Как так вышло?

Сентябрь начинал набирать обороты, и проливные дожди участились, забирая у маленьких детей возможность погулять. Но это совершенно не касалось школьников, что колонной тянулись в одну сторону. Радостные и расстроенные, все болтали своими рюкзаками и протискивались к светло-зелёным воротам. До начала уроков оставалось не так много времени, но те, кому было необходимо находится в классе, находились там. В одном из кабинетов уже вовсю кипела «жизнь», и не зря. Этим ученикам сегодня предстоит написать диктант, не обделённый заданием прошлых тем. Кто-то усиленно искал помощи в интернете, в то время как другие расслабленно болтали, надеясь на удачу. На одной из пятых парт сидел главный шутник, лжец и хитрец всей школы — Вару. Рядом с ним, уже на стуле, сидел его лучший друг, Габриэль, и рассказывал о чём-то, видимо, интересном, раз Вару хихикал. Некоторым до сих пор интересно, как этим двоим удалось поладить, но Гэб отвечал привычное «не знаю», а Вару с отвращением на лице слал спрашивающего куда подальше. Недалеко от них стоял новенький класса, что иногда поглядывал на двух друзей. Его бирюзовые волосы, горячо любимые одноклассницами, были завязаны в низкий хвост, а чёлка прикрывала голубые глаза. — Зонтик! — услышав своё имя, парень машинально повёл взгляд. В дверном проёме стоял запыхавшийся блондин, и ярко улыбался. — Феликс. — расплывшись в ласковой и смиренной улыбке, Зонтик приблизился к новому другу и они обнялись. Феликс без умолку начал рассказывать о провождение выходных, тактично пропуская неприятные моменты. Чем-то подобным голубоглазый парень похвастаться не мог, ведь его выходные действительно оказались выходными, он прогуливался по самым красивым и, желательно, спокойным местам города, внимательно всё изучая. Звонок прозвенел слишком резко, и Вару упал на пол, ударяясь плечом. По классу прошлись несколько смешков, а Габи лишь спросил, нормально ли всё с упавшим. Только спустя две минуты в кабинет вошла учительница, стуча высокими каблуками. Сейчас начнутся игры на выживание. С начала урока прошло двадцать минут, а уже двое были лишены своих телефонов за списывание. Обстановка стояла нагнетающая, некоторые старались перешёптываться, пока острый взгляд учительницы не впился в их лица. Не то чтобы она была строгой, любила поговорить о жизни, креативность учеников, но в подобные моменты не терпела жульничества. Вару прикусил конец (начало?) ручки, смотря на свою писанину. Ошибок, по его мнения, не было, и оставалось только задание. Что-то он и мог выполнить сам, самое лёгкое, а вот с тем, что посложнее, возникли проблемы. Осторожно ворочая головой, он думал, у кого может списать. У Габриэля не вариант, тот всё ещё ошибки в тексте проверяет, Феликса трогать не хотелось, ведь с ним режим «мудацкие шутки» включается автоматически. Тогда в голову пришла не совсем надёжная идея. Скрутив небольшой кусочек бумаги в шар, он прицелился и кинул его прямо на вторую парту соседнего ряда. Бумажку настороженно развернули, и сидящий за той партой Зонтик как-то странно глянул. Кажется, он не сильно хотел помогать, но Вару продолжил пилить его взглядом, пока голубоглазый не начал что-то писать на обратной стороне того клочка. Самодовольно ухмыльнувшись, Вару посмотрел на учительницу, что в упор глядела на него самого. Чуть растерявшись, он не прекратил ухмыляться, делая свой вид более подозрительней. Женщина поднялась и стала медленно шагать в его сторону. С каждой пройденной партой за её спиной слаженно работал механизм, осторожно передающий священную бумажку. Эта цепочка остановилась на сидящем перед Вару парнем, который ожидал отхода учительницы. Та в свою очередь продолжала пристально смотреть на ученика в забавных очках. Эта своеобразная игра в гляделки, и Вару не собирался проигрывать. Класс, уже привыкший к этому постоянному цирку, без интереса наблюдали, а некоторые, более сообразительные, пользовались моментом. Наконец женщина отворачивается и идёт обратно к учительскому столу. Долгожданная бумажка легко ложится на парту, и парень быстро разворачивает её, проходясь взглядом по ровно выписанным буквам. Остальные уроки прошли в своём обычном темпе. Все старались как можно быстрее собраться, но позже, стоя возле