Кабинет был лишь комнатой ожидания. Виктория сидела в кресле, потупив взор в гротескный ковер. Усталость брала истоки из эмоционального опустошения, последствия проклятия ещё не вымылись из крови, что уж говорить о плодах произошедшего. Дьявольская фигура не покидала кудрявой головы, последняя фраза натирала мозоль в коре мозга. Мысли наполнены переживаниями и нелестными прогнозами, от того дьяволице почти удалось не замечать пристальный взгляд Люцифера. В недалёком грядущем, король сидел в кресле напротив, шея зажила, силы восстановились, но память неизгладимой неровностью бросала тень на красивое лицо.
- Будешь и дальше делать вид, будто я не гляжу вовсе? – спросил, наконец, Люций. Вики всё так же глядела на ковер, руки сложены в замок, локти уперты в колени, одно из которых нервно подрагивает. Пауза затянулась. – Вики.
- М? – девица резко подняла голову в сторону звука, глаза обрели тень сознания, лицо приняло выражение деланой беззаботности. – Ты что-то спрашивал?
- Ох, Вики, не строй из себя дурочку, нам впору поговорить, а ты виляешь, - скептично вздохнул Люцифер. Демон лишь пожала плечами, а после почти рефлекторно поправила наруч левого предплечья.
- Спрашивай, если что нужно, я отвечу.
- И даже не убежишь? – всё с тем же ядовитым скепсисом спросил Люций, поминая прошлые попытки завести разговор. Вики нервно облизнула губы, что после натянула в улыбке.
- Мне тогда позарез пить хотелось. Знаешь, сейчас тоже хочется, наверно, - игриво виляя, дьяволица тем лишь раздражала.
- Вики, - предупредительно отозвался принц. Уокер удрученно вздохнула, не отрывая взгляд от глаз юноши. Нервная улыбка спала.
- Ладно, я поняла, ты не в настроении шутить. Что ж, внемлю, ваше высочество.
- Это ни к чему, я ещё помню, что ты была мне подругой, и ты не забывай.
- Ох, чего ты хочешь, Люций? Что именно тебе рассказать? – юноша пожал плечами. Он так же оперся о колени локтями и заглянул в лазурь. Виктория лишь тяжело вздохнула.
- Я не стану спрашивать, почему ты вообще решилась достать отца из мертвых, это был приоритет выживания, здесь и так всё понятно. Но почему с проклятием ты не обратилась ко мне?
- Потому что Самаэль был убедителен. Я была в раздрае и доверилась ближайшей помощи, потому что боялась не успеть. И я не сомневаюсь в принятом решении, по мере пути уже в Цитадели я не смогла бы протянуть и днём больше.
Люцифер неоднозначно кивнул и, после недолгой паузы, спросил:
- И давно ты зовешь его по имени? – Уокер не успела определить тон вопроса, Ребекка прервала неприятный девице диалог резким появлением. В характерной ей серьезности, серафим обратилась к дочери:
- Нас ждут, - бессмертные покинули кресла и в молчании направились по коридорам небесной Цитадели к залу суда.
- Почему меня вообще ангелы судят? Как же «заключенные ада – заключенные только ада»? – цитируя мать, Вики говорила с саркастичным недовольством. Война прошла, а порядок мира едва ли изменился. Всё ещё негласное господство было за ангелами и демоническую суть Виктории это раздражало. Ребекка ответила со вздохом, чуть склонив голову к плечу, дабы позади было слышно.
- Это не такой суд, который можно представить в обычном его виде. Вердикт будут выносить лишь те, кто знают о частях тела Шепфа, одна из которых у тебя.
Виктория неоднозначно кивнула.
- Гипотетически, меня могут приговорить к смерти? – дьяволица задала вопрос без ожиданий на положительный ответ. Но Ребекка молчала, а Люцифер словно и вовсе не слушал их. – Не могут ведь?
- Просто отвечай на их вопросы, - бросила Ребекка и сложила руки в лодочку за спиной. Виктория отмечала подобный жест и ранее, в памяти девицы он поминался признаком подавленной нервозности. Брови Вики едва заметно нахмурились.
« - Ещё не поздно позвать адвоката? - подумалось ей, но и толики улыбки мысль не вызвала. – Мама напряжена. Может, масштаб проблемы больше, чем я думала», - демон особенно не любила схожие этому моменты, ведь в них всегда найдётся место междустрочному стыду за неуместную беспечность. Ребяческую, не обаятельную, раздражающую остальных беспечность. Остаток недолгого пути Уокер младшая предпочла провести в молчании.
Уже подле кабинета Ребекка остановила спутников у внушительных размеров двери. Немезида в дереве олицетворяла беспристрастность грядущего суда. Вики склонила голову вбок и осмотрела изображение с циничным вздохом. Грязь политики, вязкая и гнилостно сладкая, проникла сюда с того дня, как возвели стены Цитадели, потому видеть воплощение справедливого суда казалось сардонической иронией.
- Люцифер, мы задержимся на минуту, - предупредила Ребекка и в паре метров от двери задержала плечо Виктории. Принц коротко кивнул и направился в залу суда. Когда шагов в коридоре более не раздавалось, тишина лишь подчеркнула ту странную недосказанность, что летала меж матерью и дочерью. Вики окинула взглядом роскошное убранство знаменитой пафосной манеры, а после обратилась к серафиму.
