***
Брат всегда был чудаковатым. Как и отец. Как и младший брат. Мама говорила, что я похож на неё больше остальных сыновей. И если в малом детстве меня это обижало, то в юношестве я поблагодарил всех богов за такой расклад. Если выстраивать по иллюзорной «шкале безумства» всех членов нашей семьи, то самым странным выступал отец. А старший брат прямиком за ним. Следом шёл самый младший, Папирус. Больше всех похожий на мать я и сама родительница — всегда мягкая и осторожная. С самого моего детства я слышал от отца восторженные увещевания, что Дингсу светит будущее королевского учёного, что его мозги откроют ему все дороги. Я долго не мог понять, с чего вдруг у скелетов должны вырасти мозги — пусть даже и у Ди. А мама успокаивала взбудораженного папу и говорила, что будущее никто не может предсказать. Как же она была права… Когда не стало родителей, вся забота о семейном укладе неожиданно легла на меня. Старшему брату было некогда заниматься малышнёй — он штудировал материалы по квантовой физике и проводил исследования, строил планы по устройству на работу при дворе. Да и мне уже было пятнадцать. «Разумеется», по его мнению, я уже мог справиться со взрослой жизнью и воспитанием младшего сам. Когда старший из Гастеров неизбежно поступил на службу к королю в качестве стажёра, то стал приносить домой неплохие суммы. И уже тогда распределением финансов занимался исключительно я. Дингсу было не до этого. Он готовился. Проводил исследования. Строил планы. Вечность. После окончательного утверждения на должность и полугода не успело пройти, как его повысили. Он появлялся дома всё реже. Часто задерживался допоздна. А когда приходил, рассказывал мне все свои наработки и идеи. Я мало что понимал, и тогда он давал мне учебники и материалы, которые изучал сам. И я старался. Я учился, я читал, вникал, слушал… Чтобы понимать, о чём он говорил. Чтобы хоть на секунду понять, почему он ведёт себя так, а не иначе. А он всё смотрел на меня, как на должное. Должное, непутёвое и очевидное. Я только закусывал кончики пальцев, в три часа ночи вчитываясь в очередной научный трактат. В какой-то момент он перестал появляться дома. Звонил, предупреждал, что задержится. Звонил, предупреждал, что переночует в лаборатории. Перестал звонить. Перестал приходить. Я иногда писал ему, чтобы узнать, что он не подох там. Но сухое «Всё ок, Санс» и регулярно поступающие деньги говорили сами за себя. Он жив и в порядке. Без нас.***
– Волнуешься? – мягким баритоном пробасил король, наблюдая, как я разминаю суставы на пальцах руки, нервно поглядывая на двери нерасторопного молчаливого лифта. Я лишь согласно промычал. С королём не нужна излишняя церемонность, если вы наедине. Это стало облегчением, но недостаточным, чтобы угомонить бездумно колотящуюся душу. – Не переживай. Вы давно не виделись, но я уверен, он будет тебе рад. Большая когтистая лапа пушисто похлопала по плечу, но и это меня не успокоило. – Боюсь, ему будет до лампочки, – неловко ткнул я пальцем в лампу лифта, и Дриимурр расхохотался, с сочувствием поглядывая на меня. Удивительное выражение лица. Надо научиться. – Шутка хорошая, но тебе стоит поменьше беспокоиться. Вы братья, в конце концов. Он не сможет проигнорировать этот факт. – Наверное, вы правы, – безуспешно пытался я с ним согласиться. Не верил. Лифт остановился. Створки с тихим динь-доном разъехались в стороны, являя пред собой двери в лабораторию. В его лабораторию. – С первым днём, стажёр, – ободрительно улыбнулся мне король и, придерживая огромной лапой под спину, покровительственно раскрыл перед нами двери. – Доктор Гастер. Брат ответил не сразу. Дерзость. Впрочем, я не был удивлён. Явись пред ним сам Бог, и тому пришлось бы подождать. Но Азгор Дриимурр тратить время не собирался и деликатно кашлянул. – Доктор Гастер. Практически неуловимый разочарованный вздох — я уверен, что не ускользнул он только от меня, — и Гастер-старший отвлекается от своих записей и с приветственной улыбкой оборачивается к правителю Подземелья. – Прошу простить, господин Дриимурр, я был обязан закон…чить… Его нечитаемый взгляд уставился на меня. А я разом забыл все речи. – Я понимаю. Доктор Гастер, помнится, вы подавали заявку на направление к вам новичков в случае их поступления? Что ж, увидев среди новобранцев, подававших свои резюме, брата самого королевского учёного, я понял, что не смогу пройти мимо. Распорядился тут же провести собеседование и направил его к вам. Должен сказать, в отделе кадров все остались под большим впечатлением от интеллектуального потенциала и теоретических познаний этого юноши. – Его Величество с какой-то непонятной и обезличенной гордостью прошёлся по мне краем взора. – Подозреваю, что могу помешать в дальнейшей работе, а потому располагайтесь теперь вдвоём. Санс, если захочешь, на время стажировки тебе предоставят личное пространство, в котором можно отдохнуть или привести себя в порядок… Пока король говорил, я успел прокрутить в голове сотни различных сценариев — один другого хуже. Выгонит взашей? Проигнорирует? Благодарно улыбнётся Дриимурру, а после его отбытия скажет сидеть и не мешаться, а после окончания испытательного срока проваливать? Дингс смотрел холодно и спокойно, равнодушно меня разглядывая и периодически переводя заинтересованный взор внимательных глаз на короля. И снова безразличный — на меня. С трудом проглотив ком, расперший в давлении шею, я повернулся к Дриимурру, стараясь не оглядываться на брата, и помотал головой: – Спасибо, Ваше Величество. Всё необходимое я могу найти у себя дома. – Хорошо, как пожелаешь. Тогда я, пожалуй, вас покину. Успешной работы. Мы оба ему сдержанно кивнули, а я проводил взглядом. К тому моменту, как за королём закрылись двери лаборатории, Дингс уже сидел спиной ко мне и продолжал записи. – Что, даже не обнимемся? Гастер-старший обернулся ко мне на рабочем кресле. Одна нога закинута на другую, в пальцах свободно качается ручка, в глазах — лёгкая растерянность и поверхностные раздумья. И всё же я застал его врасплох своим появлением. Почему-то это радует. – Не уверен, что в рабочей обстановке это приемлемо. – Да брось, что будет-то? – натянуто ухмыльнулся я. – Никто об этом не заботится столь же сильно, сколько ты. – А жаль… – сетует он и встаёт, подходя ко мне и неловко приобнимая за плечи. – Рад тебя видеть, Санс. – И я рад, – глухо поддакиваю я. Хотя радостью моё состояние назвать вряд ли кто-то сможет. Разве что Вингдингс Гастер.