раздевалки, понимали, что спешить было не обязательно. Под конец учебного дня по первому этажу ходить было совершенно невозможно: толпы детей отрывисто стремились к своим курткам, толкаясь и матерясь. — Блять.. — крепко держась за лямку рюкзака, Вару толкнул стоящего рядом парня. Он тоже попал в эту потную мешанину, потеряв взглядом Гэба. Где-то недалеко слышался голос Феликса, что держался и последних сил и убеждений, чтобы не растолкать каждого. Благо, рядом с ним стоял Зонтик, приговаривающий успокоительный бред. По крайней мере, Вару это точно казалось бредом. Он знал своего двоюродного брата, и то, что Феликс успокоится только тогда, когда увидит испуг. Эта эмоция служит для него переключателем, возвращающим вечно позитивный настрой. А и распущенная ''очередь'' двигалась дальше, и наконец Вару взял в руки свою куртку. Рядом висело пальто Габриэля, но сам он поблизости не наблюдался. Раздражённо выдохнув, шутник остался ждать друга. Кто-то недовольно проходил мимо него, кто-то с матом гнал его с места. Он также отвечал им с матом, а после заливисто смеялся, беся этим ещё сильнее. Но Вару не отступил, ведь помнит случаи, когда пальто друга специально кидали на совершенно другую вешалку. Это несколько расстраивало Габриэля, хоть он и старался сильно этого не показывать. Вару это злило, он был готов надрать зад каждому из тех мудаков, но его вечно останавливало наивное «ну и что?» или «ничего страшного». Хотя, от порции отборного мата в сторону обидчиков он себя сдерживать не стал, получив после выговор от классного руководителя. — Вару? — за спиной послышался детский голос, и коричневое пальто сняли с крючка. Накинув на плечи куртку, парень развернулся, смотря на друга. Пальто смотрелось на Габриэле длинным, и явно раньше принадлежало его отцу. Оба парня вышли из злополучного здания, шагая по мокрому после дождя асфальту. Шли они молча, каждый думал о своём. Недалеко слышался уже весёлый голос Феликса, что бурно рассказывал Зонтику о какой-то вещи, которую прочёл в интернете. Зонтик правда пытался понять, о чём идёт речь, но его взгляд постоянно уводило влево, где шли два друга. Он смог переступить через себя, и старался больше общаться с Габриэлем, рассказывая истории из детства. Но тактично пропускал тему прекращения общения семей, ведь не хотелось, чтобы узнали о его глупом страхе. При каждом таком разговоре рядом с ними стоял Вару и, кажется, внимательно слушал. Зонтика такого внимания не понял, но и не был против. — Вару, — кареглазый потянул друга за рукав куртки, — а почему Зонтик смотрит на нас? Ему что-то нужно? Он хочет что-то спросить? — Вару недовольно хмыкнул и сам посмотрел на сторону новенького. Тот отвернулся, негодуя. Немного подумав, шутник поспешил в сторону одноклассников, таща за собой Гэба. — Эй! — Феликс замолк, посмотрев на подходящих. — Чего тебе, Вару? — А куда вы идёте? — с вопросом Габи не прогадал, так что Вару спращивать не пришлось. Ему Феликс с радостью рассказал, что они собираются прогуляться рядом с многоэтажками, и даже позвал с собой. Вару посмеялся, но согласился, а у Габриэля не осталось выбора. Высокие многоэтажки пугали высотой, а шумные улицы шумом. Четверо парней шастали по самым разным местам маленького города, болтая о всём, что приглянётся взгляду или подкинет память. Шутник успел оскорбить каждого прохожего, а Зонтик смог рассказать ещё одну историю из детства, в которой несомненно участвовал Габриэль. Парень слушал, а его друг делал это ещё усерднее, ведь сам Гэб никогда не говорил о своём детстве, ибо не помнит его. Белое небо отражалось в окнах, заставляя некоторых задирать шторы. Общая погода дня была привычна для сентября, только дождь не капал с короткими перерывами. Но ребятам это только на руку, они продолжили свои великие похождения. Одному из них пришло уведомление на телефон. Впрочем, беды оно не предвещало. Зонтик и Вару предупредили своих мам, что задержаться. И если Николь просто пожелала хорошо провести время, Хелен устроила целый допрос, который заставил её сына отвлекаться каждые две секунды. У Габриэля проблем не было, он даже никому не писал. А вот Феликсу не ответили, ни мать, ни отец. Это показалось ему странным, но он решил, что они просто заняты. Вскоре они начали подходить