Убийца-неудачник

Влад не верит, что Луна может так поступить. Это просто невозможно. Она кто угодно… Но не убийца. Дымовая завеса, выпущенная полицейскими, скрывала обзор, никого не подозвать, хоть глаза давно привыкли к темноте, можно только слышать, что происходит рядом, кровавая резня, настоящее месиво… Сердце парня колотится, взгляд расширен, оживился, план в миг созрел, последняя попытка: — Я всё ещё тебя люблю… Взял за запястье и поцеловал. Без страха в глазах, лишь сострадание и любовь. Время замедлилось… Девушка остановилась… Передумала убивать… Пытается освободиться от контроля мозга и мыслей… Но не может ответить… И тут Влад заметил что-то за ней. Там, вдалеке, за расступившейся дымкой, в лесу. Безликий монстр. Передёрнуло, ведь понял по взгляду, что эта штуковина управляет Луной. В эту секунду Луна вонзила ему топор в спину. Рассечена грудная клетка. Задето сердце, в прямом и переносном смысле. Он кашлянул черной в ночи, вишнёвой кровью по зелёной траве. Затишье. В глазах читалось: «Как же так?» Последняя боль и злость. Он страшно падает. Если наблюдать вид со спины Луны, фокус берется через через ноги, то видно, что тело его пало, как мешок с мясом, а она жестоко стоит и кровь с топора пропитывает землю. Ни грамма сожаления, ни грамма жалости. Как будто он был ей никем. Ведь она бы бездушно добила, ударила бы и ещё, и ещё, было бы весьма страшное кровавое зрелище, но Слендер наконец перестал усиливать её гнев. Александр, не видя полной картины с безликим, заметил неладное, когда снежная пелена отошла от приятеля, на надрыве вскрикнул: — Не-е-ет! В этот момент упустил Тоби, тот скрылся, зная, что это только начало. Влад уже не дышал. Освобожденная от чар Лу́на горько заплакала, а Луна́ смеялась, едко насмехалась над ней, той, кто ничего не слышала из-за шума в голове и сотен пробегающих вопросов: Точно ли она этого хотела? Зачем? Очень вовремя Тоби подхватывает дрожащую девушку, обнимает, забрав топор, она не в себе, отталкивает, но наконец утыкается ему в грудь. Её трясёт. Две сливающиеся фигуры уходят, одна оттаскивает другую, пока огонь с дома не перенёсся на весь лес, но резко начался дождь, даже сильный горький ливень, с сердитыми молниями, вспышками и громом. Совсем скоро от огня не останется и следа, а от дома останутся одни угольки. В Лу́не что-то щёлкнуло, что-то сломалось. Один взмах переменил всю её жизнь. Эта девушка больше никогда не будет прежней. Человек, убивший человека, теряет часть души. Осколки… Тоби на секунду отвлекла Энн, которая крикнула ему, что нашла оторванный палец; лишь на мгновение отпустил Луну и… Упустил… Раздался выстрел. Громкий, оглушающий… В ушах звенит. «Я… Почувствовала холод в груди, пронизывающая боль дошла потом, когда я упала. Я не поверила в то, что умру… Это было так… неожиданно? Сразу как выстрелили я увидела в отражении лезвия кровь… Дотронулась пальцами. И правда. Хотя бы что то во мне красиво… Хоть это оказалась и не душа.» Слеза скатилась по щеке, уже не моргает… Этот скелет… Обтянутый мясом и кожей… Который и раньше был похож на труп… Исчезнет окончательно… Александр опустил пистолет: «Это было личное… Бездушная тварь». Так и не заметив Слендера, это ничтожество больше никогда не увидит своего черного паука, но ничтожество осознает, а уж тем более примет это вовсе не скоро… Женский выдох. «Разум протрезвел. Единственным, что я тогда успела подумать перед смертью, было это: значит так было нужно, значит я это заслужила, убив человека. Бог расставил всё на свои места». Упала на колени, а затем на совсем, в метре от Влада, практически в ту же позу; их безжизненные глаза в этом мире встретились в последний раз. С высоты птичьего полета уже не видно фигуру… Все заслонил едкий черный угарный дым. Она до последнего верила в то, что Влад предатель. Однако Лу́на не осмелилась бы на убийство, если бы не одно но… Отмотаем время назад. Полпервого. Тоби осторожно закрыл дверь, с нежной улыбкой взглянув на спящую Луну. Но вот в чем проблема: она и не спала. Открыла глаза. С минуту нервно походила по комнате, строя догадки. Ей показалось, что ходила дольше, но нет. В стрессовой ситуации мозг работает быстрее: «Измена?», кхм, не то, а: «Не за Владом ли?» Изначально она хотела сделать ровно наоборот, чем то, что сделала с ним. В глотке пересохло, потому выпила стакан воды, обитавший на столе. Его Тоби ставит каждый день на ночь, успел ей сказать за уже как полчаса вчерашний день. Шустро и тихо выбежала, обулась, и шла на затихающие шаги Тоби. ‌Дилемма: в стаканчике была не просто вода, а с примесью галлюциногенных добавок имени Бена Утопленника. Но они предназначались даже не для неё, а для Тоби, в качестве мести, на Луну же были другие планы. Не одному же курить в своей комнате? Действительно хреновый вышел из Луны выживальщик, ещё не поняла, что здесь нельзя верить никому. Так и погибай же, жестокая скотина, читалось в лице Александра. Тоби видит ватные тела, присев, промокнув в луже, приподнимает Луну к себе, но она снова скатывается… Держит руками по локоть в крови, чувствует холодеющий взгляд и ужасается, хотя в это сложно поверить: — Дьявол! Луна, живи, Я не брошу тебя, Луна… Слишком поздно. Энн заметила краем глаза несчастных влюблённых. Или влюбленного? У которого усилился нервный тик. Внезапно через ветки деревьев вышел Слендер, чья кожа засияла в переливах насмехающегося светила. Подчинить такое большое количество людей за раз сложно даже ему, пришлось собраться с мыслями, силами, ну, и попрактиковаться на Лу́не. У Александра сразу пересохло в горле и он сглотнул. Жуткое зрелище ошарашило и уполномоченных, от вида огромного опасного белого существа в строгом костюме некоторые встали в ступор, но быстро очнулись. Командир прошептал: — Что это за