и прижалась к его спине. Она почувствовала, как напряженно он сидит, и улыбнулась. — Знаешь… — прошептала она, прижавшись губами к его уху, — Тесан дал мне кое-что перед обедом… — Что? — он повернул голову, чтобы снова посмотреть на нее, и она сунула руку в карман платья, доставая маленький пузырек с медово-золотистой жидкостью. — Что это? — Масло, — ответила она, — из того цветка, что он видел, как я вчера зарисовывала. — О… — она увидела момент, когда Люсьен осознал, что она предлагает, и мгновением позже стянул с себя рубашку, резко отбросив ее в сторону. — Тебе, наверное, стоит снять это платье, — сказал он, улыбаясь уголками губ. — Не хотелось бы его испортить… Он был прав, и Элейн быстро принялась за развязывание шнурков своего платья. Сняв его, она сложила его рядом на кровать и, переместилась к краю, к Люсьену, в одном нижнем белье. Люсьен быстро заплел волосы в косу и уложил их так, чтобы они не мешали, и Элейн усмехнулась. Она устроилась, как и раньше, свесив ноги по обе стороны его плеч, а он прислонился спиной к ней и к кровати, улыбаясь, когда он издал благодарный звук. — Вот…, — начала она, наливая небольшое количество масла в одну руку, затем быстро потерла ладони, чтобы распределить и разогреть масло, а затем вернула их на плечи Люсьена. — Оно хорошо пахнет… — Да, — его слова вырвались с тихим стоном, когда она начала разминать пальцами его мышцы. — О… прекрасная пара… Посмеиваясь, Элейн наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в щеку, прямо над шрамом. Она выпрямилась и провела пальцами по его ключицам, ощущая прилив удовольствия. — Ты действительно такой… — Я говорил о тебе, Лепесточек. — Я знаю, — она скользнула руками по его груди и снова прислонилась к нему, ей нравилось ощущать его сильную спину на своей груди, когда ее руки перемещались по его крепкому телу. Когда он негромко хихикнул, Элейн заподозрила, что он каким-то образом уловил ее мысли через узы. — Ты объективизируешь меня, Лепесточек? — в его голосе все еще звучал смех, но Элейн все равно почувствовала, что краснеет. — Конечно, нет, — она вздохнула, не в силах заставить себя перестать водить по нему руками. — Очень жаль. — Правда? — она снова прижалась губами к его щеке. Ее руки продолжали двигаться по нему, когда она переместила свои губы на его шею, вызвав очередной стон. Элейн усмехнулась, лизнув его кожу так, как он всегда делал это с ней, а затем почувствовала его теплые руки на своих лодыжках, которые медленно скользили вверх по ее ногам. — Что ты делаешь? — спросила она, слегка хихикнув, когда он переместил свои плечи под ее колени. Люсьен просто протянул одну руку к ее руке, и она взяла ее. — … что? Единственным ответом Люсьена было внезапно встать, взяв Элейн за плечи и удерживая ее в вертикальном положении крепкой хваткой за протянутую руку. Элейн завизжала. — Люсьен! Он засмеялся, покрутился и поднял другую руку, чтобы она могла за нее ухватиться, что она тут же сделала. — Попалась, — он хихикнул, и Элейн снова завизжала. — Не урони меня… — Элейн крепко прижалась к нему, не в силах удержаться от смеха, вырывавшегося из нее. — Никогда,— ответил он: — Как ты думаешь, что подумает Тесан, если мы выйдем к ним на ужин в таком виде? — он направился к двери, и Элейн пронзительно закричала. — Нет… — она закричала, дергая его за руки. — Я не надену платье… Люсьен снова рассмеялся и повернулся, проходя через всю комнату к кровати. — Мы не можем этого допустить… — Нет…, — улыбнулась она, оглядывая пол, который казался таким далеким, что у нее слегка кружилась голова. Она крепче прижалась к рукам Люсьена. — Пожалуйста, не урони меня… — Я бы никогда так не сделал, любовь моя, — его голос был настолько серьезным, что Элейн поверила ему и расслабилась. Она снова вскрикнула, на этот раз от смеха, когда Люсьен начал странный танец, покачиваясь из стороны в сторону по комнате. Дойдя до кровати, он повернулся и сел, отпустив руки Элейн и позволив ей без вреда упасть на матрас. Она почти мгновенно вскочила на колени и обхватила его сзади, прижавшись к его щеке еще одним поцелуем. — Вернись на пол, — пробормотала она: — Я еще не закончила с тобой… — О, мне нравится, как это звучит…, — хмыкнул он, но, пока Элейн наблюдала за ним, он послушно занял прежнюю позу, и она придвинулась ближе, наливая масло в руку. Она согрела его, как и в первый раз, а затем осторожно провела руками по его плечам. Она почувствовала, как он задрожал, как под ее руками, так и по узам, и начала разминать его напряженные мышцы.***