- Ты что-то хотела? – Ребекка осматривала дочь с головы до ног, ложбина меж бровей разровнялась на вздохе с которым она и решилась заговорить. Она неловко и чуть резко положила руку на плечо Виктории. Девица повернула голову туда и заметила, как неестественно вцепились в ткань одежды женские пальцы. Вернув взор матери, она не стала убирать ладонь; жест, пусть и неловкий, но приятный.
- Вики, я попрошу тебя говорить им правду не из-за ангельской праведности. Если ты соврешь, они посчитают это провокацией и сделают то, на что обычно права не имеют – залезут в мозг. Им только повод дай, и это станет оправданием, а процедура неприятная, мягко говоря, - Виктория задумалась, свернув губы трубочкой.
- А если я буду недоговаривать? «Недосказать не значит не значит наврать».
- Нарочитая беззаботность – самый дерьмовый метод скрыть нервозность, - отчеканила мать. Дьяволица с досадой признала, что в её замечании была доля правды, и эту печать погасшей самоуверенности Уокер старшая силилась сгладить мягким тоном. – Прислушайся к моим словам, я говорю сейчас не как серафим или доверенное лицо. Они будут давить, больше сказать не могу, но просто знай и будь в тонусе, - Вики тяжело вздохнула и нежно улыбнулась.
- Я поняла и услышала тебя. Просто не переживай, хорошо… мам? - дьяволица спросила с добрым прищуром, невольно понизив тон в конце реплики, словно неуверенно прощупывала почву. Реакция Ребекки не выдала недовольств на счет обращения и от того дышать стало легче.
- Хорошо. Есть ещё кое-что, - женщина шумно сглотнула. – Нам не удалось поговорить раньше, потому не думай, что я поджидала такой неудобный момент. Я буду так же вносить лепту в приговор, так что лучше скажи здесь, чтобы не произносить там, - Вики выглядела спокойной, но настороженный прищур выдал в ней заготовку неприязни. – Во время вашего путешествия насколько вы сблизились?
Уокер младшая неловко выдохнула и покачала головой. Вики отняла материнскую ладонь от плеча, а после сложила руки на талии. Ребекка наблюдала немигаючи, ей не скрыть той доли материнского интереса, и она, отчасти, была даже рада, что в перечне вопросов был этот.
- Не особенно. Его душевных излияний не было.
- И? – протянула Бек. Вики мельком прошлась языком по губам.
- Ладно, кто-то из нас должен произнести это вслух. Да, мы спали, - дьяволица лишь тихо хмыкнула реакции матери. Серафим, хоть и силилась скрыть это, была в некоторой мере разочарована, и, как часто бывает, подобное не вызывает чувство вины, лишь недовольство. Виктория напомнила себе, что не должна оправдывать чужие ожидания, но всё равно добавила. – Но это ни на что не влияет. Я демон, подобное не является чем-то аморальным.
- Я знаю, Вики, - отрезала Ребекка и тяжело вздохнула. Неприятные догадки подтвердились, и женщине оставалось лишь уповать, что худшие опасения останутся её глупыми теориями. – Сама догадываешься, как суд это воспримет.
- Я не соврала, и, надеюсь, честность их убедит смотреть на ситуацию шире. Ещё что-нибудь? – поспешила Виктория.
- Он рассказывал тебе что-то необычное?
- Мы много говорили, в дороге заняться больше нечем.
- Как много он рассказал тебе о Шепфа?
- Достаточно. Видимо, для иронии. Чтобы я полегла с шокирующей информацией, которую знать не обязана.
- Что ж, это опустим. Ты клялась ему в чем-то? – Виктория задумалась.
- Нет, никаких контрактов тоже не было.
- Отлично, отлично, - Ребекка выдохнула и направилась к двери. – В этом я не сомневалась. Горлышком для света служило окно в форме глаза. Из потолка он сыпался в центр круглой залы, где и должен сидеть подсудимый. Словно божий взор, что укоряет провинившегося или защищает ложно осужденного. Виктория уважительно отметила мастерство исполнения этой вполне ясной архитектурной мысли. Даже расположения залы и выбор камня для комнаты создавал температуру немногим ниже, чем в остальной Цитадели, а это уж точно случайностью не является.
Серафимов, рассаженных на платформе полукругом, освещали белые одежды и свечи, по одной у каждого. Ребекка заняла один из стульев, равно как и Люцифер. Но их очертания поглотил контраст, лишь только Виктория стала у пьедестала. Свет из отверстия залил глаза и оттенил грозные фигуры в мрачной пелене.
В пьедестале для цепких объятий раскрепости ладошки металлические наручники. Дьяволица послушно вдела туда кисти, щелкнул механизм, ощущение слабости навалилось на плечи. Сплав подавлял магию, что Виктория заметила с тревогой, которая и сподвигла дернуть руки на себя – безрезультатно. Девица осмотрелась вокруг в поисках Ребекки, но мир поделился на полукруг судей во мраке и её одиночество в томительном свете. Воздух словно твердел от недоверия вокруг, множество скептично настроенных презрительными взглядами родило мерное давление в груди.
- Виктория Уокер, демон среднего сословия, - начал один из присутствующих. Взор топился в лучах, и Вики, сколь бы не присматривалась, не могла разглядеть его лица, - ты готова поклясться в том, что будешь говорить только правду и ничего, кроме правды?
« - Мамой клянусь».
- Да, - демон облизнула губы и вздохнула. Легкий трепет эта зала всё же вызывала, как бы не хотелось похвалиться бесстрашием.