чертовщина… — железно — Стреляйте же! И они стреляли… Но пистолеты стали давать осечки — порох намок. Командир не знал что делать. Челюсть его дрожала. Александр взял ответственность на себя: — Отступаем! Молодые парни тут же побежали, оставив дымовую завесу. Убийцы догоняли, с криками и смехом, кашлем, на фоне затухающего огня и угарного газа. Догоняли, убивая и укладывая противников, многие поскальзывались об грязь и падали под грозным ливнем, было трудно подняться. Тех, кто нёс раненых, поймали первыми. Слендер сразу понял, что Александр самый опасный из этих людишек, за ним тут же побежали двое: Бен Утопленник и Тоби, ведь остальные были слишком заняты. Александр реагировал быстро и бежал аккуратно, слыша погоню позади и свое дыхание, с одышкой из-за газа. Резко вошёл в поворот с заносом, не оторваться. Принял решение спрятаться на задымлённое дерево. Догоняют. Однако, на дереве сияли два глаза третьего убийцы, а под ним - лежал чей то труп. Осознанно рискнул - развернулся, будто в замедленной съёмке, столкнул бежавшего Тоби, к тому же подняв камень, хотя остался без части чёлки от лезвия грязного топора, омытого дождем. Но сохранил жизнь. Минус один. А от второго скрыться проще. Бегает хуже. Александр Затаил дыхание на другом дереве. Призрак прислушивался, не найдя рядом гаджета, в который можно вселиться: — Я знаю, что ты здесь. Тишина, продолжил ложью: — Мне жаль, что ты позволил своему парню умереть. Александр морально держался, кинул камень в другую сторону, создав шум. А когда Бен отвлёкся и не успел стать неосязаемым, парень накинулся, обезвредив тыльной стороной пистолета. «Тварь. Ты скажешь мне всё, что знаешь.» Тоби отстал ещё тогда, потеряв след, остался один, наедине с собой. Отряхнулся, выжал футболку после ливня, и вернулся на поле, где дым уже практически рассосался. Когда проплыл сквозь кучу пошатывающихся, белоглазых, с абсолютно пустыми очами, фигур, подчинённых Слендеру, то чернь гари и дым позади уже рассеялись. Парню было тошно от событий, но он помог остальным подсчитать свежих прокси. Выяснив, что двоих не хватает - сообщил Слендеру, тот сразу вспомнил Александра. Джефф же приволок кого-то, когда увидели лицо бедняги, то оказалось, что того самого трупа, которого он забил ручкой от ножа, держась за лезвие. Безглазый Джек хотел бы назвать маньяка придурком, но не стал. Себе дороже. Тоби, как обычно не замечая ни сотрясения мозга, ни синяк от того пинка в голову, ни холода, направился к своему фургону сам не свой. Думал штормит от того, что ещё никто так сильно не влиял на него, как погибшая Луна, уже лежащая в машине. Отчасти так и есть. Он вспоминал вчерашний день, как девушка испугалась адского лая Смайл Дога, который её затем облизал. Как она мило погладила его по голове, а затем также собаку… Глаз уже страшно дёргался. Вспоминал, что тогда сказал ей про Влада: — Этот Влад чокнутый, как твой отец. Ты видела, как он дрался с одноклассниками? Как он называл тебя чокнутой? — Да. — «Но они же доставали Влада… Я хочу быть такой сильной…» — Это неадекватно. Ты не боишься за свою жизнь. — Мне уже давно нечего терять… Тоби ухмыльнулся. На себя то ей все равно. Но девушка задумалась. — Погоди… Но откуда ты знаешь, что он дрался? — Я же следил за тобой, глупая. Тоби: «Умная. Тогда поступим так…» На остальных то ей не всё равно. — Он и на меня многое говорил. Ты вспомни. — Да… Но ты не лучше. Удар в сердце. — Луна, ты пойми… Я следил, чтобы защитить тебя! — От чего? — От этой жизни. Со мной ты будешь в безопасности. — Я не знаю… — Доверься мне. И как она ему поверила. Доверчивость — вредящая носителю черта. Особенно если он мыслит не лучше тощей булавки. И наконец, убийца вспоминал свои ошибки: Это он не смог тогда прикончить Александра. Он оставил Влада в живых. Он. Прохладный ветер звенел в ушах. На пути встал, вернее лёг бледнейший труп Влада. Вновь ракурс снизу. Тоби стоит и наблюдает. На молодом покойнике ясно видна застывшая гримаса разбитого вдребезги сердца и, к удивлению, спокойствия, хотя остекленевшие глаза уже потускнели и начали мутнеть. Тоби задумался, смотря на пластиковые ошмётки кожи и мяса от прорези топора. Злость взяла его - не сдержался: — Убил бы я тебя сейчас! Топор вошёл в землю рядом с лицом. И тут под ногами что-то маленькое блеснуло. Тоби поднял. «Зажигалка?» Крепко сжал в кулаке, от тика дрожало веко: «Ты же даже не курил». Вдруг поблизости зазвучала рация: — Прием, прием. Все в порядке у вас? Тоби замешкался. «Включил» свой холодный взгляд и взял рацию, совершенно спокойно, неумолимо: — Всё чисто. Прием. — Вас понял, до связи, прием. Рука с рацией же медленно опускалась, пока смотрел на ту, в которой лежала зажигалка, её засунул в карман и пошел, Наконец дошел, открыл дверь и. Помехи. Вместо Тоби уже идёт Слендер, ему открывается вид: По ветру побежали сожжённые розовые лепестки, потухшее обрушенное здание стояло как старый могильный крест. Ещё тёплое. Полицейских нет, его это обрадовало, но разочаровало то, что Бен слишком далеко для того, чтобы воздействовать на его разум… Здесь всю ночь шёл ливень. Вторая группа полицейских, которая должна была прибыть одновременно с первой, оказалась на месте лишь на заре. Приказ был проверить это место второй раз. Один из полицейских наступил на ещё мокрую холодную землю, ветка под ногами треснула. Присел, дотронулся до обломков - остывшие, и на деревья пожар не перекинулся. Странно. Никаких зацепок не оказалось и в лесу. В последствии официальное заключение будет звучать так: Это старая дача, которую подожгли дети. Александр, выйдя из леса, Закидывает Бена в багажник. Дрожит от холода, заскакивает в свою статную чёрную машину, выдыхает пар, ещё согреется. Что за день? Только потянулся за сигаретами, как обнаружил что выронил