~ ~ ~ ~ ~ ~
Этот поцелуй причиняет Фрэнку острую боль, поэтому приходится замедлиться. Ему необходимо перевести дух и вспомнить, зачем он здесь, но не сейчас. Сначала он хочет получить всё от этого поцелуя. Рука Фрэнка находится прямо напротив сердца Джерарда, ощущая быстрое сердцебиение в каждой капле этого поцелуя. Его рот приоткрыт, и он просто опьянён его превосходным вкусом: стойкий запах мятной жвачки и лёгкий намёк на кофе, а также почти исчезнувший, едва ощутимый привкус сигарет, и Фрэнку так хочется… Прошло не так много времени с тех пор, как он бросил курить. В основном из-за проблем со здоровьем, но также из-за того, что его мать сейчас лечат от рака лёгких, и она беспокоится о нём. Поэтому, когда он с Джерардом, он жаждет сигарету, ведь тот пахнет так знакомо. Сегодня он хочет вылизать весь его рот, похитить этот вкус, чтобы смаковать его, протянуть руку к горлу и… Мысли Фрэнка останавливает прерванный поцелуй. Он должен прекратить думать о курении, ему нужно дышать и смотреть на Джерарда. Сейчас он такой потрясающий: губы покраснели, а на щеках и шее красуются следы от поцелуев. Его глаза немедленно устремляются на белый воротничок вокруг шеи Джерарда, а руки очень сильно дрожат для того, чтобы избавиться от него. Он оглядывается и встречается взглядом с ним. Смотрит прямо в ему в глаза, в то время как сам отцепляет крохотные пуговки с передней и задней части рубашки. Вдруг он ловит нервное движение кадыка Джерарда. Он нервничает. Сегодня все будут нервничать. Прежде чем подумать об этом, Фрэнк оставляет пару лёгких поцелуев под нижней челюстью Джерарда, скользя губами к, теперь уже, оголённому горлу. Он держит его воротничок слишком сильно. Фрэнк чувствует, как Джерард начинает нежно поглаживать его запястья, сжимая их и не отпуская до тех пор, пока Фрэнк не ослабляет хватку и Джерард не забирает у него ворот. Он бросает его на пол, словно это ничего для него не значит, хотя Фрэнк понимает всю важность момента. Они одни, и никто сейчас не может им помешать. Впервые за всё время у них есть момент только для них двоих, так же это первый раз, когда Фрэнк посетил дом Джерарда. Ну, или Отца Уэя. Всё становится неважным, когда его взгляд встречается с взглядом Джерарда, заманивая его вновь, поэтому он возобновляет поцелуи. В то же время Фрэнк мучительно медленно начинает расстёгивать его рубашку. Он слышит напряжённые вздохи Джерарда, пока переходит от кнопки к кнопке. Рубашка расстёгивается, демонстрируя дразнящую белую полоску кожи на его груди, но он хочет гораздо большего. Он даже не знает, что делать с самим собой. Сейчас он проходится ладонями по бёдрам Джерарда, лаская кожу и слушая каждый звук, издаваемый им, когда он плавно проводит ладонями по его животу и по почти оголённой груди. Он лишает Джерарда рубашки, аккуратно сняв её и бросив на пол. В какой-то момент от того, как близко они находятся, Фрэнк обнаруживает себя нависшим над губами Джерарда. Он чувствует его дыхание, слетающее с приоткрытых губ. Подняв взгляд, он смотрит в глаза Джерарда, в которых находит нужду, похоть и мольбу о том, чтобы он хоть что-нибудь сделал, и он делает. Фрэнк притягивает Джерарда за шею рукой для ещё одного поцелуя. На этот раз мягче, губы двигаются в унисон, а носы соприкасаются по чистой случайности, но, когда Фрэнк зажимает сосок Джерарда между двумя пальцами, поцелуй углубляется. Пальцами он задевает второй сосок, на этот раз специально, и крутит его до тех пор, пока Джерард не шипит в поцелуй. От последнего касания левого соска Джерард выгибает спину и открывает рот, опьяняя Фрэнка снова. Вкус уже не такой сильный, но Фрэнка это не волнует. Спуская руки вниз к бёдрам Джерарда, он закрывает глаза, продолжая целовать его. То, что он хочет сделать дальше, он будет делать не глядя. Фрэнк хочет знать, может ли он сделать это, прокладывая путь к пряжке его ремня. Вскоре он мастерски расправляется со штанами Джерарда, точно зная, как забраться внутрь его нижнего белья и схватить член. Джерард реагирует с присущим ему вздохом, прерывая поцелуй. Фрэнк быстро смотрит вниз, заставляя Джерарда оставить поцелуй у себя на лбу. Он просто