- Ты осознаешь причину, по которой стоишь пред нами?
- Доказать беззлобность намерений перед основами порядка Равновесия, - суд, как и любой другой спектакль, имеет обязательные шаблоны и сценарии. Этот равен им, дьяволица разучила его по рекомендации матери.
- Что ж, тогда приступим. Ты признаешь свою вину перед убитыми тобою демонами?
- Нет, - и без того витающее недовольство уплотнилось в воздухе за короткую паузу.
- От чего же?
- Я не убивала ради целей гнусных, лишь защищалась.
- Двое убитых демонов в лаборатории так же предпринимали попытки на тебя напасть?
- Да.
- И ты можешь подтвердить, что за весь путь к Цитадели ада убивать приходилось лишь защищаясь? Можешь ли подтвердить заявленную позицию, в которой не причиняла вред преднамеренно, а лишь по нужде? – демон ненадолго отвела взгляд, поминая инцидент с Евой. После паузы Вики кое-как выдавила:
- Нет.
Воцарилась тишина. Виктория усердно моргала, силясь рассмотреть хоть что-нибудь. Дьяволица кожей чувствовала оценку множества взглядов и невозможность им ответить загоняла в слепой тупик. Подобное давление было приёмом весьма грязным, но действенным. Вики, словно муха под стаканом, где наблюдающие по ту сторону стекла величественное и много сильней. Противником ей суд не является, это угроза, с которой нужно договориться. Уокер заставила себя прекратить моргать и выбрала одну точку впереди, откуда раздавался звук. Правый глаз не требовал множество магических усилий, потому Виктория обошлась тем скупым остатком. Она оглядела за счет выделяемого чужой кожей тепла очертания серафима, а рядом множества других.
Тишина прервалась, заговорил тот же голос.
- Признаешь ли ты, Виктория, что сотрудничала с падшим ангелом Самаэлем?
- Да.
- Признаешь ли ты, что исполняла его приказы?
- Да.
- Признаешь ли ты, что пошла против божественной воли своим поступком?
- Нет.
И вновь молчание. Тишина отнюдь не всепоглощающая, едва уловимый звук чужих мыслей, тяжелая музыка наблюдающих взоров, басы неприязни, скверная опера нерадивого дирижёра.
- Была ли ты готова лишить бессмертного жизни преднамеренно, поступи приказ от Самаэля?
Вики поджала губы. Пауза не должна затягиваться ни в коем случае, Уокер напомнила себе об этом, чем лишь продолжила тягучую тишину.
- Я слушалась его указаний вне собственного отношения к ним.
- Суд сочтёт это положительным ответом.
И вновь осуждающая тишина. Виктория с растущей тревогой задышала чуть чаще, пока осознавала, как малая доля расположения утекает от общего мнения в сторону неутешительного вердикта. Нужно спасать ситуацию, но Уокер не могла и иного слова вставить, уж больно наводящие вопросы.
- Найденный на втором ярусе охранник был убит твоей рукой?
- Нет.
- Ты была свидетелем убийства?
- Да.
- Ты пыталась этому воспрепятствовать? – Вики прочистила горло и неловко замялась на месте, пока возвращался контроль над голосом.
- Нет.
- Самаэль принуждал тебя к убийствам в ультимативной форме, звучали ли от него угрозы о невыполнении своей доли договоренности? – демон нахмурилась пуще прежнего.
- Нет.
Тишина становилась всё тяжелей. На сей раз Вики предпочла опустить взгляд к наручникам. Кожа ощутила властное давление, контроль над жизнью утекал в чужие недоброжелательные руки и дьяволица не знала, что делать, дабы вернуть его.
- Виктория, ты питала к спутнику симпатии? – прозвучал вопрос другого голоса.
« - Какого хрена? Мама же должна была всё передать? - правый глаз выискал фигуру матери слева в полукруге судей. Зрение вдавалось в клеточный уровень, потому девице не удалось уловить мимический жест, но легкое изменение в температуре было заметно. – Верно, вопрос для давления. И как мне ответить?».
- В искусстве выживания. Множество целебных и съестных трав я узнала в диалоге.
- На беспрекословное подчинение тебя сподвигло умение собрать леченый пучок, дитя? – вмешался третий голос. Виктория явственно ощутила, как рвётся плоть под когтистыми взглядами.
- Подчинение было делом выживания. От меня требовалось исполнить, а в этой веренице команд ожидалась награда в качестве снятия проклятия.
Молчание смешалось парой вздохов. Вики неловко подергала пальцами, кровь застывала в крепкий объятиях металла, что больно врезался в кожу.
- Виктория, ты понимаешь, что наделала? – дьяволица лишь продолжила смотреть в источник тепла впереди, молча пожевывая внутреннюю сторону щеки. – Ты возродила то, чего возрождать не стоило и спровоцировала множество смертей.
- Но я ведь объяснила цели…
- Молчать! – по наручникам прошёлся ток электричества, Вики с подавленным криком судорожно дернулась, и, осев на пьедестал, ей пришлось потратить время, что проморгаться и прийти в себя. Голос звенел в ушах, а панику сменила щекотка страха. Дыхание стало прерывистым и судорожным, Вики отвела взор к собственным рукам, лишь бы не глядеть на судей. – Я не потерплю неуважения. Мы слышали о твоих целях, но желание выжить лишь объясняет твои грехи, а не оправдывает его.