пачку, когда убегал. Чёрт. Грубо оперся руками об руль и двинулся. Ему так плохо - это же он был ослеплён своим желанием победить, угробил целый отряд, а мог спасти Влада. Ну, ему так кажется. Да хотя бы привязать его к батарее, он все равно дрищ, не выберется. Но теперь придется поступить так с Беном. Прямым доказательством. Как вдруг парень на мгновение увидел в окне Слендермена, как галлюцинацию, но не потерял управление. Показалось… Кучка журналистов, которым полиция запретила заходить в лес на огонёк, не заметили проехавшую машину. Эпатажную ситуацию используют недобросовестные жадные личности, назвав лес, в котором пропадали люди «новой достопримечательностью», и будут предлагать «Посетить центр туристического маршрута всего лишь 5 долларов…» Но сейчас не об этом. Позже Александр открывает багажник а там… Никого. Исчез, растворился. И следов нет. Кроме одного — полоса белого порошка, которую тут же развеяло ветром. И ведь теперь Александру никто не поверит - ведь прокси полицейские вернутся в город как ни в чем не бывало и скажут, что всё чисто. Таким образом, Александр потерял доверие, должность и друга. Тишина. Воспоминания. Это гудение слов на черном фоне: «Мы сделаем все, что в наших силах». В городской полиции: — Сер, мы пробили. Это Влад Дэнсон. Оказалось, его мать объявляла в розыск, когда парень пропал из больницы. Сегодня его труп поступил в морг с остальными. Суицид - спрыгнул со скалы. Вот и обратился, когда убился, то есть родители обратились… — Черт! Подумал о том, что потерял премию, затем полицейскому, которого заткнул, помешал хлопать глазами: — Чё встал? Откажи им. Работаем дальше, допросите мне того, этого, кто украл пончики и игрушечный пистолет. «С него то как раз мне уж точно что-нибудь перепадёт» Срочные новости: «…Серия убийств наконец прервалась. Неужели это конец? Не…» Этот триггер заставил отвернуться от экрана отчима Влада, он вспомнил холодное убиенное лицо мальчонки в гробу. Затем прошлую покойную жену. Вдовец: — У меня ведь тогда никого не осталось… За что снова? Я притягиваю боль? Поддержала такая же опустошенная горем мать. «…среди подростков началась новая суицидальная тенденция,…» Теперь отец выключил мерзкие новостные бредни. Женщина, держа руки у измученного, блёклого, лица: — Я его знаю, Владик не мог так поступить, его убили… А Луна, тихая девочка… Обнял за плечи: — Конечно не мог… Но мы уже ничего не можем сделать. А ведь они планировали свадьбу, но всё откладывали на потом, и знакомство с мальчишкой, и тут Влад исчез. Потом так и не наступило. И теперь мужчина будет убираться на могиле и плакать на коленях, пока колеблющиеся цветы колышет мягкий ветер. Затем будет успокаивать мать. Страшное горе - потеря родного ребенка. Этой паре подняться с колен поможет только возня с племянниками. А вчерашняя потеря Бена убийцам не так уж и безразлична - у них свои законы: своих не бросать. Но Тоби, похоже, об этом не знает: — Может всё же не пойдем за ним? Клок Ворк дала ему подзатыльник: Сквозь зубы: — Ненавижу, когда ты так делаешь. Ухмыльнулась: — А мне нравится. — Конечно, избивать меня вам всем нравится. И тут возвращается Бен. Тикки: — Я говорил. Ему уже за двадцать, он не настолько тупой. Клок Ворк тяжело вздохнула. Бен кинул Тоби: — Эй… Но парень уже ушел. Прошёл месяц. Шумиха прессы стихла. А гнёт мыслей о бедной Луне всё не отпускал. Подавленность. Закрывшийся в своей комнате и издавший тяжёлый вздох Тоби сел в окружении давно распакованных коробок. Непозволительное одиночество. Он и раньше был один но сейчас это ощущается особенно сильно. В дверь постучали, после «Войдите» она со скрипом отворилась. На пороге стояла опечаленная Луна, побледневшая, обтянутая ещё более прозрачной, чем раньше, кожей, с перебинтованной грудью. Перед ней находилась та самая просвечивающая призрачная девочка, так что Луну было видно. Тоби тихо улыбнулся с блеском в глазах: «Снова…» Может и не стоит лечить галлюцинации? Иногда они помогают… Смириться. Под спокойную и мирную мелодию дождя за окном девушка сделала шаги в сторону парня, рассеяв видение девочки: — Привет. Он осторожно обнял её: — Ты долго. Нежно приобняла в ответ: — Я совершила первое убийство. — Самоубийство? — рассмеялся. Она тоже слегка посмеялась, но ненормальным, неестественным смехом, совсем на неё не похожим. Это был безумный девичий смех. И Луна повествует, правда умалчивая «лишние» подробности и не имея точности представленного ниже рассказа. Кем же приходился ей Влад? «Мне на него всё равно» Вчера на новом месте в последней нераспакованной коробке она нашла свой старый помятый рисунок, улыбнулась, прошептав: — Серьга в правом ухе… Пробило. Вспомнила поцелуй. Дотронулась до губ. Девушку взяла злость, резко скомкала лист и бросила в стену, затем застыв, и в эту секунду в голове возникла ужасная идея, гневная цель: отомстить за Влада. Но кому? В этот же день Луна загнала в совершенно безлюдный угол того одноклассника, который выбил тогда учебники у Влада, сегодня он всего лишь уехал на отдых в соседний город, но уже успел пропасть без вести, ведь Луна с размаху терзала его топором, срываясь на крик: — Влад! Ты рад?! Добился чего хотел?! На этот раз девушка отыгралась по полной. После ударов от тела парня осталось лишь мясное выпотрошенное месиво, истерзанный фарш. Он не успел и вскрикнуть, прежде чем его разрубили. Убивать приятно, но тошнотворно, душа холодеет. Луна впала в истерику, приступ агрессии прошел, перестала видеть в жертве Влада, но руки ещё дрожат. Постепенно успокоилась, избавляясь от улик, вспоминая прошлое. Знакомство Луны и Влада началось ещё в прошлом году, как раз на день влюбленных. Он без злого умысла шутя подарил ей валентинку, так и начали общаться, он тогда везде возился с этим одноклассником. Тем