Зажги меня, детка - я твоя пуля!

Фото+песня: http://vk.com/matt_berry?w=wall136866371_7609

[Покажи мне зверя, что сидит внутри тебя] Пожалуйста, выбирай любую из них, которая тебе понравится. [Раз, два, три, четыре…] Умри или отсоси у моего зверя! Г-Н НЕНОРМАЛЬНЫЙ Мои чувства не дешевы, Ты этого не знаешь. Когда-нибудь ты оскалишься на меня Чужими клыками. Ты отхватишь кусок моей кожи и клеток, Но тебе не сожрать то, что глубоко внутри. Ты становишься передо мной на колени и умоляешь [Покажи мне своего зверя…] ...Мой любимый псих Cделай так, чтобы тот факт, что там, внутри, под густо подведенными веками Нет места лжи – гордо реял в воздухе, словно поднятый над головой флаг! ...Голова раскалывается, Я вот-вот сойду с ума. Это ненависть к самому себе? Убей грязного зверя внутри меня! Голова раскалывается, Я вот-вот сойду с ума. Мне никто не поможет! Убей грязного зверя внутри меня! ...Мой любимый псих...

*** - Оу, это же моя машина, черт возьми! Нет, что делает, засранец! Хмыкаю, уперев руки в бордюр, на котором и лежало дуло винтовки, перегнувшись через ограждения. Глушители на кольтах - умен, гаденыш. Только вот прострелить мне все четыре колеса, которые лопнули с оглушительными хлопками... Ну совсем не умеет вести себя тихо. - И как мне, твою матушку, ее домой теперь перегнать? Ты хоть знаешь, сколько нынче аварийный буксир стоит, детка? - жалуюсь на судьбу, с усмешкой наблюдая за тем, как озверевший напарник подходит к подъезду. - Чертов... Отклоняюсь назад - край бордюра отскакивает в сторону с громким хрустом. Вот ведь, не побоялся же выстрелить. Да так метко - видно, что не зря тратил на него свое драгоценное время. Киллер из него выйдет отличный, только вот с эмоциями проблемка - совсем не умеет держать себя в руках. Со вздохом ложусь обратно на пол, подперев кулаком щеку. Придет он сюда минут через семь - лифт проигнорирует, подниматься высоко. Не торопится, и то хорошо. - Моя малышка... Что он сделал с тобой? Подожди до утра, милая, папочка тебя обязательно починит, - отключаю взвывшую сигнализацию, сунув ключи обратно в карман плаща и устало зевнув. Хорош, чертенок. Очень хорош. Мне не нужно видеть его, чтобы знать, в каком состоянии он явится сюда. Я могу даже предугадать все его действия заранее, ведь он не в себе, а, значит, схема проста, как дважды два - четыре. И это, черт возьми, возбуждает... Шикарный мужчина в гневе - что может быть сексуальнее? Промолчим о моей ориентации, тут она вовсе ни при чем - Юу я бы хотел и будучи натуралом. Разве можно устоять перед этим холодным ублюдком? Один взгляд может поставить на колени, тут и спорить бессмысленно. Правда, я, кажется, немного перестарался на этот раз... - Ну и черт с ним. Поднимаюсь на ноги, укладывая Драгунова подальше от края, и иду к дверям, что вели к выходу на крышу. Лучшая защита - это нападение, верно? Не думаю, что он готов встретиться лицом к лицу в первую же минуту. Внезапность вообще штука хорошая, ставит врасплох на несколько мгновений - мне как раз именно столько и нужно, ведь этот мальчишка идет сюда с боевыми пистолетами, напичканными настоящими боевыми пулями. - Миленько, - тяну я, поправляя перчатки на руках. Он действительно собрался стрелять в меня, а званием психа почему-то окрещен я. Это еще кто из нас двоих сумасшедший, а? Впрочем... Ему не много нужно, как я посмотрю. Улыбаюсь, слыша мерные шаги за дверью, и поднимаю голову, чтобы через несколько секунд поприветствовать своего персонального соблазнителя - я ведь воспитанный мальчик, нельзя прятаться от гостя. Так что... Дверь распахивается ударом ноги, и я не удерживаю улыбки от вида мрачного, напряженного лица, глаза которого невольно распахиваются