Калейдоскоп

Богу хватило семи дней для сотворения мира. Рей никаких миров творить была не в состоянии, приговоренная нести только боль и разрушения, но за этот же срок она смогла познать нежный, печальный рай и сделать самый сложный выбор в своей жизни. Поэтому теперь она дремала в поезде, положив голову на холодное стекло, утомившись от собственных мыслей, крутившихся по кругу. За время пути она успела много раз отрепетировать свою грядущую речь и в конце-концов даже осталась собой довольна. Однако, стоило ей перешагнуть порог ветхого дома, где расположился партизанский штаб, ее решительность растаяла, как утренний туман. В теории все было намного легче, чем оказалось на практике. Одна только теплая улыбка Кеса нанесла сокрушительный удар по самообладанию девушки. - Что ты решила? – поинтересовался он, проигнорировав приветствие и прочие формальности. Этот вопрос, вероятно, беспокоил его не меньше, чем саму Рей. Она тяжело вздохнула и сложила руки на груди. - Я уеду из Берлина, - сказала она, - но… сама. - В смысле со своим фрицем? – подловил ее американец. Рей поморщилась, ожидая критики и уговоров, но их не последовало. Мужчина по-прежнему улыбался ей дружелюбно и понимающе. Он вытащил из ящика потрепанного стола два конверта и положил их перед девушкой. - Хорошо, - примирительно проговорил ее командир, - мы тебя отпускаем. Но просим тебя о последней… услуге. Двух услугах, не сочти за наглость. Рей с явной неохотой потянулась к конвертам и взяла их в руки, не решаясь открыть. Отчего-то она была уверена в том, что ничего приятного внутри ее не ждет. За годы сотрудничества она достаточно хорошо изучила повадки своего начальника, и его лучезарная улыбка уже не могла усыпить ее бдительность. Война – это война и здесь ничего не происходит просто так. И никого, владеющего кучей секретной информации, не отпускают на все четыре стороны. Вероятнее всего, содержимое этих двух конвертов будет стоить ей жизни. И если ее не отправляют напоследок совершить покушение на самого фюрера, то это не значит, что последняя миссия не будет такой же самоубийственной и опасной. - Спасибо, - все равно поблагодарила она и выдавила из себя кислую улыбку в ответ. Кес с готовностью пожал ее узкую ладонь. - Ты была отличным бойцом, Беккер, - вдохновенно заявил мужчина. И за это Рей захотелось плюнуть ему в лицо. Но она, конечно же, удержала себя в руках, потому что не хотела портить отношения напоследок. Тем более с человеком, который вытащил ее из той глубокой, липкой тьмы, где она прозябала бы до сих пор, если бы не протянутая им в свое время рука помощи. Все-таки он во многом способствовал тому, что на свет появилась хищная, смелая и жестокая Рената Винтерс. А без нее Рей давно бы пропала совсем. Лучше бы пропала… У нее оставалось в штабе еще одно не законченное дело, думать о котором было также невыносимо, как и мучиться в неизвестности о содержимом проклятых конвертов, которые она уже успела спрятать в сумочку. Томаш отыскался в единственной уцелевшей спальне, где они и ночевали в прошлый раз. В тот самый прошлый раз, о котором Рей теперь изо всех сил старалась забыть. Потому что чувство вины из-за совершенной ошибки было слишком острым и болезненным. Потому что она всю эту неделю, которую провела практически в раю, в пустой квартире Кайло и его объятиях, чувствовала себя воровкой, вырвавшей из чужих рук кусочки счастья, на которые не имела никакого права. Потому что она каждый чертов день сталкивалась с последствиями: они оставили неизгладимый отпечаток на лице ее любимого мужчины. Да, Кайло простил ее, но это стоило ему приличных трудов. Его словно грызла изнутри неизлечимая болезнь и этот недуг выпивал из него все эмоции, все краски, все силы. Он умирал у нее на глазах, а Рей ничего не могла сделать. Она только повторяла себе и ему: мы уедем, и все будет иначе. Томаш поднял голову от книги, которую читал и неловко улыбнулся Рей. И ее сердце словно сжала рука в атласной, черной перчатке – мягко, но жестко. - Привет, - неловко сказала она, присаживаясь на соседнюю постель. Занять место рядом с мужчиной она не решилась, предпочитая сохранять между ними безопасную дистанцию. - Привет, - ответил Томаш и поправил растрепавшиеся русые волосы, - тебя долго не было. Рей хотела соврать, что была на задании, но слова комом застряли у нее в горле. - Я не буду