больнее девушке осознавать, что одноклассник был неплох, просто глуп. Работа закончилась, вернулись тяжёлые мысли: «Я бы всё равно ничего не изменила. Теперь я должна быть счастлива, у меня наконец есть тот, кто меня понимает, но почему же так паршиво?» Возвращается в новый дом со слезами. Утирает их, приводит себя в порядок, меняет прошлую повязку, небольшим багряным отпечатком от физической нагрузки, и заходит в комнату Тоби. Натянув чёртову сумасшедшую улыбку. И теперь, высказавшись, прижимается к Тоби и крепко обнимает. Тикки: — Тише… Я рад, что ты наконец оправилась от раны. Девушка действительно её уже не чувствует. Энн оказалась не такой уж и плохой медсестрой, которая, к тому же, пришила на место палец знакомому убийце. Отделались лишь шрамами. Тоби понял, что это подходящее время, чтобы сообщить радостную новость: — Я тоже отомстил. Убил твоего мудака отца. Девушка выдыхает и улыбается и обнимает под футболкой крепче: — Спасибо! — Знал, что ты обрадуешься. В улыбке Тикки погладил ее по голове, теперь сидя на его коленях, девушка сняла с него маску и страстно поцеловала. А ведь ещё давно врач, к которому мать водила Луну в детстве, предупреждал, что у девочки есть предрасположенность к психологическим расстройствам. Хотя сам врач тоже не внушал доверия в своей адекватности. Мать тогда послушалась, но сама была слишком травмированной, чтобы что-то исправить. В данный момент Тоби, слегка отстранившись от девушки, предложил ей прогуляться потом по лесу. — Лучше в парке. — Забавно… Там впервые тебя и заметил. И они продолжают дальше. Да. У Тоби в личной жизни всё хорошо — рассуждал Джек. И на следующий день обратился к другу за помощью. Не будем вдаваться в подробности их плана, но «девушка» Безглазого на автомобиле Тоби была доставлена в дом. Ведь Джек не может водить (по объективным причинам). Без глаз, как без рук. А вот занести на руках в дом вырывающуюся даму может, даже если она упирается. — Тише ты… Тише… Тоби проводил его взглядом, усмехнулся, и отправился во двор на тренировку с Луной, чтобы она не попалась при первой возможности. Впереди нависают кроны деревьев. Этот тихий лес дышит свежестью, он окутан зеленью. В отличие от предыдущего здесь обитают животные, но они, чувствуя неладное, по прежнему обходят стороной убийц. Грустно было покидать свой дом, в котором произошло столько прекрасного. Дружеские посиделки, обеды. Но новое место — это и новые воспоминания. Мир не делится на чёрное и белое, не бывает только плохо или только хорошо. Всё субъективно. Но Луна кажется теперь всегда счастлива. Метание топоров также отличный навык, который ей пригодится - решил Тоби. Был бы он ещё учителем менее неудачливым. Спустя час, Джефф, практикующийся у другого дерева, похоже перенял эту черту, и случайно порезался собственным ножом. Тоби посмеялся, как ненормальный. Джефф гордо приподнял голову: — Береги спину, младший. — Пошёл ты — Выкрикнул парень и всеми правдами неправдами показал неприличный жест. В этот момент на заднем плане Луна роняет топор. Тикки: — Ты умница, у тебя все получится. Давай ещё раз. Тут в паре шагов от Тоби остановился Безглазый Джек, как вдруг ему в руку воткнулся нож, прибив ладонь к дереву. На удивление, Джефф целился не в спину Тоби, а предупредительно - в дерево. Джек спокойно вынул «гвоздик» из серой кисти, выглянув за друга: — Хочешь проблем? Джефф с фирменной улыбкой: — Верни нож. Джек выкинул безделушку как можно дальше, в сторону, обратно пропорциональную убийце, который сейчас приближался с видом, будто собирается драться на кулаках. Тоби, шутя: — Дурачок. У Джека нет слов. Глаз тоже нет. Одни эмоции: — Кто ещё дурачок?! Джефф же прошел мимо, как черноглазый, вернее Безглазый, и думал. Сначала думал, а потом потащил Тоби за запястье в гостиную со словами «Вынужден прервать ваши светские посиделки», так как надо поговорить. Оставили Луну наедине, так сказать, но вскоре она сдвинулась с места и, не захотев перебивать парней, прошла мимо них, оказавшись в одной из комнат, это видел Тоби. Гостиная представляет собой достаточно просторное, будто бесконечное пространство - эта иллюзия создаётся за счёт жутких тёмных дверных проёмов и такого же мрачного освещения. Помещение, отделанное алыми обоями и деревянным паркетом, посреди которого стоит большой стол с багровой скатертью и дорогими стульями, приковывает взгляд, обращает на себя внимание. Как и Тоби, который в полной тишине с волнообразно распространившимся скрипом отодвинул стул и присел, грубо закинув ноги на дорогую красную скатерть, пошатнув несколько подсвечников на ней: — Ну? Пока парень терпеливо ждал ответа, Джек также «громко» запер дверь, на засов, подошёл к Тоби и опёрся спиной о стену, поставив на неё ногу, скрестив руки. Наставил эфемерный взгляд и расчётливо кинул: — Скажи-ка мне, какого хрена твоя штука убила друга моей девушки? Тоби опешил, стали слышны даже лёгкие дуновения воздуха. — Я не знал. И не называй её штукой… Джек начал шаг, медленно ступив. Присел на стол и поставил ногу на соседний стул рядом с Тоби, которому пришлось убрать свои ноги и оправдаться: — Это не мои проблемы. Это у тебя штука странная, Луна обрадовалась, когда я её отца убил. Джек притянул его за футболку, во второй руке сверкнул стерильный скальпель: — Она меня теперь ненавидит. Атмосфера накалилась до предела, как вдруг в дверь постучали. Безглазый аккуратно отпустил парня и убрал инструмент. — Что, успокоился? Я уж думал опять голодный. — выкинул Тоби, уже стоявший рядом со стулом, на котором сидел, и после молчания от собеседника продолживший — А теперь скажи, с каких пор ты зовёшь её девушкой и думаешь о… — Заткнись. Я не звал. Тоби усмехнулся и похлопал его по плечу: — Да ладно тебе, ревновать уже не к кому. Возникла секундная