от изумления. - Здравствуй, крошка, - поднимаю руку в приветствии. - Отлично выглядишь. А вот с реакцией у него явные проблемы. Понеслась... Юу выхватывает кольт, направляя его дуло на меня, вот только позволить ему выстрелить я не даю шанса - мне нужно вдвое меньше времени на атаку, чем ему, так что выбить оружие из его руки ногой - проще простого. Нужно только развернуться и ударить подошвой по пальцам, которые выпустят рукоять из-за боли и силы замаха. И оружие выпадает из рук, ударившись о холодный бетон своим тяжелым телом, прокатившись далеко в сторону. Отлично, а вот теперь и побегаем. Первая пуля второго кольта проносится мимо плеча - дергаюсь в сторону, рванув за выстроенную "будку", через которую и вошел так бесцеремонно мой напарник, скрывшись за ее углом за миг до нового выстрела, сбившего кусок бетона с ровной поверхности на уровне моей груди. - Эй, Аой-сан! Давай поговорим? Еще два выстрела в угол, и я хмыкаю, отходя дальше по стене, даже не слыша, а чувствуя передвижения соблазнительного тела. От тебя за километр пахнет животной страстью, поэтому я и говорю тебе, чтобы вел себя спокойнее. Пока ты хладнокровен, ты непобедим. - Не хочешь? - обхожу строение, опустив ладонь на карман своего пальто. Вечно бегать по кругу несчастного подъема мы не можем, верно? А ждать, пока он израсходует все пули - долго и опасно для жизни, его жизни, потому что чем дольше мы играем, тем больше привлекаем внимания посторонних. И вот-вот кто-то догадается о происходящем и вызовет полицию. А это уже не весело. - Тогда, может, расскажешь, почему ты так разозлился? - Сука. Иди сюда, жалкий трус! Хоть раз поступи, как мужчина! - Чтобы ты меня преспокойненько расстрелял? Ты сам себе противоречишь, сладкий - я, значит, как мужчина выйду к тебе навстречу, а ты нажмешь на курок? А разве это не поступок труса? Раз тебе так нравятся слова "благородство" и "честь", которых нет ни у кого из нас, бросай ствол - и тогда разберемся по-мужски. Рык, словно раненного зверя, и грохот кольта об бетон рядом со мной. Я знал, что выбросит. Юу все еще играет в рыцаря в серебряных доспехах. Думает, что может всех спасти, не считая убийства отбросов общества преступлением. Такой вот забавный борец за добро и справедливость. Плаща только не хватает. - Аой-сан, какой туалетной водой ты пользуешься? - Зоу! Хмыкаю, выходя из-за угла и наконец встречаясь с дрожащим в бешенстве произведением искусства. Кто сказал, что гнев не украшает мужчину? Разве можно не засмотреться на лихорадочно-острый черный взгляд из-под ресниц, мысленно уже оторвавший тебе голову? Опасность - лучший возбудитель. - Великолепно, - выдыхаю тихо, жадно оглядывая противника с ног до головы. - Просто прекрасно. Юу, я хочу тебя все больше и больше! - Подавись, мразь. Только через мой труп! - Ну, вот и отличненько. Иди сюда, малыш, - усмехаюсь, поманив к себе пальцем. - И мы проверим это. Только помни - я не буду тебя жалеть... мой неопытный кохай. Вот она - нужная точка кипения - полная потеря контроля над ситуацией. Аой срывается с места, переполненный жаждой мести. Когда ты уже поймешь, что это заранее - проигрыш в бою? Не надо быть экспертом, чтобы знать, что эмоции созданы, чтобы делать ошибки. Словом или делом - в запале можно вытворить такое, что потом не исправишь... Глупый. Замахивается, сжав пальцы в кулак, и, конечно, промахивается мимо моего лица. А я успеваю поймать запястье над моим плечом, дергая мужчину к себе - Юу сгибается пополам, задохнувшись от удара коленом в грудь. Добавляю тем же способом по лицу, оказавшемуся на уровне моего бедра, и отталкиваю от себя потерявшего равновесие противника, усмехнувшись. - Вторая попытка? Музыкант падает