ходить вокруг да около, - вместо этого проговорила Рей, с ужасом осознав, что все речи, которые она репетировала по пути сюда, мигом вылетели у нее из головы, и подбирать слова придется по новой, - есть серьезный разговор. - Хорошо, - спокойно, почти безразлично кивнул Томаш. Но девушка прекрасно помнила эту его привычку – он тоже неплохо владел собственными эмоциями в кризисных ситуациях. Это было у них общим, как и многое другое. До того, как Рей изменилась до неузнаваемости. Да и он… был ли он прежним? После всего пережитого? Все-таки прошло четыре года с момента их последней встречи. Быть может он и сам уже успел осознать какой ошибкой было произошедшее между ними и теперь готов был сказать это? - Прошло слишком много времени, - озвучила свои мысли вслух Рей, - и… мы сильно изменились. - Я понимаю. Она с надеждой посмотрела на мужчину, но он не оправдал ее ожиданий. Он спустился с кровати и присел перед девушкой на корточки. - Не нужно, Рей, - вкрадчиво заговорил Томаш, - нам обоим многое пришлось пережить. Но… я не хочу терять надежду. Мы можем быть счастливы. - Нет, - покачала головой она и только тогда поняла, что плачет, - не можем. Все не будет так, как прежде. - Не будет, - согласился мужчина, - но… Рей дернулась и приложила палец к его теплым, мягким губам с крошечным шрамом, пересекающим лук купидона. Это прикосновение жгло кожу, словно притрагиваясь к Томашу, она притрагивалась к своему прошлому. Умершему прошлому. - Пока тебя не было, я полюбила другого мужчину, - наконец-то нашла в себе силы Рей и тяжело вздохнула, сглатывая комок слез, стоящий в горле, - я хочу уехать с ним. Прости меня, если сможешь. Томаш долго, внимательно вглядывался в ее лицо и молчал. Эта затянувшаяся пауза была тяжелой, горькой и почти зловещей. - И он немец, - прошептал мужчина с таким отвращением, словно произносить само это слово для него было равносильно тому, чтобы проглотить мертвую человеческую плоть, - верно? Рей, я не понимаю… после всего, что они сделали… с моими родителями… с Йоханной… с твоим отцом… с тобой… - Прекрати, - взмолилась Рей, подавившись своей бессильной злобой на Кеса и остальных, которые, конечно же, посчитали себя обязанными, поставить Томаша в известность о том, кем именно был его соперник, - он итальянец. И он другой. - Какое это имеет значение, если он на их стороне? – выплюнул мужчина, поморщился и пробормотал себе под нос, словно обращаясь не к ней, а к кому-то другому, - да что с тобой… Томаш резко встал и отошел от Рей подальше, скрестив руки на груди. - Уходи, - холодно сказал он. - Тома, пожалуйста… - робко начала девушка, но мужчина был непреклонен. Он кивком головы указал на дверь. - Убирайся, - почти крикнул он, - нацистская подстилка! Рей не помнила, как добралась до станции. Только там, зябко обняв себя руками, она позволила себе сесть на деревянную лавочку и разрыдаться, чувствуя себя самой потерянной, беззащитной и слабой на свете. Ей хотелось в это мгновение только одного – побыстрее вернуться к Кайло и спрятаться в его объятиях от жестоких, злых слов, которые на прощание бросил ей Томаш, резанув ими по самому сердцу. Немного успокоившись, девушка вытащила из сумки конверты и внимательно рассмотрела их, чтобы отвлечься от своих переживаний и только теперь заметила на бумаге цифры, написанные карандашом. Позволив себе несколько минут сомнений, она все-таки открыла тот, на котором значилась единица, готовясь к самому худшему. Но мир не рухнул, а небеса не разверзлись. Она без труда догадалась, что Брендол Хакс – это тот самый рыжий полицейский, который следил за ней в кабаре. Задание было предельно простым и не грозило обернуться катастрофой вселенского масштаба. Решив, что это добрый знак, Рей потянулась ко второму конверту и уже надорвала его край, когда услышала звук приближающегося поезда. Ее внутренности сделали кульбит, а пальцы, сжимавшие бумагу, непроизвольно дрогнули, словно ее ударило током. Потом, - сказала себе Рей, - я открою его потом. Рей всегда считала погоду в Берлине самой невыносимой на свете, особенно в межсезонье, но оказавшись в Лондоне, быстро сделала вывод о том, что поторопилась с выводами. Если в мире и было самое мерзкое, мокрое, вечно серое место – то им являлась столица Туманного Альбиона. Дождь шел, не переставая почти неделю с самого момента их прибытия. А ведь на дворе