«Надежда оказалась опасным, тревожащим чувством, но, похоже, оно ему нравилось». ― Нора Сакавич, Лисья нора
***
Когда Жан оказывается в тестирующей клинике, он не хочет признаваться себе в том, что напуган. Легче жить в отрицании, поэтому он делает вид, что нижняя часть его спины не горит и что он в полном порядке. Итак, все в порядке. Он сидит в зоне ожидания, все еще пытаясь убедить себя, что с ним все в порядке, хотя это не так, когда входит великолепный парень в белом лабораторном халате. Жан мысленно подавляет влечение, как только оно вспыхивает. Если Рико узнает… Нет. Он не собирался туда. Он сосредотачивается на неподвижной точке на полу, возможно, парень все равно был здесь не из-за него. В комнате было еще трое, и всем было безразлично, что Жан медленно разваливается на их глазах. — Жан Моро? — говорит парень, и сердце Жана стучит. Он стоит натянуто, сдерживая слезы, которые хотели пролиться из-за пронзительной боли в основании позвоночника. — Да, — он вздрагивает, когда слышит, какой грубый у него голос — испорченный криками и мольбами всю ночь. Он откашливается. — Пойдем со мной, — парень жестом указывает на коридор, и Жан молча следует за ним. — Не знаю, узнаешь ли ты меня, — говорит он, пока Жан пытается сосредоточиться на каждой точке его загорелого лица, чтобы его ноги не подкосились от боли. — Я Джереми Нокс из Троянского двора. Коллега в порноиндустрии. Ты Жан из Эвермора, верно? Жан кивает, пытаясь успокоиться, когда они входят в комнату, и он говорит Жану сесть на стул, но Жан действительно не думает, что сможет снова сесть, не желая никогда вставать, поэтому он самым тихим голосом спрашивает Джереми: — Я могу постоять? А потом Джереми улыбается, и это самое красивое, блядь, зрелище, которое Жан когда-либо видел (а он, черт возьми, из Парижа), и Жан понимает, что ему конец. — Это абсолютно нормально, — весело говорит Джереми. — Итак, Жан, что мы можем сделать для тебя сегодня? — радостно спрашивает он, натягивая медицинские перчатки. — Я вижу, что ты немного запоздал со своим ежеквартальным тестированием, — он смотрит на открытый файл Жана. — Около месяца, но это нормально. Лучше перестраховаться, чем сожалеть, я всегда так говорю. — Тест на ВИЧ, — хрипит Жан, пытаясь отключиться от своего мозга, потому что, если он будет думать об этом слишком много, у него буквально случится нервный срыв. Джереми хмурится. — Ты уверен? Это все бесплатно. Легче сделать и остальные… — Нет, — Жан вынужден выдавливать из себя слова, потому что говорить больно. — Только экспресс-тест на ВИЧ. — Жан, ты же знаешь, что это не лучший вариант… — Мне все равно, — говорит Жан, практически на грани отчаяния. Джереми немного хмурится, но не спорит, просто кивает. — Хорошо. Сколько сексуальных партнеров у тебя было за последние шесть месяцев? — Один. — Жана тошнит. — Защита? — Глаза Джереми все еще читают с планшета, так что он не видит, как Жан зеленеет. — Нет, — выдыхает он. Джереми поднимает взгляд, поддерживающе улыбаясь. — Не волнуйся, Жан. Скоро ты и твой напарник будете в порядке, ведь так? Жан физически не в состоянии ответить. Он отворачивается, глядя в неподвижную точку на стене, борясь со слезами. Джереми мягко касается его плеча, и Жан не может остановить вздрагивание. — Извини, — улыбается Джереми, успокаивающе поднимая руки. — Ты в порядке, Жан? Жан сглатывает, несколько раз моргая, прежде чем кивнуть. Вряд ли Джереми мог ему помочь. Не похоже, чтобы этот великолепный солнечный человек мог спасти его от Рико. — Хорошо, — улыбка Джереми не дрогнула, она милая и приятная, и Жан не знает, куда еще смотреть. Он не может смотреть на плакат с информацией о ВИЧ и СПИДе на стене. Его постоянно тянет к ослепляющей улыбке Джереми, и он продолжает говорить себе, что не может этого сделать, он даже не может об этом думать, потому что его жизнь испорчена. — Открой рот, — мягко командует Джереми, его глаза сияют от удовольствия, когда он видит, куда смотрит Жан. Жан краснеет до самой шеи. Джереми протирает внутреннюю часть рта, давая понять Жану, что ждать придется минут двадцать-тридцать. Жан просто кивает, плотно сжав губы, практически выбегая из комнаты, когда Джереми говорит ему подождать, потому что, ну, иначе он знает, что, вероятно, сделал бы что-нибудь глупое.***
Итог возвращается с великолепной ослепительной улыбкой Джереми и отрицательным результатом. Честно говоря, Жан не ожидал этого. В контракте Жана с Эвермором говорилось, что его единственным партнером по сцене должен был быть Рико. В контракте Рико не говорилось о том, со сколькими людьми он может спать. Жан судорожно вздохнул, чего он не смог сдержать, когда Джереми улыбался, как гребаное солнце. — Спасибо, — выдыхает Жан, сжимая результаты в руке. — Спасибо. Джереми выглядит сбитым с толку, и от этого его улыбка становится шире. Это губит Жана всеми возможными способами. — Не благодари меня, Жан. Поблагодари себя за то, что ты в безопасности. Хотелось бы, думает Жан, но не говорит. Он не решается снова заговорить, потому что облегчение — опасная вещь, а рядом с Джереми оно будет только более разрушительным. Итак, он просто кивает, предлагая Джереми собственную улыбку, прежде чем аккуратно сложить результаты и положить их в карман, почти как драгоценность. Затем он уходит.***
В третий раз после этого Жан делает что-то совершенно нехарактерное, потому что ему ненавистно сочувственное выражение лица Джереми. Жан решил ежемесячно проходить экспресс-тест, потому что это все, на что он способен. Это все, что он может сделать, чтобы убедиться, что в его жизни все еще есть что-то хорошее. — Как ты это делаешь? — Голос у него медленный и неестественный, так уже почти два месяца. Как будто его натерли до нитки. Он пытается откашляться. Это не работает. — Ты же порнозвезда, да? Зачем открывать клинику? Это срабатывает. Сразу же Джереми оживляется, солнечно улыбаясь. — Ну, я попал в порно, чтобы заплатить за обучение в колледже. Я получал степень в области медицины, и когда я закончил, то решил, что могу открыть клинику и продолжать работать в порно одновременно. Конечно, я не ожидал, что также буду помощником менеджера у Троянцев, но я не возражаю. Я люблю все, что делаю. Если бы это был кто-то другой, Жан, вероятно, отключился бы, потому что в последнее время он так много практиковался в этом. Но голос Джереми теплый и мелодичный, в отличие от резкого американского акцента Рико. У Джереми был мягкий голос с намеком на южную нотку. Приятно было слушать. Не то чтобы Жан когда-либо признавался в этом вслух. — Хорошо, — Джереми постукивает ручкой по блокноту. — Ты знаешь порядок. Сколько партнеров и использовали ли защиту? — Один, — говорит Жан. — И нет. Джереми поднимает брови, его голос становится тише. — Ты думаешь, что твой парень тебе изменяет? Слова поразили Жана, как хлыст. — Рико — не мой парень, — рычит он, и Джереми выглядит ошеломленным, поднимая руки в знак капитуляции. — Я не говорил, что это Рико, — он растерянно склоняет голову набок, и Жан чувствует себя чертовски глупо. — Прости, Жан. Я ничего не имел в виду. Может быть, вам двоим стоит воспользоваться презервативом? Жан смотрит на него, челюсть работает, пытаясь не дать своему гневу ускользнуть, потому что он хочет чертовски ненавидеть Джереми, хочет ненавидеть его чертовски великолепное лицо, его загорелую кожу, его выгоревшие на солнце волосы и его чертову улыбку. Он хочет иметь возможность уйти оттуда и никогда больше не думать о Джереми, но он не может. Есть что-то в том, что Джереми — полная противоположность Рико, что притягивает к нему Жана, и поэтому даже допускать такую возможность — худшая из возможных идей. — Жан? — Голос Джереми становится невероятно тише, и что-то вспыхивает внизу живота Жана. Может быть, он съел что-то не то. Он отказывается верить в обратное. — Я действительно думаю, что тебе следует поговорить с Рико о защите, если ты так беспокоишься? — Если бы это сработало, — бормочет Жан и тут же осознает свою ошибку. Джереми обрушивает свою защиту, сплошные улыбки и тихие голоса, а Жан принимает самые глупые решения. На лице Джереми мелькает беспокойство, оставляя неприятный привкус во рту Жана. — Жан… — Возьми образец, — рявкает Жан, наполняя слова яростью. Гнев на себя, никогда на Джереми. Джереми уступает, протирая у Жана во рту и разговаривая с Жаном тихим голосом до конца консультации. Это не помогло Жану меньше ненавидеть себя.***