не может это пропустить. В нём зарождается пламя, создающее мурашки на его спине, от мыслей о сегодняшних возможностях. Фрэнку, наверно, пришлось врать каждому, но он должен был придти в дом к Джерарду и, по крайней мере, получить поцелуй и заставить его стонать, а в конечном итоге вытащить его пенис из штанов и взглянуть на него. Подобные вещи они делали раньше. Фрэнк уже видел член Джерарда, но никогда именно так. Обычно они ограничивались взаимной дрочкой, едва расстёгивая штаны, переходящей в страстные поцелуи, каждое второе воскресенье после мессы. Фрэнк ласкал член Джерарда сквозь грубую ткань брюк больше, чем один раз в ризнице. Фрэнк закатывал глаза от удовольствия, вдавливая свой пах в задницу Джерарда прямо после репетиции хора каждую вторую субботу. Был также один раз, когда Джерард, по приглашению миссис Айеро, пришёл к ним в дом на ужин. Всё закончилось тем, что Фрэнк запер их двоих в ванной комнате на втором этаже для того, чтобы быстро познакомить свой член со ртом Джерарда ради того ощущения, когда его пенис твердеет во рту священника, а затем обмякает в его собственных руках. Тем не менее, они никогда не снимали одежду. Прошло около шести недель, и Фрэнк нервничал о том, что же будет дальше. Он был дёрганным из-за того, что не мог контролировать себя, поэтому он просто посмотрел вниз. Фрэнк знал, что у Джерарда очень большой член, но ему было интересно, как он выглядит с близкого расстояния: какого это — быть лицом к лицу с чьим-то членом. Фрэнк ухмыльнулся Джерарду, охватывая его плоть рукой. Священник пристально наблюдал за ним. Фрэнк чувствовал, как он пытается прожечь в нём дыру. Фрэнк оставляет лёгкий поцелуй на губах Джерарда, убирая руку и вставая на колени, чтобы утонуть в прекрасном запахе, исходящем от органа Джерарда: он пахнет потом и сексом. На головке члена уже выступила смазка, и Фрэнку хочется слизать её, что он и делает. Фрэнк понятия не имеет, делал ли Джерард подобные вещи или же нет, но сам Фрэнк никогда никому не отсасывал, поэтому это одновременно волнительно и удивительно. Его рот растягивался и заполнялся, даже если он просто вбирал головку. Фрэнк не может точно сказать, чувствует он себя удовлетворённым или униженным, но он только начинает привыкать к чувству горечи во рту, и рука в его волосах сильно успокаивает. Она успокаивает и помогает сосредоточиться, помогает подумать обо всём, что бы он мог сделать в этот момент. В паху появляется знакомая боль. Он ужасно взволнован тем, что он делает. Он обводит языком головку, плавно скользя вниз и сжимая ладонь у основания. От его действий член Джерарда вздрагивает, и ему нравится осознавать то, что он вызывает такую реакцию, поэтому Фрэнк усиливает каждое движение. Подняв глаза, Фрэнк видит, что Джерард смотрит на него. Его член дергается, вызывая у Фрэнка рвотные позывы, но он наклоняет голову чуть в сторону и продолжает вбирать дальше и глубже. Инстинктивно он стонет, принося Джерарду неописуемое удовольствие, судя по тому, как снова дёргается его член. На его лобковой коже образуются мурашки. Это так привлекательно, что Фрэнк прикрывает глаза и погружается в эти ощущения. Руки больно впиваются в волосы на голове, и Фрэнк начинает быстрее ею двигать. Он хорошо знает это чувство, и он знает, что случается с мужчиной, когда кто-то с умелым ртом приближается близко к его члену. Фрэнк двигает языком вокруг, стараясь не задохнуться и дышать через нос, сосредотачиваясь на том, что он сейчас делает и на том, чтобы дотронуться до как можно большего количества плоти языком. Фрэнк представляет противоположную ситуацию, в которой Джерард стоит перед ним на коленях и сосёт его член, пальцами массируя яйца и дразня его анус. Член Джерарда напрягается, когда Фрэнк превращает все те мысли в действия, и вырывает пару стонов из груди священника. Это так странно знать, что именно Фрэнк тому причина, поэтому он усиливает давление на орган Джерарда, вбирая глубже, когда чувствует, что его горло достаточно растянуто. Он никогда не устанет от этого. Он делал минет до тех пор, пока не поднял голову и не увидел приоткрытый рот Джерарда и запрокинутую назад голову. Выражение