Из жизни непродажных

[часть первая] Происшествие с воскрешающим камнем выбило Гарри из колеи. Он внезапно поддался известным далеко за пределами родины британской хандре и сплину, ушел в себя, помрачнел и осунулся. Видеть в зеркале свою унылую физиономию не хотелось, читать было скучно, гулять – яркие краски окружающего карнавала жизни резали глаз (особо на фоне серости, завоевывающей его душу). Отчего-то задумавшись о таком состоянии, Гарри понял, что подобное он испытывал, оказываясь в доме Дурслей после Хогвартса. Отчаяние, накрывающее с головой, темные, полные безнадежности мысли… Морган обозвал это состояние депрессией, каким-то труднопроизносимым шоком, посоветовал расслабиться, есть шоколад и получать удовольствие. И свозил на коррекцию зрения. В клинику. Сказать по чести, местных врачей Гарри опасался — их квалификация, в отличие от Моргановской, вызывала серьезные вопросы, зачастую компенсируясь шумными дружелюбными разговорами и улыбками. А были и те, кто уныло смотрел мимо, куда-то вдаль и одновременно внутрь, что вообще нагнетало мысли о больнице для душевнобольных. Немного придя в себя после операции, Гарри пришел к выводу, что состояние такое его вызвано осознанием реальности с ним происходящего. То есть, раньше, месяц прожив в Белизе, он не составил себе труда задуматься о том, что сменил, наконец, жизнь и… и поверить в это. Белиз казался сном. Сказкой. Цветной историей, придуманной перед тем, как закрыть глаза вечером в своей постели в доме дражайших родственников. И реалии окружающего мира казались какими-то игровыми. Впрочем, после того, что он пережил, еще и относиться ко всему серьезно? Свихнуться можно. Но постепенно размеренная жизнь успокоила тревогу в крови Гарри, и он начал привыкать к заданиям от репетиторов, книгам, валяющимся по всему дому, утренним пробежкам, логановским отлучкам, сытной еде и спокойствию. На задний план отошла тревога и постоянное напряжение, готовность бежать. Остался лишь зуд в кончиках пальцев: до боли хотелось колдовать. Что там было во время годичной комы, он не знал, но вот тот год, что они скрывались от власти, серьезно заставил его расширить резерв магии, «натренировать» его каждодневным высшим чародейством, в тренировках с Герми и Роном, в накладывании чар на их палатку. Да и периодически казалось Гарри, что сила Темного Лорда… впрочем, о подобном он даже боялся думать. Гарри брел по саду в очередных смурных размышлениях, крутя на пальце то-самое-кольцо, кода услышал шум подъезжающей машины. Это заставило его насторожиться. Логана сегодня он не ждал: тот уехал по делам дня на три, ездить к ним было некому… Он поспешил спрятаться под мантией-невидимкой и незаметно подкрасться к дороге. Машина, подъехавшая к самому крыльцу, принадлежала Моргану, и он поторопился шагнуть вперед, чтобы не выискивать врача по всему дому. — Гэри! — хотя и радостно, но с тревогой улыбнулся Морган. — Ты не позовешь Логана? Гарри коротко мотнул головой и развел руками. — Его нет? — Морган помрачнел. Гарри кивнул. — Давно он уехал? Еще кивок. — Надолго? Гарри показал два пальца. — На два дня? Еще один кивок. Морган нахмурился и тяжело оперся о дверь машины. Только теперь Гарри заметил усталость и темные круги под глазами врача. Он жестом привлек внимание Моргана и предложил пойти в дом. Врач последовал за ним, с тревогой оглянувшись на машину. Заварив чай, Гарри схватился за блокнот. «У тебя какие-то проблемы?» Прочитав запись, Морган не стал отнекиваться, а просто ответил: — Да. «Я могу помочь?». — Скорее — нет, чем да… Многого он не