неловкая пауза. Тикки даже заскучал. Джек: — Я запер её в твоей комнате. — Нахуя? — посмотрел в глазницы — Луна кстати в твоей. Безглазый смиренно кивнул: — Есть идеи? — Ну хочешь я её убью? Тебе проще будет. — Нет! Ты окончательно чокнулся? Она мне нравится! — переменился в настроении Джек. Кто то снова постучал в дверь, но парни не остановились. — Ну так иди и поговори с ней! — Да что я скажу? Я стесняюсь. Да и тем более… — тот засмущался, так как вспомнил что было, но его перебил Тоби. — А красть её ты не стеснялся?! Смелее, идиот. Да и вообще, когда она успокоится, то простит. — Думаешь? — Ну да. — … — Хотя может вы с ней по гороскопу не совместимы… Рукалицо: — По какому такому нахуй гороскопу? — Тише, тише, мой мальчик — Не называй меня так… — строго сложил руки на груди. — Тихо… Не злись, мой мальчик. За такие шутки Джек шуточно ударил его в плечо. Тоби сменил тему: — Вау, рокер снова покрасил ногти в чёрный… Луна кстати тоже рок слушает. — Я слушаю метал. — Одно и то же. Твоя что? — … — Попса, не так уж и плохо. — Сказал Кей-попер. — Девственник, тьфу на тебя. Проститут. За дверью было подозрительно тихо. А у Джека в глазах подозрительно темно, что, в целом, вяжется с его черным юмором. — Тяжело. Я пожалуй пойду. Тоби схватил его за руку: — Не не, сначала расскажи, что между вами произошло. Сказ был объективен и прост: «Мы были в твоей комнате и спокойно поговорили с Элей, держась за руки. У нее милое имя. В общем не понимаю, что я сделал не так, но она взбесилась, и потом сказала про этого «друга» Альберта». Тоби: — Мольберта блять. Что остановился? Продолжай. — Она прижала меня к стене и забрала скальпель — через силу сказал парень. — Ну да, девушки обычно так делают. Кое-что он все-таки умолчал. Он слегка отклонил голову в сторону: — Где то мы это уже видели, не находишь? Перерезать горло Эля не смогла, а потому смирилась и упала на колени. Тогда Джек вынул скальпель из её хрупких дрожащих пальцев и мягко обнял: — Тс… Всё будет хорошо. «Ей тяжело». Двое одиноких в одной комнате. Объятья, когда ты чувствуешь, как кости другого человека упираются в тебя. А в настоящее время друзья разошлись, да и тот кто стучал, остался неизвестным. Джек поднялся в комнату Тоби. Из-под двери тянуло странным ветерком с холодом. Парень подумал: «Этот замок она не могла вскрыть…», но войдя обнаружил, что окно взломано и приоткрыто. Джек: «Это же не моя комната…» Эля, чувствующая на своей спине взгляд, в это время уже плутала по лесу. Чем дальше уходила, тем сильнее становился шум, причем не только птичек. Источником звука оказалась узенькая неглубокая речка с достаточно сильным течением. Девушка затихла, осмотрелась, собираясь снять ботинки и перейти, но заметила в отражении Луну. Брюнетка, мило улыбнувшись: — З-здравствуйте. Вы не местная? Давайте я выведу вас. Закончив, протянула руку, Эля отшатнулась, чувствуя дежавю, и сделала пару шагов назад: — А что ты делаешь в лесу. Согласитесь — встретить незнакомку в лесу странно, особенно если она держит одну руку за спиной. Луна подошла и, мягко: — Здесь город недалеко, я вышла п-прогуляться. Эля вдруг заметила, что лезвие, по всей видимости топора, выглядывает сбоку. Оттолкнула Луну и побежала на другой берег, промочив штаны по колени. Упавшая Луна жёстко ударилась затылком. Печально. Оставили одну. Красное пятно растеклось по кристально чистейшей воде. Эля почти перешла, но, увидев состояние девушки и проклиная себя, решила вернуться. Но чем ближе она подходила, тем страннее были ощущения. Эля осторожно осмотрела девушку, кровью которой оказался красный шарфик. Упавшая открыла глаза: — Наивная. Тут же схватила Элю за ногу и повалила, теперь вторая разодрала руки об камни. Обе промокли в холодной воде, будто ошпарили, окатило конкретно, волосы лезли в лицо, а влажная кожа сияла на солнце. Эля пожалела, что вернулась, вновь окунула вырывающуюся Луну в воду, собираясь зафиксировать руки. У брюнетки потекла тушь и глаза сильно слезились. Эля, пыхтя: — Вот поэтому я не крашусь. Потеряла контроль, когда пыталась отнять чёртов гламурный розовый топор, который в ту же секунду ей всадили между ног, повезло, что в сантиметрах от тела Эля: — Да ты сумасшедшая! Луна со стёкшей тушью поднялась, будто в ужасном сне, с безумной улыбкой, легко откинула волосы назад и ударила локтем: — Ха, неужели?! Положила и приблизилась к лицу: — Так это ты с его обоев на телефоне? «Надо вернуть ее живой, тогда Тоби обрадуется, что я помогла его Джеку» Ошарашенная Эля на мгновение оставила попытки вырваться: — Что… — Это я его убила. Я! Перед смертью он так красиво кричал. Я ни о чем не жалею. — Сейчас пожалеешь! Спровоцированный человек порой жесток. Так, Эля схватила её за волосы, девушки перекатывались и уже обе были в воде, с ссадинами и порезами об камни, хоть и сточенные упорным течением, но всё ещё острые. Дерутся. Эля сильнее и топит вторую, которая, к слову вдоволь нахлебавшись воды, сделала вид, что потеряла сознание и, когда хватка ослабла, вонзила браслет с шипами Эле в бок. Та смекнула, откинула ногой топор, его унесло течением и через боль попыталась встать, онемевшими от ледяной воды губами произнеся: — Я сильнее, ты не победишь. — Я и не собиралась… Эля была готова ответить смачной пощечиной, как подоспели Тоби: — Ватафак?! И Безглазый: — Эля! Оттащили каждый свою за талию, также намочили штаны в воде. Эля на эмоциях: — Нет! Она его убила! (Напиши типа одногруппница из параллели) Луна засмеялась, но в душе её всё ещё разрывает на части, и девушка себя ненавидит за это. Спокойно и жалостно усмехнувшись, наблюдает за беспокойной «подругой», чувствуя на затылке дыхание Тоби, который сейчас посмотрел на Джека и пожал плечами. Джек, сострадающе, но на вид равнодушно: — Эля, Эля… Послушай, уже