Doki Doki: Liberation

Глава 12: Чистая правда

Закончив с командой, я определил одну стену как экран. На случай, если кто-то зайдёт, можно будет быстро и без последствий свернуть наше откровение. Стенка, на которой висели доски, вмиг превратилась в анимационное начало заставки игры, где было показано стандартное, неглючное меню. Все девочки с интересом наблюдали за происходящим на экране, а когда загрузка лобби была завершена, никто не сдержался поближе рассмотреть свой арт. — Вау. — Это.. — Просто... — Шедеврально. Я не стал портить впечатление какими-то объяснениями, что где находится или как работает та или иная опция. Сильнейшее желание подойти и обнять всех четверых затмевало все остальные чувства во мне. Улыбка самопроизвольно выступила на моём лице, и я двинулся в их сторону. К счастью, никого передвигать не пришлось, поэтому, раскинув руки на всю длину, я смог положить свои руки на плечи каждой из девочек и немного притянуть к себе. Кто-то вздрогнул, но сейчас это меньше всего меня волновало. Я оказался посередине, между Сайори и Юри, руками держась за плечи Нацуки и Моники. Четыре улыбающихся светлых лица и восемь глаз смотрели на меня с такой благодарностью, будто я недавно спас им жизнь. В принципе, так и есть… Я снова ощутил то чувство, которое разделял сегодня с Сайори на крыльце. Оно заставило меня чуть усилить хватку, ещё больше приблизив нас друг к другу. Первой ответила объятиями Сайори. Потом Моника и Юри. Нацуки, как могла, тоже пыталась найти свободное место для обнимашек, но оно появилось только, когда я тихо засмеялся… Я едва стоял на ногах. Чувство эйфории словно вымывало из меня сознание, даруя те самые непередаваемые ощущения... любви. Видимо, это всё-таки любовь. И, видимо, любовь ко всем, боязнь их снова потерять... Не знаю, сколько мы так простояли, но через некоторое время, которое уже стало для меня вечностью, на моей левой руке пикнули часы, показывая идеальные два нуля после двоеточия. Я открыл глаза. Мы нехотя отпустили друг друга. Пока глаза привыкали к солнечному свету, я отключил выведение команды на экран. Лобби уступило место законной стене с досками и листиками. — Это было... прекрасно, – поделилась чувствами Юри. – Я давно так хорошо себя не чувствовала... — Полностью согласна. — Надо так почаще обниматься! – предложила Сайори. — Но, не слишком. Иначе это будет выглядеть, как... Нацуки не докончила фразу. — Что смотрите? Я не говорю, что это не классно, просто выглядит со стороны немного странно... — А мы не будем выглядеть странно со стороны, когда в нас проявляются искренние чувства друг к другу. Правда? – спросил я, больше обращаясь к остальным. — Ладно, так и быть... – выдохнула Нацуки. – Но лучше не на публике. — Я и не собирался... Все вернулись на свои знакомые места за коллективным столом. — Итак, есть ещё вопросы? – спросил я напоследок. Девочки переглянулись и отрицательно помотали головой. — Хорошо. Тогда сегодняшнее собрание подходит к концу. Спасибо всем за участие, и... До завтра! Вернув парты на места вместе с Моникой, я шепнул на ухо Нацуки, когда проходил рядом: — Останься на немного. Она удивилась, но просьбу выполнила. Когда Моника и Юри вышли, я попросил Сайори, чтобы она немного подождала меня во дворе. Нацуки же сидела на парте и смотрела на меня взглядом ожидания, смешанного с каплей тревоги. — Что-то хотел? — Да, Нацуки... Слушай... Я не хочу тебя заставлять это делать, но я знаю всю ситуацию твоей личной жизни, и то, как тебе приходится вне стен школы и