Лепестками белых роз [Готов ли ты - Человек , стать Ручным Демоном?!]

Юноша сверлил его взглядом. - Жизнь… парадоксально. Ты не желаешь ничего, но просишь слишком многого. Ты получишь это. Вопрос в цене… Ты веришь в Бога? Ещё вчера Саша уверенно ответил бы «нет». Но сегодня лишь очередной раз пожал плечами. - Хорошо, тогда спрошу иначе: готов ли ты отречься от Бога, навсегда отвернуться от Света, безвозвратно отказаться от шанса попасть в то место, что люди называют Небесами, в обмен на продолжение своего существования, возможно на гораздо более длительный срок, чем можешь себе представить? – ряд подобных вопросов задавался всем контрактёрам без исключения. Это давно превратилось в банальную формальность, которыми обычно занимались медиумы. - Ты спрашиваешь меня, готов ли я согласиться на жизнь реальную, настоящую, в обмен на иллюзорную жизнь загробную, в существовании которой я неуверен? – прямолинейно перефразировал Александр. Графа раздражала манера общения гостя, но он решил на сей раз не заострять внимания на непозволительном «ты». Он ещё раз бегло просмотрел анкеты, хотя одного раза было достаточно, чтобы запомнить написанное наизусть. Впервые за долгие годы он колебался. Принятие сложного решения предстояло не только клиенту… - Похоже на то. Но жизнь эта будет не в твоих руках, а в чёрных цепких когтях демона, принявшего контракт… Мужчина опустил лицо. Чёрная прядь волос спала на лоб. - Моя жизнь давно не принадлежит мне. Да и называть это жалкое существование «жизнью» с каждым днём всё несообразнее. Возможно вам – демонам, не дано этого понять, но смертным свойственно ступать даже на самый сомнительный путь, если есть шанс, что открывающаяся дорога выведет из пучины всепоглощающего отчаяния. Проваливаясь в бездну безысходного мрака, люди готовы схватиться за любую, хоть самую тонкую нить, вне зависимости от того, в чьих руках находится её второй конец, лишь бы выбраться из пропасти… - Довольно! – граф сжал кулаки. Анкета с хрустом смялась в его ладонях. Он со злостью швырнул бумаги, листы разметались по воздуху. За доли секунды мальчик преодолел расстояние, разделявшее собеседников. Сильный удар в грудь сбил мужчину с ног. Он рухнул на пол, над ним громадными снежинками парили белые бланки. В глазах темнело… Последний листок злополучной анкеты мягко приземлился на красную древесину, покрытую лаком, лёг под ноги юного демона. Сиэль опустился на одно колено, склонившись над телом мужчины. На всякий случай проверил пульс, хоть и без этого чувствовал, что тот жив. Он жадно всматривался в до боли знакомые черты лица и не мог поверить своим глазам. Внешне этот человек был точной копией демона, которого он столько лет жаждал встретить вновь. Голос, улыбка, взгляд – всё напоминало о Себастьяне. Даже произнесённые только что слова – были будто его словами. Это стало последней каплей… - Невозможное сходство! – прошептал мальчик, касаясь ладонью щеки потерявшего сознание парня… Александр открыл глаза, кашлянул, слабо улыбнулся: - Ты решил добить меня, чтобы не мучался? Или… этот удар предназначался не мне, а загадочному «ему»? - Я просто лишний раз удостоверился в том, что ты человек, – граф выпрямился в полный рост, пнул ботинком валяющийся под ногами бланк. – Собери бумаги. Саша привстал. Дышать было трудно. Он не знал, что заставляло повиноваться, но послушно начал собирать разбросанные по полу листы. - Разве не удобнее хранить информацию о клиентах на компьютере и составлять анкеты через сайты, не заставляя людей приезжать в эту глухомань? – спросил он. - Никогда нельзя знать наверняка в чьи руки попадут данные, просочившиеся в сеть. Чернила надёжнее. Ты можешь сейчас же порвать бланки или позднее в них расписаться. Я принимаю контракт. Решение за тобой. Если согласишься, станешь моим слугой и никогда не возвратишься к прежней жизни. В этом случае тебе больше не придётся задумываться о своём материальном положении. Я дам тебе обучение, работу, крышу над головой и, разумеется, оплачу лечение. Когда придёт время… останется два пути: или в качестве платы я заберу твою душу, или найду способ подарить тебе бессмертие. Всё зависит от того, как хорошо ты справишься с новой ролью. Но если передумаешь, вернёшься к любящей женщине, друзьям, долгам, привычному быту… - К любящей женщине? Нет, я не женат. Не довелось. Да и кому я нужен… - Алиса… – напомнил юноша, указав на один из испещрённых Любиным почерком листов. - Алиса?! Мы просто живём вместе, я перед ней в неоплатном долгу, она много лет заботится обо мне, но между нами ничего не… - Похоже, ты глупее, чем кажешься, – прервал его мальчик. – Раскрой глаза. Вы ровесники, верно? А значит, она в том возрасте, когда среднестатистическая женщина уже имеет супруга и детей. Но, похоже, она пожертвовала этим ради тебя. Никто не станет безвозмездно помогать другому, тем более ценой собственного счастья. И если взамен от тебя ей ничего не нужно, значит, ей нужен ты сам. И в какой-то мере, она имела то, что хотела. Награда за её старания – возможность быть рядом с тобой. У Саши немели руки, словно