Район.

— Есть покурить? — бубню я, не смотря на Андрея. Тот молча протягивает мне штучку Винстона, и я даже отвлекаюсь от дотошного вглядывания в папку с жёлтыми от времени документами. Словно дар божий, я принимаю сигарету, понимая, что совсем скоро вдохну немного мажорского никотина. — Спасибо! Андрей только кивает и закуривает сам.   Мы знакомы не так давно. Этот парень в моей школе залетная птица, причём обстоятельства у него больше, чем загадочные. Какой нормальный человек перейдёт в 11 класс посреди года? Да и выглядит он… короче, необычно. Весь с иголочки, в новых кроссовках. Высокий, со светлыми вьющимися волосами, да и красивый. Как из журнала какого-то, ей богу. Первое время мне рядом с ним становилось даже неловко. Винстон хоть и крепкий, но идёт мягко, приятно. Чувствуется запах табака, а не черта, как от моего завсегдатого «Минска». У меня даже кличка такая была, Минск, потому что запах этот остаётся на волосах и одежде навечно, стоит скурить хоть одну. — Сегодня Максим позвал на стрелу.— говорю я, выдыхая дым. — Во сколько? — В одиннадцать, около его общаги. — А по какому поводу? Я задумался, как бы ёмко объяснить полтора часа вчерашнего монолога Максима. — Цыгане. Андрей хихикнул. — Никто не расист, пока дело не касается цыган, да? У Максима не просто так всегда стрижка под нолик, да, Кир? — под конец вопроса он уже чуть ли не складывается пополам от смеха. Внутри меня начинает расти раздражение. Вечно он со своей дибильной чернухой. — Харе ржать, там есть серьёзная причина, и вообще, есть хорошие цыгане. — я потушил полусгоревший остаток фильтра об стену курилки и побрел на занятия, снова вчитываясь в документы. Вечером за общежитием собралась настоящая толпа. Должен признать, я спутал цыган с кавказцами. Теперь то разницу я ощутил явно. Опуская бесконечный высокопарный стеб Андрея по этому поводу, кавказцев нашего города в большинстве своём представляли парни с плотным телосложением и горячими нравами. С ними было действительно опасно драться. Мы стояли в толпе знакомых и друзей Максима, а на другой стороне улицы собрались парни из команды врагов. Всем лет по двадцать, как на подбор с широкими плечами. Из ржавых жигулей ревела музыка на незнакомом горном языке, от которой становилось неуютно. Эти парни выглядели действительно устрашающе, поэтому для успокоения нервов я сжимал старый кастет в кармане куртки. Вдруг появился Максим. Коренастый, с кривым носом и красивыми глазами. Он вечно ходил со стрижкой под два миллиметра и в странных спортивках. Выделяющийся персонаж, которого я узнал бы даже по силуэту. Несмотря на свой гоповатый вид уличной рамы, Максим являлся отличным человеком, настоящим джентльменом, жил по правильным понятиям и учился в медицинском колледже, на третьем курсе. Набор, конечно, ахуевший.       Максим был знаком практически всему городу, все его уважали, и, если честно, было за что, без преувеличений. Если только посчитать, сколько носов он вправил после неудачных травм на стрелах… Да и мне он вправлял плечо, так и познакомились. Когда появился Максим, толпа зажглась. Все засвистели, огоньки сигарет мигом погасли, стремную музыку, наконец, заглушили. Парень поднял по-бойцовски перебинтованные руки, приветственно встречая своих ребят.   — Я не рассказал тебе про причину. Его девушку пытались изнасиловать несколько из них. А с её подругой у них получилось. — тихо проговорил я, чувствуя, как ноябрьской ночью в тонкой куртке мне становится жарко. Андрей наконец скинул дебильную ухмылку с лица и сжал кулаки. — Уроды. — выдохнул он. Желание чужой крови повисло в воздухе просто на физическом уровне. — Вы не на своей родине, гандоны! Ебашьте в свой Чуркостан, и там овец ебите, раз хуй удержать не можете! — крикнул Максим противникам, и толпа громко заорала, поддерживая его слова. — Мы и вас выебем, русня! — хохотнул смуглый мудак, вышедший перед Максимом, представляя свое собачье. Конечно же, он сразу огреб по роже, и две толпы наконец начали ожесточенную драку, да такую, что в всех ближайших зданиях мигом погасли окна. Андрея я потерял из вида сразу же. Все смешалось, горизонт поплыл. Я едва уцепился глазами за бородатого мужика в кожанке, которому моментально заехал кастетом по челюсти. Тот только ойкнул, кость хрустнула под моей рукой и он тупо свалился на землю, мигом попадая под чужие ноги. Радость от победы длилась недолго — мне прилетел удар со спины. Я, путая верх и низ от такой встряски, резко обернулся и кинулся на противника, но тот отшвырнул меня, как котёнка. Я ударился о чью-то спину, совсем потерял ориентир. В нос прилетел тяжеленный удар, такой, что я чуть ли не лишился сознания, потом ещё один в бровь, пара по ребрам. Понимая, что такими темпами жизнь со мной не на долго, я решаю брать хитростью. Противник больше меня раза в два, силой я, очевидно, не вывезу. Громила совершает новый выпад — я делаю вид, что уклоняюсь вправо и ставлю подножку левой ногой, ценой пропущенного удара по голове. Тот, конечно, падает, а я, не теряя времени, бью ему по уху кастетом пару раз. От такого попадания по слабому месту он отправляется в нокаут, а я о души добавляю этому обмудку пару тяжёлых ударов по ребрам. Не зря ботинки надел. Следом на глаза попадается пара горных мужиков, которые уже ногами добивали лежащего…   Неожиданно над толпой проносится крик: " — Он его зарезал, блять! –». Удивительно, но все затихли в раз. Раш спал. — Валим, поцаны! — заорал голос с акцентом, и кавказцы, побросав побитую школоту, кинулись кто куда. Засвистел мотор, и жигуль с утробным визгом стартовал в ночную даль, набитый пассажирами в край. Кто не влез, бежал не медленнее машины в другую сторону улицы.   Наши парни глупо пересматривались, натыкаясь только на разбитые и полные одинакового непонимания лица. Честно говоря, я не так представлял себе стрелы стенка на стенку… — Блять, прижми рану, вот так. Сильнее, идиот! Я обернулся на голос Максима. Тот уже звонил в скорую сам, потому что все просто обомлели. На земле сидел Андрей, зажимая рану своему однокласснику, Данилу. Тот уже совсем побелел и едва оставался в сознании. Стыдно осознавать, но я рад, что ранили именно Данила, потому что Андрей остался в норме. Относительной. На руке глубокий порез от ножа. Я быстро подошёл к ребятам, которые уже держали виновника происшествия. Тот бросил попытки вырываться и теперь шипел что-то победное, стараясь ранить словами. Не пришибли его только потому, что Максим не разрешил. Приехала полиция, скорая. Данил уже практически не подавал признаков жизни, когда врачи с криками грузили его в машину. Максим поехал в отделение наедине с виновником. Все разбежались после приезда мусоров, только Андрей остался посреди улицы тупо смотреть на свои руки, по локоть в крови. Он был в одной футболке, потому что курткой он помогал себе держать рану, и её, кажется, увезли вместе с раненым. Я снял свою, все-таки я был в кофте. — Надень? Тишина. Через пару секунд Андрей повернулся с пугающим выражением лица. — Он меня защитил. — прошептал он. — На его месте должен был быть я.