клуба. Нацуки забеспокоилась, веки быстро моргали. Я подошёл ближе. — Не думай, что я не хочу тебе помочь. И я уже говорил с тобой об этом вчера. Главное – чтобы ты захотела этого. Этой лучшей жизни для тебя. Но пока ты не сделаешь мне шаг навстречу, я не то, что не могу тебе помочь – я, фактически, не имею права это делать. Из её глаз потекла слезинка. Я обнял Нацуки и добавил: — Подумай об этом. Если что, ты знаешь, где меня найти. Почувствовав, что она кивнула, я отпустил её. Нацуки сразу схватила свой портфель и выбежала из класса, оставив меня думать, правильно ли я всё сделал или нет.       Я проснулся от сигнала на ужин. В голове было пусто, в животе тоже. Блин, из-за японок и рассуждений на всю эту тему, я с утра ничего не ел! В столовую я зашёл последним. Оглядевшись, я увидел столпотворение за одним из столиков и сразу пошёл туда же. Пионеры, окружив уже переодетых в форму лагеря японок, наперебой галдели на всевозможные темы. Шурик, морщась от их криков, пытался переводить им на английский то, что ему говорила Ольга Дмитриевна. Его английский был... ужасен. Иностранки вели себя очень настороженно – Шурика слушали, но к еде не притрагивались, и только Нацуки уплетала приготовленный ужин. Увидев меня, вожатая обрадовалась: — Семён! Помоги нам, пожалуйста. Моника сказала, ты хорошо знаешь английский. Нужно сказать им, чтобы они не боялись и кушали спокойно. После этого я покажу им, где они будут жить. — А Мику? – спросил я удивлённо. – Она же знает японский, почему переводит Шурик? Ольга бросила взгляд в сторону, где была Мику, которая с несвойственной подавленностью молча ужинала рядом с Элом. Моника с вызовом взглянула на меня. Ага, поняла уже, что я не шутил? Но на самом деле, злорадства в моих мыслях было немного. Сам факт пребывания «четвёрки» наверняка разрушил весь скрипт, и мне это очень нравится. Но мой живот, вытащивший меня из раздумий, сильно давал мне знать, что он крайне недоволен пропусками пищи. — Я тогда поем, и сразу вернусь. Тогда и переведу им всё! А то с утра ничего не ел! Последние фразы были сказаны уже на расстоянии; я взял свою тарелку, и, так как мне не сильно хотелось сейчас к кому-то подсаживаться, облокотился на стену, взяв одной рукой свою порцию, а второй – вилку. Быстро проглотив всё, что было в моей тарелке, я поспешил вернуться к девчонкам. Пионеров в столовой уже поубавилось, вокруг стало свободнее, спокойнее и тише. Тарелки японок были уже наполовину пусты. Видимо, нашему горе-переводчику как-то получилось убедить их в том, что травить гостей никто не собирается. Сайори делилась котлетой с Нацуки, а вожатая смотрела то на меня, то на Шурика. — Ладно, Шурик, иди, поешь спокойно. Спасибо, что помог. Семён, твоя очередь! Я сел на освободившееся место и посмотрел на иностранок. Блин, как же сейчас они смотрели на меня... будто я остался единственным выжившим человеком на планете. Да и я, наверное, тоже смотрел на них... немного странно, может быть. Всё-таки, такое совпадение не может быть случайным. Но эта тема для отдельных размышлений. — Спроси их, почему они такие испуганные? Как им лагерь? И скажи, что сейчас мы пойдём селить их в домики. Ольга Дмитриевна задавала один вопрос за другим, и моя память едва удерживала их смысл в моей голове. — Итак. Вы уже поняли, что шутить тут никто не собирается? Немного жёстко, не кажется? — Да вы все тут поехавшие! – прикрикнула Нацуки. — Нацуки, угомонись! Пусть уже скажет, что хотел, я ничего не понимаю! – заступилась Моника. — Я не могу рассказать вам