был декабрь! И как примириться с этой слякотью и влажностью после прекрасных снежных зим Кракова и такого очаровательного в это время Нью-Йорка? Даже рождественские украшения и разноцветные гирлянды не создавали и толики ощущения грядущих праздников. Судя по всему, недовольство обстановкой и этим шумным, грязным, забитым людьми под завязку городом, было крайне красноречиво написано у Рей на лице. И Армитаж невольно начал чувствовать себя виноватым, что взял девушку в это путешествие. Он то не знал, что главной целью посещения Великобритании для его спутницы были вовсе не туризм или шопинг. И едва ли Рей планировала посвящать его в свои планы, усердно отыгрывая свою роль. Таким образом, они потратили несколько дней на посещение достопримечательностей и даже обсуждали возможность совершить поездку в Эдинбург на уикенд. Столица Шотландии действительно заинтересовала девушку после того, как она пролистнула несколько толстых путеводителей, посвященных этому городу, и теперь была уверена в том, что там ей понравиться куда больше, чем в хмуром Лондоне. С трудом придумав весомый повод для вечерней прогулки в одиночестве, Рей избавилась от общества своего спутника и выскользнула под бесконечно идущий дождь. Зонт с собой она не взяла и, спустившись по высоким ступенькам, остановилась на улице, подставив лицо холодным каплям. И плевать, что прическа испортится, и волосы после этого снова завьются и будут лежать в полном беспорядке. Она нуждалась в том, чтобы остудить свои мысли и сконцентрироваться. Рей быстро дошла до Сент-Джеймсского парка и нашла подходящую для наблюдения одинокую лавочку. В этот час посетителей было достаточно, но все они в основном были увлечены кормлением толпившихся на воде птиц. А за время своих визитов сюда, Рей прекрасно успела изучить все закоулки и безлюдные места поблизости. Хочешь быть хорошим охотником – подготовься, а главное - научись выжидать. Армитаж придерживался той же логики, но у него были несколько другие методы. Именно благодаря его научному подходу к вопросу они и столкнулись в федеральном архиве Германии, запросив одни и те же документы. Конечно, Рей тут же соорудила для мужчины убедительную ложь о пропавших в лагере родственниках и почти даже не кривила душой. О том, что в действительности ее отец погиб в Кракове, а не в Брайтенау, ее новому знакомому знать было не обязательно, ведь попасть он туда мог за те же самые прегрешения перед властью, за которые умер на самом деле. Еще в сороковых Рей прекрасно обучилась тому, что можно было назвать искусством соблазнения для достижения собственных целей, и с легкостью воспользовалась этим снова. Таким образом, побывав в постели рыжего немца и влюбив его в себя, она смогла добраться и до того самого личного дела, за которым они оба пришли в архив, не вызывая и малейших подозрений. Пока Армитаж отсыпался после очередной незабываемой ночи в обществе загадочной красавицы с печальными глазами, она внимательно разглядывала документы в его кабинете. Кайло на фотографии в деле был мало похож на самого себя, но вполне узнаваем, даже без роскошной гривы черных кудрей, безжалостно сбритой тюремщиками, похудевший и осунувшийся. Темные глаза на его бледном лице с впалыми щеками горели непокорностью и злобой, и он совершенно не выглядел раскаявшимся за то, в чем его обвиняли. Шпионаж, убийства нескольких нацистских офицеров, преступления против политического режима. Мог ли он тогда тоже работать на Кеса?... Вчитываясь в сухие материалы дела, Рей с любопытством отметила, что с того момента, как она покинула Берлин, Кайло довольно насыщенно проводил время вплоть до своего ареста. И она даже умилилась бы попыткам мужчины искупить хоть как-то прошлые грехи, если бы ее душа не очерствела настолько, что способна была теперь только на ненависть. И уж точно не на милосердие. Важным было только то, что через два года после освобождения из лагеря, он все-таки уехал из Германии. И, судя по тем данным, что удалось добыть Хаксу с помощью частного детектива, перебрался в Великобританию. Поэтому теперь она много вечеров подряд мерзла на лавочке под проливным дождем, кутаясь в слишком легкое для этой погоды, к тому же еще и изрядно промокающее, пальто. Как найти человека в таком огромном городе, если все ниточки оборвались и след потерян? У Рей на этот счет были свои соображения. Она