Шут комнатный, необыкновенный

- Ах, семпай, я ведь тяжелый, - играл дальше Пика. - Курапика-тян, я, я, вобщем неважно… - прервался Кил, но явно, хотел сказать что-то важное. - Киллуа-семпай, чем вы расстроены? Я хочу помочь, - обеспокоено говорил Курута, они уже были в комнате, Кил посадил Курапику на кровать. А сам сел на пол перед возлюбленным, взяв его руки в свои, следом посмотрев в алые глаза. - Курапика-тян, выходи за меня, - неожиданно выпалил Киллуа, а Пика застыл, по его щеке покатилась слеза, а рот открылся, этот приятный шок, нужно осознать. Спустя несколько секунд Курута пришел в себя, он потянул Кила на себя и тот на него по инерции навалился, но блондин быстро изменил положение, и вот уже Пика восседал на ногах у любимого. – Стань моей семьей, той в которой я буду счастлив и любим, я хотел этого очень давно, ты – все, что мне нужно, - он положил руку на щеку своей абрикоски, большим пальцем стирая слезы, он сначала не заметил, что его руку накрыла другая, а на лице Куруты появилась счастливая улыбка. - Да, миллион раз да! – дал однозначный ответ Пика, затем, сгребая Кила в объятия, эта приятная неожиданность взорвалась тысячей фейерверков внутри и заставила плакать от счастья. – Мне, я, я , черт, ты, я сделаю все, чтобы ты был счастлив, пироженка, и уничтожу любого, кто допустит саму мысль о причинении тебе вреда. - Алые глаза почти что светились, такие эмоции просто, что-то разрывалось внутри, но это было чертовски приятно, хотелось подкрепить свое обещание действиями. Сейчас, решительность Куруты вышла на новый уровень, он начал с легкого поцелуя, аккуратно и нежно сминая его губы, проводя языком по их чувствительной коже, а затем, уже постепенно, проникая в его рот, чтобы снова ощутить этот чудесный вкус, вкус его любви. Он пробует его, пропускает сквозь рецепторы, наслаждается послевкусием, и просто кайфует от этих действий. В процессе начинает стягивать с себя одежду. Пускай на это и ушло много времени, но он и не был против, он был готов стереть губы в кровь, только бы не разрывать эту связь, что словно цепями связывала их сердца, но от этого было только радостнее, ведь отныне и навсегда они принадлежат друг другу, и представшая взору надпись «Грешник» еще раз это подтвердила. Сейчас Киллуа был счастлив, наконец-то его мечта стала реальностью. Он был больше не в силах сдерживать свои эмоции, из глаз цвета неба хлынули слезы, он прижал Пику к себе, безостановочно его целуя, прерываясь лишь на постоянное повторение слова «люблю». Курапика начал стягивать одежду с лежавшего под ним парня, он спустился чуть ниже, следом легонько прикусывая надпись «Падший ангел», а потом проводя по ней языком и целуя. От этих действий по коже пробежался приятный холодок. На этом Курута не остановился, он спустился поцелуями до самого низа, затем прошелся языком по всей длине возбужденного члена, потом обхватывая губами головку, начиная доставлять Килу удовольствие уже полюбившимся ему способом. Но в голову пришла безумная идея, захотелось ощутить нечто новое, Пика ненадолго отстранился. – Сегодня, я буду сверху, Килли, - коварно проговорил Курапика, а Золдик от удивления захлопал ресницами. Он не испугался, просто крайне неожиданно, когда милашка, который только что был в наряде горничной, говорит тебе, что сегодня ты ведомый, и эта его дерзость наоборот только разжигала желание и интерес. А это обращение, оно звучит вовсе не так, как когда его так называет Хис, оно имеет другой вкус, и заставляет испытывать совсем другие эмоции, только Курапика на это способен. Кил не успел заметить, когда именно в руках Пики появилась смазка, но тот уже размазывал ее на пальцы, затем коснулся колечка мышц, на что Кил шикнул. - У тебя руки холодные, абрикоска, - пояснил свою реакцию Золдик, смущенно улыбаясь. - Извини, - виновато говорил Курута, но продолжил массировать напряженные мышцы, Кил немного привык к этим движениям, поэтому блондин решил, что уже можно начать вводить в него пальцы. Сначала средний, внутрь вошла первая фаланга, затем вторая, постепенно, когда первый палец вошел полностью, Кил протяжно выдохнул и раскинул руки в стороны. Курапика прокрутил палец внутри несколько раз, а затем начал вводить второй, все так же медленно, после всего сказанного Килом сегодня, Курапике хотелось подарить ему удовольствие в новой для него интерпретации. Он ввел второй палец до конца начав растягивать пространство внутри совершая движения пальцами на подобии ножниц. Золдик простонал от этого действия, но он не собирался сдаваться, он хотел ощутить то, что собирался сделать с ним Пика, только от него он готов принять боль и удовольствие во всех смыслах. Внутрь начал проникать третий палец, но второгодка пытался отвлечь возлюбленного от дискомфортных ощущений, продолжая ублажать его ртом, это очень выручало, ведь видеть, как Кил подается навстречу бедрами это лучший из возможных исходов. Для Киллуа сейчас все смешалось, ему казалось, будто он летит сквозь пространство и время, он просто утонул в этих новых движениях и касаниях. - Ну же, войди в меня наконец, я не хочу ни секунды больше ждать, - просил, отчасти даже приказывал Киллуа, Курапике такая смена ролей очень даже понравилась, поэтому он решил