его лица вызывало полный восторг. Фрэнк видел такое выражение лица больше, чем один раз, и он знает, что его священник вот-вот кончит, поэтому он сильнее сжимает кулак на его пенисе и начинает интенсивнее двигать им по всей длине, не забывая при этом работать языком. Он готовится к тому, что будет дальше. Фрэнк распознает горьковатый привкус смазки, и стонет, фокусируясь на картине того, как Джерард делает это с ним и, ссылаясь на теорию о том, что он знает, как надо делать, чтобы было хорошо, он применяет её к своим движениям, увеличивая темп. Фрэнк двигается всё быстрее и быстрее, сжимая кулак крепче, а свободной рукой массируя яйца, и, возможно, он даже проникает одним пальцем между ягодиц Джерарда к его анусу, чтобы просто почувствовать, какого это. Теперь он просто ждёт. Расслабляет горло, вбирает член полностью и ждёт.~ ~ ~ ~ ~ ~
— Это было… — Время не имеет значения для Господа, — Отец Уэй мягко перебивает его. — Вспомни, что писал Иоанн: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды». Фрэнк позволяет наступить тишине и внемлет каждому сказанному слову. Он прекрасно помнит последний раз, когда был здесь. Тогда он стоял на коленях, собираясь рассказать Господу обо всех своих грехах. С тех пор прошла всего лишь неделя. Ещё одна неделя между исповеданиями, но Фрэнк знает, что Отец Уэй никак не сможет по-настоящему дать ему прощение. Потому что он сам живёт во грехе. — Пусть Господь будет в твоём сердце и поможет тебе признаться в своих грехах в истинной печали.~ ~ ~ ~ ~ ~
Фрэнк сидит на коленях у Джерарда, ожидая. Он целует его рот, радуя себя таким знакомым вкусом, который смешивается с горячими волнами, расходящимися по его коже, когда Джерард меняет угол хватки. Его руки находятся на бёдрах Фрэнка, массируя кожу, пока они страстно целуются и просто ждут. Они ждут острой боли, чтобы успокоиться. Фрэнк ёрзает на Джерарде, пытаясь устроиться поудобнее, но его промежность всё равно ноет, поэтому он просто продолжает целовать его и ласкать его грудь. Руки Джерарда движутся то вверх, то вниз по спине Фрэнка, заставляя его дрожать и задаваться вопросом, когда он чувствовал себя так в последний раз. Он сгорает изнутри от прикосновений священника. Когда боль отступает, а губы начинает жечь, Фрэнк отстраняется и с довольным вздохом садится к Джерарду на колени. Фрэнк ёрзает, чтобы дать достаточно времени Джерарду, дабы он открыл глаза и посмотрел на него. Их взгляды встречаются, и для Фрэнка это служит сигналом к действию. Его позвоночник выгибается при каждом движении вверх, а мышцы сводит, когда он опускается. Сначала Фрэнк двигается медленно, наслаждаясь каждым участком голой кожи и глядя в глаза Джерарду. Их рты приоткрыты, а выражение лица Джерарда выказывает чистый восторг. Его губы, изогнутые в развратной полуулыбке, блестят от слюны, которая невероятно красиво переливается на свету, когда он наклоняет голову. Фрэнк устанавливает свой собственный ритм и его прерывистые и громкие стоны разлетаются по всему помещению. Он ничего не может с собой поделать. Он никогда не был тихим, в отличие от Джерарда, который просто лежит с раскрытыми глазами, которые изучают всё вокруг; его губы немного искривлены, а на щеках проступил румянец. Этого момента Фрэнк и ждал. Румянец означает, что Джерарду действительно хорошо, пока его член вдалбливается в задницу Фрэнка, а на шее выступает пот. Это так прекрасно, учитывая развратные прикосновения рук священника к заднице Фрэнка. Он стал трогать его ягодицы, как только Фрэнк начал двигаться: руки сжимали кожу, словно это самое лучшее, что есть в мире. — Чёрт, Джерард, — Фрэнк наконец-то простонал вслух. Это то, что он любит больше всего — говорить обычные слова, а потом наблюдать за реакцией Джерарда. Большую часть времени он дрожит и трясется, не глядя в сторону, пока Фрэнк погружается в бассейны наслаждения, коими являются его глаза. — Пожалуйста, прикоснись ко мне, — еле выдавил из себя Фрэнк, стараясь двигаться и одновременно наблюдать за эмоциями на лице Джерарда. Он убирает одну из рук священника с задницы и перекладывает на левый бок, и Джерарда знает, что делать. Он знает, что