на колено, уперев руку в пол, стараясь отдышаться и прогнать темноту перед глазами. Ну же, соображай. Иначе станет скучно. Удовлетворенно киваю, видя, как шатко поднимается на ноги мужчина, не желая сдаваться так просто. Нарвись он на шпану в темном переулке - без труда уложил бы хоть десятерых. Но я не любитель... Я профессионал. Поиграем? Новый выпад не заставляет себя ждать. Уворачиваюсь от ударов, отходя все дальше от старающегося задеть меня человека, прекрасно понимая, что позади - обрыв. И я не думаю, что Юу сейчас способен на спасение человека, так что если сорвусь - не вытащит. А, значит... - Ты зря тратишь силы! Что это за движения? - усмехаюсь, дернувшись вперед. Тут главное - реакция. А мой "кохай" все еще медлителен по сравнению со мной - так что прогнуться под его вновь занесенной для удара рукой, оказавшись позади нападающего, словно разминувшись с ним, и схватить за предплечье, не оборачиваясь, легко. Прижать его вытянутую руку к своей пояснице, ударить локтем свободной руки между лопаток и носком туфли - по голени, и гитарист падает на бетон, не удержавшись на ногах... Вскрик боли разносится эхом по ночной немноголюдной улице, ведь падаем мы оба, и я не только придавливаю спиной его локоть к полу, но и выбиваю его плечо своим. - Ты все еще слаб. - Паскуда! Я распахиваю глаза в неверии им же - музыкант вырывается. Оказывается, он действительно настроен решительно, ведь я наконец-то пропускаю удар, обжегший собой губы, а после - его пальцы смыкаются на моем горле и одним резким толчком вжимают меня в стену у дверей, приложив затылком к шершавой поверхности. А вот это уже кое-что... - Ну! Не останавливайся, Юу! - улыбаюсь я на попытки гитариста задушить меня одной рукой. - Давай, действуй! - Заткнись! Правая рука не функционирует нормально, так что он пользуется коленом, возвращая мне удар в живот и снова толкая к стене, намеренно сталкивая голову с бетоном. Эй, эй, еще одно сотрясение я не потяну, полегче! - Ты просто... - Тебе нельзя отвлекаться! - сжимая пальцы на запястье, отталкиваюсь от стены. - Никогда не распинайся перед жертвой! Потому что иначе - ты труп! - Что... Его взгляд темнеет, когда он получает отпор - лбом в переносицу, дезориентировавшись, и мы продолжаем наши жестокие игры с двойным интересом. Только вот победитель все равно уже известен. В равном бою Аою не выстоять против меня. Зря бросил кольт... Атаки сыплются одна за другой на обоих, проверяя болевые пороги каждого противника. Ему удается вправить плечо самостоятельно, но даже это не помогает - боль такая, что в глазах темнеет. И мужчина вновь падает на колени, закрывая лицо предплечьем, пока мне наконец-то не надоедает этот спектакль - сразу после того, как меня сбивают с ног подножкой. Приходится увернуться от кулака, который врезается в пол у лица, довольно сильно, содрав кожу с казанков, и я сбрасываю с себя мужчину, запустив пальцы в карман пальто - достаточно. - Ты делаешь успехи, милый, раз сумел дать мне отпор. Но, знаешь, этого мало! - рычу я, вновь оказавшись за его спиной, заламывая назад руку упрямца. Вынимаю из прорези в ткани свой платок, сжимая его в ладони - хруст стекла, и я обхватываю рукой шею своего напарника, прижимая мягкую ткань стороной без осколков к красивому лицу. - Переоценил себя. Удерживаю в захвате задергавшееся тело, и Юу невольно вдыхает оставленный на платке запах из бутылька, распахивая глаза в приступе паники. А другого способа спастись у него просто нет - нос и рот закрыты материалом, неплотно, чтобы не задушить, и все, что остается, так это тянуть воздух через сложенный вчетверо мокрый квадрат. И уже скоро его ноги подкашиваются, сведенные судорогой, а я ловлю