***
— Са-а-а-ра-а-а! — Ещё немного, и, кажется, фрейлина при доме Кёллеров посадит свои голосовые связки на длительный больничный. — Юная госпожа, прошу, спускайтесь! Несмотря на то, что время на часах было раннее, в одном из жилых домов Эрмиха уже вовсю царила полная неразбериха и хаос, вызванный скором приездом важных гостей. Кухарки, горничные, садовницы — все суетились, волновались, бегали, боясь забыть сделать что-то из своих индивидуальных списков поручений. День был воистину особенный, и хоть каждый в этом доме знал, с кем им предстоит столкнуться лицом к лицу, все как один, не сводили глаз с больших настенных часов в гостиной, ожидая приезда старших дочерей хозяина — совсем недавно две юные девушки окончили кадетский корпус с наивысшими баллами, и теперь им предстояло выбрать подразделение, в котором те будут служить. Погода на улице нынче была солнечной, прекрасной — во всяком случае, гораздо прекраснее, чем атмосфера среди населения внутри стен. Вернее, оставшихся стен — совсем недавно человечеству вновь пришлось встретиться лицом к лицу с врагом, от которого люди надёжно спрятались за священными стенами. По крайней мере, так все думали, пока маленький южный городок под названием Шиганшина, а затем и вся стена Мария, не пали. — Миссис Бёрд, ловите! — Всецело доверившись своей фрейлине, младшая дочь семьи Кёллер прыгнула со ступенек лакированной деревянной лестницы прямо навстречу женщине, что словно болванка стояла на первой ступеньке и вот уже несколько минут пыталась докричаться до своей маленькой госпожи. Госпожи, которую женщина чудом успела поймать. — Боже мой. — Марта поставила девочку на пол, вздыхая с явным облегчением в голосе. — Больше никогда так не делайте, госпожа! А если бы я Вас не поймала? — Но вы ведь поймали! А это значит, что всё хорошо. У этой маленькой и озорной девочки всегда всё было очень и очень хорошо. Сара — так её зовут, никогда не отличалась прилежностью в обучении изящным наукам, в познании искусства и культуры высших слоёв общества, к коим принадлежали её родители. Её всегда тянуло в далёкие, недосягаемые края, в совершенно иной мир, находящийся за пределами высоких оград, витиеватых заборов и искусно выстриженных зелёных кустиков, коим садовники со временем наловчились придавать самые разнообразные формы. Ничто не способно унять детскую неиссякаемую жажду познания, и как раз в этом заключалась наичистейшая правда об устройстве окружающего нас мира. — Госпожа, прошу, Ваши сёстры и отец скоро прибудут. Вы должны встретить их подобающим образом! — Марта натянуто улыбнулась, вернув своё привычное, немного затёртое и приевшееся, обаяние овдовевшей, но не потерявшей красоты лица, женщины. А кто такая, собственно, эта Марта? Марта Бёрд — женщина средних лет, что служила личной фрейлиной младшей дочери хозяина дома Кёллеров. Её сложно назвать строгой, как раз наоборот; не проходит и дня, когда Миссис Бёрд не относилась бы к Саре, как к родному ребёнку и не баловала бы свою маленькую госпожу чем-то особенным: то сладостями с кухни, то прогулками по городу, а то и отсутствием пристального контроля. У Марты есть дочь — Сюзан, ровесница и по совместительству лучшая подруга младшей Кёллер. Но только не подумайте вдруг, что общение это было навязано самой Мартой или бог знает кем ещё, напротив: при первом знакомстве обе девочки не изъявили сильного желания общаться друг с другом. Сюзи считала Сару избалованной аристократкой, коих в округе бесчисленное множество, а Сара? Сара думала, что Сюзан просто-напросто скучная. За разговорами с Мартой время летело невероятно быстро. Женщина любила рассказывать Саре истории о своём прошлом, о жизни за пределами стены Сины, о той самой жизни и том мире, который девочка так хочет увидеть своими глазами. И который она совсем