Следующие несколько дней в окрестностях Двора рассвета прошли довольно приятно. Люсьен все еще не придумал, что сказать Гелиону по прибытии во Двор дня, но ему удавалось не паниковать каждый раз думая об этом, как тогда, когда он впервые прочел письмо Риса. Он знал, что Элейн пытается помочь ему в этом, потому что каждый вечер, когда они ложились в постель, она доставала книгу о Дворе дня и они читали новую главу. На самом деле, не было ничего, чего бы он не знал, поскольку все это было известно ему как эмиссару Двора весны или то, что он узнал сам, во время визитов во Двор дня. Однако Элейн узнала много нового, и он ценил усилия, которые она прилагала, чтобы помочь ему. Он еще не заводил с ней разговор о возможности рассматривать Двор рассвета в качестве своего дома, но все же планировал спросить ее о ее мыслях. За те несколько дней, что они провели в окрестностях двора, когда ничто не нападало на них и не требовало их внимания, он наслаждался тем, что мог проводить время с Элейн, и если тот распорядок, к которому они пришли, мог быть хоть сколько-нибудь нормальным, он знал, что это может стать хорошей жизнью. Хотя, по его мнению, любая жизнь с Элейн была бы хорошей жизнью. Когда она закончила собирать свою сумку, он повесил свою на плечо и направился к двери, в коридор. Элейн последовала за ним, и они направились вниз, туда, где Тесан сказал, что проводит их. — Аэлиус и остальные снаружи. Они сопроводят вас до границы, — уведомил их Высший лорд, и Люсьен кивнул. — Спасибо. Мы очень ценим это. — Это меньшее, что я могу сделать, — карие глаза Тесана несколько мгновений смотрели между ним и Элейн. — Не забывай, если ты захочешь вернуться... Тебе будут рады. — Мы бы хотели вернуться, — сказала Элейн, взглянув на Люсьена, а затем на Тесана. — Я знаю, что хотела бы, — улыбнулась она, — Ваш двор прекрасен. — Я бы тоже не отказался, — согласился Люсьен. — Это было, помимо очевидного, довольно расслабляющее время. — Кроме очевидного, — согласился Тесан, улыбаясь. Пока они шли по двору в сторону границы, Элейн не могла удержаться от попыток рассмотреть абсолютно все. Во время их первой поездки во дворец она была без сознания и многое пропустила. Взяв Люсьена за руку, она пробежала рядом с ним, и он бросил на нее взгляд. — Ты выглядишь... взволнованной, — заметил он, его тон был обвиняющим. — Я не успела увидеть это, когда мы приехали. — Правда... — он снова посмотрел на нее, — Тебе нравится Двор рассвета... — Конечно, — она усмехнулась: — Здесь прекрасно. — Почувствовав его опасения, Элейн крепче сжала его руку. — Ты обдумал предложение Тесана? Ты можешь обосноваться здесь... — Думаешь, я мог бы? — его голос звучал нерешительно: — Что ты думаешь о такой возможности? — Я думаю... — размышляла Элейн, пока Аэлиус и его Перегрины шли по тропе, впереди них, — что Тесан видит тебя таким, какой ты есть. — И что же это? Подняв бровь, Элейн остановила Люсьена. Он удивленно посмотрел на нее, и она придвинулась ближе. Подняв обе руки к его лицу, она встретилась с ним взглядом. Металлический глаз щелкнул и зажужжал, и она почувствовала, как от него исходит удивление. — Сильный мужчина, — начала она, удерживая его взгляд: — Умный, добрый, хороший... — она просто смотрела на него, а он, казалось, пытался прочесть ее лицо. — Это то, что ты видишь? - спросил он, голос был мягким, когда его руки легли на ее талию. — Да, — ответила она просто, — Это тот, кто ты есть. — Это... — Да, — Элейн позволила своим рукам скользнуть к его плечам. — И Тесан тоже это видит, — она провела одной рукой по его груди. — Он видит твою ценность, — она улыбнулась. — И если ты раздумываешь на тем, чтобы провести время во Дворе рассвета, когда мы закончим с заданием Риса... Я думаю, нам стоит поговорить об этом, — она почувствовала, как Люсьен запустил руку в ее волосы, пока он просто смотрел на нее. — Мы..., — пробормотал он, и она кивнула. — Разве это не очевидно? — спросила она. — Было бы трудновато быть парой, если бы ты находился в совершенно другом Дворе, чем я... — Это просто... совсем другое дело - слышать это, — в его красновато-коричневых глазах горел огонь, когда он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Мы должны идти... пока Аэлиус не вернулся и не нашел нас. — Я полагаю, сопровождение не будет полезным, если мы их потеряем... Элейн снова взяла его за руку, и они продолжили путь по тропинке. Она не была уверена, как она будет чувствовать себя в разлуке с сестрами, если переедет в другой Двор, но она знала, что выживет. В любом случае, она не была бы одна. У нее будет Люсьен. К тому времени они уже примут узы, и она будет счастлива. Она чувствовала это в глубине души. Когда они приблизились к границе Дневного двора, у Люсьена скрутило живот. Элейн крепче сжала его руку, придвинувшись к нему ближе, и он прикусил губу. — У тебя уже есть план? — спросила она: — На случай, когда ты его увидишь? — Никакого плана, — Люсьен с трудом выдавил из себя слова: — Просто паника. Элейн скользнула другой рукой по его руке и уперлась в локоть. — Не паникуй... — мягко сказала она, — В этом нет необходимости... — Есть, — пробормотал он, — Исторически так сложилось, что когда я волнуюсь или не знаю, что сказать... мой рот сам собой открывается, и результаты не всегда приятные. — Гелион