Жан совершает еще две поездки в клинику, в те дни, когда он видит, что у Троянцев появилось видео с релизом Джереми. Джереми должен был быть там во время выпуска, а не в клинике, и Жану нужно было отдохнуть от него. Но в следующей поездке он снова видит Джереми, который широко улыбается при виде Жана. — Привет, а вот и наш самый преданный клиент, — шутит Джереми. — Давно не виделись. — Он наклоняется, чтобы найти файл Жана, и Жан отводит взгляд. Джереми оборачивается, его брови слегка хмурятся. Это его дезориентирует. — Неважно, — заявляет он, и Жан понимает, что Джереми, должно быть, видел, что он был там два раза до этого. Всего пять раз, менее чем за четыре месяца. — Жан, — настолько мягким голосом произносит Джереми, и Жан полностью находится под его чарами. — Могу ли я поговорить с тобой, прежде чем мы возьмем твой образец? Просто консультация врача с пациентом. — Он предлагает Жану одну из своих улыбок, и Жан не видит и не представляет причин, почему он должен просто отказаться, поэтому он просто пожимает плечами, следуя за Джереми в его офис. Джереми не сидит за столом, вместо этого он ставит два стула перед столом под углом друг к другу. — Жан, — Джереми указывает на одно место, а сам садится на другое. Жан подчиняется, слегка нервно почесывая бедро. Он чувствует себя немного не в своей тарелке из-за бессонницы и истощения. — Жан, — говорит Джереми, и вдруг Жан понимает, как сильно ему нравится слышать свое имя с американским акцентом Джереми. — Ты не задумывался о ДКП? Я знаю, что ты полностью осведомлен об этой опции, но ты никогда не указывал, что хочешь ее использовать. Как практикующий врач, я считаю, что в твоих же интересах серьезно отнестись к этому. Любой, кто подвергается высокому риску заражения ВИЧ, должен принимать его, потому что это снижает шансы заразиться, примерно, на девяносто процентов. Жан несколько раз моргает, пытаясь сосредоточиться. — Нет, я… — он колеблется. — Я не ожидал, что это продлится так долго. Честно говоря, Жан так устал. Он не спал всю ночь из-за Рико и из-за страха, который наполняет его каждый раз, когда он остается один в своей комнате. Так что его, вероятно, можно извинить за то, что он не понял, что сказал что-то совершенно глупое, он видит лицо Джереми. Лицо Джереми искажено от шока и беспокойства. — Жан, — и он произносит это чертовым голосом. — О чем ты говоришь? Жан смотрит на него в ужасе, пытаясь очистить свои мысли. Вероятно, он спал пять часов за последнюю неделю. Он был в своей комнате и боялся, что Рико войдет и скажет ему, что им нужно «потренироваться» для следующей сцены. — Ничего, — быстро отвечает Жан, паникуя. — Это ничто. Джереми странно смотрит на него, и Жан не сразу понимает, что он говорит по-французски. Он не может вспомнить, когда в последний раз говорил по-французски. Рико не позволял ему. — Это был французский? — с любопытством спрашивает Джереми, но Жан чувствует, как на него накатывает холод. Ему нужно взять себя в руки, если бы это произошло рядом с Рико… — Жан, я не собираюсь ничего предполагать, пока ты мне не скажешь. Но. Ты выглядишь как смерть, Жан. Я отведу тебя в одну из наших смотровых комнат, и ты отдохнешь, хорошо? Когда ты встанешь, мы поговорим о том, как ты начал принимать ДКП, и о том, что ты имел в виду, когда сказал, что не ожидал, что это продлится так долго. — Ты не мой психиатр, — парирует Жан, что, честно говоря, немного по-детски, но его слова невнятны от усталости, а акцент становится сильнее. Джереми был безопасным, медленно осознает Жан, или, по крайней мере, так думало его подсознание. Если бы Рико сидел напротив него, он был бы в полной готовности, каждый мускул был бы напряжен. Но Джереми с его добрыми глазами и яркой улыбкой, каким-то образом, сумел заставить Жана чувствовать себя в безопасности. Это было забытое чувство. — Нет, — скромно признается Джереми. — Но я не только специалист общей медицины, но и психиатр. И ты не уйдешь отсюда, не проспав хотя бы два часа. Сколько часов ты спал? — Э-э, — хмурит брови Жан, пытаясь сообразить. — Четыре? Пять? — За день? — Нет, за неделю. Джереми выдыхает, бормоча тихое проклятие. — Жан… — Зачем ты это делаешь? — Жан не церемонится. — Потому что я забочусь о тебе, — голос Джереми добрый, и Жану хочется плакать. — Мы не так давно знакомы, но ты мне небезразличен, Жан. — Конечно, — выдавливает Жан, глаза трепещут, чтобы оставаться открытыми. — Также, как ты заботишься о каждом из сотен твоих клиентов. — Нет, — Джереми наклоняется вперед, его глаза сверкают. — Ты не такой как все. — Потому что я проебался? Джереми выглядит ошеломленным, затем вздыхает. — Я никогда не говорил, что ты такой, Жан. Жан потерян. Он не знает, что сказать или сделать, потому что его тело буквально отключается от него. Он борется с зевотой, пытаясь оставаться безучастным, безразличным. — Пошли, — бормочет Джереми, протягивая Жану руку. Жан скользит рукой по Джереми, наслаждаясь каждым прикосновением его мягкого тепла. Жан особо не сопротивляется, когда его тело двигается само по себе, следуя за Джереми в одну из комнат и растягиваясь на кровати. И впервые, почти за четыре месяца, он спит без страха перед Рико.***
Жан резко просыпается, резко вскакивая, ему требуется несколько секунд, чтобы приспособиться к окружающей обстановке. Его тело кажется сбитым с толку и расслабленным, результат того, что он, наконец, ослабил бдительность, чтобы насладиться сном, главным образом потому, что он не знал, был ли Рико сомнофилом, и не хотел выяснять. Джереми сидит в кресле за маленьким столом медсестры и поворачивается, чтобы посмотреть на Жана. Перед ним разложены бумаги, но его внимание сосредоточено на Жане. — Который сейчас час? — Жану кажется, что у него во рту ватные шарики. — Ты снова говоришь по-французски, — смеется Джереми, и это звучит расслабляюще. Жан сразу напрягается. — Который сейчас час? — он попробовал еще раз, по-английски. — Почти одиннадцать, — спокойно констатирует Джереми, и сердце Жана разрывается. — Что? — шепчет он в ужасе. — Ты сказал два часа. — Ты был истощен, Жан, — хмурится Джереми, сбитый с толку, потому что он не понимает, что он, вероятно, только что подписал Жану смертный приговор. — О, mon Dieu, — шепчет Жан, вскакивая с кровати так быстро, что чуть не спотыкается. Джереми немедленно встает, хватая его за руку. — Жан? — Черт, — Жан не может ясно мыслить. Страх живёт в его венах. — Блять, я скоро умру, — бормочет он. — Мне надо идти. — Жан, — говорит Джереми, и он так чертовски спокоен, что Жан хочет ударить его. По лицу. Своими губами. — В чем дело? — Он собирается убить меня, он подумает, что я встречаюсь с кем-то еще, дерьмо, дерьмо, дерьмо. Почему ты не разбудил меня? — кричит Жан, но Джереми не вздрагивает. — Я не собираюсь извиняться, — твердо говорит Джереми, упрямо поднимая челюсть, и, по какой-то смехотворно глупой причине, Жану хочется провести по ней губами. Он полон ярости, и все это направлено внутрь себя. — Блять! — он бьет кулаком в дверь, прежде чем распахнуть ее, не обращая внимания на пульсацию в руке. — Я должен идти. — Жан! — Вскрикивает Джереми и бежит за ним. — Я отвезу тебя. — Нет! — Жан рявкает. — Ты знаешь, что он сделает со мной, если увидит, что я возвращаюсь с кем-то другим? — Я не поеду до Эвермора, — в отчаянии говорит Джереми. — Я высажу тебя немного раньше. Пожалуйста, мне нужно убедиться, что ты в безопасности, Жан. Жан сжимает кулаки, потому что ненавидит то, что Джереми считает себя достаточно важным, чтобы беспокоиться о нем, когда это не так, он всего лишь игрушка Рико, он бесполезен, он просто… Жан борется со слезами и сжимает челюсти, сдерживая страх, сжимающий его горло. Он ненавидит то, как его тело реагирует на Джереми, следуя за ним к Dodger, припаркованному у тротуара. Сердце Жана колотится, он надеется, что Рико