Doki Doki: Liberation

Part два: Amicus Cognoscitur Amore, More, Ore, Re*

«I клянусь, что я will обязательно get you out of отсюда»

Chapter L3

Team Salvato и Serenity Forge present:

This игра is not suitable for детей

или тех, who are легко disturbed.

      — Пожалуйста… Пожалуйста… Пожалуйста… Пожалуйста… Пока я собирался с мыслями, в моё сознание поступила информация, что я оказался в прошлом, и что теперь второй я, который сейчас видит сон с умирающей Юри, скоро проснётся. Девочки стояли как вкопанные, не врубаясь абсолютно ни во что. Единственным рабочим вариантом сейчас было прописать телепортацию и сбежать отсюда, потому что, находясь здесь, мы можем снова что-то поломать в хронологии и, как следствие, в самой игре. Но после недавнего разговора с двойником я понял, что случилось не так. Мне нельзя трогать консоль в последний день нахождения в игре. Значит, этот день последний и, соответственно, ещё утром, в своём мире, я нарушил это правило, поэтому теперь нам придётся полностью перезапустить тот мир, создав уже четвёртый по счёту. Офигительно. — По-о…жал… Ой, он проснулся. Я схватил каждую девочку на руки и уложил на пол валетом. К счастью, длина моей кровати довольно большая, чтобы они не чувствовали себя некомфортно. А также, я делал перестановку, поэтому, по сути, когда он пойдёт на балкон, нас не должно быть заметно. Жестом показав, чтобы никто не шумел, я обошёл кровать с другой стороны и пополз под неё. — Какой капец… Вовремя оказавшись в необходимом месте, я словил пристальные взгляды Юри и Сайори, которые лежали почти вплотную к кровати. Пружины чуть скрипнули, и мой двойник сошёл на пол и двинулся в сторону балкона, где опёрся на ограждение, наблюдая за предстоящим восходом. Плеча кто-то коснулся. Повернув голову на все сто восемьдесят, я увидел улыбающуюся Сайори, которая протянула мне раскрытую руку. Улыбнувшись в ответ, я сжал её руку своей и повернул голову обратно. Второй я, тем временем, посмотрел на часы, снова перевёл взгляд на восходящее солнце, подпёр голову руками и затих. Отлично. Подождём ещё немного и можно будет выдвигаться. Я дважды сильно сжал руку Сайори, отправляя некое подобие сигнала. Потом развернулся к девочкам. os.edit(‘characters\“monika.chr” , “natsuki.chr” , “sayori.chr” , “yuri.chr”’)enable_convers — «Ит—» Не успел я сказать даже слово, как послышалось восклицание консоли. Придётся открыть. Сосредоточившись, я собрал все пальцы свободной руки и развёл их. Мир стал зелёно-чёрным, и перед моими глазами появилось окно с вопросом:

There are already 2 or more of these files in the current folder:

“monika.chr” , “natsuki.chr” , “sayori.chr” , “yuri.chr”.

[1] — Select the necessary files for interaction ; [2] — Compare the duplicate files ; [3] — Open the folder with the repetitive files ; [4] — Skip this command