не собирается вырвать тебе глаз, если ты скажешь что-то неловкое, — успокоила она его, и он почувствовал как она сделала паузу: — так ведь? Судя по тому, что мы читали, он не похож на того, кто... — Нет, я сомневаюсь, что он это сделает, — Люсьен был совершенно уверен, что Высший лорд Двора дня не увлекается подобными вещами. — Ты говорил, что он хороший. — Насколько я помню, он всегда был таким. — Ну вот и все. — Это... не страх перед этим, — сказал он ей: — Что, если я скажу что-то, что... — он почувствовал, как Элейн прильнула к нему, одна ее рука легла поверх его руки. — Думаешь, что можешь сказать нечто такое, что заставит его решить, что он не хочет иметь с тобой ничего общего? — как только она это сказала, Люсьен понял, что он действительно этого боится, и кивнул. — Я сомневаюсь, что такое может быть. Он и твоя мать действительно были привязаны друг к другу, не так ли? — Я так думаю. — Тогда я не понимаю, как он может не хотеть знать тебя. — Что, если он считает, что я представляю угрозу его правлению, и захочет устранить меня? Элейн резко подняла на него глаза. — ... это...? — она прервалась на секунду, — Двор дня отличается от Осени, не так ли? — ... Да. — Фейра однажды сказала мне, что Двор осени известен своей жестокостью... — Так и есть. — Тогда, давай не будем предполагать, что Гелион попытается убить тебя только потому, что ты можешь угрожать его правлению. Снова кивнув, Люсьен понял, что она права. — Привычка, наверное... — Не все хотят тебя убить, — напомнила она ему, ее улыбка была дразнящей. Выгнув бровь, Люсьен склонил голову. — Как оригинально. Это был мир, к жизни в которой ему придется привыкнуть. С тех пор, как он покинул Двор осени и трое его братьев пришли за ним, всегда существовала угроза того, что кто-то захочет его убрать. Даже раньше, полагал он. В детстве он прятался от них, боясь, что они сделают, если найдут его, как далеко зайдут в своих играх. Сейчас казалось странным, что никто не хочет его смерти. Через несколько мгновений он заметил, что Элейн идет как-то странно и смотрит себе под ноги. — ...в чем... дело? — спросил он, нахмурившись. Она остановилась, вцепившись одной рукой в его руку, а другой потянулась за туфлей. — Я... думаю, что в моем носке дырка..., — пробормотала она, прежде чем добавить с рычанием. — И моя нога исследует... Улыбаясь, Люсьен помог ей сохранить равновесие, пока она снимала туфлю и поправляла носок. Когда Элейн переплела свои пальцы с его, сцепив их руки, он вновь взглянул на нее. Аэлиус махнул рукой и сказал, что граница находится прямо перед ними, и что он надеется на их скорое возвращение. Люсьен улыбнулся ему, а затем повел Элейн через границу во Двор, где правил его настоящий отец, во Двор дня.***
Двор дня был роскошным. Элейн знала, что ее глаза расширились, а рот невольно приоткрылся, когда она смотрела на великолепие, представшее перед ними. Дворец и большинство зданий были построены из яркого камня, который, казалось, отражал солнце, а суетившиеся вокруг них фейри, были одеты в льняные одежды бледных цветов, таких как белый и слоновая кость. Когда они приблизились к дворцу, Элейн услышала, как участилось сердцебиение Люсьена. Он крепче сжал ее ладонь, когда они пересекли границу и их встретили люди Гелиона, и с тех пор не отпускал. Она чувствовала, как нарастает его тревога, и надеялась, что он сможет сдержаться, когда они встретятся лицом к лицу с Высшим лордом Двора дня. Она полагала, что так оно и будет, поскольку он был обучен придворному искусству и действительно умел разговаривать с людьми. Изо всех сил стараясь распределить свое внимание между Люсьеном и всем, что их окружало, Элейн старалась не отвлекаться на проходящих мимо фейри. Помимо бледной льняной одежды, большинство из них носили яркие золотые украшения, инкрустированные ярко-синими драгоценными камнями. Она узнала лазурит, хотя никогда не видела его в таком большом количестве. Проходя мимо одного большого здания с несколькими лестницами перед огромными двойными дверями, Элейн на мгновение остановилась, чтобы взглянуть на него сверху. Было более чем ясно, что это одна из тысяч библиотек, о которых ей рассказывал Люсьен и о которых они читали в книге о Дворе. — Библиотеки, которые разграбила Амаранта, — начала она, — они были восстановлены? Люсьен осторожно потянул ее за руку, чтобы она продолжила шаг: — Вообще-то, я не уверен, — ответил он. — Об этом мы можем спросить у Гелиона, — он улыбнулся: — Если им нужна помощь, я уверен, Рис будет рад что-нибудь организовать. — Это похоже на то, ради чего и затевалась вся эта поездка. — Да, — согласился он. — Может быть, мы все же посетим некоторые? — Конечно. Элейн улыбнулась ему, продолжая смотреть по сторонам. Когда-то он сказал ей, что она может узнать что-то о своих способностях провидицы в библиотеках Двора дня, и она не забыла об этом. Это занимало важное место в списке