нравится Фрэнку, и поэтому постарается не разочаровать его. — Твоя кожа, — произносит мужчина охрипшим голосом, нежно проходясь по рёбрам парня рукой. Он легко касается груди Фрэнка, задевая сосок и двигаясь выше к шее, проводя кончиками пальцев по эрогенной зоне Фрэнка, — всегда такая мягкая. — Не всегда… — Фрэнк замолкает посреди стона, потому что Джерард скользит руками вниз. Фрэнк быстрее насаживается на пенис священника, на что он отвечает тяжёлым вздохом. Из-за этого его рука ложится на бедро Фрэнка, одновременно лаская и сжимая его, после чего снова возвращается на его задницу. Джерард долго объяснял, что ему нравится в заднице Фрэнка, начиная от её формы и заканчивая её упругостью. Кажется, что он просто одержим ей, когда в очередной раз его руки скользят по нежной коже. При этом он всегда находит оправдание своим действиям. Однако Фрэнк не жалуется, когда Джерард сжимает его кожу, в его взгляде появляется что-то совершенно незнакомое парню ранее. Фрэнку это нравится, поэтому он всегда наслаждается такими моментами. Но сегодня вечером священник взял инициативу в свои руки, приподнимая бёдра и толкаясь во Фрэнка резче и грубее, что доводит его до блаженства. — О, Господи… — громко стонет Фрэнк, зная, что будет вознаграждён за это. Так и происходит. Джерард сжимает его ягодицы сильнее, и Фрэнк выгибает спину до хруста костей, когда при очередном грубом толчке священника он задевает внутри паренька простату снова и снова.~ ~ ~ ~ ~ ~
— У меня снова были эти мысли. Они не позволяют мне уйти. Они гораздо сильнее меня. — Наконец говорит Фрэнк, заявляя тем самым, что он хочет прийти на исповедь. Он действительно не мог контролировать себя. — Каждый день у меня появляется сильное желание, и я не могу положить этому конец. Я не могу найти в себе силы бороться с ним. Вы мне нужны. Между ними повисает молчание. В этот момент Фрэнк пытается посчитать все те месяцы, когда ему не нужно было сдерживать чувства; когда у него было всё, о чём он мог только пожелать; когда у него был человек, которого он желал на протяжении многих лет. Он знает, что Отец Уэй осознаёт, насколько он был счастлив тогда; осознаёт, что счастье Фрэнка было их общим. И не важно, сколько раз Отец Уэй будет отвергать это, Фрэнк не сдастся. — Я снова думал о Вас, Отец, — произносит Фрэнк вслух. Он уже говорил это много раз до этого, но тогда это было бесполезным, а сейчас Фрэнк знает, как сломить Джерарда. — Я ничего не могу с собой поделать. — Нужно ли мне напомнить тебе, что у тебя есть девушка? Она любит тебя, и я знаю, что и ты любишь её. Ты всегда хотел жениться на ней. Вы сами просили меня обвенчать вас. Как ты можешь… — Возможно я и люблю её, но мне нужно гораздо больше. Я очень долго подавлял чувства, и я, и Вы знаем, куда они привели меня. Я никогда не смогу сказать, что сожалею об этом, потому что это не так. А Вы, Отец, сожалеете? И снова между ними тишина. Фрэнк чувствует огонь под кожей от одной только мысли, что он проиграл. Его заставили заблокировать все воспоминания, и он знает, что на это есть веская причина, но он не прочь ослушаться. Он не хочет, чтобы всё закончилось. Так просто не может быть. Ни с тем, сколько он думал об этом. Снова и снова. Ни с тем огнём, что бушует внутри него.~ ~ ~ ~ ~ ~
Джерард аккуратно укладывает Фрэнка на кровать, капли пота на его коже попадают на кожу парня, из-за чего её слегка пощипывает, и ложится сверху на него. Он оборачивает одну руку вокруг тела Фрэнка и опускает её к его заднице. Ухмылка появляется на лице паренька, так как он уже привык к этим действиям и находит их очень милыми. Джерард хмурится, и это заставляет Фрэнка захихикать. — Я рад, что ты находишь моё лицо забавным. — Нет, просто… я знаю… ты одержим моей задницей, — отвечает Фрэнк низким голосом, всё ещё тяжело дыша, пытаясь отойти от их первого раза, который произошёл сразу же, как только они приехали и сорвали с друг друга одежду, разложившись на первой горизонтальной поверхности. — У меня есть все основания для этого, и ты это прекрасно знаешь, — Джерард говорит серьёзно. — Ага, — Фрэнк ухмыляется и расслабляется, раздвигая ноги так, чтобы