Так, я не понял. В смысле, «повторяющиеся файлы»? Я же применил изменения! Или— А, стоп… Если бы я их не применил, нас было бы по трое… О, супер. Прекрасно. Проблема не исчезла, нас здесь всё так же по двое, как и раньше: мы, впятером, и «прошлые» мы, тоже впятером. М-дам... Я выбрал третий вариант. DetaScop (D:)\Games\Steam\steammaps\common\Doki Doki Literature Club!\characters detascop.chr detascop.chr monika.chr monika.chr natsuki.chr natsuki.chr sayori.chr sayori.chr yuri.chr yuri.chr Я едва не ударился головой о низ дивана от неожиданности. Подумав минуту, я свернул консоль, закрыл режим управления и стал писать в воздухе следующие слова: «Девчонки, готовьтесь к выходу». Получив кивки согласия от Юри и Сайори, я стал очень тихо вылезать из-под кровати, как вдруг меня посетила одна мысль. Если этот мир уже не сможет быть тем, через который мы сбежим, то тогда можно спокойно пользоваться командами изменения файлов, ибо хуже уже не будет. Значит, можно не беспокоиться за то, что я из прошлого "спалю" себя из настоящего, то есть будущего. Следующие слова, которые стали висеть в воздухе, были: «Присядьте на корточки, только осторожно, без шума, скоро перемещение». Все повиновались. Тогда я продолжил вылезать из укрытия и уже спустя полминуты был в окружении четырёх девочек. — Так, я кое-что узнал, – очень тихо сказал я им, – сейчас мы перенесёмся в дом Сайори, и я вам всё расскажу. Они кивнули. Я, снова открыв консоль, прописал телепортацию нужных файлов. … Мы оказались в спальне Сайори. И все сразу встали на ноги, разминаясь. — Так, короче. Нас отмотало во времени назад, получается, в третий мир, где я собираю вас всех у себя, поэтому мы можем спокойно сейчас пойти в какую-нибудь кафешку, чтобы перекусить. Главное – не нарваться на самих себя из прошлого, иначе мы можем отсюда не выйти. — … — … — Шанс на это, конечно, мал, но всё-таки… Это может вызвать критическую ошибку. А оно нам надо? Дежавю. — В общем, давайте сходим, прогуляемся. Я бы хотел в школу, потому что вы наверняка бывали во всех кафе поблизости. Посмотрим, может даже попрощаемся… … — Я-я имею в в-виду… П-просто понаблюдать за школьной жизнью со стороны. В невидимке. Последнее предложение сразу оживило девочек, и они согласились. Прописав полную невидимость для нас пятерых, мы вышли из дома Сайори и не спеша пошли в сторону «Академии Сакуры». — Дета, а другие нас слышат? – спросила Юри. — У нас полная невидимость, так что другие и не видят летающей одежды по улице, и не слышат наших разговоров. — А мы можем ходить сквозь стены? — Ха-ха, нет, Моника, за это отвечает другая команда. И, кстати, мы вполне себе осязаемы, так что не столкнитесь с кем-нибудь, иначе будем смотреть классную реакцию человека, которая приведёт к парадоксу. Мы вышли на главную улицу, никуда не торопясь. — Ладно, меня достала уже эта напряжённость в воздухе. Время для вопросов, только прошу, по одному. Начнём с… Сайори. — Да! Что это было? — Я без понятия, Сай. Но могу почти со стопроцентной вероятностью сказать, что это сделал тот человек, которого убили у учительского стола. И, да, не исключено, что это был я. — Причину тоже не знаешь? – спросила Нацуки. — Нет. Можно прочесть игру, но это надо делать с рабочего стола, а такая возможность будет только в том случае, если мы выйдем отсюда. — Ясно… А что с тобой случилось? – снова задала вопрос Нацуки. — Вот этого я точно сказать не могу. Возможно, это из-за той убитой девушки у стены. — М-м-м… Тебя, всё-таки, можно убить? — Моника, это очень сложно, да и я не дамся так просто… Скорее всего, это случилось из-за шока от… ну… вы поняли. Убийца подстерегал где-то сзади, ну и… да. — Хорошо, что ты с нами, здесь… – прошептала Юри. — Согласен. И, наверное, я успел, после того, как отмстил убийце, отмотать время до того мира, иначе