подыграть. - Как семпай пожелает, - немного кокетливо ответил Курута. Пика начал входить, на что Кил укусил себя за руку, чтобы подавить стон, а блондин наоборот не сдерживался в выражении своих эмоций, он наполнил комнату своими стонами, ведь он впервые ощущал нечто подобное внутри Кила было так узко и горячо. Его узкие стенки приятно сжимали возбуждённую плоть, поэтому Курута не смог устоять и начал двигаться. – Хочу тебя слышать, пироженка, давай проверим эти стены на звукопроницаемость, - Курапика довольно улыбнулся, следом страстно целуя своего возлюбленного, в этот момент, впервые он видел Кила таким смущённым и уязвимым. Его покрасневшее личико, влажные от слез глазки, и полная открытость, что делала его таким прелестно уязвимым. Эта невидимая власть растекалась волнами кипящей кислоты по венам, потрясающее ощущение, когда тебе подчиняются потому, что хотят, потому что доверяют, потому что любят. Сейчас Пика двигался по перенятому от Кила опыту, он закинул его левую ногу себе на плечо, в надежде, что сможет довести Золдика до оргазма. Пару движений под таким углом и наконец он получил желаемую реакцию, стоны Киллуа сейчас были лучше любых сонат, и сам Пика едва сдерживал своих внутренних демонов, которые нашептывали ускориться, но он хотел растянуть это удовольствие, как можно на дольше. - Придуши ме-ня, - неожиданно попросил Кил, но Курапика и не думал отказывать ему в этом. – Сыграем по-взрослому, - довольно улыбнулся Золдик. Курута обхватил горло первогодки, легонько сжимая от чего у Кила немного закружилась голова, но в дополнении к остальным ощущениям это было просто потрясно. Следом Пика укусил Золдика за шею, и снова протяжный стон, крышесносно, и снова укус, еще и еще в такт толчкам, которые раз за разом заставляли ощущать весь этот жар и ток, который наэлектризовал воздух между ними распространяя по телу волны удовольствия, заставляя содрогаться от испытываемых чувств. Губы горели от поцелуев, голова кружилась, а перед глазами стояла розовая пелена. Внутри все приятно скручивалось и горело, кажется, что все слова испарились, сейчас они не нужны, только сила трения и выносливость играют роль в этом делимом на двоих удовольствии. Постоянно задевая чувствительную точку внутри, Курапика доставлял Килу доселе неизученное наслаждение, что отличалось от ранее выбранного из-за позиции актива. Круто, чертовски круто, это не сравнить с ранее испытываемым, он нисколько не пожалел о том, что решил прочувствовать это на себе. Толчки становились более быстрыми и резкими, ощущения более яркими и интенсивными, а эмоции захлестнули с головой. Теплое нутро Кила окутывало Пику, доставляя непознанные ранее ощущения, узко, но так приятно, тепло, но от чего-то по телу разносится эта приятная дрожь, влажно, но так сочно. - Ты и вправду, словно пироженка с кремом, такой же сладкий и, и, черт, не могу подобрать слов, чтобы это описать, то насколько ты потрясающий, от кончиков волос и до пальчиков на ногах, - вернул когда-то сказанную Килом фразу Курута, в ответ его вновь притянули для поцелуя. – Схожу с ума рядом с тобой, люблю, люблю, люблю, - все повторял признание второгодка, в перерывах между словами целуя каждую часть лица, все любимые черты были вновь изучены и вновь возлюблены. - Я, я больше не, не могу терпеть, я сейчас, еще два, давай, абрикоска, я кончаю, бляя, - Кил излился на свой живот, а спустя еще пару толчков он почувствовал, как нечто теплое разлилось и внутри его самого. Пика рухнул на кровать, обняв Золдика он провел пальцами по его животу, собирая сперму на пальцы, следом отправив их в рот, а Кил шокировано посмотрел на возлюбленного. – Что ты делаешь? - Ореховый ликер, помнишь? – довольно улыбался Курута. – Пироженка с ореховым ликёром, - заключил второгодка, погладив Кила по волосам, эта его развязность была так ему к лицу. - Прекрасен в своей похоти, - Кил погладил Пику по щеке, следом поцеловав в носик, от чего тот покраснел, довольно таки странно смущаться от подобного, после всего, что только что было, но он такой милашка. – Отныне, периодически будем меняться местами, в этом смысле, иначе буду тебе завидовать, абрикоска, ведь это было потрясающе, Курапика-тян, вы многому научили своего семпая, - довольно сообщил Золдик. - Ну, а как иначе, я не мог не поделиться столь необходимыми знаниями со своим женихом, - сделал акцент на последнем слове второгодка, а Киллуа еще крепче его обнял, желая раствориться в этом чудесном запахе абрикоса. - Я сейчас самый счастливый человек на свете, - сообщил Кил. - А вот и нетушки, я счастливее, решил немного побесить возлюбленного Курапика. - Хочешь со мной поспорить? – коварно ухмылялся Золдик, резко забравшись на ноги лежавшего под ним Куруты. – Готовь жопку, пощады не будет. – Было в этих словах нечто зловещее, но это нечто так манило внутренних демонов Пики, что не устоять. - Какие угрозы, я весь в предвкушении, - ухмылялся блондин, ведь именно этого он и добивался. - Я вижу, чего ты жаждешь, грешник, падший укажет тебе путь, - окончательно добила эта фраза. - Слишком много говоришь, - Пика не удержался и притянул Кила для поцелуя. Ну, а то что было дальше пускай останется маленьким секретиком который разделят между собой грешник и падший ангел…