ничего не изменить. Та часто дышит и перестает вырываться успокаивается в теплых объятьях, понимая, что придется возвращаться. Джек покраснел холодным фиолетовым, за счёт пепельной кожи: «Я её снова обнял, какая она мелкая». Уже дома она сидит со скованными наручниками руками, в мрачной комнате Безглазого вместе с луной отогревается в полотенце: «По крайней мере это сделал не он…» интенсивно смотрит на Джека, который вешает брюки на сушилку у стены под чутким наблюдением Тоби, а затем решает подойти. Покрасневший Джек, тихо, бархатно: — Послушай… Тот поцелуй действительно что-то значит для тебя? Она подумала: «Боже, знать бы мне самой… Джек. Может быть я уже и не хочу больше убегать от тебя… Стой, Эля, о чем ты думаешь? Он же маньяк.» и высказалась: — Эм… Нет. — но сама кивала головой. Тоби отвел взгляд в сторону и отошёл. Джек: «Дьявол. Хотя на что я надеялся? Как я могу кому-то понравиться?», твёрдо кольнул словом: — Я не хотел причинять тебе вред. Но в таком случае подставил. Если ты снова попытаешься уйти — я тебя убью. Я итак слишком добр. Тоби приложил руку ко лбу: «Придурок, зачем так прямолинейно». Луна усмехнулась. Эля шмыгнула носом и посмотрела в пол: — Мне нужно подумать. Закончил развешивать. Смешанные чувства. Джек жутко обернулся к ней: — У нас достаточно времени. Да, похоже весеннее обострение не обошло убийц. Эле казалось жутким пустая безэмоциональная маска, за ней не видно эмоций. Человек безлик, и она спросила у безликого: — А я тебе нравлюсь? Поставила в ступор. Но некоторые эмоции все же увидела: — Ты даже поговорить со мной боишься. — Я то боюсь? Прижал её к стене и сказал: — Не забывай… Покрасневшая Эля закатила глаза и резко притянула его за футболку: — Может ты и был мне симпатичен… Но твоя жестокость меня пугает. Покраснел уже Джек: — Ну… Я могу… Тоби закрыл Луне глаза и грубо перебил: — Птички, вы не одни здесь. Я конечно понимаю, вы ещё не начали, но заканчивайте уже. Джек: — Ёбанный в рот, Тоби. И выражение лица Джека стало чередоваться с его обычным бесстрастным глубоким абстрактным слегка раздраженным спокойствием и страшной неминуемой жестокостью. Его ноги слегка подкосило, но устоял и смог встать, не воспользовавшись помощью Эли, обратился к Тоби: — Мне нужна еда, иначе я скоро сорвусь или сдохну. Тоби решил разбавить обстановку и мягко намекнуть: — Ну удачи. Мы все сожрали. — За день! И печенье?! — Ты же знаешь что я его люблю, Джек даже поднял маску. Чтобы тактично показать глубину бездушных переживаний. — Не смотри на меня так… Клокворк придет через часик… — Нет у меня часика. Тоби понял, нужно что-то предпринять для предотвращения беды, поэтому кивнул Луне, чтобы та увела Элю в другую комнату, затем сам, крайне неловко: — Ну я пойду… Джек, как обычно, остался один, стал нервно искать заначку с едой в своей комнате, снеся с комода вещи и понимая, что теряет не только рассудок, но и контроль над собой. Эля не сопротивлялась по пути в комнату: — В чём дело? Тоби, мечась в своих в отстранённых мыслях, бросил: — Закрой уже рот. Эля недоброжелательно взмахнула руками. Тикки в секунду привязал ее к кровати, потому что батарея недавно накрылась медным тазом. Луна: — Что с ним? — Кхм. Сейчас Джек может нас прикончить, поэтому будьте тут. Вынул из ящика другую верёвку, окончательно зарывшись в себе: «Черт, он все реже приходит в более-менее-нормального себя. Странно что это стало происходить так часто. Раньше такого не было. Надеюсь Энн успеет придумать что-нибудь до того, как я потеряю друга навсегда…» Идя назад, он нервно покусывал пальцы, чей вкус нравился уже давно по непонятной для парня причине. И ими, окровавленными, открыл дверь к Джеку, заперев за собой защёлку. Подошёл чуть ближе к будто мертвой, стоявшей во тьме спиной к нему страшной фигуре. Синяя маска спокойно лежала рядом - на комоде над упавшими и разбитыми вещами. Тикки опустил маску, оголив давно разодранную щеку: — Это я. Безглазый резко развернулся, шаркнув носками с вышитыми черепами: — Тоби… Сомнительный оскал показал весь набор острых, как бритва, клыков Безглазого Джека. Парень видит эфемерными глазами, воспринимает происходящее аурой. Его в буквальном смысле покалеченная после того обряда душа едва держалась в теле. Тоби проверил относительную адекватность: — Джек, помнишь мой день рождения в августе? Я знаю, что ты хочешь покраситься в черный… Ноль реакции. — Хорошо. Давай я надену на тебя это — показывает веревки — и мы спокойно всё обсудим… Но тот не отвечал. И это бесконечное молчание пугает больше всего. И это расстояние между ними, а именно - семь метров. Джек сделал шаг, шуганув парня, который сглотнул и пошел навстречу к середине комнаты, чтобы претворить план в жизнь, несмотря на то, что глаз дергался, будто отбивной молоток, или дрель, или перфоратор соседа Дяди Толика, так как стало ясно: всё, Джек потерян, ведь серое лицо было… более холодным и устрашающим, чем обычно, а душа витала в прострации бренного иного мира, глубинах сознания, если не на том свете. Что это, если не часть личности единого целого, вторая личность? Да и сам парень едва держался на ногах, которые подкосились от проклятого голода, неумолимо наступающего пару раз в сутки, но в этот раз крайне запущенного. — Верни моего друга! Злобные черные дыры мрачно сверлили относительно невинного человека. И теперь Джек открыл пасть. Тоби подумал, что ему конец. Но Безглазый просто зевнул. А уже потом спокойными медленными шагами вновь направился к нему. Расстояние метр. Тикки Тоби резко попытался накинуть верёвку, но не удалось, как и успокоить итак спокойного Джека, который освободился от оков, когда со странной силой оттолкнул, впечатал Тоби в угловую стену рядом с дверью. Тот даже почти почувствовал, как прокусил себе щеку до крови