ее приоритетов, и она очень хотела получить такую возможность. Солнце светило повсюду, и все было теплым и золотистым. Взглянув на Люсьена краем глаза, она заметила, что он выглядит так, словно ему здесь самое место. Его кожа просто сияла в лучах солнца, а волосы были похожи на расплавленный металл, пламя переливалось в них, когда они двигались в воздухе. — Ты похож на солнце..., — слова сорвались с ее губ прежде, чем Элейн успела их обдумать, и у нее перехватило дыхание, когда его глаза обратились в ее сторону. Она сжала его руку, и их провели через большие ворота, при этом она услышала, как громко стучит его сердце, и подумала, не больно ли ему. — Люсьен, — тихо произнесла она, — помни, что ты не один. — Я знаю, — его голос был едва ли громче шепота. — Спасибо. Фэйри Двора Гелиона были потрясающими, и Элейн не могла удержаться от того, чтобы не задержать взгляд на каждой из них, рассматривая по очереди. Все они были носили одежды из светлого льна, свободные платья на женщинах и, то, что было больше похоже на короткие юбки, на мужчинах, некоторые из которых были с обнаженной грудью. На многих были украшения из лазурита, похожие на те, что она заметила снаружи, но здесь они казались гораздо более замысловатыми. Почти все мужчины с обнаженной грудью носили широкие ожерелья, состоящие из плотных рядов драгоценных камней и бусин, которые свисали от груди до ключиц. Почти у каждой фейри было какое-то разноцветное ожерелье из бисера и не менее сложные серьги. Элейн также заметила, что некоторые из них носят легкие сандалии, а остальные, похоже, босиком. Когда рука Люсьена отпустила ее и легла на спину, Элейн поняла, что ее удивление и благоговение были выставлены на всеобщее обозрение. Она не стала возражать, подумав, что им, наверное, будет приятно узнать, что она находит их дом таким прекрасным для созерцания. Улыбнувшись Люсьену через плечо, она прошла чуть вперед, в приемную или тронный зал, где, по ее предположению, их ждал Гелион. В конце концов, их ожидали. Тронный зал был еще более завораживающим, чем все комнаты и коридоры, по которым они только что прошли. Несколько фэйцев, мимо которых они проходили, последовали за ними, а затем расселись по краям зала, несомненно, в поисках идеального места, откуда можно было бы наблюдать за приемом. Когда они подошли к помосту, Элейн присмотрелась к высоким окнам, вглядываясь в великолепные краски, проникающие в комнату вместе с дневным светом, когда услышала резкий вздох Люсьена. Она подумала, что практически чувствует, как его сердце колотится в ее груди, и бросила на него взгляд через плечо, потянулась назад, чтобы еще раз взять его руку в свою, а затем перевела взгляд на помост и сидящего там фэйца. Гелион Рассекатель Заклинаний был еще более блистательным, чем Элейн могла себе представить. Она и не заметила, как судорожно вздохнула при виде него, пока Люсьен не оказался рядом с ней, крепко сжимая ее руку. Темная кожа Высшего лорда словно светилась каким-то внутренним светом, а его янтарные глаза смотрели на нее с весельем. Она попыталась отвести от него взгляд, но безуспешно. Он действительно был великолепен: его сильная мускулистая фигура была элегантно задрапирована в белые и золотые одежды по моде остальных придворных, а черные волосы мерцали шелковистыми волнами, а на голове красовалась корона из золотых шипов. В книге, которую Элейн подарила Люсьену, Гелион описывался как "олицетворение Солнца", и она считала, что это совершенно точное определение. Прилив эмоций обрушился на Элейн по узам с Люсьеном, и это потрясло ее, заставив восхититься стоящим перед ними Высшим лордом. Она почувствовала, что Люсьен почти утонул в эмоциях, и повернула голову в его сторону. Его лицо ничего не выдавало, и она наблюдала за ним, пока он вежливо улыбался и слегка склонил голову, как того требовал этикет. — Добро пожаловать во Двор дня, — поприветствовал Гелион, его голос, ожидаемо, был таким же богатым и ярким. — Благодарю, — ответил Люсьен, и Элейн была поражена тем, как ровно он говорил, учитывая, что она знала, что он наверняка так не чувствовал. — Уверен, Вы знаете о причине нашего визита. Высший лорд Двора ночи просит, чтобы все Дворы держали друг друга в курсе событий, происходящих на их границах, в интересах укрепления отношений, а также в поисках и получении помощи друг от друга, если она потребуется. — Я в курсе. — Также Высший лорд Двора ночи просит предоставить Элейн Арчерон свободу передвижения по Двору в поисках подходящей флоры для составляемой ею книги, которая будет опубликована и распространена среди Дворов как символ нашей крепнущей дружбы и уважения друг к другу. — Да, — Гелион теперь улыбался. — Это также было в письме, которое Рисанд прислал мне, — его янтарные глаза обратились к Элейн, и она обнаружила, что едва может дышать под его взглядом: — У вас есть эта свобода, леди. — Спасибо, — Элейн склонила