успела изрядно продрогнуть, когда наконец-то присмотрела подходящую жертву. Высокий мужчина с темными волосами неспешно прогуливался вдоль озера, прячась от дождя под большим, черным зонтом и идеально подходил для осуществления задуманного девушкой плана. Это могло бы быть ритуальным убийством, а она могла проникнуться духом викторианского Лондона и историями о наводившем ужас на город Потрошителе. Только вот женщины Рей интересовали мало, потому что посредством их мертвых тел, она не смогла бы передать послание адресату. Она в миг оказалась рядом с незнакомцем и вцепилась железной хваткой в сгиб его локтя. - Мистер, - кокетливо хлопая ресницами, сладко запела Рей, - позвольте поискать убежища от дождя под вашим зонтом? Мужчина растерялся и собирался уже отказать, но, вероятно, достаточно хорошо рассмотрел привлекательную мордашку девушки и счел ее крайне привлекательной. Красивой девушке сложно отказать. - Да, конечно, - задумчиво протянул он. Рей, вероятно, должна была испытывать угрызения совести, но их не было. Она уже давно решила для себя, что добрая половина мужчин, в принципе, заслуживает той участи, которая ожидала ее спутника. Потому что все они, даже те, которые пытаются казаться хорошими, по большей части, лишь животные, умело скрывающие свою жестокую, коварную натуру. Она, к несчастью, имела возможность испытать это на собственной шкуре, и теперь была уверена, что те немногие, кто обращался с ней благородно, были лишь исключениями, подтверждающими это невеселое правило. Сложно думать иначе, когда всю жизнь тебя только использовали, а человек, которого ты наивно считала своей любовью, на самом деле оказался насильником и монстром. Даже спустя двадцать лет воспоминания об этом жгли раскаленным железом. Но Рей не унывала. Она приехала в Лондон, чтобы поставить точку и наконец-то освободиться от гнета прошлого. Отвлекая своего спутника какой-то легкомысленной болтовней, девушка с легкостью заманила его на безлюдную дорожку среди красивых, ухоженных кустов и решила перейти к действиям. Благо процесс убийства у энергетических вампиров был простым, безболезненным и почти незаметным для жертвы, а потому не приходилось встречать и малейшего сопротивления. Незнакомец просто осел на землю, выронив свой гигантский, мокрый зонт. Рей присела на корточки и достала блокнот, в который были записаны цифры, которые, в принципе, она выучила уже достаточно хорошо и могла воспроизвести уже и без подсказки. Просто в этом деле была нужна точность, и она не имела права на ошибку. Хочешь быть охотником – подготовься. Девушка аккуратно задрала рукав куртки мужчины и быстро вывела на его запястье порядковый номер. Она, конечно, беспокоилась, что цифры могут расплыться из-за дождя, но место было людным, и она утешила себя тем, что покойника довольно быстро найдут и долго он тут не проваляется. Возвращаясь домой, она взяла в киоске газету и быстро пролистнула тут же пожухшие от дождя страницы, пока не отыскала интересовавшую ее информацию. Загадочные смерти еще не успели стать сенсацией, но и без внимания прессы не остались. - Привет, Кайло, - прошептала Рей, и ее голос потонул в пелене дождя и сгущающихся зябких сумерек. В конце-концов, она не виновата в том, что этот трус не вышел на связь после первой жертвы. Все последующие смерти полностью лежат на его и без того не чистой совести. Мог бы не прятаться, а встретиться с ней лицом к лицу, не подставляя под удар случайных людей. Рей брезгливо поморщилась, скомкала газету и швырнула ее в урну. Перемирие продлилось не слишком долго, а эти несколько спокойных, тихих дней, позволили Хельге восстановить моральные силы достаточно, чтобы снова испытать в себе клокочущий гнев и желание нападать на своего спутника. Проносящиеся за окнами автомобиля пейзажи, однообразные шоссе и автобаны, скромные мотели в маленьких городах, где они делали остановки – все это смешалось и слилось в одно разноцветное пестрое, бессмысленное полотно. Женщина мало внимания уделяла происходящему, погрузившись глубоко в себя, и практически не вступала в разговоры с Кайло без лишней на то необходимости, пока, в какой-то момент, не отодрав лицо от служившего ей подушкой нагревшегося от соприкосновения с кожей стекла, не зацепилась взглядом за указатель. - Какого черта? – заверещала она и принялась колотить по спинке водительского