отвлекся на Грега или, может быть, на Мэгги. Просто кто-то. Есть вероятность, что это могло произойти. Или, может быть, у него была встреча с Тэцудзи. В конце концов, они управляли Эвермором, в период временного отсутствия Ичиро. Поездка не успокаивает нервы Жана, потому что он знает, что каждая минута означает, что он может лишиться привилегии выходить на улицу. Каждая проходящая минута удлиняет время до того, как он снова увидит Джереми. Рико собирается уничтожить Жана, и все, о чем Жан может думать, это когда он снова увидит Джереми. Когда Джереми доезжает, примерно, за квартал до Эвермора, он останавливает машину и паркует ее на обочине. Он наклоняется и нежно целует Жана в щеку, отчего сердце Жана бьется о его грудную клетку по совершенно другой причине, чем раньше. — Я забочусь о тебе, Жан, — бормочет Джереми. — И о твоем здоровье. Я не знаю, что происходит, но надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. — Как будто у меня есть гребаный выбор, — горько бормочет Жан, прежде чем сообразить, что он сказал. Не обращая внимания на испуганный взгляд Джереми, он выходит из машины и захлопывает дверь. И если он сможет отворачивать ту щеку, которую Джереми поцеловал, от Рико всю ночь, чтобы она не была испорчена, ну, никто бы и не узнал.***
Жан, каким-то образом, умудряется изобразить на лице безразличие и скрыть свою хромоту, когда на следующей неделе он возвращается в клинику. Он не может скрыть темные круги под глазами, или небольшую припухлость правой щеки, или легкие синяки на шее, где Рико слишком увлекся прошлой ночью, но все это остается незамеченным, когда он видит Джереми впереди. Письменный стол, светлые улыбки, сияющие глаза, и что-то в Жане просто… успокаивается. Джереми загорается, когда видит Жана, но его улыбка ненастоящая. Он разговаривает по телефону на стойке регистрации, весело разговаривает, но с тех пор, как он увидел Жана, его настроение немного изменилось. Он жестами показывает Жану остаться. — Да. Давайте соединим Лайлу с Альварес для следующей сцены. Людям нужны лесбиянки, Джейк. Нет, не очередная Экси-сцена. Нет, сделай это милым. Послушай, мне нужно идти, я поговорю с тобой позже. — Джереми кладет трубку, поворачивается на стуле, чтобы поприветствовать Жана. — Жан! Наш самый лояльный клиент. У тебя все нормально? Жан знает, что это шоу для клиентов. — Я хочу начать ДКП, — говорит Жан, и Джереми не выглядит взволнованным, как ожидал Жан. Это почти пугает, как сильно он хочет видеть улыбку Джереми. Везде болит, потому что неделю назад Рико не отвлекался, а Жан принял на себя основную тяжесть — он едва зажил. По крайней мере, он не потерял своих привилегий выходить в свет. Тем не менее, Жан до сих пор не осознавал, насколько исцеляющим был Джереми. — Пошли, — тихо говорит Джереми, ведя его в тот же кабинет. Стулья стоят в том же положении, что и раньше, поэтому Джереми складывает свое долговязое тело в одно, жестом приглашая Жана сделать тоже самое с другим. Жан смотрит на стул с презрением, затем борется с каждой гримасой и хмурым взглядом, которые появляются, когда он сидит, боль пронзает его спину, его задница становится чувствительной. Он борется с содроганием, но знает, что не обманет Джереми. Джереми выглядит задумчивым. — Жан, — он на несколько мгновений закрывает глаза, словно собираясь с мыслями. — Я боюсь за тебя, — честно говорит он. Слова поразили Жана, как кувалда. — Что? — он задыхается в шоке. — Я боюсь за тебя, — бормочет Джереми. — Я вижу, что ты приходишь сюда почти каждый месяц, и я не собираюсь заставлять тебя объяснять это мне, но я буду говорить, и ты будешь слушать меня, прежде чем что-то сказать. Ты сможешь это сделать? Жан молча кивает, потрясение успокаивает его. — Я забочусь о тебе, Жан. Я… я не знаю, заботишься ли ты обо мне, но я не могу позволить этому продолжаться. Я не могу просто сидеть сложа руки и смотреть, как ты хромаешь здесь, или пытаешься говорить со мной таким хриплым голосом, или смотреть на меня налитыми кровью глазами. Я собираюсь предложить тебе контракт. — Жан хочет протестовать, и Джереми поднимает руку. — Позволь мне рассказать. Я связался с Ичиро несколько дней назад. Я знаю, для чего твой контракт, Жан. Ты делаешь это, чтобы помочь своей семье, верно? Трехлетний контракт? Жан молча кивает, и впервые он не может сдержать слезы, которые подступают к его глазам. Его отец умолял его не делать этого, но трехлетний контракт с Эвермором мог оплатить все больничные счета его матери. У него было уже два года, все счета были оплачены, и теперь он застрял с Рико. — Я каждый гребаный раз волнуюсь, Жан. Вот почему я заключил сделку с Ичиро, чтобы закончить твой последний год в Троянском дворе. Мы проработали логистику, тебе придется сниматься как минимум в трех сценах в месяц, если ты согласишься, то есть, мы будем платить за тебя Эвермору до конца этого года. Жан ошеломлен. Он чувствует себя как в то время, когда ему было десять лет, и он приехал в Америку, и все вокруг него говорили на этом странном языке в быстром темпе, и он не мог уследить или понять. — Что? — его голос звучит недоверчиво, и ему приходится встать и шагать, пока он обдумывает это. — Я… Рико меня убьет. Теперь это практически мантра, ему даже не нужно об этом думать. — Жан, — Джереми вскакивает, встает перед Жаном, весь сияя величием, и Жан не может оторвать от него глаз. — Ичиро займется Рико. Просто скажи «да». Жан тяжело сглатывает, глядя на своего златовласого мальчика, чья улыбка полностью исчезла впервые с тех пор, как они встретились. Единственный человек, который заступился за него. Жан целует его, потому что он не знает, что еще сделать. Он никогда раньше никого не целовал, потому что Рико никогда не целовал его и никогда не позволял ему целовать кого-либо еще. Так что, выходит неуклюже, но он вкладывает в это все свои силы — просто хватает Джереми за щеки и сталкивает их губы вместе. Руки Джереми обхватывают запястья Жана, но он не двигает его, просто позволяет их губам скользить вместе. У Джереми потрясающий вкус, как у французской ванили и Синнабона, а пахнет он еще лучше. Жан хочет целовать его вечно. К тому времени, как они остановились, их губы распухли и в слюне, они оба стали красными, Джереми смотрит на Жана так, как будто он самое красивое существо, которое он когда-либо видел, что не имеет смысла, потому что он вообще видел себя в зеркале? Реальность ситуации как бы врезается в Жана, и он издает самый нехарактерный смешок, который застает Джереми врасплох, прежде чем он ухмыляется. Жан в изумлении подносит один палец к своим губам. — Это был чертовски хороший первый поцелуй, — бормочет он. Джереми смеется. — Неужели я выбил из тебя английский своим поцелуем? Впервые Жан не боится, что по ошибке заговорил по-французски. Это то, что часто случалось до Рико. — Это был мой первый поцелуй, — говорит он по-английски, и Джереми выглядит опустошенным. — Жан, — шепчет он, протягивая руку Жану, и тот позволяет ему обхватить свое лицо, притягивая его обратно для еще одного поцелуя. — Как это было? — Ну, — бормочет Жан в мягкие, мягкие губы Джереми. — Думаю, мне нужно больше практики. Джереми великолепно смеется, и он обхватывает руками шею Жана, вжимаясь телами друг в друга, когда они неторопливо целуются, отстраняясь только тогда, когда им нужен воздух. — Это да? — бормочет Джереми, целуя Жана в подбородок, и это так отвлекает, что Жан едва может собраться с мыслями. — Да, — бормочет он. — Да, mon Dieu . Да.***