голову. — У меня есть для тебя подарок, — слова Гелиона удивили Элейн, и она быстро подняла голову, чтобы увидеть, как он жестом показывает на фэйца, стоящего возле трона. — Я заказал его для тебя, когда узнал о твоем визите. — Его янтарные глаза перевели взгляд с фэйца, подошедшего к нему, на Элейн, а затем протянул к ней руку, жестом приглашая ее подойти. — О... — Элейн взглянула на Люсьена, который после секундного колебания отпустил ее руку. Встретившись с ней глазами, он слегка кивнул. — Для меня честь..., что вы решили это сделать..., — пробормотала она, медленно приближаясь к помосту. Гелион улыбнулся ей, открывая протянутую ему шкатулку. Элейн посмотрела на то, что было внутри, когда он наклонил ее к ней. — Он прекрасен, — мягко сказала она. Внутри шкатулки лежал золотой браслет, украшенный бусинами из лазурита, сердолика, яшмы и бирюзы. — Фаянсовые бусы. Символ приветствия тебя при моем Дворе, — Гелион перевел взгляд на Элейн и снова на Люсьена: — Символ нашей крепнущей дружбы и уважения друг к другу. — Янтарные глаза снова встретились со взглядом Элейн, и она просто уставилась на него, когда он похлопал себя по колену. Когда она лишь моргнула, продолжая смотреть на него, он сделал это снова. — Твоя нога..., — мягко сказал он, и Элейн с трудом сглотнула. Не смея повернуться и посмотреть на Люсьена, она осторожно подняла ногу. У нее перехватило дыхание, когда она опустила ее на колено Высшего лорда. Это был скандально, подумала она. Вот она, на глазах у всего Двора дня, ставит свою грязную туфлю на колено их чрезвычайно привлекательного Высшего лорда. Кто-то должен был сделать ей замечание, она знала это. Однако никто ничего не сказал, и Элейн оставалось только смотреть, как Гелион достает из шкатулки браслет, расстегивает его, а затем аккуратно надевает на ее лодыжку. Она не могла дышать, пока его теплые пальцы слегка касались ее кожи, затягивая застежку, а затем поправляя браслет, чтобы он лучше спадал. — Мило, — сказал он, снова подняв глаза к ее лицу. — ... Спасибо, — еле слышно прошептала она и отступила назад, чтобы встать рядом с Люсьеном. Люсьен взял ее за руку, и Элейн слишком легко почувствовала его собственническую хватку. Она успокаивающе провела большим пальцем по тыльной стороне его руки. — Ваши комнаты уже приготовлены, — сообщил им Гелион, и Люсьен застыл рядом с Элейн. — Нам нужна только одна. Гелион улыбнулся, его янтарные глаза мелькали между ними. — Конечно, — сказал он,— Я имел в виду, что для вас приготовлены комнаты. Элейн почувствовала, как Люсьен расслабился, и продолжала гладить его руку. Это будет очень интересный визит.***
Наблюдая за тем, как Элейн заплетает волосы, убирая их с плеч, Люсьен пытался разобраться в себе. Сдерживать себя, смотря на Гелиона, оказалось легче, чем он предполагал. Пока у него была формальная роль посланника, он знал правила и этикет, за которыми можно было спрятаться. Он знал, что говорить и как себя вести, и если ему удастся этого придерживаться, все будет в порядке. — Как ты думаешь, он знает? — спросила Элейн, ее карие глаза встретились со взглядом Люсьена в зеркале. — Я... понятия не имею, — ответил он, хотя и задавался этим вопросом. Высший лорд не подавал никаких признаков того, что ему известно об их родстве, но вряд ли он ожидал, что другой мужчина публично объявит об этом при Дворе, как только они встретятся. Возможно, он и знал, подумал Люсьен. Возможно, именно в этом и заключался смысл слов Гелиона о том, что дружба и доверие должны укрепляться. Но тогда почему он был так... тактильным... с Элейн? Люсьен опустил глаза и посмотрел на браслет из бисера, который она все еще носила. Придворные нередко дарили подарки важным гостям, но Гелиону вряд ли требовалось, чтобы Элейн положила ногу ему на колено, чтобы он вот так, на глазах у всех, надел на нее украшение. Возможно, он не знал, и в конце концов, просто хотел пофлиртовать с красивой женщиной. Высший лорд был известен тем, что любил брать в свою постель самых разных любовниц. Не удержавшись, Люсьен зарычал, и Элейн вопросительно подняла брови. — В чем дело? — Ничего. Закрепив косу, Элейн повернулась к нему лицом, все еще сидя у трюмо. — Я чувствую твою ревность. — И я стараюсь не признавать этого, — пробормотал он: — Потому что я знаю, что это беспочвенно и нелепо. — Ммм... — Элейн поднялась на ноги и двинулась к нему: — Другой мужчина распустил свои руки..., — ее голос был низким, и глаза Люсьена остановились на ней пока она двигалась. Он не мог даже моргнуть, не говоря уже о том, чтобы отвести взгляд. — Неудивительно, что ты не впечатлился. Его руки поднялись к ее стройным плечам, и он притянул ее к себе, прижимая к своему телу. — Неважно, что он мой отец,— прошептал он, прижавшись губами к ее волосам: — Мне это не понравилось. — Думаешь, он сделал это специально? — Понятия не имею, — сказал он: — Известно, что он... наслаждается широким кругом