сидения мужчины, привлекая к себе внимание, - что это все означает? Зрение Хельгу не обмануло: следом за указателем последовали однообразные, похожие между собой улицы пригородов Парижа. Города, который совершенно точно не находился на их пути следования. Города, о котором Кайло не обмолвился и парой слов, объясняя своей спутнице логику их маршрута. Впрочем, любая логическая конструкция в этот момент неминуемо рушилась, подобно карточному домику. Кайло закатил глаза и сделал такое страдальческое лицо, словно ему предстоит объяснять очевидные истины неразумному, но крайне любознательному ребенку. - Надо к кое-кому заехать, - отмахнулся он, вызвав этим в душе женщины новую волну праведного гнева. Как будто она в курсе его планов и из такого скупого ответа должна была сразу все понять и отстать со своими вопросами. - К кому?! - К одной старой знакомой. До центра города они добирались в хмуром, воинственном молчании. Последней каплей, окончательно переполнившей чашу терпения Хельги, был тот факт, что машину им пришлось оставить где-то на окраине города, а дальнейший путь проделать в переполненном людьми, шумном и неуютном метро. Женщина всю дорогу прижимала к себе свой увесистый рюкзак и гневно сверкала глазами на окружающих пассажиров, словно они были в чем-то виноваты. Кайло украдкой поглядывал на нее и прятал насмешливую ухмылку в воротнике кожаной куртки, чем еще больше выводил свою спутницу из себя. Весело тебе, козел – сердито думала Хельга. Сейчас ей уже трудно было поверить в то, что меньше недели назад она каталась на велосипеде по зеленым норвежским лугам и собирала букетики из вереска. Прежняя жизнь казалась настолько нереалистичной, что вполне могла бы быть лишь одним из тех красочных снов, за которыми женщина коротала время в долгой дороге. Что из этого было реальностью? Хельга Свенсон и ее маленький дом? Или беглянка без имени, каким-то чудом оказавшаяся в самом сердце Франции? Прогулка по красивым старинным кварталам немного уменьшила степень ее возмущения, но Хельга все равно готова была взорваться в любой момент. Потому что ее чертов похититель по-прежнему не сильно утруждал себя тем, чтобы хоть немного посвящать ее в подробности происходящего. Все также молча они поднялись по красивой лестнице с мраморными ступенями на последний этаж. Кайло проигнорировал существование звонка на деревянной двери с кованными элементами из потемневшего от времени железа и постучал по ней кулаком. - Ну и… - начала Хельга, но не успела развернуть очередную свою гневную тираду, потому что внутри квартиры послышался звонкий стук каблуков, и через непродолжительное время перед ними возникла очень высокая и очень красивая женщина. Хельге было крайне неловко разглядывать незнакомку, но и оторвать взгляд от нее было невозможно. Создавая эту особу, природа не отдыхала ни минуты, наделив ее всеми возможными достоинствами - не только внушительным ростом и королевской статью, но и совершенно симметричными и правильными чертами лица, огромными небесно-голубыми глазами и красивыми белокурыми волосами. Образ хозяйки квартиры завершала элегантная одежда в бежевых и белых тонах, классические черные лодочки на небольшом каблуке и стильная, современная стрижка. - Кайло, мон шерри! – воскликнула женщина и сделала шаг навстречу мужчине, заключая его в объятья, - какая встреча! – расцеловав гостя в обе щеки, она наконец-то соизволила обратить свое внимание на присутствие Хельги, - о! Рей. Давно не виделись. - Фазма, - не торопясь выпускать хозяйку квартиры из своих рук, тихо заговорил Кайло, - она… не помнит тебя. - Серьезно? – женщина, названная Фазмой, смутилась и наклонилась к Хельге, цепко ухватив ее за подбородок и заставляя посмотреть себе в лицо, - и это после всего, что между нами было? Это было почти унизительно, потому что Фазма была головы на две, а то и на три выше женщины и с такой разницей в росте не в ее пользу, Хельга казалась маленькой девочкой, с которой сюсюкается троюродная тетушка. Фазме надоело топтаться в дверях и она кивком головы пригласила гостей проследовать за ней в глубину квартиры. - Она получила серьезную травму и потеряла память, - по пути принялся торопливо объяснять Кайло, вызывая у Хельги невыносимое желание и его наградить какой-нибудь травмой за то, что он в ее присутствии не стесняется говорить о ней в третьем лице. Она