крепко тело в свои руки, медленно опуская его на пол. - Тише, тише... - шепчу я с улыбкой на ухо, давая вдоволь надышаться содержимым раздавленного сосуда. - Вот так, малыш, осторожно. Спина напарника касается пола, и я наконец убираю платок, отбрасывая его в сторону от нас, довольный полученным результатом - мужчина крупно дрожит, с шумом глотая воздух ртом и хватаясь за горло, не в силах контролировать собственное тело и подняться на ноги, чтобы продолжить нашу схватку. - Что... что это?! - Не бойся, не помрешь, - сбрасываю с себя испачканный плащ, оседлав узкие бедра поверженного. - Всего-навсего сильнодействующий афродизиак. Ну, как тебе? Эффект должен быть потрясающий. Завожу руку за спину, опуская ладонь на бедро гитариста, медленно проведя ею вверх по внутренней стороне... пока пальцы не касаются паха под мягкой тканью брюк, плотно сжимаясь на затвердевшем органе. Юу дерганным движением тут же прогибается в спине, задохнувшись от вспышки возбуждения. Его голова запрокидывается назад, а сквозь крепко сжатые зубы прорывается тихий стон, предавая владельца. - Надо же, действительно работает! Нужно будет еще пару бутылочек заказать, - широко улыбаюсь красивому ублюдку, и сам начинаю дрожать от предвкушения, облизывая разбитые губы от крови. - Ну, а теперь давай поиграем в другую игру, милый. Обещаю, тебе понравится... *** Не могу дышать. Не могу даже пошевелиться! Резко ворвавшееся в тело возбуждение сводит мышцы судорогой, лишая возможности сопротивляться. Боль по всему телу от побоев отступает на второй план, и я с ужасом перевожу взгляд на киллера, чьи глаза горят безумием в свете чужих окон домов, а хищная голодная улыбка обнажает белые зубы, клыки которых, как мне кажется, длиннее и острее человеческих. И они вот-вот вонзятся в мое горло, лишив воли, высосав всю жизнь из вен... - Нет... нет, ты не сделаешь этого! - отчаянная попытка отползти подальше от психа, но каблуки туфель только тщетно скребутся об пол, нисколько не помогая. - Хиде! Не надо! Сама мысль о том, что я больше не могу сражаться, бросает в холодный пот. Только не так... Только не сейчас, не здесь, не с ним! О, боже, зачем я пришел сюда?! - Хиде... - Хмм, - внимательно оглядывает меня, словно решая, какую часть тела сожрать первой. - Твое тело совсем непослушное. Я переборщил, да? - Зачем?.. - Прости, малыш, но я был так зол... Ведь получается, что какая-то дешевая шлюха лучше меня. А ведь я так старался! Обхаживал тебя, обучал, прикрывал, исправлял косяки. Носился с тобой, как с капризным ребенком, всячески ублажая, полгода ждал... Обидно, Юу, - отворачивает лицо, дернув губой и впившись взглядом в мои окна. - После всего этого - отдать тебя дешевке. Так не пойдет. - Ты сам виноват! Что ты делаешь тут вообще?! Следишь за мной каждую ночь? - сквозь тяжелое дыхание выкрикиваю я, а жажда только растет, начиная терзать измученное тело. Мышцы тянет, сердце сходит с ума. Перед глазами все плывет. А поглаживающая мой пах ладонь бросает в жар, заставляя выгибаться навстречу против воли... И я начинаю думать, что готов на все, лишь бы успокоить сладкую агонию внизу живота, обвивающую и связывающую всего меня отравленной лозой с шипами, вонзающимися в каждый сантиметр кожи от ног и до самого горла... О, боже, это слишком сильно... Господи... - Я не ночую тут каждую ночь, - усмехается гитарист, еще крепче сжимая пальцы на возбужденной плоти, снова вынудив дернуться под ним. - Просто эта Наоми... - Что? - ошарашенно выдыхаю я, не веря своим ушам. - Откуда... отку... Хиде!! Этот рык раздирает горло, но гнев вновь начинает владеть опьяненным мозгом, показывая истинное положение вещей. - Ты сукин сын! Прослушка... Ублюдок! - Извини, но