любовников... — Фейра поведала мне, что Мор... — Да... Элейн кивнула, прижавшись щекой к его груди. — Ты знаешь, что я бы не стала. — Я знаю, — он провел рукой по ее спине: — Я и не думал, что ты так поступишь. У меня кровь в жилах вскипает при одной мысли о том, что кто-то другой будет тебя ласкать. — Правда? — она подняла на него глаза, и его сердце ускорилось при виде ее лица. — Моя вскипает при мысли о твоих руках на мне... — Ну... — он позволил рукам скользнуть по спине Элейн к ее талии, где он продолжал прижимать ее к себе. — Это интересно знать. — Я не видела ни твою мать, ни Эриса... — Я тоже... — мягко сказал Люсьен, положив подбородок на макушку Элейн. — Ты знаешь... — голос Элейн был приглушен его рубашкой, — Мы должны вернуться во Двор зимы... — Правда? — спросил он. — Зачем? — Ну, как только я позволю тебе возиться со мной здесь... — она наклонила голову, чтобы посмотреть на него, — Двор зимы будет единственным двором, который мы не... — Э-э... — Люсьену потребовалось мгновение, чтобы понять, что она только что сказала, удивленный тем, что она даже подумала об этом, не говоря уже о том, что заметила это. — Позволишь мне поступить с тобой по-своему...? — Может быть, — губы Элейн изогнулись, — может быть, я по-своему поступлю с тобой... — О, Лепесточек, — усмехнулся он, притягивая ее бедра к своим, — Ты можешь обладать мной, так как тебе нравится... — Я знаю. — Я рад, — он прижался губами к ее лбу, неохотно отстранившись через несколько мгновений: — Но не сейчас... — о отпустил ее, — Мы свободны до заката, так почему бы нам не пойти и не заглянуть в библиотеку? Библиотека была больше, чем все, что Элейн видела раньше. Когда Люсьен провел ее через двери и на нее обрушился запах книг, в ней вспыхнуло волнение. Она взяла его за руку и потянула за собой к лестнице. — Ты знаешь, куда идти, Лепесточек? — спросил он с явным весельем в голосе, и Элейн покачала головой. — Не совсем, но я чувствую, что мы должны подняться... — Этого достаточно для меня. Поднимаясь по лестнице, она позволила своим глазам блуждать, рассматривая золотой камень, из которого было построено это место, подчеркнутое яркими цветами стен, некоторые из которых, она была уверена, были инкрустированы лазуритом. Огромные окна украшали стены верхнего уровня, и сквозь них проникал золотой солнечный свет. — Освещение, — пробормотал Люсьен, и Элейн услышала в его голосе веселье. — Свет - это метафора? — она повернула голову в его сторону: — ...для знаний, за которыми приходят в библиотеку..., — он засмеялся про себя, и Элейн изогнула бровь. — Ты ведь провел большую часть детства в библиотеке, не так ли...? Люсьен бросил на нее притворно обиженный взгляд. — Разве это плохо? — Нет... Когда они достигли верха лестницы, Элейн повернула налево и двинулась по соседнему проходу. Люсьен последовал за ней, и она задумалась, почему она идет именно этим путем. — Ты ищешь книги о провидцах? — спросил он, и она кивнула. — Кажется, я каким-то образом знаю, где... Она без труда нашла нужную ей полку и провела пальцами по нескольким корешкам. Оказалось, что это целый раздел, посвященный редким способностям. — Если Амаранта не забрала их все... — Это было то, за чем она охотилась? — Она хотела всего, что дало бы ей больше власти. Понимание того, как работают способности провидцев, помогло бы ей контролировать всех провидцев, которых она случайно находила, и использовать их способности в своих целях... Взяв с полки одну из книг, Элейн открыла ее и посмотрела на Люсьена. — Не думаю, что мы действительно можем что-то одолжить... — Она не подумала об этом. Они только приехали, и она не думала, что библиотека позволит кому-то уйти с книгами. — Мы можем разобраться с этим завтра, — ответил Люсьен, его теплая рука прижалась к ее спине, когда она снова опустила взгляд на книгу. — Мы можем составить список тех книг, которые ты хочешь изучить подробнее... — Да... — Элейн начала собирать книги, и Люсьен забрал их у нее, держа стопку, пока она искала новые. Через несколько минут они переместились на соседний стол, и Элейн усмехнулась, когда Люсьен достал из пиджака бумагу и ручку. Большую часть следующего часа они провели, перелистывая книги, читая оглавления и указатели и отмечая, из каких книг они могли бы что-то узнать. Количество названий, которые она записала, было почти ошеломляющим, пока она не вспомнила, что у Двора дня тысячи библиотек, и эта - лишь одна из них, и тогда все стало совсем неважно. Рука Люсьена накрыла ее руку поверх бумаги, и он улыбнулся, когда она подняла глаза к его лицу. — Тебе не обязательно читать их все за один день, — сказал он нежно. — У тебя есть все время в мире. — Верно, — подумала она, складывая книги обратно в стопку. Люсьен поднял их на руки, а Элейн спрятала список в карман платья, и они пошли возвращать книги на свои места. — У нас еще есть немного времени до захода солнца и