украдкой разглядывала убранство квартиры, поражавшее своей сдержанной роскошью и непревзойденным вкусом. Каждая мелочь, каждая деталь, здесь была подобрана настолько продумано, что невольно хотелось сделать комплимент таланту того, кто создавал этот интерьер. Интерьер, словно сошедший с глянцевых журнальных страниц. Как и хозяйка этого жилища. Не смотря на уют, обилие света, живых цветов, пестрых подушек и милых мелочей, Хельга чувствовала себя здесь не в своей тарелке. Потому что она, с ее растрепанной косой, невзрачным кардиганом и купленными на распродаже кроссовками, выглядела здесь гостьей из другого мира. Жалкого, несовершенного мира. Они устроились в гостиной с панорамными окнами и белоснежными книжными стеллажами. Хельга неловко примостилась в рыжее кресло и вжалась в него, словно ожидая удара. Кайло занял второе такое же и тут же широко зевнул, едва успев поднести ладонь к лицу. Женщина могла бы сжалиться над ним, вспомнив, что с последней их остановки прошло около десяти часов, если бы не продолжала винить мужчину во всех своих бедах. Подумаешь, устал с дороги! Мог и вовсе не похищать ее из Хёйбу и не гнать невесть куда через всю Европу так, словно за ними гонятся все демоны ада. Фазма вернулась с металлическим подносом, сервированным для чаепития. - Выглядишь неважно, - отметила она, бросив короткий взгляд в сторону мужчины, - не пробовал больше спать и лучше питаться? - Действительно? – насмешливо откликнулся Кайло, - и как я сам не догадался. - Нет, серьезно, - Фазма покачала головой и в ее голосе прозвучали стальные, властные нотки, - может, поспишь пару часов? Я накрою в гостевой. Хельга поежилась от мысли, что ей придется остаться с хозяйкой квартире наедине, но ее мнения никто не спрашивал. Да и не сама ли она каждую минуту только и делала, что грезила о том, чтобы избавиться от приевшегося общества своего похитителя? - У нас нет этой пары часов, - упрямо возразил мужчина и потер кулаками слипающиеся глаза, - мы не повидаться приехали. Нам нужен транспорт. - И чем же я могу помочь? – Фазма слегка склонила голову на бок, взирая на гостя с искренним любопытством. - У тебя куча разных связей, - всплеснул руками Кайло, - а мы в дерьме по уши и нам не к кому больше пойти. Я не рассчитываю на частный самолет, подошел бы и грузовой корабль. Нам нужно незаметно попасть в Азию… - О, Кайло, - блондинка тяжело вздохнула с искренним сожалением и слегка повела подбородком в сторону, - за сорок лет ситуация немного изменилась и большинство моих друзей… умерли или состарились. У меня больше нет прежнего влияния. Ты бы знал, если бы хоть иногда интересовался моей жизнью, а не появлялся на пороге только когда у тебя проблемы. - А твои пташки? – продолжал настаивать на своем мужчина. - Ты видишь здесь кого-то? – Фазма обвела гостиную рукой, - мои пташки давно разлетелись по свету и теперь все наше общение сводится к лайкам на фейсбуке и скупым поздравлениям на праздники, - она сделала недолгую паузу, собираясь с мыслями, после чего продолжила крайне миролюбиво, - я всегда рада протянуть руку помощи. Вы можете отдохнуть здесь, но не долго. Даже деньгами могу помочь. Но я не хочу, чтобы ваши проблемы нарисовались у меня на пороге. - Не нужны нам твои деньги, - буркнул Кайло, и откинулся в кресле, уже привычным жестом запустив пальцы в волосы. Хельга успела сделать вывод за время их недолгого взаимодействия, что таким образом мужчина хоть немного снимает нервное напряжение и возвращает себе чувство контроля над ситуацией. Она читала о таком в какой-то статье по популярной психологии, возможно, это как раз таки и было проявлением того самого столь распространённого ОКР. Только с таким количеством стресса он рискует скоро лишиться совсем своей роскошной шевелюры. - Извини, мон шерри, - Фазма беззаботно пожала плечами, - пока могу предложить только постель. И даже погреть ее, если хочешь. - Нет, спасибо, - отмахнулся от нее мужчина и поднялся с места, - разбуди меня через пару часов, - Хельга не сразу поняла, что последняя фраза обращалась уже к ней. Пара часов? Он что, только что не оставил ей никакой альтернативы, кроме как провести эту самую пару часов в обществе этой странной женщины? С которой Хельга не имеет ни малейшего представления о чем разговаривать! Блеск. Фазма налила себе чаю и проследила за шаткой походкой Кайло лукавым