Вики разомкнула губы для вопроса, но правый глаз уловил угрожающее движение чужого пальца к кнопке. Демон смолчала, утопив гордость в опасениях перед жгучей болью.
- Назови причину оставить тебя в живых, а не предать смерти за воскрешение врага, что рыщет и скрывается с силой ему не принадлежащей?
Дьяволица сжала кулаки и, сквозь дрожащее дыхание, выдавила внятную речь. Лазурь медленно проплыла вверх, к судье.
- В качестве благодарности, - лицо посетил настороженный прищур, за наглость Вики ожидала новый удар, но он не последовал. Молчание велело не тянуть с чужим благоразумием и Уокер младшая продолжила. – Я нарушила планы Сатаны, и даже если он сможет достать остальные части тела Шепфа, одна уже у меня.
Молчание сменило настроение к тонам возмущения, судьи обратились к серафиму в центре, но тот лишь поднял руку, призывая к спокойствию.
- Не возроди ты его, не было бы и в помине такой угрозы.
- У него уже были планы, - Виктория невольно повысила тон и подалась вперед. Палец вновь возвысился над кнопкой, но дьяволица не остановилась. – Сатана признался мне, что так или иначе за ним бы пришли, я стала жертвой его планов лишь из-за инициативы на войне и жажды мести серафиму Ребекке.
Палец задумчиво оглаживал кнопку, Вики застыла с широко раскрытыми глазами. Она не нашла смелости смотреть куда-то, кроме как на потенциальную угрозу безумной боли. Органы внутри всё ещё съеживались от полученного удара, кожа из-под наручников пахнула жаренным.
Молчание затягивалось на долгую минуту, и демон пришла к выводу, что им был доступен способ общаться вне её ушей. Правый глаз вновь протиснулся сквозь пелену света и разглядел потоки дыхания, серафимы, общались, Ребекка что-то усердно доказывала, а Люцифер лишь глядел в потолок. Виктория поджала губы и, уткнувшись взором в пол, надеялась на красноречие матери.
« - Я просто хочу покоя и отдыха. Я хочу обычной жизни, пожалуйста, хватит с меня уже», - подумала горько дьяволица и вздохнула. Взгляд неуверенно поднялся к голосу центральной ангельской фигуры.
- Виктория, ты избежишь наказания, но лишь из-за глаза всеотца нашего Шепфа. Ты носитель части великого, как бы нам не виделось это неразумным и недостойным. Но, раз так сложилось, на то воля божья, - демон тихо выдохнула, маленькая радость разжала пару пальцев страха на сердце. – Однако возможность жить ты получишь лишь на определённых условиях.
Демон настороженно насупилась, в груди шевельнулось неприятное предчувствие. Вики топталась на месте.
- Когда закончится заседание, ты выйдешь из этой комнаты и будешь хранить вечное молчание о случившемся. Ни с недругами, ни друзьями, ни с матерью, Люцифером, или даже нами ты не будешь говорить обсуждать падшего ангела Самаэля, его деяния и ваше путешествие. Части тела Шепфа останутся секретом и если хоть одна живая душа о нём узнает, мы не станем предавать тебя смерти. Отнюдь, твоя жизнь превратится в чреду таких пыток, что смерть покажется недостижимым благом. Тебе ясно, Виктория?
Уокер младшая глядела волком, брови враждебно насупились, голос просочил страх куда глубинней прежнего.
« - Он не шутит, эта лиричность не для красного словца, он просто предупреждает», - демон тяжело вздохнула. Молчание показалось ценой весьма справедливой, но в грядущем Вики едва бы назвала её таковой. Однако решение принималось в этот момент, и Уокер не видела шанса отказаться или торговаться. Пришлось подавленно кивнуть.
- Да.
- Что ж, тогда слушай далее, дитя, - продолжил другой голос. – Ты вернёшься в Цитадель, Люцифер объявит тебя ложно обвинённой, выберут виноватого в случившемся, и репутация будет восстановлена. Тебя воздвигнут на прежнюю должность. Не вздумай пользоваться глазом Шепфа в своих корыстных целях, ты лишь носитель величия, а не его достойный приемник.
Вики сжала челюсть до скрипа, дыхание вернуло хаотичную прерывистость. Как они смеют ограничивать её в колдовстве? Это удар под дых гордости, ком обиды подкатил к горлу, но дьяволица тяжело сглотнула и подавила возмущения.
- В добавок, если ты лишишь жизни хоть кого-нибудь, твоя изоляция наступит прежде, чем удастся сбежать. А что касается твоей магии, то её разрушительный яд нам удалось лицезреть и более такого повториться не должно. Ты будешь носить наручи вне рабочего времени, они будут подавлять твою магию.
- Нет, это слишком, - насуплено молвила Виктория. Голос в центре презрительно хмыкнул.
- Типичное демоническое неуважение. Ты не в праве диктовать условия и вынуждаешь напомнить тебе об этом, - палец утопил фалангу в кнопке и задержался там дольше нужного. Виктория закричала, а запах горелого мяса наполнил комнату. Присутствующие глядели за конвульсиями дьяволицы, молча и неотрывно.
- Хватит! – наконец вступилась Ребекка. Серафим лениво отнял руку от кнопки, Виктория осела, безвольно повиснув на наручниках. – Она права, это слишком.
- Не тебе решать. Спрячь ты коматозных лучше, Дьявол не стал бы такой проблемой.