Джерард мог расположиться между ними. Священник сразу же тянется к члену Фрэнка, и он закатывает глаза от наслаждения. Хотя прикосновения мужчины полны греха, Фрэнк хочет почувствовать их полностью перед тем, как потеряет всё. Открыв глаза, он понимает, что Джерард ускоряет движения, сжимая член и массируя яйца, и всё это происходит, пока он покрывает поцелуями шею Фрэнка. Так много эмоций. Это так не правильно — находиться в постели священника. Фрэнк чувствует себя грязным, нечестивым, а затем кулак Джерарда набирает скорость и желудок Фрэнка закипает. Он противоречит самому себе, желая этого, и всё же ставит под сомнение свою праведность, но это то, чего он хочет, и он не жалеет о том, что соблазнил Джерарда в первый раз. Улыбаясь самому себе, он тянет руку к шее мужчины и притягивает его ещё ближе, целуя столь желанные губы и оборачивая ногу вокруг его бёдер. Их тела так близко, что Фрэнк может чувствовать каждое движение мышц Джерарда, и если Джерард чувствует то же самое, он показывает это через его дальнейшие действия. Фрэнк смотрит на его лицо, когда Джерард высвобождает свой член, и каждое его движение отражается на его губах, когда он проводит по всей своей длине. Фрэнк подготавливает себя, приставляя свой зад к пенису мужчины, пытаясь найти для себя идеальный угол. Вскоре он закатывает глаза от наслаждения, когда член Джерарда первый раз давит на его анус. Джерард входит медленно, стараясь свести Фрэнка с ума. Ему нравится чувствовать это тянущее ощущение у себя в заднице, так как Джерард сделал первый толчок, и он обращает всё своё внимание на его лицо, чтобы не упустить ни одного малейшего изменения, ни одного вздоха. Некоторые из них слышны отчётливо и сопровождают каждое его движение, а некоторые застревают в горле, и Джерард подаётся вперёд. Он так близко, что Фрэнк протягивает руку и гладит его лицо. Фрэнк очень многое любит в Джерарде. Начиная от губ, блестящих из-за слюны и покрасневших от их жалящих поцелуев, заканчивая толчком, который приходится куда-то вправо, когда Джерард делает вдох. Фрэнку хочется раствориться в этом моменте, поэтому он тянет Джерарда вниз, плотно оборачивая свои ноги вокруг него, и целует его в висок. Он проходится руками по его волосам и задыхается от ощущений, идущих изнутри и проникающих прямо в его мозг. Он принимает толчки, которые то и дело попадают в то самое место. Джерард очень часто задевает простату Фрэнка, и тот корчится и извивается от удовольствия. Он оборачивает руку вокруг шеи Джерарда, сильно сжимая её, в то время, как Джерард громко стонет и быстро двигает бёдрами, пока его руки крепко держат бёдра Фрэнка. Джерард приподнимается, однако не останавливается и встечается взглядом с Фрэнком, а Фрэнк хватает собственный член для того, чтобы удержать этот взгляд как можно дольше на себе. Сейчас он на него смотрит так чувственно, словно хочет, чтобы этот момент длился вечно, и его желудок скручивает в предвкушении. Поймать губы Джерарда своими легче, когда они достаточно близко, и Фрэнк упивается каждым вздохом, каждым стоном, производимым Джерардом. Внутри Фрэнка всё скручивается. Их темп увеличивается с каждой секундой. Бёдра Джерарда двигаются, когда Фрэнк проводит своими руками по его плечам. Он очерчивает каждый мускул. Каждую кость. Он ведёт руками вниз по спине. Каждый раз, когда Джерард попадает по простате Фрэнка, дрожь разливается по его телу, сталкивая их вместе. Когда Джерард прерывает поцелуй, он спускается к соску, а его член теперь с лёгкостью находит простату. Фрэнк выгибается снова и снова, пока его голова не отрывается от подушки и он не стонет в короткие волосы священника. В течение нескольких минут Джерард почти лежал на Фрэнке, скользя по нему из-за пота. Фрэнк чувствует ладонь на своём бедре, которая крепко сжимает его и приподнимает вверх, и ему только и остаётся, что думать о том, как удержать Джерарда, поэтому он перемещает обе руки к нему на спину, одной впиваясь в кожу, а второй скользя ногтями вниз к заднице Джерарда. Он сжимает её с ухмылкой и стонет ему в волосы, давая понять, что тоже одержим ею. Вдруг он чувствует Джерарда везде, и он никак не может