бумаги, которых он касался, были пропитаны парализующим ядом. Усиливалось головокружение, мутнел рассудок, двоилось в глазах. Смертельная болезнь напоминала о себе очередным приступом страшной боли. Мужчина выронил бланки, стиснул зубы, обхватил голову руками и медленно опускался обратно на пол. Мальчик с сомнением смотрел на него сверху вниз: - Для третьей стадии ты неплохо держишься. Насколько мне известно, при таком диагнозе в людях остаётся мало человеческого. Неровно ходят, невнятно говорят. Сходят с ума. Какие симптомы помимо боли проявляются у тебя? Сейчас гостю было мучительно даже дышать. Но он нашёл в себе силы выдавить заученный ответ: - Головокружение, шум в ушах, периодические нарушения тактильных ощущений, перепады внутричерепного давления, сопровождающиеся потерей сознания, клиническая депрессия… Некоторые и с четвёртой степенью вменяемы, и я не «овощ», потому что всё зависит от положения этой дряни… С одной стороны мне повезло, опухоль разрастается, но пока ещё не задевает жизненно-важные участки мозга, с другой – она… неоперабельная… – каждое слово причиняло ему немыслимую боль, будто голос врезался в нервные окончания. – Иногда я теряю осязание, а это значит, что может в любой момент парализовать. Лучше сразу сдохнуть… Граф отвёл взгляд. - Я прикажу Любви сделать тебе травяной отвар, это немного облегчит муки. Она проводит тебя в сад, на свежий воздух. Там тихо и спокойно. Обдумаешь ситуацию. Тебе есть над чем подумать, – с этими словами, дёрнув за шнурок для вызова прислуги, он собирался выйти из кабинета. - Не «Любви», правильно говорить «Любови», это ведь имя, а не чувство… – зачем-то поправил Саша. - Нет. Всё верно. Она Любовь. Любовь – не простое имя. Но, это не твоё дело… Девушка выполнила все указания. Напоила каким-то варевом Александра, затем вывела его на улицу, сопроводила до небольшой беседки и оставила наедине со сложным выбором. Уходя, лишь раз обернулась, но не решилась сказать ни слова... Он посмотрел ей вслед. Любовь-любовь? А верил ли он в любовь? То, что мальчик сказал об Алисе, могло оказаться правдой. А ведь Саша никогда не думал о ней в таком ключе. Бывало, по-пьяни, его посещали развратные фантазии, но он гнал их прочь, впоследствии чувствуя себя последним подонком. Как будто кто-то дал на это запрет, как будто он попросту не имел права воспринимать её как женщину… Юноша заставил всерьёз задуматься на эту тему. Нет, даже теперь Саша не пытался разбираться в личных чувствах и переоценивать собственное отношение к сожительнице. Он думал о ней, о её поступках, о том, чем она пожертвовала ради него. Ей двадцать семь. Она не замужем, и на его памяти ни разу не привела на ужин другого мужчину. Из-за него. Он стал помехой. Именно он лишил её «женского счастья». Такие выводы напрашивались сейчас сами собой... Парень поднялся, медленно побрёл к ограде, за которой остался мотоцикл. Достал из «бэка» сигареты. Сам он давно бросил курить, болезнь заставила. Утром эта пачка была куплена для Антона. На обратном пути он должен завезти её в гараж, где работал, и последнее время работал плохо... Но будет ли этот «обратный путь»? На дне сумки покоилась дорогая бензиновая зажигалка, несколько лет назад подаренная Алисой на двадцать третье февраля. На ней был выгравирован не то вампир, не то демон, в лучших традициях людских фантазий. Саша улыбнулся: - Алиска, да ты и взаправду Ведьма. Как в воду глядела… Он прикурил. С каким-то особым удовольствием вдыхая дым. Вернулся в беседку. Зажал сигарету губами, в руках остались пачка и зажигалка. Взвесил их на раскрытых ладонях. - Антон, Алиса, сколько же бед я вам принёс..? Неодушевлённые предметы оставили вопрос без ответа. Подул лёгкий ветер. Запах сигаретного дыма сливался с ароматом роз. Александр запрокинул голову, полной грудью вдохнув знакомую смесь запахов, ностальгически вспоминая дедушкин сад. Он не отказался бы вновь заняться цветами, за которыми так соскучился за годы работы в автомастерской. Быть может, этот мальчик, называющий себя Графом, и обещающий ему роль слуги, сделает его садовником? Любови, наверное, непросто одной ухаживать за такой огромной территорий, а на присутствие других людей в этом богом забытом месте ничто не указывало… Он мог бы быть полезен здесь, и, главное, перестать быть бесполезен там… Так будет лучше. Для всех… вероятно, кроме него, но это уже неважно. Мужчина вытащил из кармана десятирублёвую юбилейную монетку. Подкинул её в воздух. Завращавшись в полёте и блеснув в падении, деньга звякнула о камень и стала на ребро. В обвитую розами беседку шагнул юный демон: - Ты должен принять решение сам. Ответственно, не полагаясь на волю случая, – наступив на монету, с укором произнёс он. Александр стряхнул пепел с полуистлевшей сигареты: - Я сам сделал выбор. А это… так, привычка… «на счастье». - Отвыкай, – предчувствуя ответ, велел юноша. - И как я должен отреагировать на этот приказ? – спросил гость. - Ответь: «Да, Милорд!». - Да, Милорд… – обречённо опускаясь перед синеглазым мальчиком на одно колено, покорным эхом отозвался мужчина.