- Ты перегибаешь палку....
Вики словно в тумане услышала часть перепалки, силы встать на ноги обратили к себе всё внимание и более она не слушала пустые диалоги. Ситуация и ранее не была в её руках, но сейчас даже намек на контроль утекал меж скованных пальцев. Нужно что-то сделать, Уокер младшая хаотично искала пути отступления, но натыкалась лишь на тупики в пелене помутненного сознания.
Люцифер не вникал в ангельские распри, только глядел на испуганную и подавленную подругу. Юноша метался меж двух огней. Да, Вики вернула в его жизнь проблему, но понять её можно, пусть злоба и мешает такому благородному сочувствию. Но так ли его раздражает дьяволица, чтобы в качестве мести позволить ограничить то, что осталось от её бессмертной жизни? Крыльев нет, лишь колдовство, да бессмертие, а последнее довольно шатко в их мире.
С усталым вздохом, принц подал голос.
- Протестую.
- Не вмешивайся, Люцифер, это решение неоспоримо, - отозвался серафим. Люций пронзительно взглянул на ангела и ему подумалось правильным вмешаться. Появился лишний повод напомнить о своем положении в бессмертной иерархии.
- Я не Сатана, но забываться не стоит. Напоминаю, что именно я позволил Цитадели вмешаться в политику ада, пусть и из личных соображений. Я мог уступить трон и вернуться к обучению, но мне хватило разума дать отпор отцу. И не стоит говорить о вашей помощи и о том, что лишь мне хотелось больше не видеть Сатану на троне. Вернись, он бы принялся душить вас одного за другим в качестве мести, и вы знаете об этом. Мое предложение оказало вам помощь и дало возможность быть в курсе событий, помни о благодарности, - Люций говорил вкрадчиво, речь звучала уверенно и слегка напористо, с долей юношеской спеси, прибитой строгим воспитанием. Серафим слушал и смотрел спокойно, скрывая неприязнь. – Виктория всё ещё демон и её жизнь не может решаться вне моего слова.
- Что ж, раз ты так горячно отстаиваешь интересы отцовской любовницы, я мешать не стану. Быть может, я нарушаю святыни демонических устоев, прошу меня простить, - желчно выплюнул ангел. Люций не подал удивления от услышанного, ведь ранее не был посвящен в детали подноготной взаимоотношений отца и Виктории. Но неприятный осадок осел на дне глазного яблока, в груди родилось отвращение. – И так, Уокер младшая. Мы не будем лишать тебя сил, но знай, что если они вызовут малейшие разрушительные последствия, даже по неосторожности, это расценится провокацией, тебе всё понятно?
- Да, - сдавленно подала голос Виктория.
« - Я просто хочу счастливой жизни, без этого политического дерьма. Прозаичное спокойствие, и всё, это всё!».
***
- Желания сбываются, - задумчиво прошептала дьяволица.
Виктория потирала перстень, поминая тот день. Взор потемневшей лазури оторвался от золота украшения и обратился к последствиям необдуманных желаний: статистический отдел являл собой длинное однообразное помещение с в равной степени однообразной работой. Рукописи лежали на столе и ждали часа, когда их острые края вновь порежут руки неаккуратного посыльного. Магические чернила, пара украшений из дома, и бутылка с ликером в потайном отсеке, её атрибуты бесцветных будней.
Вики осмотрелась по сторонам так, словно прежде этот вид был скрыт от внимания: улыбчивые, злые, уставшие, довольные, сытые и голодные, вокруг демоны разных настроений щебетали о своем, пока мерная работа отдела выполнялась в следствии с графиком. Множество голосов, звуков, звон кофейной чашки о стол, хихиканье в паре мест от неё, беготня где-то рядом. И жара преисподней, из-за которой все здесь одеты по собственному комфорту. Ведь для монотонной работы с рукописями важная ясная голова, удобство тела и ничего более. Да, это не зачистка гиблых зон, не контроль сосудов лавы и не тяготы правления, но это тоже работа. Если все будет заниматься великими делами, то кто будет закрывать мелкие потребности?
Именно так себе говорила дьяволица, из раза в раз возвращаясь к письмам, таблицам и множеству цифр. Как и сейчас, Уокер уперлась локтями в края стола и заставила посмотреть в рукопись. Справа от неё висела заметка с формулами, за годы работы записки скопились в тетрадку, но к пятому году Вики видела бумажки предметом интерьера, нежели помощником.
Тяжелый вздох слетел с губ, демон прикрыла веки, пальчики потерли лоб. Свободная рука взялась за перо, строки выводились одна за другой, стрелка на циферблате словно зашагала быстрей нужного, а для Вики медленней требуемого. Когда с заданием было покончено, она с тихим выдохом отставила рукопись к горе таких же рукописей. Из отверстия в столе тут же вылетела новая. Уокер не стала причитать и взялась за неё.
- Серная кислота в сноску, - пробормотала дьяволица, перо послушно двигалось в воле её мыслей. Виктория следила за тем, как ведет линию острие, желтизна пергамента украшалась тонкой нитью, вышивка чернилами без права на ошибку. Лиричное размышление, туманное и легкое, как жвачка для мозга.
Вики часто занимала себя литературой, философией и разного рода наблюдениями, лишь бы в голове что-то гудело. Всегда должен быть шум, что перебьет тот растущий гомон на затворках сознания. Но, вопреки желаниями, он не затихал, лишь терялся в толпе иных звуков. Вики знает, что услышит, когда останется с ним, потому предпочтет положить голову в тромбон, чем внимать голосу желаний.