и, очухавшись, перекрыл собой проход, молча достав топоры И тут Джек… Прошел мимо него. Не церемонясь в момент вышел и лёгким движением руки заблокировал выход веревками. Его тяжёлая поступь, как и предшествующий грохот, определенно были слышны в комнате Тоби, находящейся снизу комнаты Джека. Пока Тоби вырубал дверь топором, словно дуб в лесу, Безглазый в жёсткой уверенной позиции с прямой спиной не стал церемониться с ручками его комнаты и, в самом деле, грубо и резко, но в то же время лаконично с размаха выбил ногой дверь. Луна успела отойти от двери, спрятавшись за шкаф и дрожа от страха, вспомнив былые времена, ведь накрыла паническая атака. Джек же, как истинный джентльмен, поприветствовал свою даму, а затем достал скальпель и резким движением прижал к стене. Она посмотрела на него необычайно широкими, глубокими глазами, с вопросом. Как обычно мягко взяла за руку: — Джек, ты чего? Тишина. Вспомнил слова Тоби насчёт любви, отголоски былого Джека заговорили в нем: ‌— Я тебя не люблю. Я никого не люблю. И ты меня не любишь. — Джек… Я… Скальпель у тонкой шеи и последующий лёгкий надрез, капля тёплой крови, потёкшая вниз дали понять, что нежность бесполезна. Попытки тщетны. Это не сказка. Здесь не будет волшебного поцелуя, который исправит беду с головой. Эля ранее, как её учила мореходская родня, развязала веревки, и лишь ждала благоприятного момента — он настал. Вырвавшись поставила подножку и попыталась обезвредить парня: — Луна, не стой! Но та побоялась пошевелиться и ничего не сделала, лишь отошла назад, чтобы найти Тоби и узнать, всё ли с ним в порядке. Тогда Джек легко освободился и надвигался, пока девушка отступала, но сзади было только окно: — Да тебе нужна психологическая помощь! Джек, холодно: — Только догадалась? Нам всем нужна. В этом он был прав. Тогда Эля посмотрела на Луну и на появившегося во входе Тоби. Всё было как во сне, и сердце выпрыгивало из груди. Тикки предпринял жалкую попытку остановить, проигнорировав мягкие слова Луны, но больше не стал, снизошло озарение, что ничего уже не сделать. Хрупкая смуглая девушка с медовыми волосами упёрлась в подоконник. Кадр её метавшихся и остановившихся глаз был пугающим, перед тем как та резко обернулась и прыгнула. Страха не было. Затишье полета. Дерево оказалось не таким мягким, хотя Эля зацепилась, но упала и поцарапалась. Во время спуска разум на секунду вернулся к Джеку, он осознал, что не хочет этого делать, но желание взяло власть: — Отбивные так отбивные. Ты в порядке? Короткий ответ: «Да». Эта строптивость иногда привлекает, но не её последующее метание скальпеля и отчаянная попытка убежать. Джек: «На этот раз мне правда жаль…» Догнал. Надрывный девичий крик скоро прервался. Голые пепельные руки вновь искупались в крови… Луне пришлось слушать крики, стать невольным свидетелем сие действа, но почему то снова захотелось улыбнуться, вместо того, чтобы уйти или закрыть уши. Так как девушка точно поняла, что приживется здесь. Среди психов, убийц, среди брошенных и раненных жизнью. Пришло осознание, что она действительно нашла свое место и свою настоящую любовь. Тоби подумал: «Ну, я сделал всё что мог», а затем развернулся и вышел, не желая смотреть. После произошедшего Безглазый очнулся уже сидел на коленях в траве, по локоть в крови, и поднял голову на небо, а небо опустило взор на него. Вновь одиночество? В тишине и во тьме. Мрак. С тех пор Джеку снятся кошмары, они были и раньше, но не так часто, и не об одном человеке. В эту ночь плод его фантазии был таков: Он у Тоби в комнате, где всегда кромешная тьма, разбавленная лунным светом из окна. И в этом мраке. Эля: — Ты мне нравишься. Хватит меня бояться… Джек: — В таком случае… Безглазый прижимает к стене девушку и оценочно осматривает ауру девушки - некие очертания, парень их просто ощущает, чувствует. Как, например, ауру стола. Только не такую красивую. В его ожиданиях девушка его конечно же поцеловала, но в этой реальности легонько ударила по руке: — Ай, стена холодная. — Ну ничего… Я отнесу в теплую… Он имел ввиду кровать. Так и сделал, на удивление девушка ответила на поцелуи взаимностью. Да, Джек раскрепостился. И рассказал Тоби, которому новость понравилась, как Джеку Эля. Реакция была такова: — Нихрена себе утро доброе. — шуточно ударил в плечо — Ты теперь официально проститутка. Джек усмехнулся. — Как там твои приступы, недевственник? — Да вот сейчас пойду… Вопрос прозвучал зря. Джек вошёл в дверь и оказался на том самом месте, где он снова убивает Элю. Проснулся в холодном поту в час ночи. Один, прошептал: — Что за херня?! Раньше такого никогда не было… Кагекао вылез из тьмы и дружелюбно, возможно из лучших побуждений, предложил выпить, но Джек вежливо предложил сделать это в другой раз и выйти из его комнаты. Кагекао долго потирал зад от пинков. На утро Безглазого не отпустило. Парень горько сидел в ванне под струями горячего душа и, скрюченный, убиваясь, молчал. Пока в голове во всю разгорался будто сжирающий внутренности монолог: «Что я натворил? Я же любил её. Но уже ничего не исправить… Я не могу так жить, еда - это как наркотическая зависимость… Только хуже. Тошнотворно. Оставьте меня в покое! Вы все бесполезны! Даже ты, Слендер, конченый человек, который возомнил себя отцом, бесполезен. Ведь Эля, моя дама сердца, мертва. Но может быть я смогу что-то с этим сделать?» Опустошение. Настолько устал, что кажется, будто больше ничего не чувствует и не почувствует более. Тоби видит состояние друга, но понимает, что никак не может помочь, но знает, что тот сможет оправиться от утраты. Клокворк думала о Тоби, наблюдая за ним с белыми медицинскими перчатками в руках. когда Энн подошла сзади, дотронувшись до плеча: — Тебе то что грустить? Вы с ним уже расстались. Клокворк стряхнула