к более знакомым местам. Точнее, знакомым Феликсу и Вару. Ничем не примечательная многоэтажка одному являлась местом проживания (сменяемым), а второму редко посещаемым. Серая картина портила нынешний настрой, нагоняя тоску. Вокруг не было людей, будто все замуровались в своей унылой, домашней повседневности. И только Габриэль непонимающе осматривался, будто что-то выискивал. — Ты чего? — Вару уставился на верчения друга, тоже самое сделал и Зонтик, но также начав осматриваться. — Почему так пахнет металлом? — Гэб снова принюхался и поморщился от усиливающегося запаха. А ведь действительно, вокруг витал этот пахучий туман. Теперь все четверо пытались понять эту странность. Они расхаживали рядом, заглядывали под скамейки и кусты. Повернув в темноватый переулок, Габи гулял глазами, пока не наткнулся на сидящего человека. Запах усилился, а розовые волосы казались знакомыми. — Сэр? — парень подошёл ближе, но никто не ответил. Под ногами что-то хлюпало, и Гэб приподнял одну. Белый носок школьных туфлей был испачкан чем-то красным и вязким, и это заставило Габриэля отшатнуться. Взгляд устремился на большую лужу, образовавшуюся рядом с сидящим. — Сэр, с вами всё нормально? — Гэб! — за спиной Вару окликнул его, но он даже не повернулся. Трое ребят подошли, дабы взглянуть на очевидную причину такого запаха. Вскрик Зонтика был внезапным, остальные даже не успели понять, что происходит. Но где-то через две секунды от Вару послышалось испуганное «Э-э!», а Феликс пытался проглотить появившийся ком в горле, не веря своим глазам. — Папа? — блондин сделал шаг вперёд, вытянув руку. Она коснулась мягких волос и повернула голову. Помутневшие глаза смотрели прямо на напуганное, до ужаса, лицо Феликса, по которому уже текли горячие слёзы. Он крикнул, бросившись на холодную шею отца. Чёрные брюки вымазались в крови, также и руки. Парень продолжал отчаянно звать отца, но от мёртвого тела не послышалось ответа. Стоящие сзади не могли произнести и слова. Зонтик отвернулся, прижимая ладонь ко рту (кажется, его сейчас стошнит). Вару закрыл глаза Габи, когда пришёл в себя. Конечно, в этом не было смысла, ведь «эльф» первым нашёл труп, но он пытался хоть что-то сделать, чтобы друг не продолжал смотреть на это. — Он уже мёртв? — спросил Гэб, не убирая рук со своего лица. — Да. — прошептал его друг. Вару глядел на окровавленный нож, валяющийся рядом с телом. — Нужно вызвать скорую... — Зонтик так и не повернулся назад, держась за стену. Запах солёной крови продолжал окутывать этот тёмный угол. От Феликса уже не слышалось рыданий, лишь злобное дыхание. Он сжал пиджак уже покойного отца и тяжело дышал. — Феликс? — Вару осторожно приблизился к нему и поставил ладонь на спину. Та неуравновешенно воздымалась, но парень даже не вздрогнул. — Убью, — хриплый голос казался чем-то давно забытым, — убью подонка, который это сделал. — Какого подонка? — Вару не понимал, понимает ли Феликс произошедшее. Слова костью встали в горле, но он заставил себя разбить все надежды двоюродного брата. Он делал так и до этого. — Это самоу- — Нет! — блондин молниеносно встал с колен и схватил воротник чёрной куртки, скручивая его в кулаке. — Он не мог, не мог оставить меня! Он обещал! — Но он сделал это! — эти слова явно были лишними, а удар по лицу болезненным. Вару с грохотом упал на землю, держась за нос. К нему подбежал Гэб, расспрашивая о самочувствие. На удивление, делал он это спокойно. Бешенство бушевало в золотистых глазах, и совершенно не хотело успокаиваться. Пальцы тряслись, голова кружилась, а сердцебиение участилось в несколько раз. Голубые глаза напротив с ужасом смотрели на Феликса, и уже это смогло помочь ему, одновременно издеваясь над его принципами. Усталость накатила быстро, и блондин скатился по стенке на асфальт. Вару также присел, оперившись о стену и выхватывая свои очки у Зонтика. С его носа капала кровь, и он усиленно вытирал её рукавом куртки. Зонтик достал из кармана свой телефон, набирая номер скорой помощи. Повернув голову, Феликс уткнулся взором в мёртвые глаза, некогда сиявшие ярче звёзд ночного неба. Слёзы текли по покрасневшим щекам, и никто не собирался их вытирать. Отныне эти слёзы — напоминания о оборвавшейся нитке жизни, которая была до безумия дорога.