Рико злится. Жан так и думает, когда Тэцудзи зовет Жана, чтобы выслушать разглагольствования Рико о том, насколько это была чертовски дерьмовая идея. — Жан, — начинает Тэцудзи, выглядя раздраженным, в то время как Ичиро спокоен. — Возможно, нам следует пересмотреть это. Жан бледнеет, его сердце колотится где-то внизу живота, а Рико выглядит в экстазе. Оба забывают, что решения принимает Ичиро. — Рико, — голос Ичиро жесткий и суровый. — Жан давно не снимался в сценах. Я знаю, что оставил тебя и Тэцудзи главными, когда ушел. Жан занимает второе место в рейтинге видео в этой компании, так какого хрена он не снялся в видео за четыре месяца? Во рту Жана пересыхает, когда Ичиро устремляет на брата убийственный взгляд, а Рико смотрит на него в ответ, бледный и дерзкий. — Он был занят, — говорит Рико, и Жан действительно не может сдержать фырканье. — Это чушь собачья, — спокойно говорит Ичиро. — Жан не для того, чтобы заставить тебя чувствовать себя лучше, когда ты облажался. Жан не твой, Рико. Жан — мой. — Жан моргает, а Рико выглядит сердитым. — Жан сейчас для нас практически бесполезен, он едва может смотреть на тебя, не вздрагивая! — Голос Ичиро поднялся до громкого рычания, а ноздри Рико раздулись. — Послушай меня, Рико. Кевин Дэй отказался от твоего контракта в первый раз. Он отказался во второй раз. Лисы собираются снять тройничок с ним, Натаниэлем и Эндрю, а ты тут дурачишься?! Жан — чертовски выгодное вложение, Рико. Он тебе не гребаная игрушка! — Ичиро во весь голос кричит, а Рико сжимает челюсти. Жан не знает, куда смотреть, потому что все выглядят взбешенными. — Итак, — твердо заявляет Ичиро, понизив голос. — Мы отдаем его Троянцам, пока его контракт не истечет. Нокс согласился отдавать нам восемьдесят процентов своего заработка до конца контракта. — Что?! — Рико сердито вскакивает, но у Жана голова кружится от счастья, он не может дышать, неужели это происходит на самом деле? Он действительно сбежал от Рико? — Сядь, блять, на место, — также сердито командует Ичиро. — Жан. У меня есть контракт для тебя, чтобы подписать, затем Джереми ждет тебя снаружи. Жан никогда раньше так быстро не просматривал контракты и не подписывал их, почти сразу же вскакивая со своего места и благодаря Ичиро. — Я провожу тебя, — голос Рико походит на горький мед, и Жан замирает, вздрагивая. — Не думай, что я закончил с тобой, — рычит Ичиро на Рико, и Жан, к счастью, убегает, тяжело дыша. Он почти падает на колени от облегчения, рыдание вырывается из его горла, когда он выходит из здания и видит, что Джереми стоит, прислонившись к машине. Он подбегает, не в силах сдержаться, когда врезается в худое тело Джереми, слышит тихое «уф» и зарывается головой в шею Джереми, вдыхая его тепло и лавандовое мыло, которым он пользовался. — Спасибо, — выдавливает Жан, и руки Джереми обвивают его талию, слегка поглаживая спину. — Не за что, Жан, — тихо бормочет Джереми, целуя Жана в лоб. — Хочешь пойти выпить кофе? Жан кивает ему, но не отпускает, боясь, что если он это сделает, то поймет, что все это сон и что он опять облажался. — Жан, — смеется Джереми, уткнувшись ему в волосы. — Ты должен отпустить меня, если хочешь куда-то пойти. Жан фыркает и откидывается назад, глядя на Джереми, который широко ему улыбается. — Спасибо, — снова серьезно говорит он. Джереми качает головой, солнце светит сквозь его волосы, и на мгновение Жан задается вопросом, был ли Джереми настоящим или он был просто его ангелом-хранителем. Ему было все равно. — Я всем тебе обязан, — шепчет Жан, пристально глядя на Джереми, и Джереми смеется, похлопывая Жана по плечу. — Полегче, большой парень. Пойдем выпьем кофе, и мне нужно обсудить с тобой кое-что из контракта. Жан кивает, и Джереми ведет его в кофейню, которая находится, примерно, в квартале от него. Джереми заказывает French Vanilla, а Жан Латте, затем они проскальзывают в кабинку друг напротив друга. — Итак, — начинает Джереми, ставя на стол сумку, о которой Жан не подозревал раньше. Он вытаскивает папку, которая, как понимает Жан, является его контрактом. — Контракт… — Джереми, — перебивает его Жан, полный тепла и доверия, чего он не чувствовал почти три года, когда в последний раз был во Франции со своей семьей. — Я, — он тяжело сглатывает. — Мне нужно сказать тебе… я… — Жан, — мягко говорит Джереми, но Жан качает головой. Он не хочет давать Джереми шанс отступить, потому что знает, что воспользуется им. — Рико хочет Кевина, — начинает Жан, его голос становится мягче, а акцент становится более выраженным. Джереми наклоняется вперед, на его лице ужасная хмурость. — С тех пор, как четыре месяца назад они вместе снимались в этой сцене, Рико был… одержим желанием заполучить Кевина. Я… — Жан колеблется, размышляя. — Не знаю, что такого удивительного в Кевине, но их видео взлетело до небес. Затем Эндрю и Натаниэль разрушили все для Рико, все, на что он рассчитывал, чтобы заполучить Кевина. Джереми серьезно кивает. — Я помню это. Это было большое событие, когда они, наконец, сняли совместную сцену. Жан кивает, медленно выдыхая. — Кевин отказался от контракта с Рико, так как рейтинги Лисов почти сразу же выросли до смехотворного, слишком приблизившись к Эвермору. Ичиро было все равно, у него уже были все звезды с самым высоким рейтингом. Его собственный капитал уже исчисляется миллиардами. Но когда он ушел четыре месяца назад, Рико… — Жан медленно выдыхает. — Рико сошел с ума от одержимости. — Жан, — Джереми еще больше наклоняется вперед, его колени упираются в колени Жана. — Рико сказал, что хочет, чтобы мы потренировались для нашего следующего видео — ему было все равно, что я не был готов, сказал, что если Эндрю и Нил могут без презерватива, то к черту мой контракт, почему он не может? Он… — Жан не осознает, что плачет, пока Джереми не оказывается рядом с ним, обнимая Жана за плечи. — Он пробовал все, Джер. Я думаю, это граничило с садизмом, Джереми, ты даже пиздецки не представляешь, как мне нужно было выбраться оттуда. Спасибо, спасибо, спасибо. Джереми прижимается губами к голове Жана. — Боже мой, Жан. Мы должны что-то сделать… — Нет! — Жан вскакивает, безумно вытирая лицо. — Нет, никому ничего не говори. Ичиро может сейчас злиться на Рико, но он, по-прежнему, будет защищать свою самую большую инвестицию и свою компанию любой ценой. Пожалуйста, Джереми. Мне просто нужно было, чтобы ты знал. Джереми выглядит разбитым, прежде чем кивнуть. — Конечно. Я ненавижу это, но… — он качает головой. — Я ненавижу то, что Рико может сойти это с рук. — Я просто хочу избавиться от него, — признается Жан. — Я в порядке, Джереми. Теперь ты можешь улыбнуться? — Слова покидают Жана прежде, чем он, на самом деле, подумает об этом. Мягкие, плюшевые губы Джереми расплылись в широкой беспокойной улыбке, прежде чем толкнуть Жана в плечо. — Эй, не хочешь ли ты обсудить свой контракт в другой раз? — Нет, — качает головой Жан. — Мы должны начать как можно скорее. Джереми кивает, делая глоток кофе. — У тебя тот же контракт. Последний год ты закончишь у Троянцев, где восемьдесят процентов всех твои заработков пойдет в «Эвермор». Вот почему я сказал, что мы должны снимать не менее трех сцен в месяц. Ты должен принести сумму, которую Тэцудзи хочет от тебя, и многое другое. Кроме того, это похоже на твой контракт с Эвермором, где ты должен был сниматься только в сценах с Рико. У тебя есть только один партнер по сцене, которого ты выберешь, когда встретишься с другими, или я мог бы выбрать для тебя. — Может быть, это будешь ты? — почти отчаянно спрашивает Жан, по коже уже ползут мурашки от ощущения чьего-то прикосновения к нему. — Ты, я… ты единственный, кому я доверяю, — шепчет он. Джереми смотрит на него широко открытыми глазами, прежде чем наклониться вперед и поцеловать Жана. — Жан, — шепчет он, и сердце Жана разрывается, и он начинает отклоняться от Джереми. — Жан, — твердо говорит Джереми. — Я хотел бы быть твоим партнером по сцене, — сердце Жана немного странно стучит. — Просто я не актив. Жан хмурится. — Я не нижний, — невозмутимо говорит он, и Джереми моргает. — Ты нижний в каждом видео, — констатирует Джереми как ни в чем не бывало, и Жан закатывает глаза. — Потому что я был в паре с Рико. Ты действительно видел, чтобы Рико уступал кому-то? — Жан качает головой, удивленный этой идеей. — Но нет, я не пассив. Мне это не понравилось. Я ненавидел это. Джереми широко улыбается, и сердце Жана разрывается пополам от того, как красиво он выглядит. — Тогда у нас нет проблем, — радостно говорит он, и Жан не может удержаться от поцелуя Джереми в щеку. Джереми краснеет, опуская голову и широко улыбаясь. — Для чего это было? — Ты великолепен, — просто говорит Жан, и все исчезает, потому что страх из-за Рико медленно угасает. Надежда была опасной вещью, но Жан все равно держался за нее. Джереми краснеет еще больше, а его улыбка становится шире. — Тогда ты никогда не видел себя, — подмигивает он, смеясь, и Жан не отвечает, просто продолжает смотреть на Джереми, пытаясь понять, чем он его заслужил.***
