Тёмная ночь

- Как ты выжила, Фиррис? - поинтересовался доктор Хайвштейн, когда вернулся к её больничной койке, отгороженной от остальных передвижной шторкой и различными аппаратами. Женщина медленно открыла глаза и увидела одетого в заляпанный кровью докторский халат бородатого мужчину средних лет с темными глубокими глазами, следящими за ней неотрывным взглядом. Он не первый раз задавал этот вопрос, но, как и во все предыдущие, ответа ждать было бессмысленно. Фиррис промолчала, стараясь выглядеть слабой и скрыть натёртости на руках, возникшие в результате её попыток освободится от ремней, которыми её пристегнули к койке. - Другого ответа я и не ждал, - усмехнулся врач, отвернувшись от неё и поглядев на показатели, снимаемые с её тела несколькими датчиками. - Пульс в норме, давление в норме, токсинов в крови нет. Я удивляюсь, как это получается, но ты никогда этого не скажешь, да? Жена тирана молча смотрела на него. Разговаривать с прихвостнем Оскара, когда его вот-вот снесут, означало дать надзирателям шанс. Арно оторвал взгляд от экранов биосканеров и подвинул стул, чтобы сесть рядом с кроватью пациентки, которой он полчаса назад делал операцию по удалению глубоко засевших осколков от разрывных снарядов и кристаллических фрагментов токсичных пуль эльдар. Обычно люди после такого не выживали, умирая либо от болевого шока, либо от потери крови, либо от токсинов, но женщина выглядела так, будто хорошо выспалась и только что проснулась, а от шрамов не осталось и следа. - Тяжело говорить самому с собой, когда пациент не в коме, но я постараюсь ради нас, - после очередного вздоха, заявил доктор Хайвштейн и, понизив тон, продолжил. - Твой муж идиот. Я всегда это знал, но никогда это не было так критично. Фиррис сморгнула удивление, но тут же взяла себя в руки и сделала вид, что оскорблена. - Я врач, дорогая моя. Хороший врач. И прекрасно знаю, что ты его ненавидишь. Можешь не верить, но Борземи его тоже терпеть не может. Однако, - доктор поднял указательный палец вверх, - он как верный пёс, будет служить до последнего вздоха даже плохому хозяину. Женщина на койке изобразила вялое удивление при помощи едва заметно приподнявшейся брови. - К чему бы я это, да? - усмехнулся врач, и продолжил. - Твой ненавистный идиот отказался сдаваться ангелам Императора и сейчас в центре уже вовсю идёт сражение. Думаю, пациентов вскоре у меня станет очень много. Но, может, и не станет. Последние слова заставили Фиррис слегка нахмуриться. - Да, Ватор хочет инициировать последний протокол по всей планете, - кивнул Арно. - Ему, может, и хочется остаться главой всего, даже если всё погибнет, но я лично хочу жить. Женщина невольно сглотнула ставший в горле ком. Последний протокол Фрации не задействовали даже в самые жестокие времена прошедших тысячелетий, потому что это означало полное уничтожение колоний хранившимся глубоко в шахтах под центральным шпилем ядерными ракетами. - Вижу, ты понимаешь, - уже серьёзнее и слегка наморщив лоб продолжил Хайвштейн. - Его нужно остановить, Фиррис. Врач достал из под полы халата древний пистолет с толстым хромированным стволом и деревянными вставками по бокам рукоятки, и начал отстёгивать ремни, которыми женщина удерживалась в горизонтальном положении. Фиррис не двигалась, пока он не освободил её полностью, а затем недоверчиво посмотрела на мужчину, протягивавшего ей оружие. - Только не так, как с Борземи, пожалуйста. Стреляй пока магазин не опустеет, - напутствовал он её. Жена тирана резким движением выхватила пистолет и навела его на Арно, но тот лишь поднял руки. - Стреляй в глаз для надёжности, - посоветовал он и подставил левый глаз к дулу. Женщина несколько мгновений крепко сжимала рукоять, собираясь нажать на курок, а затем вновь расслабилась и опустила ножки на пол, вернув себе грацию и манеры истинной леди, за которые её так обожали. - Одежда и обувь у меня в кабинете. Было бы подозрительно нести её сюда, - пояснил Хайвштейн, выдохнув и опустив руки. - Постарайся сделать это быстрее. Не думаю, что у нас много времени на размышления. Фиррис холодно взглянула на него, сжала губы и с гордой осанкой отодвинула шторку, чтобы отправиться за вещами. Никогда надзиратель не будет командовать ею. Она всё сделает по-своему.