стерпеть это. Фрэнк падает на матрас и берёт в руку свой член, пока другой всё ещё сжимает кожу Джерарда. Он с силой сжимает себя в руке, потому что у него больше не будет возможности продлить это удовольствие. В конце концов, они оба идут к одной цели. Джерард опускается на колени и тянет бёдра Фрэнка на себя с такой силой, что толчок получается слишком мощным, и это чертовски потрясающе. Особенно тот факт, что Фрэнк смотрит на него, а Джерард наблюдает, как тот удовлетворяет себя. Но вскоре он придвигается к нему и оборачивает свою руку вокруг него. Член Джерарда настолько большой, что он заполняет Фрэнка полностью, и тогда он вздрагивает и кончает. Фрэнка переполняет экстаз. Он сжимает член Джерарда и свой, думая, что он может сделать, кроме как привести его к сегодняшнему финалу. Дрожь проходит по телу Джерарда, и Фрэнк сжимает его так сильно, как только может. И смотря на такого Джерарда, Фрэнк забывает о том, что делает. Он ломает границы и теряет себя в их страсти, и это всё, о чём мечтал Фрэнк всё это время. И он понятия не имеет, как мог отрицать эту нужду, что росла в нём годами. Фрэнк никогда не был геем, но Отец Уэй пробудил в нем странный интерес. С тех пор всё стало идти своим чередом, однако он должен был бороться, чтобы убедить Джерарда в том, что будет лучше для них. Они действительно подходят друг другу. Цепочка его мыслей прерывается, когда Джерард начинает дрожать и громко стонать, давая понять, что он вот-вот кончит. Губами он тянется к участку кожи на груди Фрэнка, пока его бёдра быстро двигаются и он не кончает на Фрэнка. Даже тогда кожа Джерарда продолжает покрываться мурашками, а его плечи сильно трястись, впитывая каждую каплю удовольствия. Фрэнк быстро восстанавливается и замечает Джерарда, встающего с постели, избавляющегося от презерватива и снова возвращающегося в кровать. Его руки потные, а член поникший, но это заставляет Фрэнка только сильнее притянуть его к себе. Они лежат рядом друг с другом, тяжело дыша и соприкасаясь ногами. Джерард всё ещё подрагивает, и Фрэнк мягко проводит рукой по его коже, ощущая разряды тока, и он едва ли может сосредоточиться на удовлетворённой улыбке Джерарда. — Ты чертовски… — он хочет что-то сказать, но Джерард целует его прежде, чем ему удаётся закончить мысль.~ ~ ~ ~ ~ ~
— Тебе нужно сосредоточиться на том, что действительно важно для тебя, — Отец Уэй настаивает. Фрэнк слышал эту фразу каждый раз, когда приходил сюда исповедаться. Он убедился, что был здесь так часто, что Отец Уэй не забыл, чего Фрэнк всё ещё страстно жаждет. Теперь, когда он был запретным плодом, он не может не скучать по нему. Он хочет пробовать его снова и снова. — Ищи поддержку в тех, кого ты любишь. Я уверен, что всё, что тебе нужно, ты найдёшь в них. Ты не будешь чувствовать себя лучше, если не направишь мысли в другое русло. — Можете ли Вы отрицать это? — Настаивал Фрэнк напряжённым шёпотом. Он нуждался в этом шёпоте, потому что в него он мог вложить всё, что было между ними и позволить себе помнить об этом. — Можете ли Вы сказать, что не думаете обо мне? Долгое время они молчат. Фрэнк не смеет задавать слишком много вопросов, чтобы проверить реакцию Отца Уэя. Он просил Фрэнка не провоцировать его, просил прекратить их встречи раз и навсегда, но как Фрэнк может всё это разрушить, если всё, что он хочет, — этот мужчина. Так было на протяжении многих лет. В тишине Фрэнк вспоминает, как заставлял себя отступить от этих чувств, когда всё казалось таким неправильным, и он хотел избавиться от этих грешных мыслей. Многие месяцы он провёл в отрицании, сфокусировавшись на избегании каких-либо признаков того, что он по-настоящему чувствовал, но это было сильнее него. Он не мог сопротивляться и убедился, что Отец Уэй уступил его желаниям. Теперь, когда он потерял всё, он должен вернуться и снова начать бороться. Он тот, кого Фрэнк хочет. Он тот, кто нужен ему, чтобы чувствовать себя завершённым. Он нуждается в утешении, которое может дать ему только Отец Уэй. — Я не могу остановиться, — он успокаивается, рассказывая Отцу Уэю о своих недавних грехах. Он знает мнение Отца Уэя о том, чем он занимается, однако время от времени Фрэнк может слышать его прерывистые вздохи, то, как он ёрзает в кресле, шурша одеждой. Всё это отчётливо слышно в пустой церкви. — Я думаю о Ваших руках и о том, как они держат меня. Я думаю о Ваших глазах и о том, как они заглядывают мне в душу. Я думаю о Ваших стонах… — Фрэнк замолкает, кладя правую руку на перегородку. Он может видеть профиль Отца Уэя. Его глаза опущены в пол, волосы блестят от света, проходящего через витраж позади Фрэнка. Он замечает нервное движение плеч Отца Уэя. Он решает использовать этот момент для того, чтобы лучше рассмотреть его. — ...