рассказал. Только то, что в машине лежит девочка, его дочь, с сотрясением мозга и многими ушибами. Ей оказалось шестнадцать (на этом месте рассказа, Гарри выпучил глаза и уставился на доктора — то, что ему столько лет, не укладывалось в голове). Она сбежала из дома, попала в ситуацию, и ей надо переждать нашествие ее мамаши, которая попытается вытрясти душу из Моргана, а заодно забрать дочь домой. С сотрясением мозга девочка просто не перенесет перелета. Да и возвращать ее матери Морган не хотел. Так что лучшим вариантом стало бы то, что его дочь отлежится у его друга, пока не минует буря, а потом Морган займется официальной опекой. «Разве ты — не ее отец?» — Ее. Но вот живет она с матерью. «И сбежала. Я могу посмотреть за ней». — У нее не просто сотрясение, а довольно паршивое. Нужно будет сидеть над ней и чуть ли не с ложечки кормить. Она не сможет пока что нормально видеть. А ты не говоришь. «У тебя есть другой выход? Я позабочусь о ней, просто оставь мне инструкции». Девочку звали Джорджианой, на Моргана она была похожа мало, но что-то общее в чертах проскальзывало. Пока они устраивали ее в гостевой комнате, пока Морган объяснял, что и как ей следует (о, Мерлин!) колоть, что давать, как кормить, забрезжила заря. В тысячный раз покивав на рекомендации и требования, клятвенно заверив мимикой и жестами, что не отойдет ни на секунду, Гарри, наконец, спровадил волнующегося Логана, раз уж тот не решился остаться спать у старого друга в доме. И первым делом Гарри направился к спящей тушке девушки проверять, есть ли между Морганом и ней кровная связь: паранойя, кажется, стала его вторым именем. Особенно после интриг Дамблдора и… МакГонагал. Со Снейпом. И Министерством во главе с Люциусом Малфоем. А кровная связь все-таки была. [часть вторая] — Гэбриэ-э-эл! Гарри вздрогнул и забился за штору еще глубже. Этот кошмар превратил его жизнь в фантасмагорию всего за две недели. А какой тихой казалась в первые дни! Как она стонала и страдальчески-старательно пыталась разглядеть черты лица Гарри. Как покорно пила таблетки и терпела неуклюжие уколы! И во что превратилась, стоило ей только чуть разобраться в ситуации. Гарри был как никогда близок к убийству. А как смеялся Логан, когда узнал всю историю. И прозвал Гарри «рыцарем в сияющих доспехах». Гарри даже провел в саду несколько часов, размышляя, планида ли это его — помогать всем страждущим или, все же, привычка? — Гэбриэ-эл, — раздался противный голос ближе. — Гэри-и-и-и, черт возьми! Гарри беззвучно застонал, думая, что она — его реальный шанс проколоться и начать отвечать вслух. Например, то, что настоящая леди не должна говорить такие слова. — Гэри, мне Морган разрешил пострелять в подвале, если ты составишь мне компанию! — последние слова она произнесла, явно подражая Картеру. — Так что даже не надейся, что тебе удастся остаться незамеченным! Голос кошмара раздался совсем перед ним, и Гарри забыл дышать. — И я даже догадываюсь, где ты можешь бы… — она отдернула шторку и расстроено скривилась, — …ть. Гарри искренне развеселился, прячась под мантией-невидимкой. Джи прошла дальше, а Гарри, проскользнув мимо нее, невидимой тенью прокрался в свою любимую гостиную, старательно избегая мест, где мог оказаться Логан. Он тут был не помощником, частенько выступая на стороне малолетней прилипалы. А Морган так искренне недоумевал, спрашивая, что же Гарри так мало общается со сверстницей, и строя планы на совместную поездку «детей» куда-то, чем вызывал шевеление волос на голове Гарри. От ужаса. В его гостиной оказался Логан. Он