скоро увидит. Прибытие долгожданных гостей всё приближалось, и оттого сердце неимоверно сильно прыгало по грудной клетке, звонко ударяясь о рёбра. Долгие три года разлуки наконец-то подошли к своему логическому завершению. Тем временем, в обеденном зале служанки начали вносить финальные штрихи в усеянный вкусными угощениями стол: одни собирали занавески, завязывая их красивыми лентами, другие носили приборы и бокалы под воду и вино — в конце концов, в этой большой семье у всех были свои вкусы и предпочтения в выборе пищи. — Хозяин! Хозяин с дочерьми вернулся! — Из широко распахнутого окна донёсся молодой женский голос. По всей видимости, это была одна из горничных, следивших за порядком и чистотой на летней веранде. Вопреки всем запретам со стороны книжек по этикету и фрейлины Марты, Сара вылетела на улицу, сжав в ладонях подол чёрной длинной юбки и подняв его до уровня колен. — Тоня, Грейс! — Серо-голубые глаза девочки, попавшие под ослепительный свет солнечных лучей, засияли ещё ярче прежнего, отражая всю радость, всё счастье, которое было невозможно описать словами. — Папочка!***
Едкий запах сигаретного дыма ужалил в нос, не дав Саре услышать радостные восклики сестёр, не дав увидеть, как отец наклоняется, чтобы обнять свою младшую дочурку. Как говорится: помечтали, и хватит. Пора возвращаться к суровой реальности. — Эй, ты там что, уснула? — Неприятно тянущийся, врывающийся в сладкую полудрёму женский голос, заставил Сару приоткрыть глаза. — Перерыв окончен, дорогуша. — Не спала я, просто задумалась. — Кёллер выпрямилась, поднявшись с деревянной барной стойки, чтобы осмотреть помещение. В прошлый раз, примерно с час назад, когда девочка видела это место в последний раз, ничего так и не успело измениться: всё такое же тусклое, понурое естественное освещение, едва пробивавшееся через мутные стеклянные окна, полное отсутствие посетителей. Хотя нет, кое-что всё же поменялось — теперь в семейном кабаке было ещё и накурено, и эта вонь дешёвых сигарет с каждым новым вдохом непроизвольно заставляла слёзы подступать к глазам. Так и хочется сказать этой хитрой девчонке, дочери владельца, что она слишком много курит. — Мне кажется, что ты слишком много куришь, Элисон. — Сара перевела взгляд на знакомую, чьё лицо явно не выражало согласия. Элисон Рагнар — девчонка лет четырнадцати, дочь Квинта Рагнара, владельца ночного бара в отдалённом и небогатом районе Троста, коих там было бесчисленное количество. Мать бросила их с отцом, когда Эл было около трёх лет, но вместо того, чтобы отказаться от «лишнего груза» или найти себе новую женщину, Квин решил посвятить всего себя воспитанию дочери. — Ась? Да пофиг. — А дочь протрачивала все деньги трудяги-отца на сигареты, ибо уже давно приобрела эту смертельную зависимость. Жизнь на окраинах Троста была донельзя предсказуемой, примитивной и простой: после падения стены Марии, людей тут прибавилось, но уж чего точно не прибавилось, так это рабочих и жилых мест, продовольствия, денег к зарплатам. Уровень бедности рос в прямой зависимости от количества населения, и желая забыться, люди приходили сюда, в бары, бордели, публичные дома, чтобы проиграть, прокурить, пропить и протрахать оставшиеся в дырявых карманах копейки. Для большинства жизнь стала моментом, который нельзя было тратить впустую, тратить на то, чтобы, возможно, просто продлить этот самый момент без всякой на то цели. Долго и бедно жить? А может, лучше умереть, сторчаться от передоза? По крайней мере, в большинстве своём такие умирали в своей собственной рвоте, крови и испражнениях, но всё же… Счастливыми? Удивительно, насколько сильно у людей, существующих в пределах одного механизма, разнится понятие счастья. Время на часах близится к шести вечера. Ещё совсем немного, и начнут приходить