Введение.
Промежуток времени с 1122 и по 1226 годы считается золотым веком в грузинской истории. Объединённая страна в это время имела обширные территории. Помимо исконно картвельских, в них входили части земель Северного Кавказа, черноморское побережье от Никопсии до Хупати, часть Армении и Ширван. В год развития нижеописанных событий страной управляла Великая и несравненная Тамара, которая была признана царицей от Понта до Гургана (Каспия) и от Спер (линия от Трапезунда к Карсу) до Дербента, Хазаретии и Скифии. Итак, перенесёмся к Кавказским горам. Касрискари — цитадель, расположенная у Кавказских гор. Путь к ней лежит через обширную долину по петляющей дороге, начинающейся в лесу. Большую часть долины занимают густой лес и труднопроходимые тропы, по которым знают дорогу лишь единицы. В конце долины недалеко от гор, возвышаясь над несколькими небольшими селениями, находится самая северная крепость грузинского царства. Неприступную цитадель, в которой уже более ста лет располагается род Цивишвили, защищают от неприятелей зубчатые стены и глубокие рвы. В крепости восседал местный эристави (князь) по имени Бадри Цивишвили, который являлся защитником местных земель и государственной границы от набегов горцев, а также обладал титулом «Хранитель Кавказских ворот» (Дарьяльского ущелья). У него и его жены Марико было два сына — Михаил и Кахабер. Маленькому Кахе было всего двенадцать лет, и он отличался хрупким здоровьем. Однако мальчик не унывал и всегда достойно держался, когда его настигала какая-либо хвора. Также он очень любил ходить на охоту вместе со своим отцом и братом. «Михо» же был образцовым воином девятнадцати лет. Военному делу его обучал родной брат эристави Бадри и начальник стражи крепости — Вахтанг. Год назад Михаил окончил Высшую Константинопольскую школу «Магнавра», проучившись там три с половиной года. Там он изучал философию, историографию, филологию, литературу, искусство, риторику и иные науки. Недавно Грузинское царство начало весьма тесно контактировать с Аланским государством. Царица Тамара прислала указ, в котором было закреплено несколько задач: 1) Посещение владыки приграничных к горному хребту земель Аланского государства. 2) Установление дружеских отношений. 3) Детальный осмотр приграничных зарубежных земель и установление на них численности населения. Выполнение данной миссии эристави Бадри поручил своему брату Вахтангу. Узнав об этом, Михаил Цивишвили тоже захотел отправиться в путь на неизведанные земли. Уговорив своего отца, он получил согласие и стал готовиться к походу.Сцена 1. Крепость Касрискари. Грузинское царство. 1197 год.
В полдень следующего дня к воротам Крепости Касрискари подъехала небольшая повозка, управляемая молодым возницей в фиолетовом плаще. Скинув с себя капюшон, молодой человек с короткой стрижкой обратился к стражникам, несущим дозор на стене. — Добрые вояки, подскажите-с мне, это ли есть крепость Карис… Карицхали? — Касрискари, — поправил византийца стражник с густой бородой. — Неважно. Передайте его святейшеству, молодому Михаилу Цивишвили, что прибыл его друг из Византии. Он очень устал в дороге и будет рад, если в его честь объявят пир, где они смогут напиться и повеселиться, как в старые добрые времена. И танцовщицы чтобы тоже были. Стражник презрительно глянул на худощавого византийца, попросив того подождать. Через некоторое время он вернулся и недовольно открыл ворота, впустив гостя. В княжеском же дворе гостя уже ждал черноволосый парень девятнадцати лет с густыми бровями и средним телосложением. Византиец оставил свою повозку с вещами в нужном месте и пошёл пожать руку Михаилу Цивишвили. — Стефан, дорогой! Я очень рад тебя видеть! Как добрался? Парни по-дружески обнялись. — Я тоже рад, наконец, доехать к старому другу. Как же далеко всё-таки ты живёшь. Мне пришлось пересечь немало ваших земель, но больше всего-с мне понравился Тбилиси. — Чем же именно он тебя привлёк? Хотя не говори, я уже знаю. — Ах… всем. И девушками, и вином, и кухней, и людьми, и, конечно же, банями. Кстати-с, у Вас тут есть где помыться? А то говорят, что горцы могут неделями не принимать ванну. И это им помогает отгонять от себя диких зверей, — поинтересовался Стефан. — Конечно, есть. Как видишь, мы не отстаём от развитых поселений. Грузин махнул рукой, сначала в сторону сада, потом на красиво расписанные колонны, а затем в сторону рощицы, где располагались уютные скамеечки и стояло несколько статуй. — Неплохо. И кто же автор сих чудес? — А ты как думаешь? Не зря же я получал образование в Высшей Константинопольской школе. Мать была в восторге после того, как я вместе со своими помощниками закончил работу, — похвалился Михаил. — Да, да. Я помню-с наши учебные годы и то, как меня выперли оттуда из-за моих якобы «срамных» философских взглядов, — с обидой отметил Ласкарис. — Кстати говоря, ты закончил ту Академию алхимиков, в которую поддался после Высшей школы? — Конечно же, закончил. Не будь я Стефан Ласкарис. Ну что, так и будем здесь стоять и рассматривать твои статуи и цветочки? — Ты как всегда любезен. Пошли, я провожу тебя в твои покои, а потом схожу оповестить отца о твоём приезде. Кстати, твой грузинский очень неплох, но греческий акцент всё равно чувствуется. — Благодарю за похвалу, учитель, — подмигнул византиец.