застревающих у Вас в горле, когда Вы прикасаетесь к своей шее, спускаясь ниже, проводя пальцами по рёбрам. Я всё ещё чувствую покалывание Вашей кожи, когда провожу руками по Вашей спине, и то, как Вы подрагиваете. Я хочу. Снова и снова.~ ~ ~ ~ ~ ~
Фрэнк двинулся вперёд слишком быстро. Чужие руки обхватили ворот его рубашки. Следующее, что он чувствует, — грубый поцелуй на своих губах. Кто-то прижал его к стене, и Фрэнк понимает, что это Отец Уэй, держащий его здесь и жёстко целующий. Они двигаются быстро; Фрэнк приоткрывает рот — зубы, кусающие губы, язык, исследующий его рот. Это прекрасно, но Фрэнк в замешательстве. Он понятия не имеет, чем заслужил такой поцелуй. — Ты просто… — приглушённо стонет Отец Уэй, потому что расстегивает рубашку Фрэнка и припадает губами к его шее. Каждое движение быстро и запутано, и Фрэнк хочет знать, что происходит, но Отец Уэй не позволяет ему говорить. Он прикладывает одну руку ко рту Фрэнка, затыкая его, а вторую запускает ему в волосы, наклоняя голову вправо и кусая зубами его шею. — Просто скажи мне, почему… — Почему? — Отец Уэй шепчет куда-то в подбородок Фрэнка. Он смотрит на него несколько секунд, прежде чем выпрямиться и посмотреть ему в глаза. Он слегка приоткрывает рот, и дыхание опаляет губы Фрэнка. Всё его тело дрожит от страсти в глазах Отца Уэя. Наконец он произносит хриплым голосом: — ты думаешь, что можешь приходить сюда, смотреть на меня так, и я никак не отреагирую на это? Лицо Отца Уэя приближается к лицу Фрэнка, но он никак не реагирует. Он просто ждёт того, что произойдёт дальше. Даже если это простой поцелуй в уголок рта. Отец Уэй снова припадает к его шее, ударяя голову Фрэнка о стену позади него. Он ухмыляется и продолжает смотреть на него глазами хищника, готового съесть Фрэнка заживо. — Ты дразнил меня на протяжении многих недель. Я пытался быть сильным, но ты… — Отец Уэй стонет в губы Фрэнка. Его губы подрагивают в ожидании того, что может произойти дальше. Он терпеливо ждёт. Он готов. — Я думал, что тебе не удастся сломить меня, но ты так чертовски… — Я знаю, я был непослушным мальчиком, Отец, — произносит Фрэнк, ухмыляясь, потому что он понимает, что хочет сказать Отец Уэй. Он намекал ему о самых грязных мыслях, которые у него были насчет Отца Уэя. Недавно он решил прекратить бороться против своих побуждений, так как уже не так юн, чтобы отрицать очевидное, и стал рассказывать Отцу Уэю о том, что он представляет в своей голове ночью, когда нуждается в нём. — Уверуй в Господа Иисуса Христа, и спасешься. Фрэнк не раз слышал, как Отец Уэй цитирует Библию, но именно сейчас ему было по-настоящему интересно. Фрэнк никогда не слышал, чтобы тот цитировал Библию таким тоном, поэтому сейчас слова находили нужный путь. Он облизывает свои губы, когда слышит голос Отца Уэя. Или же он это делает из-за прикосновений пастора под его рубашкой, которые заставляют его таять. — Потому что все согрешившие лишены света Божьего. — Ухмыльнувшись, священник добавляет: — даже я, Фрэнк.~ ~ ~ ~ ~ ~