первые посетители — неверные мужья, заядлые игроманы, наркоманы, пьяницы. Элисон раздражалась и морщилась от каждой невольно навенянной мысли о том, что ей снова придётся быть милой, любезной и гостеприимной дочерью хозяина, которая отшучивается даже на домогательства в свой адрес; всё ради того, чтобы вытрясти из этих полу-протухших мешков с мясом и костями побольше денег. И Сара прекрасно улавливала каждую нотку этого внезапно сменившегося настроения, рассматривая слишком уж миловидное для такого заведения, молодое женское личико. — Харе на меня пялиться, иди давай отсюда. — Рагнар брезгливо взяла в руки тряпку, начав на сухую протирать барную стойку. — Скоро гости придут. Не хочу, чтобы ты распугала их своими страшными сонными гримасами. «Грубая и противная» — возможно, именно такое мнение возникло у бы у Вас при первом общении с Элисон. Это нормально, ведь Сара была как раз одной из тех людей, кто именно так и подумал. Рагнар плоха в выражении чувств словами, да и в выражении чувств в принципе; такой уж она человек — маленький, но очень сложный, или как говорят ещё, со своими тараканами в голове. Хотя, живя в таком месте и общаясь с таким контингентом людей, стать иной к своим годам она бы вряд-ли смогла. Выйдя на улицу, Кёллер наконец-то ощутила долгожданную, лёгкую прохладу. Воздух сложно было назвать свежим, но даже так, когда он обдувает успевшее пожирнеть и замаслиться от духоты помещения лицо, человек чувствует невероятное умиротворение и лёгкость. Жизнь была слишком скоротечна, чтобы не радоваться даже таким, казалось бы, обычным моментам. Но именно в эти самые моменты жизнь кажется по-настоящему лёгкой и стоящей того, чтобы её прожить и вытерпеть все испытания, что она подбрасывает на пути к заветной цели. Вот только не каждый, подобно Саре, мог просто остановиться и задуматься над тем, как прекрасна его жизнь. Прекрасно бремя тех, кто каждый день не сталкивается с трудностями борьбы за собственное выживание, а девочка из зажиточной Эрмиховской семьи уж точно была не из их числа. Говорят, от хорошей и сытной жизни у хищников притупляются клыки и когти, а также все их охотничьи инстинкты; есть в этом как доля правды, так и доля лжи. Вопрос состоит лишь в том, чем для конкретного человека является понятие охоты. Зоркий девичий взгляд внезапно цепляется за белобрысые волосы, выделяющиеся из общего грязно-серого кома людей, дороги и домов, называемого улицей. Кажется, это был мальчик, на вид примерно того же возраста, что и сама Сара; он одиноко стоял, оперевшись спиной о стену. По всей видимости, он кого-то ждал. — Эй, привет. — Кёллер подошла и поздоровалась, чем вызвала у незнакомца незамедлительную реакцию. — Могу я поинтересоваться, как тебя зовут? — Тебе зачем? — Мальчик поднял взгляд своих круглых ярко-голубых глаз прямиком на незнакомку, пытаясь по её одежде понять, кем она является и откуда, а главное — зачем пришла. Длинная, немного помятая тёмно-коричневая юбка, потёртая старая обувь, рубашка грязного цвета, рукава которой были засучены примерно до локтя, а также мужской головной убор, что был явно не по размеру его новой знакомой. Казалось, каждая деталь этого неприметного женского образа говорила о том, что девочка эта — такая же беглянка с потерянных земель. Так, наверное, подумал бы каждый, но только не тот, кого Саре по счастливой случайности удалось встретить. И всё же. — Да просто интересно. Ну что, скажешь? — Голос разума подсказывал, что ей можно доверять. По крайней мере, пока что. — Армин. Армин Арлерт. — Парень напряжённо опустил взгляд к земле, стараясь понять, правильно ли он поступил, назвав незнакомке своё имя. — Приятно познакомиться, Армин. Я Сара. — Кёллер вздохнула с облегчением, протянув ладонь для рукопожатия. — Хочешь, принесу тебе яблоко завтра?