Разрешите обратиться

Проходит не менее часа, прежде чем Селена спускается со склона, пробираясь сквозь деревья и кустарники. Ещё больше времени уходит на то, чтобы подняться в гору. Вокруг то и дело снуют дикие животные, повторяющие каждый её шаг где-то в самом сердце леса. Далеко и одновременно близко. Девушка чувствует их присутствие, и темнота дорисовывает страшные силуэты, которые в молитве тянут к ней костлявые руки. Шорох за спиной заставляет Селену обернуться, но никого позади не оказывается. Только дом, расположенный на возвышенности, грустно смотрел ей вслед, закутанный в вуаль из облаков. Девушка вздыхает и окидывает взглядом проклятое место, пропитанное смрадом и сыростью. Кто в полном здравии захотел бы жить здесь? Кому вообще пришло в голову строить здание в самой гуще леса? Погрузившись в собственные мысли и игнорируя минимальные человеческие потребности, побрела вдоль дороги дальше, не рискуя сократить путь через сосны, верушки которых поглощала непроглядная тьма. Надоедливые мошки стали встречаться реже, чего нельзя было сказать о пауках, то и дело свисающих на блестящих паутинах на уровне её лица. Отплевываясь и размахивая руками во все стороны, Селена упорно шла вперёд, хоть от такой пешей прогулки у неё кололо в боку, а ноги готовы были отвалиться в любой момент, оставив после себя на память только пару отверстий в тазобедренной кости. «Еще немного», — успокаивала она себя. Спустя долгих двадцать минут, или около того (девушка сбилась со счета, и ей приходилось считать секунды заново), все же замечает, что деревья вокруг редеют. Полная благодарности природе, которая её услышала, хоть та и знать не знала о том, какое желание загадывала Селена, девушка останавливается на месте. Небольшая полянка с россыпью красных ягод кажется оазисом посреди зловонной пустыни. Полной грудью вдыхая воздух, она садится на траву и сразу же тянет в рот несколько сладких плодов. Земляника. Прищурившись от удовольствия, позволяет себе вдоволь наесться, а затем начинает разминать уставшие икры. Лёгкий ветерок наконец-то разгоняет тучи и любезно предоставляет возможность разглядеть опушку получше. Трава шелковистая, зелёная, и при свете луны кажется мягкой шерстью большого зверя. Девушка чувствует приятное волнение, когда замечает редкие спиленные деревья. Ей хочется верить, что она находится на правильном пути. По крайней мере, жуткие звуки из леса больше не доносятся, да и насекомые не донимают своим присутствием. Короткий миг спокойствия и умиротворения портит стук копыт и тихое ржание, доносящееся прямиком оттуда, откуда пришла Селена. Ещё несколько тягучих секунд, и на поляне, верхом на иссиня-черном жеребце, появляется Лиам, выцвевшие брови которого устремляются к переносице при виде пленницы. — Ну как, набегалась? В его голосе слышится издевка, а на губах замирает лёгкая улыбка. — Всё это время ты преследовал меня? — девушка почувствовала, как краснеют от гнева её щеки, — Ты вот… Не мог что ли… — Подвезти до сюда? Не-а. Селена молча смотрит, как Лиам спрыгивает с лошади и оттряхивает чёрные брюки. С последней их встречи он не удосужился переодеться, даже оставил закатанными рукава. И это было бы чертовски сексуально. В других обстоятельствах. — Что тебе от меня нужно? — девушка встаёт с места и делает несколько шагов назад, — И почему не поймал меня сразу? Зачем нужно было… Вот так… Селена была раздосадована. Неужели весь план её побега оказался фикцией. Ну, конечно, и чем она думала. Лиам жил черт знает где, разумеется, у него должно было быть хоть какое-то средство для передвижения. Чёртов конь, например. — Хотел посмотреть, куда ты пойдёшь. Мужчина пожимает плечами. Он кажется девушке искренним, но не перестаёт быть от этого менее странным. — Ну как, посмотрел? — спрашивает пленница. — Если бы сказала, что хочешь ягод, я бы их принёс, — невозмутимо отвечает Лиам, с осторожностью делая шаг ей навстречу. — Не забалтывай меня и не пытайся подойти ближе, иначе я убегу. — Можно подумать, иначе ты не убежишь. Тут уже пришла пора пожимать плечами девушке. Глазами она пробегается по телу старого знакомого, удостоверяясь в том, что он не взял с собой средств самообороны. Ни ножа, ни револьвера. Ничего. Хмыкнув, Селена скрещивает руки на груди. — Хочешь задушить меня голыми руками? От услышанных слов Лиам морщится. Казалось, этот вопрос его оскорбляет. — Если бы не я, это давно бы сделала Жозефина. «Вот же старая су…». — Но не нужно её за это осуждать, — словно прочитав мысли Селены, говорит мужчина, заставив девушку постыдиться за несказанное, — Ты и половины всего не знаешь… Его взгляд скользит по пленнице, изучая каждый изгиб женского тела, и та замечает, как кадык на лебединой шее содрогается. Лиам трясёт головой и крепко зажмуривает глаза, пытаясь избавиться от незримого нечто, что засело у него в голове. -… или знаешь, но умело притворяешься, — как ни в чем не бывало продолжает мужчина, открывая глаза, — ты пойдёшь со мной, пока я не пойму, что с тобой делать дальше. Селена пятится назад, вжимаясь лопатками в твердь многовекового дерева. Она не убежит от него, как бы ни старалась. Сил оставалось совсем мало. Ей нужен отдых, крепкий сон. Стакан виски. Последнее вызвало у неё лёгкую улыбку, что снова озадачило подходящего к ней Лиама. Он застывает на месте в шаге от девушки, его брови хмурятся, а затем возвращаются в исходное положение. Взгляд голубых глаз смягчается. — Мне нравится в тебе это, — продолжает, — ты странная. Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать. Признаться, я даже в своих самых сумбурных сновидениях не мог представить подобного. Не ощущал таких ярких эмоций. — Жозефина хочет моей смерти. — Она тебя не тронет, — отрезал мужчина, качая головой из стороны в сторону, — ей запрещено. Селена чувствует каждым сантиметром спины твёрдую кору дуба, Лиам приблизился к ней слишком близко, и это вызывало в ней противоречивые чувства. Он смотрел на неё сверху вниз из-под белесых, густых ресниц, не отводя взгляда от приотрытых пухлых губ. — Я могу сказать тебе правду, но ты мне не поверишь, — шёпотом говорит девушка, понимая, что теряет контроль над сложившейся ситуацией. — Может, и поверю, — тихо отвечает мужчина, его голос спокойный, убаюкивающий, — смотря насколько ты будешь убедительна. Пряди золотистых волос ниспадают на плечи мужчины, они вьются, путаются, но все равно выглядят довольно эффектно на фоне бледного лица с лёгким румянцем, пожирающим худые щеки. Лиам молчит, но тишина красноречивее редких, неловких слов и предложений. Его лицо спокойно и блаженно, будто он познал великую истину, но не спешит поделиться ею с первым встречным. Селена слышит его размеренное дыхание, немного шумное, глубокое. Стук его сердца ритмичен, не обременен волнением и тревогой, тогда как сердцебиение девушки выдаёт её с головой. Селена помнит первую ночь с Лиамом. Помнит каждую родинку на худом, жилистом теле. Помнит, как содрогались в сладком спазме мышцы, и как Лиам стонал, наблюдая за девушкой из-под опущенных белых ресниц. Помнит его длинные пальцы и чувственные, горячие губы, ласкающие её между бедер, доводящие до исступления… Напряжение становится невыносимой пыткой. Девушку словно окатило кипятком. — Что с тобой? Казалось, мужчина недоумевает. Он озадаченно осматривает покрасневшие щеки пленницы, будто желая найти в них ответы на все свои вопросы. — У тебя жар? Ты больна? Ладонь Лиама, прохладная и изящная, касается лба девушки, и та судорожно выдыхает накопившийся в лёгких воздух. Он говорит что-то ещё, но Селена не может сосредоточиться на диалоге. В животе летают бабочки. -… Может, ты подхватила инфекцию. Дай посмотрю, — доносится до Селены обрывок фразы, а затем мужчина садится перед ней на колени и почти невесомо касается руками правой щиколотки. Снова повисает звенящая тишина. Фарфоровое лицо сосредоточенно рассматривает ногу на предмет царапин и порезов, пальцами изучая горячую кожу. — Признаков воспаления не вижу, — констатирует он, касаясь ладонью напряжённой икры и переводя свое внимание на другую щиколотку, уже по заранее заготовленному алгоритму поднимаясь от неё выше, останавливаясь на уровне колена, — но оно может начаться в скором времени, если не обработать раны. — О, так ты у нас теперь доктор? — не без издевки в голосе спрашивает Селена, прогоняя из головы непотребные мысли — Доктор? — Лиам выпрямляется во весь рост, его задумчивый взгляд устремляется куда-то вдаль, словно надеясь уловить смысл услышанного слова в окружении. Узкие ноздри шумно вдыхают воздух. — Врач. Лекарь. Знахарь, — увидев его замешательство уточняет девушка, — Тот, кто лечит людей. — Нет, просто я много читаю литературы, — качает головой из стороны в сторону мужчина, а затем двумя пальцами захватывает подбородок Селены, поворачивает в разные стороны медленно, с расстановкой, изучает скулы, задерживается взглядом на тонкой шее, а затем происходит то, что девушка ожидала меньше всего. Раздаётся еле слышный лязг, и в руке Лиама оказывается кожаный ремень от его чёрных брюк. — Поворачивайся. На лице Селены появляется нервная улыбка. — Ты шутишь? Мужчина не шутил. Смотрел на неё сквозь ресницы и ждал, пока она перестанет задавать глупые вопросы и сделает то, что было велено. — Что будем делать? — Ты — ничего, я все сделаю сам. Просто стой спокойно. Селена сомневалась, достаточно ли у Лиама медицинских навыков, чтобы завести её сердце, если она сейчас упадёт замертво. — Я буду кричать. — Твоё право. Его невозмутимость поражала. — Это сможет подождать до дома? — Нет, это нужно сделать сейчас. — А, там Жозефина, понимаю… — Если бы она находилась здесь, мы бы все равно это сделали. В воздухе повисает неловкая пауза, в ходе которой у мужчины начинают закрадываться сомнения по поводу смыслонаполнения их диалога. Его щеки густо краснеют. — Просто вытяни руки, и я их свяжу. Уверенность Лиама пропала без следа, оставив после себя сгорающую от стыда спичку. Сама того не желая, Селена узнала рычаг давления, который мог бы пригодиться в будущем, и она непременно им воспользуется, как только подвернется случай. Но не сейчас. Потому что позлорадствовать в ближайшее время не предоставлялось возможным из-за того, что кто-то шёл прямо сюда, и явно не в самом хорошем расположении духа.