Свободная рука потянулась показать циферблат на кисти. На губах пробежалась тень улыбки, маленькая и мимолетная. Рабочий день окончен уже как две минуты назад.
- Перетруждаю я себя, - усмехнулась Виктория и с облегчением отнялась от монотонной задачи.
Всего за пару минут Уокер оказал в холле третьего поземного яруса. Лифт готовился к отправке, демоны столпились возле кнопки.
- Эй! Постойте! – воскликнула Виктория и прибавила шагу. Демон у пульта тяжело вздохнул, дожидаясь, когда девичья нога ступит на платформу. Вики втиснулась в толпу и закрыла глаза. Вокруг пылали чужие дыхания, бродили взгляды и лишь немногие задержались на ней дольше нужного. Один из демонов подле осмотрел с головы до ног печально известную Уокер, но очень скоро потерял интерес. Гнев общества пусть и инертное явление, со временем и заявлением нового правителя, он сменился небрежным безразличием, хоть и не в душе каждого. Порой Вики казалось, что тому вина некоторое чувство удовлетворения, когда демоны видели её, лишенной крыльев. Ощущение толики свершенной мести при виде такого наказания, кем бы оно ни было содеяно, располагало общаться не столь агрессивно и предвзято, как ранее. Удивительно, что даже в лишении крыльев были плюсы.
***
Дом был выделен по нужде каждому и распределялся в зависимости от должности. Вики была во втором круге селений, что кольцами сужались возле одной из частей Цитадели. Её величие и размеры были огромны, потому лишь бок правительственного сердца приходился видом для жилых земель. Если смотреть на карту преисподней, то в центре лавовых прожилков размещалась касба, от неё ветвями отходили роды деятельности вне Цитадели, с другого бока размещались круги грехов, с ещё одного были иссушающие пустыни, опасные долины, кишащие чудовищами минеральные котлы и прочее, куда совались лишь исследователи, да маги с воинами. Интересная работа, вечно далёкая от Виктории.
Уокер ввалилась в дом и оперлась о дверь позади. Здесь темно, пахнет лавандой, пусть девица уже и попривыкла к этому. Тут прохладней, чем снаружи, а во мраке всё ощущается в разы ярче. Тишина затапливала уши и Уокер ненадолго отдалась этой неге. Брови чуть взметнулись вверх, глаза мечтательно закрыты, на губах полуулыбка. Писк усталости сходил, а за ним себя явил надоедливый шепот.
Прелесть наслаждения слетела с милого личика, ему уступило уже приевшееся безразличие. Виктория истратила короткие мгновения тишины от надоедливого напоминания, шепот о прошлом вернулся, но Уокер предпочитала его игнорировать, как делала это годами.
Девица щелкнула пальцами, загорелись свечи, явив скудные, приятно обставленные, неубранные апартаменты. Пара металлических скульптур, перегородки из сизого стекла, кухня, пара спален, да дворик, к которому Вики питала особенную любовь. Дьяволица ступила вперед, переступая забитую корзину для белья.
Убранство стен, чем ближе они были к выходу заднего двора, тем больше оно вобрало в себе картины, писанные рукой Виктории, но датой пяти с половиной лет назад. Весьма изобретательные, импрессионистские, воплощающие в себе самые разные композиции и виды прелестей преисподней, а порой и демонов, фигуры которых Вики запечатлела в памяти на обеденном перерыве, или в случайных коридорах. Эти картины гордость хозяйки и к некоторым она сделала рамки самостоятельно, пусть это и было чревато занозами.
Виктория заскочила на кухню, в спешке взяла бутылку из холодильной камеры в полу и направилась к дворику, срывая по пути одежду. Пальчики чуть дергано перебирали застежки да пуговки, словно намеренно дразнились и убегали от хозяйки, а Уокер лишь потакала хаосу своим раздражением в движениях, когда они не поддавались. С тяжелым вздохом, стук шагов прекратился, Вики замерла в темноте коридора и закатила глаза. Дыхание натужно выровнялось, и дьяволица сняла рубашку, а после и юбку, не порвав их в порыве нетерпения. Вики вытянула обтянутое бечёвкой горлышко бутылки из зубов, размяла челюсть и осмотрелась вокруг в поисках штопора.
- Я же оставляла его где-то здесь, - пробормотала она и быстро пробежалась взглядом по заставленным стаканами тумбочкам, спортивным штангам в углах, запылённым и давно засохшим пустынным растениям возле двери во двор и сохнущему одеялу, которое Уокер накинула на дверь в кладовую. – Может там?
Вики бросила бюстгальтер куда-то за спину и, почесываясь, с зевком вошла в маленькую коморку. Тут, лишь только прозвенел щелчок, взору явились бутылки вин, немного запасов еды, настиранное постельное белье и холсты сюжетов недавнего времени.
Дьяволица небрежно пробежалась по ним взором и тут же уставилась на полки, предпочитая игнорировать недавние композиции. Ведь они, как заплаканная жилетка, кричали о слабостях хозяйки в мрачно-синих тонах, и за свою нерадивость были скрыты стопками на множестве стеллажей. Неизобретательные, скучные, они раздражали Вики одним лишь своим видом, побуждая верхнюю губу презрительно приподыматься. Её бесило то, как вкладывая в них время, холст за последние годы ни разу не показал достойной картины, рука порой дрожала, а диковинная несобранность сквозила в бредовой композиции и анатомии.