мне так скучно и тоскливо по ночам совсем одному, в большой пустой квартире, - невинно пожимает плечами музыкант. - А слушать твои разговоры с самим собой очень забавно. - Мерзавец! - А сегодня я приехал только после твоего звонка сутенеру. Знаешь, это действительно было обидно! - Ненавижу тебя! Ненавижу! Тварь! Он только смеется в ответ, а я готов всадить ему всю обойму в лоб из его же беретты... Прослушка. Сколько жучков в моей квартире? Где они? Когда он успел установить их?! Неделю назад? Месяц? Полгода? И все это время я был под надзором этого... Сколько всего он мог услышать за это время! - Ты... - меня обрывает узкая ладонь на моей же груди, опустившаяся и прижавшаяся к ней под ямочкой между ключицами. И все тело прошибает насквозь электрическими разрядами, когда длинные пальцы принимаются изучать его, лениво скатываясь к животу, дразня и издеваясь, обводя линии пресса подушечками, поддевая ногтями испачканную вином ткань. Эффект этой приторной гадости, которой я надышался? Даже простое прикосновение вызывает бурную реакцию у тела, так нагло радующегося чужой ласке, что мне хочется провалиться сквозь землю сию же минуту! - Правильно, помолчи, - кивает мой мучитель, рывком дергая на себя полу рубашки - треск материала проникает в сознание с новым стоном, а прохлада ночи тут же набрасывается на обнаженную грудь, заставляя вздрогнуть от перепада температур. Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным... - Даже если это всего лишь афродизиак, все равно выглядит бесподобно... - Хиде! - шок обжигает холодом изнутри, когда белые зубы смыкаются на соске без предупреждения. Импульс удовольствия прокатывается по венам, сосредотачиваясь внизу живота, и я стараюсь ухватиться за чужие плечи, чтобы удержать неконтролируемо гнущуюся спину навстречу аккуратной грубости, но задеревеневшие пальцы соскальзывают с футболки гитариста. - Хочу тебя до смерти, - жарко шепчет в мою кожу, принимаясь чертить языком узоры на груди, задевая темные горошины губами, царапая клыками чувствительные места. Дурман, разливающийся в голове, медленно, но верно обвивается вокруг мыслей, заглушая их бешеный поток... Я проиграл? Спускающиеся вниз поцелуи, один глубже и яростней другого, алые пятна засосов и укусов по коже, остающихся раскаленным клеймом, снова и снова, вырывая из реальности, ближе к ремню. Я задерживаю дыхание, тщетно шаря руками по полу в поисках опоры, с трудом различая звон пряжки сквозь собственный пульс. - Остановись, Хиде! Вот только его руки уже тянут брюки вниз, а кончик языка пробегается по царапине на лобке, которая тут же начинает нещадно ныть, цепляя неровными краями нервы. И я сдаюсь. Сдаюсь... Когда мягкие губы начинают тереться о ствол, исследуя пульсирующие венки по кругу, выдирая легкие из груди невидимой рукой, лишая воздуха. И тяжесть на веках закрывает глаза, окрашивая мир в глубокий черный, где выразительные губы обнимают собой головку, пропуская ее в жар чужого рта, бессовестно насаживающегося на подрагивающую плоть резким, нетерпеливым движением. Это полный провал. - Твою мать, - хриплю я, дотянувшись до темных мягких прядей, растворяясь в извращенной идилии, созданной психопатом под открытым небом. Это слишком хорошо, чтобы жаловаться на судьбу... И пока я под действием этого наркотика, пока я не могу в полной мере оценить ужас ситуации - пусть будет так. Я устал терпеть... у меня больше нет сил для этого. С низким стоном натягиваю на себя сжатые в кулак волосы, подаваясь бедрами навстречу узкому горлу. То умение, с которым он делает это, поражает воображение - волнами по дрожащему телу каждое движение, каждый вздох. Он стонет в унисон со мной, и эти протяжные