— Нам нужно поговорить о нашей первой сцене, — смеется Джереми, глядя на время. Как бы долго он ни прижимался к Жану, их кофе давно закончился и дважды наливался снова. — Мы здесь уже достаточно долго. Жан пожимает плечами. — Действуй. — Хорошо, — Джереми пролистывает контракт. — Ты извращенный, ванильный или что-то среднее? Жан давится слюной. Джереми хихикает. — Я просто шучу. Итак, Джейк — это чувак, который придумывает все сцены в свободное время — он предложил постановку Экси, но я отказался, потому что это было как у вас с Рико. Итак, затем он предложил что-то простое, например, мы на кровати, происходит волшебство, и это все. Жан старается не думать об этом. — Да, — говорит он. — Отличная идея. Он никогда раньше не видел порно видео с Джереми. Джереми явно видел его… ему понравилось то, что он увидел? Джереми улыбается, подталкивая Жана. — Эй. Не волнуйся, все будет хорошо. Теперь, что касается твоего проживания, у меня есть дополнительная спальня, которой ты можешь пользоваться, пока не получишь квартиру. Это нормально? Жан молча кивнул, не решаясь заговорить, на случай, если это все исчезнет. Джереми целует его в щеку. — Тогда пойдем домой.***
Квартира Джереми больше, чем ожидал Жан. Он тащит свои сумки через дверной проем, которые доставлены из Эвермора по адресу Джереми. Когда он входит, Джереми вертится в фойе. — Добро пожаловать! — восклицает он, хватая Жана за руку, таща его по комнатам и оживленно говоря. Он останавливается в гостиной, садится и похлопывает по стулу рядом с собой. — Хочешь посмотреть фильм? — спрашивает он, и Жан едва успевает за ним. Он хорошо говорит по-английски, да, но в душе он все еще француз, а Джереми говорит слишком быстро, чтобы переводить. Но он стесняется сказать об этом Джереми, потому что если бы это был Рико, Рико насмехался бы над ним. Жану требуется некоторое время, чтобы ответить, а Джереми сидит так терпеливо, что Жану ничего не стоит вспомнить — Джереми не Рико. Что ж, он ставит свое сердце на карту, что является самой трудной вещью, хотя это так незначительно, и говорит: — Можешь ли ты говорить немного медленнее? Джереми выглядит ошеломленным, чего Жан не ожидал, и Джереми начинает горячо извиняться. — Жан, мне очень жаль. Je suis désolé! Жан моргает, потому что буквально через несколько секунд он понимает, что Джереми говорил по-французски. Он смотрит на Джереми, который выглядит застенчивым и явно извиняющимся, и так долго не отвечает, что выражение лица Джереми превращается в ужас. Он прикрывает рот, глядя на Жана широко открытыми глазами. — О Боже, я тебя обидел? Жан, черт возьми, изви… Жан целует его, потому что Джереми, вероятно, собирается извиниться на всех языках, которые он знает. Джереми растворяется в поцелуе, и Жан отстраняется всего на секунду, чтобы спросить: — Где ты выучил французский? Джереми смеется, его губы всего в нескольких дюймах от губ Жана. — Я прочитал несколько фраз, когда ты в первый раз пришел, но у меня не было возможности их использовать. Жан краснеет до самой шеи, и его сердце замирает. Джереми собирался стать его погибелью. — Хм, — Жан еще на секунду прижимает их губы друг к другу. — Скажи что-нибудь еще. Джереми хихикнул. — Ты хочешь, чтобы я опозорился? — Жан только пожимает плечами. — Je veux tu embrasser, — сбивчиво произносит Джереми, и Жан улыбается его попытке. — T'embrasser, — скромно поправляет он, и Джереми повторяет. — Я тоже хочу тебя поцеловать. Джереми перекидывает ногу через колени Жана, успокаиваясь. Он нежно держит лицо Жана в своих руках, сжимая их губы. У Жана перехватывает дыхание от мягкости поцелуя, но это происходит только тогда, когда его глаза закрываются, и Джереми начинает осыпать поцелуями щеки, линию подбородка, нос. — Je t'aime beaucoup, — шепчет Джереми на коже Жана. Ты мне очень нравишься. — Je t'aime trop, — тихо отвечает Жан. — Что означает trop? — Джереми произносит это неправильно, но у Жана не хватает духу его поправить. — Ты слишком мне нравишься, — переводит Жан, и Джереми краснеет от своей улыбки; разбивая лицо на две части. Затем он становится серьезным, держа лицо Жана в своих руках. — Если ты отдашь мне свое сердце, Жан, я обещаю, что не буду как Рико. Я позабочусь о тебе. — Оно уже у тебя, — это все, что может выдавить Жан, прежде чем Джереми снова его поцелует.***
В какой-то момент, они перестают целоваться и заказывают ужин. Жан не может вспомнить, когда в последний раз ел пиццу, поэтому, очевидно, Джереми возмущен и настаивает на покупке двух пицц с пепперони и дополнительным сыром, чтобы они могли «пировать». Они смотрят «Зверополис», потому что Жан его не видел, а Джереми объявил это грехом против человечества, и когда фильм заканчивается, Джереми улыбается Жану. — Это плохо, что я влюблен в Ника? Жан хмурится, хотя находит это очаровательным. — Ты влюблен в анимированного лиса, — невозмутимо говорит он, и Джереми закатывает глаза и игриво бьет его. — Давай, боец, — он хватает Жана за руку и тянет его вверх. — Пора ложиться спать. Завтра рано утром мы должны быть в Троянском дворе для подписания контракта. Жан улыбается и не хочет признавать, что не хочет спать один. Рико по-прежнему является страхом, который слишком свеж и слишком заметен в его сознании. — Ты нормально относишься к тому, чтобы спать одному? — мягко спрашивает Джереми. — Ничего страшного, если нет. Доверие было непостоянной вещью, но Джереми заполучил его у Жана менее чем за один день. — Пожалуйста, — сказал он запинаясь, низким голосом от стыда. — Я не хочу спать один. Джереми обхватывает лицо. — Все в порядке, Жан. Я все еще сплю с плюшевыми мишками. Не стыдись, в том, в чем ты нуждаешься. Затем он уходит чистить зубы, а Жан смотрит ему вслед. Затем он следует за ним, решительно ничего не говоря перед тем, как заплакать, потому что не может поверить, что Джереми принадлежит ему — может быть, это все была шутка. Но улыбка Джереми и нежный поцелуй перед сном заставляют его забыть все эти кощунственные мысли. — Большая ложка или маленькая? Или без ложки? — тихо спрашивает Джереми, садясь на край кровати. — Маленькая, — еще тише отвечает Жан, потому что он не может вынести мысли о том, чтобы оставить свою спину открытой. Он предпочел бы чувствовать себя защищенным и поддерживаемым Джереми. Джереми улыбается, и Жан сворачивается под одеялом. Рука Джереми змеится вокруг талии Жана, когда он крепко держит его, целуя его в затылок. Может быть, надежда не так уж и плоха.***
Жан просыпается с затуманенными глазами, отвратительным привкусом во рту, тяжелыми конечностями и, черт возьми, он не спал так хорошо уже несколько месяцев. Он и Джереми поменялись местами: Джереми лежит на спине, а Жан лежит на боку и обнимает Джереми. Он не хочет двигаться. Джереми просыпается рядом с ним, его смятая кровать и солнечный свет, падающий на него, делают его невероятно очаровательным. — Утречка, — тихо бормочет Джереми, целуя Жана в лоб. — Хорошо спал? Хорошо спал, это мягко сказано. — Да, — это все, что говорит Жан, просто желая снова заснуть прямо здесь, на груди Джереми. — Не-е-ет, — жалуется Джереми, когда Жан прижимает его крепче. — Мне надо в туалет. И нам нужно добраться до Троянского Двора в… — он смотрит на время. — Час. По дороге купим завтрак. Жан вздыхает, скатываясь с кровати, чувствуя легкую слабость в коленях, потому что он только что выспался, черт возьми, лучше всего в своей жизни. Он зевает, потягиваясь, когда Джереми вскакивает с кровати и карабкается в ванную. Жан автоматически начинает расправляет простыни на кровати, даже не думая об этом, потому что в Эверморе Рико сойдет с ума, если кровать не будет опрятной или чистой. Всегда нужно было быть готовым к ее использованию. — Эй, — Джереми выходит из ванной, почесывая живот и потягиваясь. — Ты не обязан этого делать. Обычно я никогда не заправляю постель. Если только… — он краснеет, краска спускается по его шее. Жан скрывает улыбку и продолжает заправлять простыни и взбивать подушки. Джереми стоит там, наблюдая за ним, и когда он заканчивает, Джереми подходит к Жану. — Доброе утро, — он широко улыбается, нежно целуя Жана. — Bonjour, mon chou, — бормочет Жан, и Джереми очаровательно склоняет голову набок. — Что это значит? — спрашивает он, и все, что делает Жан, — это ухмыляется и ныряет в ванную.***