ладонь: — Заткнись, я знаю, что это сделала ты. — Что? — Не притворялся дурой. — уходя, грубо всучила ей перчатки, явно принадлежавшие ей, в район живота. — Даже я так себя не веду, а ведь мы встречались. Ещё и подслушиваешь Тоби с Джеком. Сумасшедшая фанатка. — И что ты сделаешь? Убьешь меня? — Нет, мы же семья. И ты лишила нас ещё одного члена. Усмехнулась, переменившись: — Видимо не того, у Тоби то сейчас другая фаворитка. Клокворк метнула ножик достаточно близко к девушке и замахнулась другим: — Ещё одно слово про то, что она фаворитка и твое время настанет сейчас… Тик-так, Энн, тик-так. Тоби оказался рядом незаметно: — Что не поделили? Клокворк по привычке резко перевела ножик на него. — Какие же вы девушки эмоциональные. Вспомнив Луну подумал: «И красивые»… Затем пальцем убрал орудие пыток, смутив Клокворк, уже почти опускавшую данный предмет. — Это женские штучки, тебе знать необязательно. — подмигнула девушке Энн и ушла, любопытно размышляя в соответствии со своим неоднозначным медицинским образованием: «Знаете, просто у Луны в крови оказались интересные вещества. В общем стоило изучить их воздействие на организм одного необычного красивого человека и возможно избавиться от помехи. Всё вышло лучше, чем я ожидала. Но я думаю Джек и без меня бы хорошо справился, ведь рядом такие обжоры с быстрым метаболизмом, как Тоби. Кстати нужно было и женоподобного близнеца Лунной вскрыть». Клокворк просветила Тоби, а тот, в свою очередь, Слендермена. ‌После стука в огромную дверь, та с эхом отворилась, открылся вид на стеклянный стол и рядом диван, где красовался статичный Слендер, окутанный тусклым, холодным и зеленоватым освещением. Опустим некоторые детали и перейдем к части вопросов Тоби, сидящем напротив Слендермена: — Так почему бы тебе не сделать нас всех прокси, не поставить под контроль, как Энн? Размеренно: — Ты же знаешь, я использую силы только в своих целях во имя нашего общего блага. Мы семья, как ты ещё не понимаешь. Вы разные, но тебе пора научиться сосуществовать с остальными. Впрочем, так было бы не интересно. Да и ты, кажется, к кому то привязался. — Не твое дело. — Верно. Это личное дело каждого. — Не переживай, я дам ей первое задание. — Но я хотел ее уберечь… — Знаю. Но, мне кажется, она сама хорошо справляется. Люди эмоциональны. Достаточно усилить ваш гнев любой мелочью, и вы тут же перегрызёте друг другу глотки. Тоби, напряжённо: — Я всё хочу спросить. В чем смысл всего этого, Слендер? Ради чего на самом деле ты это делаешь? — Я защищаю вас, обиженных и непонятых. Моих детей - маньяков. И ты один из них. И тут Слендермен проник в его разум и попал куда ему нужно. Тоби ослепил рубящий свет, виделись перед глазами мерцали галлюцинации, в голове шумело и звенело, сломанные эмоции: — Ай-й-й! — А ты не говорил, что тебе стала видеться эта малявка? Стиснув зубы: — Кто она?! — Твоя сестра. С ней ты слишком мягок. Прости, Тоби. Ничего личного. Затем вышел из головы и направился к двери. Тоби тут же упал на колени и взялся за уши: — Агх… — Больше ты о ней не вспомнишь. — О ком? — вставая выкатил Тоби. — Прошу. — указал на выход, открыв дверь, как девушке. У Слендермена промелькнула мысль: «Это навсегда останется тайной. На самом деле я просто хочу обезопасить тебя»… Тоби вышел в просторный светлый коридор, поблагодарив за приятную беседу и поняв, что в ней ничего не добьется, и, сдвинулись с места, подумал: «Сестра моя, говоришь». Тоби вспоминает сестру, её доброе лицо, искорёженное от осколков и крика произошедшего столкновения машины. Запах и звук стёртых об асфальт шин, алой крови, радужного бензина. Но есть и другие воспоминания, более приятные, как они вместе играли и хорошо проводили время. Только вот лица семьи были стёрты напрочь в воспоминаниях несчастного ныне влюбленного подростка. И эта счастливая девичья фигура сестры плавно проявилась на пути. Тоби взял её за руку как в старые добрые времена и, идя с улыбкой, моргнул чуть дольше, чем нужно. Но сестра уже исчезла. Тоби принял своё прошлое, большую его часть. А также он всё обдумал и понял: «На самом деле мне просто нравится убивать. И я всё-таки делаю это для себя…» Даже дышать стало легче — как балласт с плеч. Как приятно быть откровенным с самим собой, так действительно проще и лучше. Жизнь налаживается, ну, или почти. Спустя некоторое действительно счастливо проведенное с Луной время Тоби прочувствовал на себе всю прелесть сюрпризов, выяснений отношений и кризисов в любви. Эмоции нашли выход, когда Тоби с Луной отдыхали на балконе, на находившемся в нем диване. Внезапно диалог наскучил, и Тоби настигла печаль: — Луна… Не хочешь поговорить о чем нибудь другом?.. Да, ты прекрасна, но… Хоть что нибудь. Нежная улыбка спала с бледных уст: — Не понимаю о чём ты, милый. И тут парень понял, что хочет отпустить девушку. Ничего не принес он в жизнь ее, кроме как психически нестабильного, нездорового дисбаланса. Впрочем такого, как и сам Тикки. Чудовищно осознавать, что даже такому монстру требуется духовность личности, которая была жадно высосана из девушки, а может быть, её и не было вовсе. Как и в его любви нет более счастья. Но герой не хочет думать о будущем. Ему противна была мысль о Луне, об одиночестве среди родного человека, от понимания неизбежности возможного отдаления и чувств к другим. Как же это все мерзко. С тяжёлым осознанием собственного положения Тоби выдохнул. Но уже ни слова Луны, ни слова Джека не могли сместить с мёртвой точки тот тяжкий душевный груз. И через минуты Тикки Тоби снова взялся за звенящий топор, отдавший в глаз привычным бликом, и пошел поправлять настроение своим любимым хобби, доставляющим удовольствие, и по совместительству единственной вещью, способной привести мысли в порядок — Убийством. Невинных. Людей.