всё, что знаю, пока рядом Ольга – наша вожатая. Поэтому я буду краток. – Я набрал воздуха. – Вы сейчас реально находитесь в СССР. В пионерском лагере. Скорее всего, будете тут неделю, дальше как повезёт. Но— — Что значит, как повезёт? – перебила Юри. — Об этом я расскажу позже, когда рядом не будет Ольги. Сейчас она покажет ваши домики, а вы прекратите шугаться всего, что происходит вокруг. Постарайтесь подыграть. В скором времени я выберу момент и расскажу вам остальное. — Что они говорят? – поинтересовалась Ольга. — Говорят, что им очень интересно, но они никогда с таким не встречались и не знают, как себя здесь вести. Поэтому и пугаются всего. – Как же прекрасно быть переводчиком! – Не волнуйтесь, они привыкнут, и всё будет хорошо. Вожатая заулыбалась. — У нас тут всем нравится. Ну, ничего, скажи, что сейчас они поселятся в домиках и них будет время всё самостоятельно осмотреть и ко всему привыкнуть. А ты помогай им. Мику, почему-то, не очень захотела с ними общаться. Надо будет с ней поговорить... Странно. Почему Мику сторонится своих же? — Но пока что, ты пойдёшь с нами. Мне нужно, чтобы они всё правильно поняли насчёт домиков. — Конечно. ...Сказал я немного равнодушно, хотя меня внутри распирало любопытство, где именно поселят девочек. Так что, если удастся незаметно улизнуть после отбоя, нас ждёт очень интересный разговор. — Вы закончили с едой? – Они кивнули. – Тогда, пойдём. Мы поднялись и вышли из столовой. Солнце почти закатилось. Я с вожатой шёл впереди, японки следовали за нами. Нацуки с любопытством осматривала окрестности. Сайори, похоже, тоже перестала ожидать чего-то страшного и уже бодро беседовала о чём-то с Моникой на их японском. Мы миновали площадь, и Ольга Дмитриевна, наконец, остановилась перед одним из домиков. — Семён, скажи им, что селим по двое. Пусть решат, кто с кем будет в этом домике. Я перевёл. Быстро посовещавшись, японки объявили, что Моника и Сайори остановятся здесь. Ольга вручила ключи Сайори, а Моника тревожно посмотрела на меня. Мне надо что-то сказать. — Не волнуйся, после отбоя я приду, мы соберёмся и вместе всё обсудим. Моника кивнула и вошла в дом, вслед за Сайори. Ольга повела нас дальше, и мы остановились перед другим домиком. — А этот домик выделим Юри и Нацуки. Переведи. Я послушно перевёл, после чего вожатая отдала ключи Юри. Девушки скрылись в дверях. Я внимательно смотрел, как они заходят в своё новое пристанище. Интересно, они знают, что это всё – игра? И вообще, из какого отрезка времени они были перемещены сюда? Случайно не из середины ли первого акта? Вопросы всё больше забивались в моих мозгах, я не мог нормально воспринимать происходящее. Голова вдруг стала сильно болеть. Уши заложило, от дискомфорта мне пришлось закрыть глаза.       Я проснулся. Осмотревшись, я понял, что нахожусь в гостиной, на диване. Благо, сейчас было без кошмаров. И, да, это продолжение моего предыдущего путешествия по моду. Довольно странно, что оно вспоминается мне по хронологии, пусть даже и опустив некоторые подробности. Видимо, это будет заменой моих постоянных кошмаров. Прекрасная, просто отличная новость. Я посмотрел на часы. Вечер. Может, проведать Сайори? Я всё равно сейчас не усну. Мимоходом глянув на кухонные часы, я с печалью обнаружил, что стрелок всё ещё нет. Как-то это начинает меня настораживать всё больше и больше. Я постучал в калитку Сайориного дома. Она выглянула с балкона и поспешила выйти на крыльцо, пригласив меня войти. — Привет... – сказал я, соединившись с ней в объятиях. — Я