звуки обрушиваются на меня затяжными вибрациями связок, высушивая раскрытые губы. И я наконец могу ощутить легкость в голове, теперь совершенно пустой, без голоса совести и разума. - Хиде... - Что такое, детка? Так резко - разрыв. Я даже в бессилии ударяю кулаком по полу, закусив губу, но жалобный просящий стон все равно вырывается наружу. Мало... так мало! Даже больно. Тело требует продолжения нахально, эгоистично, раскрываясь перед мучителем пошло и смело, заставляя ощутить стыд. - Пожалуйста... - Что? Он издевается. И получает от этого неимоверное удовольствие. - Продолжай! - О, но ведь ты не хотел, - я чувствую всем существом издевательский тон и насмешку. - Так яро сопротивлялся! - Скотина! - Неправильный ответ. Отчаяние застревает в сердце тупым гвоздем, я готов разрыдаться от переполнивших меня эмоций. - Ты ужасен... - Правда? - шепот в губы, которые я жадно раскрываю навстречу, будто лишенная своей стихии рыбка, пытаясь поймать в их плен чужой язык. Но Зоу не целует... - Это невыносимо! - срываюсь я, крепко зажмурившись. - Сделай это! Пожалуйста! Прошу тебя! - А вот это уже намного лучше. Звук расстегивающейся молнии роняет мои руки на пол. Завтра я буду жалеть об этом сильнее, чем о чем-либо вообще за всю свою жизнь. Действительно, нечестно - на крыше, под открытым небом, без собственного желания оказаться под ублюдком, перевернувшим всю мою жизнь вверх ногами... - Тебя словно на расстрел ведут, - смеется низкий голос на ухо. Его ладони опускаются на мои колени, заставив задержать дыхание. - Ты уж постарайся, чтобы мне понравилось, а то, выходит, я зря придумывал этот гениальный план. - Что? Плен чужого тела рождает громкий неконтролируемый стон, которому вторит другой, приглушенный, но не менее развратный. Я распахиваю глаза, боясь, что ощущения просто подводят меня, но представшая передо мной картина мгновенно передергивает подавшееся навстречу тело, заставив захлебнуться в восторге... И я хватаю узкие бедра в свои ладони, дернув мужчину вниз властным движением, добиваясь изумленно-сладостного вскрика. Хиде дергается в моих руках, запрокинув голову назад, еще крепче впиваясь пальцами в мои колени, и мне окончательно сносит голову от понимания того, что именно происходит. В мышцы вдруг возвращаются ранее утраченные сила и твердость, и я отталкиваюсь от пола, рывком роняя гитариста на спину, нависая над своим мучителем, который умудряется тихо рассмеяться моей реакции. - У меня это в первый раз, малыш... поэтому, будь по-жестче. - Ты псих, - шепчу я в улыбающиеся губы, рвано дыша из-за не желающей отпускать меня тесноты. - Нет, я просто хочу, чтобы ты хорошенько трахнул это тело, - томно отзывается музыкант, медленно вызывающе облизнувшись. - Целью моего прихода было не оттолкнуть тебя... а успокоить обоюдный голод. Но от своих слов я не отказываюсь... Хиде обнимает меня за шею одной рукой, второй обхватывая грудь и прогибаясь навстречу. - Когда-нибудь я обязательно поимею тебя, Юу... И тебе понравится. - Черта с два! Его тихий смех прерывается глубоким сильным толчком, заставив забыть о веселье и вновь окунуться в извращенное удовольствие. Длинные ноги напарника тут же обхватывают мою талию, скрещиваясь на пояснице, и я не вижу смысла щадить нахала, набрасываясь на выгнутую шею поцелуями и укусами, возобновляя прерванное занятие. Слушая стоны и грязные просьбы в порыве чувств, врываясь в его жар с тем самым голодом, что мучил меня последние два месяца, не давая покоя и сна. И, должен признать, это действительно... великолепно. До дикости в движениях, до сумасшествия. И как бы ужасно это ни звучало - никого лучше еще в своей постели я не находил. Узкий, горячий, отзывчивый - в какой-то