ужина... — Есть... — согласилась Элейн. — Не хочешь взглянуть на книги о цветах...? — У них должно быть есть много такого, чего нет у Риса... — идея показалась ей очень заманчивой. — Я бы поставил на это деньги, — он подмигнул ей, когда она подняла на него глаза. — ... Если бы я увлекался азартными играми. Они снова направились к проходу, на этот раз Элейн позволила Люсьену вести ее. — Как думаешь, когда Гелион захочет поговорить с тобой? — Думаю, он сообщит мне об этом за ужином, — ответил он, и Элейн кивнула. — Вероятно, Эрис и моя мать тоже будут там... Осторожно взяв его руку, Элейн попыталась дотянуться до уз, желая узнать, что он чувствует по этому поводу. Ее встретили слабый страх, но и нетерпение. Это имело смысл, подумала она. Он явно хотел бы снова увидеть свою мать, а опасения, скорее всего, были связаны с тем, расскажет ли она о нем Гелиону. — Помни... — сказала она, ее пальцы мягко поглаживали тыльную сторону его руки. — Тебе не придется делать это одному.***
Люсьен проскользнул перед Элейн, встав между ней и Гелионом, когда они вошли в большой обеденный зал, куда их позвали на ужин. Высший лорд шел к ним навстречу с приветливой улыбкой на красивом лице, и Люсьен старался не подавать виду, что смотрит на него, ища в лице другого мужчины хоть какое-то сходство. — Люсьен и Элейн... — Гелион подошел к ним и улыбнулся еще шире. — Добрый вечер, — Люсьен стоял между своей парой и Высшим лордом. — Мне сказали, что сегодня днем вы посетили одну из наших библиотек. — Это правда. — Как вы его нашли? Кивнув, Люсьен скользнул рукой по талии Элейн, прижимая ее к себе. — Это было весьма впечатляюще. Мы надеялись, что Элейн сможет одолжить несколько книг, пока мы здесь... — Конечно. Я прослежу за этим, — янтарные глаза Гелиона скользнули к Элейн, и Люсьен был благодарен, рука Элейн потянулась к его собственной. Он чувствовал, как она прижимается к нему, пытаясь успокоить, сохранить его невозмутимость. На мгновение взглянув в ее сторону, Люсьен благодарно улыбнулся. — Если вы оба хотите присесть за стол, — продолжил Гелион, — ужин будет подан с минуты на минуту. — Спасибо, — голос Элейн был нежным, и она сжала руку Люсьена, подавая ему знак двигаться к столу. Он последовал за ней, выбрав один из свободных стульев и устраиваясь рядом с ней. Гелион сидел по другую сторону от Люсьена, и Люсьен изо всех сил старался не смотреть на него. Однако его взгляд то и дело останавливался на носе Гелиона, и он не мог не заметить сходства со его собственным. — Люсьен... — голос Эриса заставил Люсьена вскинуть голову и увидеть, как его брат садится на противоположную сторону стола. — Эрис... — Даже когда он произносил имя брата, глаза Люсьена сканировали стол и комнату в поисках матери. Если Эрис пришел на ужин, то и его мать тоже должна была прийти. Он улыбнулся, когда увидел, как она вошла в зал, ее длинные рыжие волосы развевались за спиной. — Люсьен... Элейн... — эти глаза, так похожие на его собственные, несколько секунд скользили по Элейн, а затем переметнулись на Гелиона. — Добрый вечер всем вам... — она замолчала, и ее взгляд упал на стоящую перед ней пустую тарелку. Люсьен невольно нахмурился, бросив взгляд на Эриса, выражение лица которого было идентично его. — Как ты? — спросил Люсьен свою мать, вновь взглянув на нее. Она всегда так сжималась, только когда знала, что Берон не одобрит то, что она собиралась сказать или сделать. Она изо всех сил старалась избежать неодобрения со стороны своего Высшего лорда, но теперь Берон был мертв. Делала ли она то же самое в присутствии Эриса? Судя по выражению его лица, Люсьен сомневался в этом. Как бы он ни старался избегать своего старшего брата, Люсьен знал, что Эрис не похож на Берона. — Я в порядке... — Мать нежно улыбнулась ему, и сердце Люсьена немного успокоилось. — Я рада видеть тебя здоровым... — При этих словах его сердце заколотилось, и он тяжело сглотнул. У него еще не было возможности извиниться перед ней и сказать, что ему жаль, что она потеряла еще трех сыновей. Рука Элейн легла на его бедро под столом, и он бросил на нее быстрый взгляд, прежде чем наклониться вперед и протянуть руку так далеко через стол, как только мог. Через мгновение его мать села на свой стул и потянулась к нему, осторожно взяв его руку. Ее глаза встретились с его, и она одарила его мягкой улыбкой. — Я действительно рада видеть тебя здоровым, — сказала она, и Люсьен кивнул. Затем она отпустила его и выпрямилась, Люсьен сделал то же самое. — Итак, что привело тебя сюда? — он адресовал свой вопрос Эрису. — Рисанд - не единственный Высший лорд, заинтересованный в междворовых отношениях... — У тебя нет посланника? — спросил Люсьен, и Эрис покачал головой. — Пока нет. — Есть кто-нибудь на примете? — Люсьен не заметил, как взгляд Эрис быстро переметнулся на их мать, а затем обратно. — Не особенно... — проведя рукой по волосам, Эрис облегченно вздохнул: — Я... сейчас занимаюсь довольно масштабной перестройкой порядка работы Двора осени. Люсьен мог в это поверить. — Еще бы. Разговоры за столом стихли, когда перед ними на стол поставили несколько тарелок, наполненных различными фруктами. Элейн рядом с ним с любопытством наклонилась вперед, и он почувствовал ее волнение, когда она рассматривала красочные тарелки. — Я... не думаю, что видела многие из этих фруктов раньше, — сказала она мягко, и Люсьен улыбнулся ей. — ...