- Ну наконец-то, - дьяволица выудила штопор и ехидно ему улыбнулась. – Каким боком ты там оказался?
Почти полностью нагая, Виктория отворила дверь во двор настежь. Воздух обласкал кожу, девица с удовольствием отдавалась этой неге. Вид представлял собой обрыв, подле которого и находился дом Уокер младшей. Здесь открывался пейзаж множества строений и лавовых гейзеров, что испещрили собой пустыни преисподней. Вики щелкнула пальцами и патефон слева от входа заиграл незамысловатую мелодию. Девица с довольством открыла бутылку и губы тут же примкнули к горлышку. На вкус средне, но она привыкла.
Уокер откинулась на кушетку, лениво очертив взглядом утварь дворика: спортивная груша, местами вбитая до вмятины, раскиданные кухонные принадлежности, плохо натянутая веревка для беля, одежда на которой висит там с неделю. А подле кушетки подставка для красок, мольберт, а на нём холст. Уокер присмотрелась к вчерашнему рисунку, детали которого пропали из памяти, от того сейчас картина смотрелась ей чужой, словно вовсе не её авторства.
Взор попеременно закрывало широкое дно бутылки, потому истинное любопытство проявила Виктория лишь после пары-тройки непомерно больших глотков. Очертание, что вырисовывалось на глади льна, сейчас показалось ей отвратительно знакомым, вплоть до недовольно насупленных бровей милого личика. Вчера Виктория писала пьяной и в настроении в разы хуже обычного. То была зарисовка из сна, а лукавая фигура, нашедшая себе тень в сюжете холста. Улыбка на ней лишь потакала гневу, и Уокер, презренно хмурясь, ударила ногой по мольберту. Подставка упала, вместе с ней и рисунок.
- Приходит же башку бред всякий, однако, - хмыкнула Вики и вновь отпила из горла. Желудок попросил еды, но демон даже не предприняла попытки встать. Усталость и лень тяжелили руки, ноги, даже веки прикрылись. – Поем потом.
Виктория отдала безмятежное внимание бесконечно красивому пейзажу и поняла, что засыпает, когда мелодия патефона исчерпала себя. Словно хищник, подловивший момент, голову наполнили образы и шепот мыслей, которые девица напрасно подавляла на протяжении всего дня. Уокер резко распахнула веки, когда в нос глупой галлюцинацией ударил запах мяты, крови и капли бренди.
- Да чтоб тебя, - устало простонала Вики и прикрыла свободной рукой веки. Тело бездумно поежилось, будто стремилось защититься от опасности, но подле не было ни одеяла, ни самого источника угрозы. Шум предательски атаковал изнутри и Уокер не могла искоренить это зло.
Девица вздохнула и села на кушетке, рука вновь приставила горлышко к губам. Бездумно и рефлекторно, Вики даже не хотела пить, она лишь хотела покоя. Алкоголь, чем больше пьешь, тем сильней заветная бессознательность. Но тело привыкло и более не погружается в пучину, лишь сознание отрицает бесполезность бутылки и всё силится с новой порцией вернуться в беспамятство. Веки плотно закрылись, когда к горлу подкатил ком. Бутылка вновь показала дно мифически высокому потолку ада, до которого Уокер так и не долетела. Когда вина осталось всего ничего, дьяволица отставила его и, оперевшись локтями в колени, зарылась в волосы до легкой боли.
Хотелось знать, что делать. Хотелось понять, как закрыть пасть этому надоедливому писку, его образам и тошнотворным иллюзиям. Она не могла себе помочь, да и не знала как, потому делала это интуитивно. А понятие интуиции, как известно, часто путается хозяином разума с подсознательными желаниями защиты или сокрытой агрессии. Вот и Вики заплутала, когда нашла удовлетворение в паре бокалах на ночь. В мире бессмертных из-за высокой регенерации не существует болезненных алкогольный метаморфоз, потому это не отражалось на её юности. Она оставалась всё такой же удивительно прекрасной, кожа ровной, губы соблазнительно полными, но не было в образе без предателя. Лазурь, как многострадальный портрет Дориана Грея, из раза в раз показывала окружающим запретную подноготную.
Этим хотелось поделиться, поведать о переживаниях, но пути договора всё ещё невидимой нитью впивались в кожу кистей.
- Мими, наверно, уже спит, - сказала девица, глядя на циферблат наручных часов. Голову вновь посетило давно подавленное желание рассказать всё верной подруге, но Уокер вновь его подавила и раздраженно фыркнула. – Обострение, не иначе.
Именно такой ей виднелась причина, по которой воспоминания принялись донимать её больше обычного. Уокер боялась ложиться спать, когда вновь клонило в сон. Как и сейчас, она усердно бодрила себя, оттягивая неизбежное. Последнюю неделю от навязчивых видений, которые годами легко подавлялись препаратами, не было спасения и вовсе. Таблетки более не действовали, растирки трав не помогали, а увеличение дозы приводило лишь к тошноте.
- Ладно, когда-то придётся. Нужно просто набраться мужества, - погодя какое-то время, Вики решительно поднялась с кушетки и направилась в спальню второго этажа. Походка чуть подёрнулась выпитым, но лишь слегка. Прихваченная бутылка напомнила о себе звоном, когда демон ввалилась в коридор. Первым её встретил засохший кактус. – Ох, бедняжка, прости меня, пожалуйста. Вот, - сонное, изъеденное усталостью сознание соображало слабо, от того рациональность заменилась надеждой, Уокер с сожалениями принялась поливать остатками вина растение. Правый глаз пригляделся и отдал отчет о полной смерти пустынного ежа.