миг ловлю себя на мысли, что хочу трахать это тело так долго, как никогда, изощренно и сильно, окунаясь с головой в его готовность принять меня в любое время дня и ночи. Гадство. Я хочу его. Хочу... - Юу! И навряд ли это из-за той гадости на платке. Я сдаюсь. - Животное, - хрипит сорванный голос возле моего лица, вызывая усмешку. Гитарист без сил растянулся на полу под моим телом, тихонько постанывая от все еще владеющего телом оргазма. И я тоже... Он все-таки добился своего. - Правда? Мне казалось, я просто выполняю твое желание, - лениво отзываюсь я, все же сумев подняться на руках над измученным наставником, блаженно прикрывающим веки. Ранка на полных раскрытых в дыхании губах заставляет меня пожалеть о том, что я нанес ему этот удар. - Ммм... действительно. С трудом собираю остатки сил на то, чтобы сесть на холодном бетоне, ощупывая карманы своих брюк. Сигареты я забыл дома. - Возьми мои, - неопределенно указывает рукой Зоу куда-то в сторону, и я еле дотягиваюсь до черного пальто, отыскав в его карманах такую нужную сейчас отраву. Закуриваю, щелкнув зажигалкой, и делаю затяжку, чтобы разогнать огонек на конце свертка, а после подаюсь к довольному жизнью психу, вкладывая между улыбающихся губ фильтр. - Спасибо, дорогой. - Я еще не простил тебя, скотина. - Да какая разница? Ленивым движением зажимает сигарету в пальцах, с наслаждением выпуская дым бесформенным облачком перед собой. И я только вздыхаю, вытряхнув из пачки порцию никотина и для себя. Не хочется даже злиться на него. Пару минут мы просто молчим, отдав все свое внимание сигаретам, а после Зоу все же осторожно садится, опуская руку на согнутое колено. Синяки от моих пальцев на его бедрах привлекают взгляд, и я нехотя отворачиваюсь, кинув в наглеца его же пальто. - Прикройся. - А, что, я тебя смущаю? - смеется он хрипло, низко... сексуально. Но с тем же весельем, что и прежде. - Холодно. - Какой заботливый, - мужчина разминает пальцами плечо, силясь подняться, но тут же падает обратно на бетон, тихонько заскулив. И снова нервно-ироничный смех. Я замечаю краем глаза, как дрожат ослабевшие ноги убийцы, отказываясь держать разнеженное тело. Он отводит сигарету в сторону. - Ноги не слушаются. Постарался на славу, гаденыш. Он вновь принимает сидячее положение, уже не пытаясь встать - только подползает ко мне, откинувшись спиной на мою спину и закинув голову на мое плечо, так что я лишаюсь возможности видеть его лицо. Но как-то стало... легче? После всего здесь случившегося. И я не возмущаюсь, позволяя ему опираться на мою спину, сам устремляя взгляд на выбитое окно своей спальни. Действительно, обзор превосходный. Для снайпера - просто мечта. - Я же говорил, что это романтично, - снова подает голос гитарист. "Это утро такое чудесное, правда?" - Ты больной, - ставлю неоспоримый диагноз. - Действительно. И это вдруг накатывает каким-то потоком веселья. Мы переглядываемся и ударяемся в смех, согнувшись пополам. Действительно, надо же! Что это вообще такое? Черт бы его взял, этого мерзавца! - Ты разбил мне окно. - Я поставлю тебе новое, хочешь? - Хочу. - Да без проблем. А ты отбуксируешь мою тачку в автосервис и сменишь колеса. - Договорились. Хиде с улыбкой тушит сигарету об пол, и я тоже откидываю голову на его плечо, подражая его позе. Взгляд останавливается на звездном небе, а щека ощущает мягкость чужих волос. Только, чувствую я, вся эта жестокая идилия не продлится долго, и уже завтра мой личный раздражитель заставит меня пожалеть о содеянном очередной выходкой. - Эй, Аой-сан. - Ну? - Зажги меня, детка - я твоя пуля. А ты мой пистолет. Давай убьем их всех сегодня ночью?.. - О, нет, только не это! Заткнись, заткнись, заткнись!!