— Бог проверяет тебя, и он знает, что ты можешь преодолеть свое желание. Если бы я мог… — Мне плевать. Я хочу почувствовать тебя снова. Я просто… — Фрэнк резко замолкает, не зная, что сказать дальше. Он использовал одни и те же аргументы, одну и ту же стратегию на протяжении многих недель, но результата всё не было. Отец Уэй отказывается сдаться. Это было так легко в первый раз. Фрэнк провёл много лет в отрицании, и, наконец, он пришёл к соглашению с самим собой и понял, что он чувствовал, понял причину, по которой он так долго не мог ужиться с собственным телом и собственной душой, понял, почему постоянно испытывал стресс. Это не имело ничего общего с тем, что его хор потерял лучшего солиста, или с тем, что его мать снова заболела. Спустя много времени Фрэнк, наконец, всё понял. Когда он впервые признался в этом сам себе, он не мог остановиться. Он проводил так много времени в церкви, как только мог, страдая всякой ерундой только для того, чтобы быть там. Объектом его страсти был Отец Уэй, или человек, скрывавший себя за мантией. Тот, кто всегда был таким таинственным, таким ясным и интересным, всегда знающим о намерениях Фрэнка. День за днём Фрэнк посылал ему знаки. Ему потребовались недели, чтобы украсть у него быстрый поцелуй. В конце концов Отец Уэй сдался и подарил ему полноценный поцелуй. Это произошло в ризнице, когда все ушли после обедни. Отец Уэй всегда уходил последним, и в тот день Фрэнк ждал подходящего момента. Он сидел на скамье, смотря на Христа, нарисованного на потолке. Он не помнит, о чём просил в тот день, но это было что-то о прощении. Бог одарил его огнём, и он собирался погасить его любой ценой.~ ~ ~ ~ ~ ~
Когда Джерард начинает трястись, Фрэнк знает, что вот оно. Он отрывается от его шеи и заглядывает ему прямо в глаза, рассматривая его радужную оболочку, так как тот отказался закрыть глаза. Фрэнк окунается в неё с головой, читая в ней, что Джерард сдаётся. Его бьёт дрожь, и он смотрит на Фрэнка пронзительным взглядом, на секунду теряя концентрацию. Фрэнк чувствует его тёплую сперму на своём кулаке и замедляет движения, доводя его до конца в другом темпе. Фрэнк толкнул его на скамью позади них. Церковь была пуста, и они были абсолютно одни, сгорая в тишине. Всякий раз, когда Джерард издавал даже самый тихий стон, он разносился эхом по церкви, усиливаясь в разы и принося удовольствие. Сейчас, когда он кончает и его глаза прикрываются на секунду, Фрэнк делает глубокий вдох и слизывает сперму со своей руки. Он пытается запомнить каждую деталь на лице Джерарда: его скривившийся рот, его хмурые брови, его закатывающиеся глаза. Всё настолько красиво, что Фрэнк не хочет, чтобы это когда-либо заканчивалось. Когда настаёт конец, Джерарда всё ещё слегка потряхивает. Фрэнк не отвёл взгляда от его лица, наблюдая, как к нему приходит осознание того, что они только что сделали. Пасторский воротничок всё ещё на Джерарде, и он всё ещё служитель церкви, однако Фрэнк видит сквозь него. Сейчас перед ним обычный человек, а не священник. — Ты выглядишь сногсшибательно, когда кончаешь, — бормочет Фрэнк, придвигаясь ближе. Джерард смотрел на него, а теперь закрывает глаза. Он прячет своё лицо от него. — Нам не следовало… — начинает Джерард, но Фрэнк прерывает его. Он знает, что не должен был этого делать, однако совсем не сожалеет об этом. Тот факт, что это произошло в церкви, делает его ещё более запретным и желанным. То, как звук отражался от каждого уголка, то, как Джерард задыхался от его прикосновений, прежде чем кончить, заставляет Фрэнка желать этого снова. На мгновение Фрэнк наклоняется и целует шею Джерарда, чувствуя дрожь его кожи. Джерард кладёт руку на плечо Фрэнка и притягивает его ближе, оборачивая руку вокруг его пояса. Фрэнк продолжает покрывать шею священника поцелуями. Он ласково проводит рукой по его щеке. Кожа Джерарда идеальна. Сейчас он чувствует себя полностью завершённым. Когда Фрэнк отстраняется от шеи Джерарда, он кладёт вторую руку на его лицо, осматривая его целиком, в то время как глаза священника всё ещё закрыты. На лице не было ни улыбки, ни хмурого взгляда. Там не было ничего. Создавалось такое ощущение, словно он полностью опустошён. Это делало его ещё более привлекательным для Фрэнка. В то же время Фрэнк задаётся вопросом: если они находились в церкви, то как ему было не стыдно перед Богом за те действия, что совершал с ним Фрэнк, просивший о прощении. Джерард снова вздрагивает, а Фрэнк прижимается к его щеке. Улыбаясь, Фрэнк признаёт, что ему нравится смотреть на такого опустошённого Отца Уэя. Он закрывает глаза и целует священника в уголок рта, прежде чем прошептать: — Прости нас, Отец наш, ибо мы согрешили...