взглядом голубых глаз, пока он не скрылся в темноте коридора. Вероятно, он уже бывал здесь однажды и без подсказок мог найти ту самую гостевую комнату о которой блондинка говорила ранее. - Сложно злиться на мужчину, который так великолепно умеет отлизывать, - задумчиво проговорила хозяйка квартиры, обращаясь скорее к своей чашке с чаем, чем к Хельге, - но иногда мне хочется его прибить. Хельга судорожно сглотнула и тоже потянулась к подносу, чтобы налить горячий напиток и себе. - А… эм… - растерянно начала она, - вы давно знакомы? - С шестьдесят пятого, - небрежно бросила Фазма, украдкой поглядывая в сторону Хельги, чтобы не упустить из внимания малейшей перемены в лице собеседницы, - когда я подобрала его в полнейшем душевном раздрае и жутком запое после ваших разборок. - Наших разборок? – осторожно спросила Хельга, - из-за чего? Фазма усмехнулась. - Откуда я знаю, – беззаботно откликнулась блондинка, прикладывая салфетку к губам, чтобы спрятать там свою насмешливую улыбку, - что вы там уже больше полувека никак не можете поделить, чертовы садомазохисты, - ее голос вдруг прозвучал очень жестко и холодно, - если вы и в этот раз возьметесь за старое, я сама нахер вас поубиваю. Только недавно ремонт в квартире сделала! - Красивый ремонт, - пролепетала напуганная напором собеседницы Хельга, - спасибо вам за гостеприимство… Фазма склонила голову на бок, вперившись своими цепкими глазами брюнетке в лицо. Она могла быть сколько угодно элегантной, харизматичной и располагающей к себе, но в ней чувствовалось что-то холодное, пугающее и отталкивающее. Звериная природа. Потому что Хельге не стоило особых трудов догадаться по тому, как спокойно говорит о событиях сорокалетней давности женщина, что она одна из… их вида. Другой вампир. И смотреть на нее было одновременно и жутко и чрезвычайно любопытно, ведь кроме Кайло, норвежская затворница прежде не встречала кого-то, подобного им. Если мужчина словно тяготился своей природой и скорее воспринимал ее как проклятье, то Фазма, напротив, несла свою особенность с достоинством, с гордо поднятой головой. - Ты правда все забыла или прикидываешься? – прямо спросила Фазма тем временем. - Правда, - честно сказала Хельга. Фазма хмыкнула и кивнула каким-то своим мыслям. - О, да, - протянула она с нахальной улыбкой, - Рей, которую я знала, не стала бы надевать такие безвкусные тряпки и ходить с нечесаным колтуном на голове. Хельга бы обиделась на хозяйку квартиры, если бы не думала об этом последние полчаса, что провела у нее в гостях. Ее прежде никогда не посещали такие мысли, но теперь она не могла избавиться от смущения от того, что рядом с этой красивой, статной женщиной, действительно выглядела неопрятной фермершей. Ну а кем она еще была? Последние лет пятнадцать своей жизни она провела в другом мире. И в том мире это богемное жилище вместе с его обитательницей были чем-то далеким и нереальным, существующим только на страницах глянцевых журналов, которыми Хельга не сильно то и интересовалась. - Пойдем, - Фазма резко поднялась и поманила женщину за собой в глубину квартиры, - а то у меня скоро глаза начнут кровоточить… - Что… зачем… - забормотала себе под нос Хельга, но ее слабый протест мало интересовал высокую блондинку. Ее уверенность в себе и собственной правоте была ничуть не менее нерушимой, чем любимые фьорды несчастной фермерши. Фазма привела гостью в просторную спальню с прилегающей к ней гардеробной, которая по размеру была примерно равна всей жилой площади маленького домика Хельги. Она смущенно топталась у огромного окна с видом на крыши и далекую Эйфелеву башню, пока хозяйка квартиры рыскала среди бесконечных полок и вешалок. - Отлично, - провозгласила блондинка и швырнула на широкую кровать несколько вешалок, - иди сюда. Хельга неуверенно приблизилась к женщине и позволила ей распутать и расчесать свою неопрятную косу. Умелые руки Фазмы легко превратили гнездо на ее голове в некое подобие порядка, после чего та жестом указала на предметы одежды на покрывале. Хельга с трудом подавила желание спастись бегством или хотя бы разбудить Кайло и потребовать у него защиты от назойливого внимания хозяйки квартиры. Под ее пристальным взглядом она стала расстегивать кардиган и, путаясь в застежках, штанинах и рукавах стаскивать с себя свою изрядно потрепанную долгой дорогой одежду. - А вы… - пролепетала