тебя ждала. — Да? — Ага. – Я почувствовал, как она улыбнулась. – Ты же не бросишь меня. — Никогда, Сайори. Она сжала меня крепче и отпустила только через пару секунд. Мы зашли в дом. — Поможешь с уроками? – спросила она, застенчиво глядя мне в глаза. — Как я могу отказать тебе? – улыбнувшись, ответил я. — Ты такой добрый... Уроки не заняли много времени, пусть даже в мои планы и не входил этот пункт. Но, конечно, учиться всегда надо, и я никогда не буду против, даже в такой ситуации, где остаться целыми гораздо важнее, чем знать учебную программу. Покончив с уроками, мы разговорились о разных вещах: о моём создании, о реальном мире, о других мирах, модах, моих чувствах и эмоциях – короче, вечер пролетел быстро. — Кажется, уже пора спать, – сладко зевнула Сайори, глядя на настенные часы. – Завтра школа. — Угу. Кстати, ты хочешь, чтобы я у тебя переночевал? — Серьёзно? – удивлённо переспросила она. — С такими вещами я не шучу. Так ты хочешь вспомнить старые добрые? — Да! Против её радости и энтузиазма невозможно устоять. Даже так и не поверишь, что у неё депрессия... Блаженно растянувшись на кровати Сайори, разумеется, на приличном расстоянии, я почувствовал, как она обхватила руками мою спину. Я взял её за руки. — Спокойной ночи, солнышко. — Тебе тоже, Дета. Сайори развернулась и выключила свет.       Впрочем, засыпать было определённо нельзя. Ты уже спишь, чувак. — ... завтра дам тебе путевой лист и уже там определишься. Негоже, чтобы пионер без дела по лагерю слонялся, – говорила вожатая своим привычным тоном. — Как скажете, Ольга Дмитриевна, – ответил я. – Но пока есть время, я ещё прогуляюсь по лагерю. Вы не против? — Да иди уж. Но только, чтобы к отбою вернулся! Я кивнул и вышел на улицу. Уже окончательно стемнело. Тишину нарушал лишь стрёкот сверчков. В лагере всё спокойно. На лавочке Лена читала книжку. Так как мне сейчас совсем не до неё, я пошёл дальше. Миновал я и клуб кибернетиков, в окнах которого горел свет. Наверное, опять возятся со своими роботами. Я подошёл к домику Моники и Сайори, так как дальше идти не особо хотелось, а сегодня нужно было проявить осторожность, чтобы Ольга ничего не заметила. Я постучал по стеклу. Показалась Моника, которая сразу же открыла дверь. — Нет, рановато ещё, – сказал я, стоя на пороге. – Да и вы не все в сборе. Значит, я приду через минут... двадцать, и мы всё с вами обсудим. Мне не стоит вызывать лишних подозрений, особенно, если я хочу поговорить с вами. — Хорошо. Я развернулся и пошёл в сторону домика вожатой, который, видимо, стал уже моим. Ха, такое в первый раз, что ли? На самом деле, за всё время, проведённое здесь, я уже научился уходить так, чтобы её не будить. Но если вдруг она явится к нам во время разговора среди ночи... Будет, мягко говоря, некруто. Да и убивать её в этом цикле нельзя: вдруг без неё я не выберусь отсюда? Плюс, ещё и перепугаю иностранок, ведь, мало того, что я им не рассказал всё про это советское время до конца, так ещё и тот факт, что я эту неделю живу не первый десяток раз. Я вошёл в домик. Ольга ещё не спала. — Нагулялся? Ну, тогда ложись спать. Завтра будет очень насыщенный день. Это точно... Только мне бы ещё с сегодняшним разобраться... Я разделся, лёг, закрыл глаза и задремал. Спать, безошибочно контролируя, сколько я уже нахожусь в постели, я умел. Вожатая завозилась, готовясь ко сну, и в итоге я услышал вместо беспокойных вздохов размеренное дыхание. Выскользнув из-под одеяла, я схватил одежду и тихо покинул домик. Беззвучно закрыв