Когда он возвращается, он вымытый и переодетый, а Джереми пьет чашку кофе, хмуро глядя в свой телефон. Он смотрит на Жана с очаровательно надутой губой. — Я не капуста. — Жан смеется, и Джереми выглядит удивленным. — Черт возьми, ты прекрасен, когда смеешься. Жан краснеет, но в том, чтобы проснуться в хорошем настроении, есть что-то такое чуждое — он даже не знает, как себя вести, но просто не может перестать улыбаться или просто чувствовать себя… счастливым. — В любом случае, — Джереми снова смотрит на свой телефон. — Почему ты называешь меня капустой? Жан смотрит на телефон, протягивает руку и нажимает «другие переводы», и когда Джереми видит, что еще один перевод «mon chou» — сладкий, его лицо становится ярко-красным. — О, — это все, что он говорит, прежде чем атаковать Жана поцелуями, со вкусом кофе. Затем он останавливается. — Так почему это также означает капусту? Жан мычит, целуя Джереми в шею. — Французы… интересны, когда дело доходит до нежностей. Типа, я мог бы назвать тебя mon biquet, — он целует Джереми в шею. — Что это значит? — Джереми звучит затаив дыхание. — Буквально? Мой ягненок. Джереми смеется. — Это лучше, чем капуста. Жан целует подбородок Джереми. — Но mon biquet также означает «детка», — он целует Джереми в щеку. — Дорогой, — он целует Джереми в нос. — Солнышко, — он держит лицо Джереми руками и целует его. Джереми тихо стонет и растворяется в поцелуе, прежде чем со вздохом отстраниться. — Мне нужно подготовиться, mon chou, — шепчет он в губы Жану. Лицо Жана расплывается в самой широкой улыбке. Затем Джереми соединяет их лбы вместе, руки поднимаются, чтобы обхватить лицо Жана. — Ты губишь мой интерес к другим парням, Жан Моро, — тихо бормочет он. — Хорошо, — говорит Жан, и Джереми солнечно улыбается, прежде чем снова чмокнуть его и убежать в ванную.***
Троянский двор менее… темный, чем Эвермор. Это все, о чем Жан может думать. Свет яркий, повсюду большие окна — в комнате для сотрудников, в нескольких мастерских, в конце коридора. Это почти уместно, учитывая, что Джереми был физическим воплощением солнца, но Жан не может не скучать по черным, плохо освещенным коридорам Эвермора. В конце концов, это был его дом больше года, но он знает, что всего через несколько недель он привыкнет к Троянскому двору. — Мы делаем сцену на улице, — говорит Джереми, входя в свой кабинет. Троянский двор расположен в конце длинной дороги, проходящей через несколько лесных массивов, на большом частном участке земли. Это означало, что было много места для съемок вне комнат. — Но не слишком далеко в лесу. Терпеть не могу жучков. Он будет возле бассейна на плетеной кушетке. Жан тихо кивает, горло сжимается, потому что он не знает, как сказать Джереми, что хочет использовать презервативы. В доме Джереми — их доме, Жан чувствовал себя намного свободнее. Но здесь, он чувствует, что не может говорить. — Конечно, мы воспользуемся защитой, — читает Джереми его мысли, и Жан вздыхает с облегчением. — Это именно то, что нам нужно. Нет смысла продавать презервативы марки Троянцев, если мы ими не пользуемся, верно? Жан смеется. — Жан, я хочу, чтобы ты подробно прочитал контракт, — Джереми протягивает папку Жану. — Ты можешь заполнить необходимую информацию. Если тебе нужно внести какие-либо изменения, просто поставь звездочки у пунктов, и мы разберемся. Не торопись, я знаю, что английский не твой родной язык. Нет никакой спешки. Жан кивает, берет ручку и начинает читать. Все было стандартно, поэтому он подписывает документ, а затем передает его Джереми для подписи. — Вот и все, — с размаху подписывает Джереми. — Ты теперь наш. Жану хочется плакать от счастья, но он просто сидит и широко улыбается. — Тебе правда нужно больше улыбаться, — бормочет Джереми. Жан краснеет, пока Джереми возится с какими-то бумагами на столе. — Я выведу тебя на улицу через некоторое время. Просто дай мне несколько минут, чтобы закончить с твоими документами. Мне нужно отправить его по электронной почте Брэндону — это наш менеджер — утром. Жан кивает, оглядывая офис. Есть несколько полок с множеством наград для всех типов сцен, и Жан чувствует себя немного интимно. К сожалению, единственным человеком, с которым у него был хоть какой-то опыт, был Рико. Никаких тройничков, групповух, ничего. Рико нравился тот факт, что у него единственного был Жан. Жан проглатывает свои страхи. — Рико — единственный человек, с которым я когда-либо занимался сексом, — признается он, и Джереми поднимает голову, его лицо искажается от беспокойства. — Нет, это просто. У тебя больше опыта, чем у меня — извини, если я… если я напортачил, — Жан не может подобрать нужных слов, но думает, что его точка зрения доходит до него достаточно хорошо. — Нет, — в ужасе говорит Джереми, обходя стол и направляясь к Жану. — Нет, Жан, не думай так. — Он становится на колени перед Жаном, карие глаза смотрят с беспокойством. — Жан, я… я бы никогда так не подумал. Неважно, сколько опыта у тебя или у меня — когда мы снимаемся, все, что имеет значение, — это мы. — Джереми издает короткий смешок и опускает голову, краснея. — Кроме того, ты один из порнозвезд, в которых я тайно влюблен. Жан недоверчиво смеется, прежде чем подтянуть Джереми к себе на колени. Он целует его, сердце бешено колотится в груди. Когда они останавливаются и Джереми выглядит должным образом развратно, Жан хмурится. — Один из порнозвезд? Джереми прикусывает губу, краснея. — Один из двух. Другой — Кевин Дэй, — застенчиво признается он, и Жан думает об этом. — Хорошо, — он целует Джереми в нос. — Да, я понял. Джереми смеется. — Серьезно? Жан пожимает плечами. — Я не слепой. Кевин Дэй горяч. Не такой великолепный, как ты, но он там, наверху. Джереми ерзает на коленях у Жана, и Жан должен успокоить его, прежде чем появятся какие-либо (не)желанные стояки. — Ты бы рассмотрел его для секса втроем? — он ухмыляется Жану. — Как-нибудь. Со временем. В наши отношения стоит добавить пикантности. Жан усмехается. — Черт возьми, да. И это разозлит Рико. Джереми смеется, прежде чем снова коснуться губами Жана.***
Когда Жан снова оказывается перед камерами, он признается, что напуган. Это странная, освобождающая вещь, признание своей слабости, и Джереми мгновенно оказывается рядом с ним, пытаясь помочь ему почувствовать себя лучше. Они имитируют интервью, и Джереми полностью вокруг Жана, пытаясь успокоить его мягкими прикосновениями. После короткой фотосессии у бассейна и в плетеном кресле Жан, наконец, оказывается стоящим, глядя на сценарий, пока Джереми командует всеми вокруг. По правде говоря, это хорошее отличие от Эвермора. Здесь тихо, но комфортно, и улыбка Джереми следует за Жаном, куда бы он ни пошел. Это успокаивает, но Жана все еще немного трясет, когда включается свет и съемочная группа начинает провожать Жана в костюмерную и гримерную. Когда он закончил, на нем шорты, и Джереми загорается, когда видит торс Жана без рубашки. — Ох, — усмехается он. — Лично для меня, так намного лучше. — Он гладит грудь Жана. — Ты готов, mon chou?***