Хельга, осторожно покосившись в сторону развалившейся в белоснежном плюшевом кресле Фазме, - не могли бы выйти? - О, детка, - сладко протянула блондинка и поднялась, шагая женщине на встречу, - ты думаешь, я забыла, как выглядит твое обнаженное тело? Кромешный ад. Хельга быстро пожалела о своей наивной просьбе, потому что теперь Фазма возвышалась рядом с ней всей внушительностью своего роста и ужасно давила морально. Как крупная, кровожадная хищница, загнавшая в тупик маленького, робкого крольчонка. Длинные пальцы блондинки скользнули по телу Хельги и провели линию от ключиц до пупка, огладив грудь через ткань скромного, спортивного белья. От этого взаимодействия по спине бедной норвежской фермерши разбежались табуны неприятных мурашек. Даже Кайло себе такого не позволял! - А… э… какие между нами были отношения? – пролепетала Хельга, пятясь назад. Она неловко споткнулась о ножку кровати и чудом удержала равновесие, выставляя перед собой руки в бессмысленном, защищающемся жесте. - Ну как тебе сказать, - Фазма склонила голову на бок, с любопытством наблюдая за терзаниями своей гостьи, - какое-то время мы были любовницами. Ты тогда уверяла, что устала от мужчин, - заметив румянец на щеках Хельги, блондинка хищно улыбнулась и, склонившись к ней, продолжила, - хотя против Кайло ничего не имела, когда мы решили поразвлечься втроем… - О, боже, - выдохнула Хельга и закрыла глаза, тщетно пытаясь спрятаться за веками от присутствия этой женщины, а главное от ее нахальных слов и провокаций. Терпение бедной фермерши неминуемо грозило достигнуть критической точки. Потому что пол беды узнать, что ты энергетический вампир и убивала людей. Но оргии с участием этих двух крайне сомнительных личностей – это уже перебор. Они оба сумасшедшие. Хельга просто случайно стала жертвой двух нарциссичных, оторванных от реальности душевнобольных людей. И нужно спасаться бегством, пока это еще возможно, а не поддаваться им, включаясь в их странные игры. Вероятно, мысли Хельги были слишком красноречиво написаны у нее на лице, потому что Фазма решила окончательно добить свою гостью. - И как ты могла забыть такое, детка? – прохладная рука блондинки нежно, но властно скользнула по щеке Хельги, вцепившись ей в подбородок, вынуждая вынырнуть из темноты закрытых глаз и вернуться в этот кошмар, - ты так феерично кончила, я думала, что придут соседи снизу, жаловаться, что у них с потолка потекло… Хельга судорожно затрясла головой. - Я могу тебе напомнить, - Фазма словно наслаждалась ее смущением и ужасом, поглощая их, как самый сладкий, прекрасный нектар. Она была уже совсем близко, настолько, что Хельга чувствовала ее дыхание у себя на коже. Интересно, какого это быть изнасилованной женщиной? – загнанно подумала она, но, к счастью, не успела узнать. - Фазма, - впервые за все это время Хельга искренне была рада слышать недовольный, хриплый после сна голос Кайло, - что за херня? Блондинка тут же отскочила от своей жертвы на социально приемлемое расстояние и сложила руки на груди, напустив на лицо выражение полнейшей невозмутимости. - О, мон шерри, - томно протянула она, - да вот… предавалась воспоминаниям о нашем маленьком совместном приключении. Пока они с Кайло обменивались гневными взглядами, Хельга успела подтянуть к себе свою безразмерную футболку и натянуть на покрытое колючими мурашками от холода и волнения тело. - Не лезь к ней, - пригрозил мужчина, совершенно не разделявший игривого настроения хозяйки квартиры. - И когда это ты стал таким собственником? – фыркнула Фазма, но тут же перешла в наступление, впрочем, сохранив все тот же мурлыкающий, беззаботный тон, - самонадеянно с твоей стороны заявлять права на то, что тебе не принадлежит. - Тебе тоже, - огрызнулся Кайло. - Эй! – не выдержала в конце-концов Хельга, обращая к себе внимание присутствующих, и раздраженно проговорила, едва не срываясь на крик, - я не вещь. И никто из вас не имеет на меня права. - И то верно, - легко согласилась Фазма с холодной, насмешливой улыбкой. - Спасибо за гостеприимство, - выплюнула Хельга, - но мы уезжаем, - в ответ на немой протест во взгляде мужчины она сердито заявила, - справимся сами. Без вашей помощи. Блондинка ничуть не обиделась и удивительно беззаботно пожала плечами. - Жду весточки, когда доберетесь куда вы там собирались, - усмехнулась она, - если доберетесь.