мы бы сейчас никуда не шли. Неясно, как это связано с русификатором… но могу смело заявить, что из-за того, что я был смертельно ранен, что-то пошло не так в коде игры и, как следствие, русификатор вылетел первым, так как он более чувствителен к таким изменениям. Все продолжали молча идти, анализируя информацию. Сильный ветер дул нам в лицо, развевая волосы Моники и Юри. — Ещё вопросы? — Э-эм… Да… — Говори, Юри. — Зачем ты продлеваешь этот цикл мира, когда потом всё равно отмотаешь его до сегодняшнего утра? — Чтобы понять, что пошло не так. То, что мы будем делать и думать – одно, а изменения в игре, которые останутся применёнными всегда – это совсем другое. — То есть, ты сейчас думаешь о том, как сделать так, чтобы не допустить таких же ошибок в следующем мире? — Абсолютно верно. — Понятно… Мы продолжили идти. Нам встретилась оживлённая дорога, которую надо было пересечь. — Нам, кажется, придётся побегать! – воскликнула Сайори то ли от радости, то ли от печали. — Перейдём с другими пешеходами? – спросила Моника. — М-м… Можем не влезть, нас всё-таки пятеро. — Тогда можем пойти другой дорогой. Я открыл консоль. — Нет необходимости. Найдя свободный участок на противоположной стороне, я прописал телепортацию. … Ну вот, и не надо никуда ходить. — Идём дальше, – позвал я девчонок. С этого места уже было видно одно школьное крыло. — Дет? — Да, Сай? — Мы, по идее, должны быть ровесниками, разве не так? — По сюжету игры – да, – ответил я. — С того дня, как ты нам рассказал правду, я стала думать… Сколько тебе действительно лет? — … От слишком логичных умозаключений Сайори я впал в небольшой ступор. — Мне восемнадцать, но по тебе не скажешь, что ты такого же возраста, – продолжила она. — Да, я понял. И, да, ты права. Мне не восемнадцать и даже не двадцать… Я, что, им не говорил? — О чём ты думаешь? – сбила мои мысли Нацуки. — Я думаю о том, что… Разве я не говорил вам свой возраст? Они помотали головой. — Это очень странно… Но ладно. Я был создан, можно даже сказать, родился, четвёртого февраля двадцать седьмого, в трина… …Кажется, пока продолжать говорить бессмысленно – девочки остолбенели, раскрыв рты. — С-с-с-сколько?! – переспросила Нацуки, не менее удивлённая, чем остальные. — Ну… – улыбнулся я, – да. В общем, мне двадцать два. И здесь уже стихи… Потребовалась ещё минута, чтобы все четверо смогли снова нормально соображать. Кстати, надо будет сказать об этом им ещё раз, когда вернусь в прошлое… — То есть, ты старше нас всех, – сказала Моника, продолжив идти. — Да. Раздался школьный звонок, влезший в и так уже завершённый разговор. По мере того, как мы подходили всё ближе к школе, я стал вспоминать всё больше моментов из пройденных модификаций. — Давайте сюда, – указал я на старое крыло школы. – Я здесь почти не был. И все повернули направо. Перед нами предстал довольно большой дом в старом японском стиле. — Ты бывал тут? – спросила Юри. — Да, доводилось пару раз в одном моде. Мы зашли внутрь. Я огляделся. Старые деревянные стены и пол, немного растений, пару пожелтевших плакатов на стене… — Давайте на второй. Все двинулись наверх. Отыскав дверь с надписью «2-Е», я распахнул её настежь. О… World of Dreams… Какие воспоминания об этой прекрасной модификации… Кабинет пах красками и бумагой, везде были расставлены мольберты и прочий художественный инвентарь. Я прошёл вперёд, к маленькой доске. — Итак, девчонки, располагаемся. Нет, рисовать мы не будем, у меня просто есть пара вопросов… к вам. Они удивлённо сели. — Начнём с первого. – Я мельком взглянул на часы. – Какого фига сегодня десятое ноября? Все снова изумлённо замерли. — Игра начинается двадцать четвёртого октября, фестиваль тридцатого числа, потом каникулы. Второй тур через неделю, то есть, шестого ноября, но игра заканчивается на первом, так как причина слишком весомая, чтобы продолжать играть в мир без последствий. И если дальше по сценарию ничего прописанного разработчиками не было, то какого фейерверка мы ушли на четыре дня вперёд? ...