Жан бездельничает в плетеном кресле, откидываясь назад, когда Джереми подходит к нему сзади, перегибаясь через ручку кресла, чтобы ухмыльнуться Жану вверх ногами. — Эй, — бормочет Джереми, и Жан улыбается в ответ, прежде чем Джереми целует его, углубляя поцелуй. Жан тихо стонет, уже чувствуя шевеление в штанах. Буквально, тот факт, что он никогда не делал… это с Рико, заводит его больше, чем он ожидал. Джереми скользит губами, держа лицо Жана в своих руках, прежде чем его руки медленно скользят вниз по туловищу Жана. Жан чувствует, как по коже бегут мурашки от мягких прикосновений Джереми, когда Джереми обхватывает его член через шорты, поглаживая его. Жан слегка стонет и признается себе, что ему, вероятно, стоило подрочить этим утром, потому что он не собирался долго держаться. Жан хватает Джереми за руку, тащит его вокруг кресла, наклоняется, чтобы встретить его, когда Джереми улыбается ему сверху вниз. Джереми лежит между ног Жана, их тела удобно соприкасаются, когда их губы снова врезаются друг в друга. Это медленно и глубоко, и Жан не может удержаться, чтобы его пальцы не блуждали по теплой коже Джереми, не ласкали мышцы его спины. Джереми вздыхает, его дыхание содрогается на шее Жана, когда он целует его вниз по шее, не торопясь, чтобы пососать соски Жана. Жан выгибается от прикосновения, и он чувствует, как стояк Джереми упирается в его бедро, и это почти отвлекает, но затем Джереми целует его вниз по животу… У Жана перехватывает дыхание, когда его глаза закрываются, и, внезапно, мягкие поцелуи Джереми ощущаются как сильные нажатия, и вдруг их становится слишком много, он не может дышать и хочет сказать Рико, чтобы он остановился, это причиняет боль… А затем Джереми целует его в губы — и это вырывает его из темных воспоминаний, в которые он медленно погружался. Он смотрит на Джереми широко открытыми благодарными глазами, и Джереми просто улыбается ему сверху вниз. — Смотри на меня, детка, — бормочет он, прежде чем снова поцеловать Жана. Жан кивает, радостно растворяясь в поцелуе, и на этот раз он не отрывает глаз от залитых солнцем волос Джереми, пока Джереми снова спускается вниз по телу Жана. Джереми не торопится — спешки нет, он практически боготворит тело Жана с этой легкой ухмылкой, его глаза сияют от обожания, от которого Жан краснеет. Его язык скользит по животу Жана, зубы покусывают, пальцы мягко потирают. Это облегчение, когда Джереми стягивает с Жана штаны, стягивает и избавляется от них, прежде чем поглотить член Жана до самого основания. Жан задыхается от влажного, теплого касания, пальцы скользят в волосы Джереми, и он держится, пока Джереми работает с его членом. Он заглатывает его снова и снова, яростно двигаясь на нем. У Жана перехватывает дыхание, когда он чувствует, как язык Джереми прижимается к этому месту на конце. Его член невероятно тверд, он даже не может вспомнить, когда в последний раз так возбуждался — но он всего в нескольких секундах от того, чтобы кончить, когда отчаянно тянет Джереми за волосы, пытаясь подтянуть его. Когда Джереми поднимает голову, его лицо красное, а губы опухшие и розовые, и он выглядит таким чертовски развратным и восхитительным, что Жан ничего не может сделать, кроме как поднять Джереми и съесть его. Джереми стонет в поцелуе, не сдерживаясь, и Жан торопливо стягивает с Джереми шорты, раздвигая ягодицы, потирая дырочку. Джереми скулит в рот Жана, и Жан понимает, что ему это нравится слишком сильно, поэтому он нежно прижимает два пальца к его дырочке. — Жан, — мягко выкрикивает Джереми его имя, отталкиваясь от пальцев Жана. Жан посасывает два своих пальца, прежде чем вернуться и потереть анус Джереми. — Жан, пожалуйста, — бормочет Джереми, и Жан вводит палец внутрь, Джереми зарывается головой в изгиб шеи Жана. — Да, — снова и снова бормочет Джереми, пока Жан добавляет еще один палец, вдавливая их так глубоко, как только возможно. Джереми растянут и открыт, и он чувствует себя так хорошо. Жан хочет большего. Он толкает Джереми, чтобы тот прислонился к спинке кресла. Джереми выгибает спину и подставляет свою задницу по собственной воле, и Жан ругается, когда он наклоняется позади Джереми и вылизывает его. — Блять! — Джереми трясется так сильно, что плетеное кресло повторяет за ним тряску, но Жан просто держится за ягодицы Джереми и лижет его дырочку. Ему нравится вкус Джереми, он вжимается языком в дырочку Джереми, и Джереми буквально разваливается под ним, так крепко стиснув пальцы на спинке плетеного стула, что у него побелели костяшки пальцев. — Ты на вкус чертовски восхитителен, — Жан даже не узнает свой собственный голос, который становится более глубоким от похоти, акцент становится более заметным, но он не переходит к траху, потому что снова вылизывает Джереми, а Джереми хнычет, умоляет и умоляет, его член фактически капает на подушку стула. Жан отстраняется, чтобы посмотреть на дырочку Джереми, и та подмигивает ему, розовая и обиженная. Он снова погружает в него язык, стонет и тянет руку к члену Джереми. — Повернись, — командует Жан, и Джереми немедленно подчиняется, глядя на Жана широко раскрытыми глазами. Жан покусывает губу, глядя на Джереми. Весь его торс блестит и краснеет, и Джереми выглядит не в своей тарелке. — Жан, — шепчет Джереми, и Жан притягивает его для целомудренного поцелуя, прежде чем он становится на колени и берет член Джереми. Джереми громко ругается, когда Жан обхватывает рукой член Джереми, стимулирует его, пока он водит языком по кончику, прижимая язык к щели. Он яростно посасывает его кончик, и бедра Джереми, на самом деле, дрожат. Голова Джереми запрокинута назад, его дыхание участилось, и Жан не может не вонзить два пальца в задницу Джереми. Джереми стонет и ругается, и Жан притягивает его для поцелуя, пальцы засовываются так далеко, как только могут, прижимаясь к простате Джереми. Руки Джереми обвивают шею Жана сзади, и он задыхается в рот Жана, болезненно впиваясь пальцами. Его глаза встречаются с глазами Жана, и тот не может с этим ничего поделать, добавляя еще один палец и сжимая Джереми сильнее и настойчивее. В предплечье ощущается легкая острая боль, но он преодолевает ее, вонзая пальцы в Джереми, нападая на его чувствительный узелок нервов, и нет никаких предупреждений, кроме того, что тело Джереми напрягается и Джереми вскрикивает, когда кончает. Джереми хватает ртом воздух и смотрит на Жана так, как будто он повесил чертову луну, прежде чем отчаянно поцеловать его, обхватив руками собственный член, проводя по нему во время оргазма. — Трахни меня, — выдыхает Джереми в рот Жана. — Трахни меня, трахни меня, трахни меня. Жан отчаянно кивает, когда Джереми толкает его вниз, и он едва успевает разорвать презерватив, сжать кончик и накатить его на свой член, когда Джереми с дрожащим вздохом опускается на него. Он сидит спиной к Жану, поэтому Жан не может видеть его лица, но это также хорошо, потому что ему не на что жаловаться, когда мускулистая спина Джереми изгибается прямо перед ним, а его член исчезает в заднице Джереми. Джереми такой смехотворно теплый и тугой, что это подавляет чувства Жана, и его руки лежат на бедрах Джереми, пока последний медленно скользит вверх и вниз. Джереми громко стонет, а Жан как бы забывает, как дышать, потому что Джереми так хорошо себя чувствует. Джереми прислоняется спиной к его груди, вращая бедрами, и Жан не может не провести пальцем по разбрызганной на его груди сперме, пробуя ее на вкус и издавая стоны. Джереми смеется, затаив дыхание, и напрягается чуть сильнее, а Жан стонет, потому что ему нравится вкус и ощущение Джереми. — Ты чувствуешь себя так чертовски хорошо, — бормочет Джереми в промежутках между затаиванием дыхания и быстрым движением, он слезает с члена Жана и поворачивается к нему лицом. Жан не может сдержать тихий стон, который вырывается, когда Джереми снова садится к нему на колени, опускаясь обратно на его член, их губы соприкасаются в стремительном, грязном поцелуе, а затем Жан впивается в бедра Джереми, удерживая его неподвижно, пока он трахает его в этой позе. Джереми кричит ему в губы, а Жан шепчет вещи, которые он никогда не думал говорить во время секса. Он никогда не говорил громко во время секса, но здесь он бормочет такие вещи, по типу: ты чертовски сексуален, тебе это нравится, не так ли? А Джереми хнычет, цепляется за него и умоляет — трахни меня сильнее, да, прямо сейчас, пожалуйста, Жан. Жан не может заставить себя не волноваться, когда его слова меняются с английского на французский, но Джереми снова целует его, как только это происходит, и Жану приходится напрягать каждый мускул на своих бедрах, чтобы не кончить. Джереми наполовину возбужден, и ему нужно снова кончить, прежде чем Жан позволит себе освободиться. Впрочем, это не требует многого, потому что Джереми сильно