дверь и переодевшись прямо на улице, я кинулся к домику Моники и Сайори, где уже меня должна была ждать вся компания. Но свет не горел, и я заволновался, что они забыли про меня. Хотя... Разве такое забудешь? Вряд ли они даже уснут сейчас... Я легонько постучал по стеклу, и внутри тут же завозились. Дверь открылась, и чья-то рука втащила меня внутрь. Пока глаза окончательно привыкали к темноте, я увидел, что вся «четвёрка» на месте. Время откровений. — Ну наконец-то! Что так долго? – возмутилась Нацуки. Я не ответил, так как объяснять, что я сплю с вожатой, потому что так получилось, наверное, не стоило. По крайней мере, сейчас. Я сел на одну из кроватей, и вдруг Сайори разрыдалась: — Семён, объясни нам, пожалуйста, что здесь происходит? Кто все эти люди? Почему они себя так ведут? Кто нас сюда привёз? Нас похитили? Когда нас отпустят? Моника и Юри начали успокаивать Сайори, а мне предстояло начать повествование. — Ну, слушайте.... И я стал рассказывать. Как жил один в квартире, как меня пригласили на встречу одноклассников. И как я сел в городской автобус «Лиаз», а очнулся в рейсовом «Икарусе». Да ещё и в зимнем пальто посреди лета. Как провёл здесь всю неделю, пытаясь найти ответ хоть на что-нибудь... Разумеется, без подробностей об убийствах. Да и про остальные бесчинства рассказывать не стоило – они не поймут, а мне сейчас нужны союзники. Рассказал я и про то, как проснулся на следующий день, после конца смены, в самом её начале. И как был озадачен всем, что происходило вокруг меня снова и снова, каждую неделю... Рассказал, как много раз пытался сбежать отсюда, и как каждый раз, по истечении недели, возвращался в первое утро смены. Лица девушек постоянно меняли выражение. Иногда на них проступало жалость и сочувствие, а уже через секунду – недоверие и скептицизм. — Так, всё-таки, что же нам тогда делать? – не без страха спросила Юри. – Получается, мы застряли тут навечно? — Нужно прожить эту неделю. Как обычные дети. Ближе к её концу станет ясно. Ваше сегодняшнее появление переломало здесь всё, что я знаю. Люди ведут себя не так, как вели себя без вас. Так что я очень надеюсь, что в этот раз всё изменится. Потому что я очень хочу отсюда выбраться. Я перевёл дух. — А вы? Как вы здесь оказались? — Ну... Мы вечером легли спать, каждая у себя дома. Никого не трогали. – Нацуки рассказывала уверенно, не отводя тяжёлого взгляда от меня. – А проснулись от гудка автобуса. М-да. Надо же было так угораздиться... — Извините... Я задел рукой клаксон. — Да, ну вот. И всё, дальше ты всё видел. — Всё? – я удивился. – Больше ничего особенного? — Да, всё было как всегда, – подтвердила Юри. – Никаких автобусов, метро или прочего транспорта. Хм. Это странно. Даже слишком. — Ладно. Это всё, что я знаю. Я также знаю, что, как и тогда, я выгляжу сумасшедшим в ваших глазах, но сейчас это меня меньше всего волнует. Главное, чтобы эта неделя прошла хорошо, и чтобы я смог выйти из этой временной петли Мёбиуса. Сайори хотела что-то сказать, но Юри её остановила. — Кстати, нас рано поднимут, так что советую разойтись по кроватям и постараться заснуть. — Да, мы тоже очень устали, – поддержала Моника. — Особенно ждать тут тебя, – улыбнулась Нацуки, поддразнивая. — Хорошо, тогда на сегодня всё. Всем спокойной ночи. Распрощавшись, девочки пошли к себе, а я – к себе. Вернее, к Ольге. Всё так же беззвучно открыв дверь, я увидел глубоко спящую вожатую. Пронесло. Раздевшись и закутавшись под одеяло, я ещё долго думал над словами японок, прежде чем смог заснуть.