Ответа не последовало. Я продолжил: — Как мы можем находиться в тех днях игры, которых, по сути, не существует? Я сделал паузу и снова задал вопрос. — И почему игра не закончилась на шестом числе или даже неделей ранее просто из-за того, что дальше не должно было быть ровно ничего? И снова, ни звука. Будто здесь никого и нет. — Когда я составлял весь этот план, мы должны были выйти отсюда пятого или шестого числа. Ну, в крайнем случае, седьмого. Но никак не десятого! Этого просто не должно быть! Ответом снова была полная тишина. — Ну же, что вы сидите как заколдованные? Скажите хоть что-нибудь касательно этой ситуации! — Нам просто… нечего сказать, – наконец ответила Моника. – Мы это впервые слышим от тебя, да и сами не понимаем причину, после того, как ты нам это рассказал. Верно, девочки? Сайори, Юри и Нацуки молча кивнули. Я встал со стула и стал ходить между столами. Не знаю, почему, но мне всегда так лучше думалось. — Почему… Что не так? – продолжил я свой монолог. Не найдя другого варианта, я открыл консоль. Зашёл в папку “characters”, где мне показали 97%-98% напротив файлов девочек. — А, стоп… Мы же всё ещё невидимые… – вспомнил я. Отправив нужную команду, я вернулся к решению вопроса. — Так, народ… Мне нужно подумать, поэтому вы можете чем-нибудь заняться, например, попробовать себя в рисовании. Но делайте, пожалуйста, это тихо, потому что мне сейчас нельзя ошибаться в рассуждениях. — Конечно. — Хорошо. — Я поняла. — Постараюсь. Развернувшись спинами к девчонкам, я закрыл глаза и стал представлять всю ту схему, которую я делал вместе с моим создателем. Так… После того, как мы неделю побеседовали о проблемах других, и я, после обсуждения, ближе к концу недели, подправил в их файлах всё необходимое… Вот! Я тогда спал до трёх дня, точно! И этот видоизменённый «Чистовик», который вечно снится мне в снах, не уступая место ничему другому. А также часы! Открыв глаза, я написал в воздухе: «Часы», «Сон», «Ле»; «Кай», «Дата». И стал смотреть на эти слова, пытаясь соотнести схему и возможные отклонения игры. … — Можно не смотреть на меня так пристально? Пожалуйста? Это… мешает, – сказал я, не оборачиваясь. И сразу же почувствовал больший комфорт. — Спасибо. Итак… Так.. Так. Тик. Так. Тик… Я перевёл взгляд на настенные часы в кабинете. Так. Тик. Так. os.remove(“script.rpy”==“clock_228.cll”) Часы исчезли, и тиканье прекратилось. — Извиняюсь за варварство, – усмехнулся я, – но мне так удобнее. И я продолжил думать. Если и в прошлые разы я перезапускал мир из-за того, что посчитал те попытки безнадёжными, хотя создатель ясно оговаривал этот пункт, значит, грядёт что-то массивно-неисправимое. И, судя по всему, оно связано с этими перечисленными пунктами, прямо или косвенно. Я показал ладонью на четыре висящих слова. Если в первом мире всё начало опрокидываться, а во втором вообще произошла парочка убийств, то получается, что… Во-первых, надо держать всех девочек рядом с собой. Во-вторых, изредка смотреть в консоль. В-третьих, мне нужно понять причину всех этих неожиданных феноменов, и, желательно, узнать, как их предотвратить. Значит, мне нужно искать отклонения от базовой тактики, учитывая и её ответвления. Желательно даже, с самого начала. Перед тем, как приступить, я бесшумно повернулся и оглядел девочек. Юри и Моника что-то рисовали на холстах, Нацуки смотрела на их работы издали, а Сайори глядела в окно. «Держать всех девочек рядом с собой»... Я всё так же бесшумно и незаметно сделал шаг в их направлении, после чего погрузился в консоль. Отклонения пошли с 29 числа, когда я выпил снотворное. Соответственно, 30 я проснулся