раскачивается у него на коленях, подстраиваясь под темп Жана, а тело Жана покрывается мурашками, потому что он не может поверить, что это то, на что это похоже. Когда Джереми буквально цепляется за него, как осьминог, он стоит, все еще глубоко погруженный в Джереми. Джереми стонет, крепко сжимая его, пока Жан осторожно укладывает его на высокий плетеный стол недалеко от дивана. Когда Жан смотрит на Джереми, распластавшегося под ним, его, словно удар под дых, поражает, как сильно он о нем заботится. Джереми открыт и доверчив, рука дергает его член, другая рука переплетается с пальцами Жана и тянет его вниз. Их соединенные руки покоятся над головой Джереми, а их лица находятся в нескольких дюймах друг от друга. — Заставь меня кончить, — умоляет Джереми, не сводя золотых глаз с Жана. — Жан, ты чувствуешь себя так хорошо, я не могу дышать, это так прекрасно… Жан прерывает его поцелуем, скользя так глубоко, как только может, в задницу Джереми и толкаясь еще дальше. Джереми задыхается от полноты, тело дрожит, когда Жан щелкает бедрами, заходя внутрь Джереми так далеко, как только может. Из глаз Джереми текут слезы, из-за которых, Жан почти останавливается, но Джереми все еще скулит и требует большего. — О боже, — Джереми убирает руку со своего члена, опуская Жана для поцелуя. — Трахни меня, — умоляет он, и Жан целует Джереми в изгиб шеи, прежде чем он встает прямо, раздвигает ноги Джереми и яростно трахает его. Джереми чертовски великолепен, его грудь покрыта ярко-красными пятнами, и он выглядит абсолютно разрушенным, когда Жан трахает его, хватая член Джереми и крепко сжимая его, когда он дрочит. Джереми становится твердым в его руке, головка его члена красная и в предэякуляте. — Ох! — Джереми вопит, выгибаясь в спине от прикосновения Жана, и он слегка наклоняется вверх при следующем взмахе, Джереми взрывается, цепляясь пальцами за плетение, с широко открытыми глазами и голосом, выкрикивающим имя Жана, когда он кончает. — Блять, Жан! — он пытается дотянуться до Жана, но все, что ему удается сделать, это провести четыре красные линии на груди Жана, прежде чем он без костей рухнет, вздрагивая, пока Жан продолжает его поглаживать. Жан не может, ему нужно кончить, поэтому он вытягивается из задницы Джереми, едва сорвав презерватив и поглаживая один раз, прежде чем простонать имя Джереми и кончить на его живот. Джереми тянет его вниз, чтобы поцеловать, во время толчков. — Блять, — первое, что говорит Джереми, когда Жан наконец достигает пика. Джереми начинает смеяться. — Что, черт возьми, только что произошло? Он держит голову Жана, и они оба все еще тяжело дышат, потные и липкие. — У тебя все нормально? — мягко спрашивает его Джереми, когда съемочная группа начинает собираться, и Жан, честно говоря, забыл об их существовании, и на протяжении всей этой сцены его мир сужается до Джереми. Жан кивает, но не может заставить себя пошевелиться. — А у тебя? Джереми слегка покачивает бедрами, чего, по правде говоря, ему, наверное, не следует делать, потому что Жан все еще прижимается к нему повсюду. — Немного болит, но это всегда лучшее чувство. — Он смотрит на Жана. — Это было чертовски неожиданно и удивительно. Жан краснеет. — Это из-за тебя, — сказал он. Джереми осуждающе цокает. — Бред какой-то. Ты потряс мой мир, Жан Моро. Я думаю, что ненадолго попал в рай. После короткого замыкания в моем мозгу. Жан улыбается, прежде чем встать, его кости тяжелые. Джереми морщится, когда встает, потягиваясь. — Давай, большой парень. Мы должны принять душ, и тогда мы сможем спать лет пятнадцать. Жан не может перестать улыбаться.***
На следующее утро Жан просыпается в пустой постели. Это странно, потому что под одеялом так тепло и уютно, что он сначала не понимает, но потом слышит, как Джереми напевает на кухне. Жан зевает и встает с кровати, шаркая ногами из спальни на кухню. Джереми напевает какую-то испорченную версию «Shape of You» Ed Sheeran, которую Жан узнает только потому, что Джереми настаивает на том, чтобы каждый раз включать ее в своей машине. Он в джинсах, но без рубашки, его рубашка брошена на стол, пока он качает бедрами и поет себе под нос, возясь с чем-то шипящим в сковороде на плите. — Готовить без рубашки небезопасно, — первое, что говорит Жан, прежде чем снова зевнуть. Джереми оборачивается с широкой улыбкой. — И тебе доброе утро, мой сонный сварливый красавец, — он целует Жана в щеку, направляясь к кофеварке. — У меня было очень продуктивное утро, пока ты спал, — оживленно говорит он, и Жану приходится несколько раз моргнуть. Его мозг все еще затуманен, и ему требуется какое-то время, чтобы сообразить, но затем он понимает, что Джереми, на самом деле, остановился, ожидая, пока он его догонит. Это так мило, что Жан не знает, как реагировать. Что ж, он просто издает уклончивый звук, прислоняясь к стойке, чтобы дать Джереми понять, что он слушает. — Я вышел купить продукты, и на обратном пути, — Джереми снова делает паузу, чтобы посыпать солью то, что он готовит. — Я зашел в общественный колледж и записался на базовые курсы французского. Это только по выходным, но я знаю одного прекрасного француза, который, возможно, поможет мне… — Джереми, — это все, что говорит Жан перед тем, как поцеловать Джереми. В глазах Жана стоят слезы, и, о боже, они на самом деле катятся по его лицу, и Джереми издает испуганный звук. — Жан, ты плачешь? — спрашивает он, и Жан только смеется, прижимая их лбы друг к другу. — Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной, — тихо признается он, слова смешиваются, потому что его горло пересохло, а акцент стал сильнее, чем когда-либо. — Я тебя не заслуживаю. — Ерунда, — шепчет Джереми, глядя на Жана широко раскрытыми сияющими глазами. — Мы многого не заслуживаем, Жан. Но ты не один из этого. Ты заслуживаешь заботы. Жан тяжело сглатывает. — Тебе было меня жаль? — Честно? — Джереми тихо смеется. — Да. Я заботился о тебе, Жан. Я все еще это делаю. И я не ожидал, что это случится, я просто хотел, чтобы ты был в безопасности. Но я не жалуюсь, потому что ты потрясающий, Жан. И я буду повторять это до тех пор, пока ты тоже в это не поверишь. Жан снова целует Джереми, немного отчаянно, прижимая его к гарнитуру. Он поднимает Джереми, пока тот не сядет на столешницу, а Жан стоит между его ног, и он пытается выразить всю свою благодарность в поцелуе, потому что не может поверить, что это происходит… Джереми вырывается с криком. — Моя сальса! — восклицает он в ужасе, и Жан фыркает, понимая, что вся кухня дымится и отчетливо пахнет гарью. Он протягивает руку и выключает плиту на подозрительно черной субстанции, а Джереми заглядывает в сковороду, скорбно глядя на нее. — Ты должен мне отличный обед, — Джереми тычет Жану в бок, и Жан закатывает глаза. — Я сделаю тебе Coq au Vin, — предлагает он. — По рецепту моей мамы. Джереми приподнимает бровь, хитро ухмыляясь. — Ты приглашаешь меня на свидание, Жан Моро? Звучит вкусно. Жан усмехается. — Ты даже не знаешь, что это такое. — Нет, — у Джереми дерьмовая ухмылка. — Но это звучит как «петух», и мы все знаем, что это мой любимый звук. Жан расхохотался, а Джереми дерзко ухмыльнулся, словно выиграл приз. — Ты нелеп, — качает головой Жан, снова целуя Джереми. Джереми вздыхает, отталкивая его. — Иди, приготовь мне еды, безбожник, — говорит он, удобно устраиваясь на столешнице. Жан закатывает глаза, но его сердце не может сдержать болезненный стук, пока он роется в холодильнике. — Спасибо, — серьезно говорит он, и Джереми очаровательно наклоняет голову, улыбаясь. — Вчера. Когда ты понял, что я погружаюсь в дерьмовое место. Спасибо. Джереми вытягивает ноги и каким-то образом умудряется втянуть Жана обратно. Он обхватывает ногами его торс, а Жан прислоняется к нему спиной. — Я здесь ради тебя, ты знаешь это, верно? — бормочет Джереми, целуя голову Жана. Жан мычит и улыбается. —Да, — шепчет он. — Да, я знаю.***
В конце концов, их сцена удалась. Рико в бешенстве, Жан и не ожидал меньшего. Жан и Джереми преуспевают как за кадром, так и на экране. Жан не спускает глаз с Джереми, и в следующий раз он признается, что ему страшно, потому что он влюблен.