Виктория лишь тяжело вздохнула и, чуть шатаясь направилась, по лестнице.
« - На пару лет мне удалось забыть и вовсе. Прошлое кажется сказочным сном, если бы не голая спина, да предплечье. Но что сейчас началось? Рецидив?», - думала Уокер, зарываясь в холодное одеяло. Брови хмурились, ногти стучали по зубам, глаза хаотично бродили в темноте комнаты. Поза эмбриона явила под тонкой кожей бугорки позвоночника, Виктория бродила по ним свободной рукой из раза в раз, когда себя обнимала. Ладонь легла в ложбину талии и успокаивающе её огладила.
Дьяволица мерно засопела под собственное бормотание о тревогах неспокойного сна. На сей раз принятая доза таблеток была равна обычной.
***
Вики осознавала, что спит, но продолжала набираться сил от дрёмы. Она с удивительным спокойствием обнаружила, что навязчивых мыслей больше нет, а постоянно сопутствующее им чувство тревоги исчезло.
« - Надо же, как спокойно. Вот бы каждая ночь была такая, - Уокер втянула носом воздух и продолжила лежать в границе между сном и бодрствованием. – Лавандой больше не пахнет, тут вообще больше ничем не пахнет».
Левая рука онемела, кисть не ощущалась и вовсе. Кровать нагрелась подозрительно тепло, матрас словно поглощал тело Виктории. Уокер разлепила веки и с ужасом обнаружила, что тонет в трупных нечистотах. Она хотела подскочить, но тело не слушалось. Дыхание стало чаще и Вики в панике не нашла сил, чтобы отнять голову от липкой трупной вони. Влага забралась в ноздри вместе с хаотичным дыханием.
Левый глаз уже успели поглотить нечистоты, потому правый обреченно наблюдал за мерзкими горами убитых, среди которых, облепленное песком по вырезанным окровавленным краям, плыло лицо ангельского вида юноши. Подле него проплыл знакомый, вырожденный глаз того мальчика, рядом какой-то женщины, и ещё сонмище слабо знакомых образов. Вики приметила на глазе мальчишки пелену холода и даже отвратительное тепло нечистот не смогло её согнать.
Прежде, чем быть окончательно поглощенной трупным смрадом, Уокер в страхе попыталась двинуться, но тщетно. Паника забилась о стенки желудка и вместе с отвращением подзывала тошноту.
« - Опять, Боже, это опять происходит», - была единственная мысль в вихре необъяснимого страха. Вики позабыла, что спит, она лишь хотела, чтобы это кончилось. Пусть на неё перестанут смотреть размытые фигуры на фоне, пусть вонь прекратится, пусть вернётся запах приевшейся лаванды, пожалуйста!
Но её мысленные молитвы пропускает любое, даже самое павшее божество. Никто не станет её спасать, ведь никто и не видит, что что-то не так. Никому не заметить, что в нечистотах потерялся ещё живой бессмертный, всё выглядит вполне естественно, ведь девичье тело там недвижимо. Уокер попыталась закричать, но рот затопило липкой трупной влагой. Где-то впереди мелькают фигуры, без очертаний, такие далёкие, но они ведь совсем рядом. Нужно лишь крикнуть и её услышат, такое простое усилие.
- Знаешь, за малую плату я могу помочь, - знакомый голос звучал близь уха, но Вики не чувствовала дыхания. Это просто слова, она слышит их, и этот тембр, лукавую насмешку в бархате. Чей голос - дежавю сокрыло, память словно утопила его хозяина, оставив лишь воспоминания о спокойной речи. – Но только с дозволения.
« - Да! Да! Помоги мне, пожалуйста!», - захотела крикнуть Вики, но не удалось. Голова погрузилась в трупной теплой влаге. Дыхание перекрыло, удушье заставило легкие пылать…
Уокер с тяжелым вздохом села в кровати.
- Ах, фух, - грудь глубоко и часто вздымалась, голова шла кругом, мерзкие картинки видения и эта отвратительная вонь словно пропитали её, осквернили тело. Вики ощупала себя и с наслаждением в улыбке обнаружила, что может двигаться. Кожа покрылась потом, пальчики подрагивали в свете лавы за окном. Дьяволица растерянно потянулась за часами.
- Сон длился не больше часа, - простонала она и откинулась на подушки. Руки вновь успокаивающе зарылись в волосы. Тишина звенела, а в ней вновь начал расти надоедливый писк. Губы искривились в презрении, лишь только сознание переварило видение. – Опять
он, кха, - Уокер зашлась в кашле, привкус гнили на корне языке был лишь остаточной иллюзией. Вики слышала удары сердца в черепе, страх нехотя отпускал девицу. - Ладно, скоро должно пройти. Надо взять себя в руки, это просто период такой.
Виктория успокоила себя, когда удалось нащупать горлышко бутылки возле кровати.
- На пару глотков хватит, - расценила с прищуром девица и опрокинула теплый ликер в себя. Вязкий, нагретый в температуре преисподней, похожий на жидкость из видения, чем вызвал оскал отвращения на лице дьяволицы. – Мне нужно с кем-то поговорить.