что это? — Я думаю, это нарезанная питайя, — ответил он, хмуро уставившись в тарелку. — Ооо, — Элейн протянула руку вперед и начала выбирать несколько кусочков всего, что попадалось ей на глаза, аккуратно раскладывая их на тарелке. Люсьен взял несколько кусочков фруктов, которые, как он помнил, ему понравились в свой последний визит во Двор Дня, и спокойно принялся за еду. Снова взглянув на Гелиона, он заметил, что внимание Высшего лорда было разделено между его собственной тарелкой и Эйшк. Искоса взглянув на мать, Люсьен отметил, что она находится примерно в таком же положении. Ее красновато-коричневые глаза постоянно бегали с тарелки на Гелиона, и обратно. Он подумал, была ли у них возможность поговорить наедине с тех пор, как приехали его мать и Эрис. Не конкретно о нем, а просто поговорить друг с другом, без посторонних. Он надеялся, что такая возможность у них появится еще не скоро. После ужина, когда все разбрелись по обеденному залу и перетекли в гостиную через соседнюю дверь, Люсьен воспользовался случаем и подошел к матери, стоявшей у окна. — Ты и в правду в порядке? — спросил он, обнимая ее за плечи, когда она улыбаясь, протянула ему руку. — В порядке. — Мне жаль... — сказал он ей тихо. — Мне действительно жаль... за Малака, Таллана и Коннала... Его мать сжала его руку. — Я знаю... и я знаю, что они напали на тебя. — Они все еще твои сыновья. — Они были, — подняв руку, она разгладила его рубашку на груди. — И я буду оплакивать их еще долгое время. Но я счастлива, что с тобой все в порядке. Ты и Элейн... — Мы оба в полном порядке, — он колебался, но продолжил низким голосом, — Она хочет принять узы... Яркая улыбка осветила лицо Эйшк, когда она подняла на него глаза. — Ну конечно, — сказала оно, — она любит тебя. Это было ясно с нашей первой встречи, когда ты впервые привел ее во Двор осени. — Неужели? — спросил Люсьен, пытаясь вспомнить. В тот первый раз он только поцеловал ее во Дворе весны, а потом они отправились в Осень. Он помнил, как лелеял надежду, что Элейн почувствует к нему нечто подобное, но тогда это не было для него столь очевидным. Возможно, он старался не верить в это, на случай, если это окажется неправдой. — Ты знала? — Да, — ответила его мать, — Она была озабочена тобой больше, чем всем, что происходило вокруг нее. Люсьен улыбнулся. — Что ж... — произнес он мягко, — теперь мне все ясно... — Его глаза прошлись по комнате в поисках Элейн, и он почувствовал напряжение, когда увидел, что Гелион стоит рядом с ней, оживленно обсуждая что-то, чего он не мог разобрать. Мать нежно погладила его по руке. — Я говорила с Гелионом, — начала она, в ее голосе слышались нотки нерешительности. Люсьен хотел повернуться и посмотреть на нее, но не мог отвести взгляд от Элейн. Все его тело кричало о том, чтобы он подошел к ней, увел ее от стоящего над ней мужчины. — Он... он осведомлен... что он... твой отец. Люсьен посмотрел на мать. — Он знает? — Да. — ... и что он делает сейчас? — ... беседует с Элейн? Люсьен старался не огрызаться, и его мать облегченно вздохнула. — О? — Это узы, Люсьен, — мягко напомнила она ему: — Это собственничество... это узы. Гелион не делает ничего, что могло бы вызвать у тебя тревогу. Сглотнув, он провел рукой по волосам. — Как скажешь. — Поверь мне, — сказала она, — Я знаю его. Он снова посмотрел на нее. — Конечно..., — размышлял он. — Ты пришла сюда, чтобы сказать ему об этом? — Да. — Знает ли Эрис? — Да. — И он поддерживает это? — Поддерживает. Если Гелион признает тебя своим сыном и наследником, то официально ты больше не сын Берона, а это еще отдаляет тебя от трона Эриса. — Он уже заставил меня публично отречься от любых претензий. — И это только поспособствует. — Понятно. ....что... какой была реакция Гелиона? — спросил он, не уверенный, действительно ли он хочет знать ответ на этот вопрос. — Он был удивлен, — сказала она мягко: — Но он понял, почему я не могла сказать ему раньше. — Это хорошо... — пробормотал он. — Он сказал, что с нетерпением ждет твоего визита... Глаза Люсьена вернулись к Высшему лорду на другом конце комнаты. — Предполагаю, что завтра нас ждет интересный разговор, — взглянув на мать, он заметил, что ее глаза также устремлены на Гелиона, и он обнял ее покрепче, прижав к себе. Было очевидно, что между ними существует привязанность, и это радовало какую-то его часть, когда он знал, что исходит от искренней любви. Не каждый мог таким похвастаться.