сидел в кресле, забросив ноги на диванный столик и пил виски. Гарри притормозил у косяка, стащил мантию и прошел внутрь. Он мог бы повернуть назад, но, как оказалось, у Логана чудовищно острый слух, а может, и нюх, так что он замечал Гарри даже под мантией. И было очень подозрительно однажды… больше вопросов Гарри вызвать не хотел. — Я бы посоветовал тебе не отказываться, — произнес Логан, глядя в беззвучный телек. — Девчонка уедет, и я займусь твоей подготовкой. Научу стрелять, начну с тобой бегать по утрам… Гарри передернул плечами. Не то чтобы он был против, ему было интересно, но Логан сказал это так… предвкушающе, что поневоле задумаешься о поиске путей избавления от физических занятий. «Можно мне покататься на катере?» — вместо ответа написал он. С этой адской машинкой он уже умел управляться. Забрел как-то однажды, составил компанию Логану, а тот, бросив эту дурацкую лодку в двадцати минутах от дома по воде, уплыл к берегу… вплавь. Технично так, ровно, словно и не было беспробудного вечного пьянства, и не валялись на палубе две бутылки виски. Пустые. Методом проб и ошибок, мата и вспышки магии, Гарри научился управляться с адской лодкой. И добрался-таки к ужину на сушу. С тех пор он иногда катался. О-очень редко. — Возьми с собой гостью, не обижай девочку. Ты ей искренне нравишься, — лениво откликнулся на сунутый под нос блокнот Логан. Гарри скривился, но кивнул. Идея покататься на лодке вместо времени в душном подвале с арсеналом и мишенями уже не казалась такой замечательной. [Часть третья] Джи жмурилась под ярким солнышком, развалившись в шезлонге. Напротив, с этой своей вечно невозмутимой маской на лице сидел Гэри. Гэбриэл. Гэбриэл Картер интриговал уже своим существованием. Он был странным. Непонятным. Чужим. Иногда Джи казалось, что Гэри много старше, лет на двадцать, такая тоска и боль сквозили в его глазах. Вот и сейчас: сидит у руля катера, смотрит в воду, вроде бы обычный подросток (если не считать необычной внешности, шрамов и немоты), одетый всего лишь в потрепанные обрезанные джинсы, а в глазах — боль… «Просто Индиана Джонс с похмелья», — мелькнула ироничная мысль, и Джи поспешила перестать романтизировать своего героя. Не хватало ей только влюбиться в эту ледышку, и правда похожую на Темного Эльфа. «Красивый, паршивец», — Джи мстительно выронила бокал из-под колы и даже катнула его ногой подальше. — Габриэль, подай, пожалуйста, — позвала она. Гэри окинул взглядом ее, стакан, укатившийся довольно далеко, склонил голову, усмехнувшись, но встал и лениво сходил за бокалом. И даже набрал туда еще колы и насыпал льда. Джи, вместо того, чтобы взять стакан, перехватила влажные от запотевшего стекла пальцы и потянула парня на себя. Гэри удивился, замешкался, и поэтому Джи успела прижаться губами к его губам. «Это все же можно считать курортом.» *** Что-то тряхнуло Гарри, да так, что он подскочил, чуть не вытаскивая палочку. Напротив его кровати, покачиваясь, стоял пьяный в дымину Логан. Он смотрел на Гарри из-под прикрытых ресниц и облизывал губы, явно найдя в этом занятии что-то интересное. — Подъем! — произнес Логан и потряс головой. — Идем учиться стрелять! Гарри уже открыл рот, чтобы послать Логана далеко-далеко, но вовремя спохватился. Он скривил нос и, с болью кинув взгляд на постель, натянул штаны. Спорить с Логаном не было смысла. Тот, если хотел, мог заставить любого следовать его желаниям — это раз. А два — то, что совесть все равно не дала бы Гарри спать спокойно. Логан был таким пьяным, что мог бы отстрелить себе колено просто по неуклюжести.