так, как надо, но вышел позже и бежал в школу. Исходя из этого, я открыл свой текущий файл в игре, и начал сравнивать с тем, который был, когда я только зашёл в ДДЛК. Выделив нужный материал для сравнения, я подал игре команду поиграть в "найди отличия". Ответ пришёл быстро, и гласил: «Ноль». Ноль отличий? Ладно, видимо, проблема не в этом… не во мне. Я продолжил вспоминать. Дошёл до того момента, когда пересёкся с Юри по коридору. Снова став читать код её файла, я сначала выделил то, что не надо сравнивать, а на оставшееся снова повторил команду, для сравнения указав файл, который давался игрой изначально. Ответ приходил чуть дольше, но ноля отличий не было. Я поначалу обрадовался, но ровно до того времени, пока не вспомнил, что сам я вносил изменения в личность Юри. «Пока я изменял настройки и корректировал личность Юри, я действовал не спеша». «Я зашёл в её файл и стёр болезнь спины». Да, а третье изменение касалось её… безумия… ко мне. Так как список был составлен только из трёх пунктов, я заключил, что изменения в скрипте произошли не из-за Юри. Остаются трое. Не став продолжать вспоминать, я принялся сверять файл Сайори. Потому что, насколько я знаю, восстановление персонажа, когда ты находишься в самой игре, особенно, если ранее его удаление привело к критической ошибке, – не очень хорошая затея, которая вполне может быть причиной такого парадокса. Но, разобравшись в этом подробнее, я понял, что напрасно волновался по этому поводу. Вся процедура была сделана максимально хорошо, потому что эти действия были расписаны в ТпОДиП-е˜, так что этот вариант, после нескольких минут обдумываний, отлетел. Других альтернатив, способных изменить скрипт, не было. Но я точно мог сказать, что это произошло не из-за Нацуки, потому что единственный раз, когда я менял что-то в её коде, было в позапрошлую среду: тогда я вернул ей голос после того, как она сорвала его той же ночью из-за её «отца». Я снова вернулся к воспоминаниям. Но почти сразу же прописал команду сравнения файлов Моники, потому что уже осталась только она. Так… Взаимодействие с консолью… Удалённая гемофилия… аллергия на пыльцу… Близость к ГГ… К сожалению, или к счастью, но ничего из тех изменений, в которых фигурировала Моника, и близко не тянуло какими-то громадными парадоксами. Собственно, я на это и надеялся, ведь, как я раньше объяснял всем, «мир не зависнет, если я буду менять содержимое файлов папки “characters”». Примерно с такими мыслями я открыл глаза. Фотоны света заставили меня сощуриться. Сначала на меня посмотрела Сайори. Потом Нацуки. А потом уже и Юри с Моникой, оторвавшись от творческого самовыражения. Я помотал головой: — Пока ничего. Всё то, что случилось в прошлых мирах – не ваша и не моя вина. Причина в чём-то другом. — Или ком-то, – дополнила Сайори. — Ком-то…? А кто ещё может быть причиной? – сказал я себе вполголоса. Но девочки услышали. — Если брать полную картину, – ответила Моника, – то тебе надо брать всех людей, с которыми ты контактировал, начиная от разговора и кончая их упоминанием в консоли. Мысль Моники оказалась верна, ведь если не мы виноваты в этом, то причина в ком-то другом, потому что живой человек может сделать гораздо больше проблем, чем обычный предмет. Я стал вспоминать всех людей, с которыми общался за всё время пребывания в игре. Несколько одноклассников, учителя, вахтёрша… продавец в магазине и… всё. Я больше не могу припомнить никого, с кем бы ещё общался. А насчёт консоли, так здесь... Я самопроизвольно посмотрел на Нацуки. И это послужило мне ответом. Точно. Её отец. «Насчёт Нацуки – я снизил уровень побоев её отца до минимального, какой только можно было установить». И меня осенило. Я снова развернулся лицом к двери, закрыл глаза и стал лихорадочно искать отца Нацуки среди строк скрипта. Как же его зовут?.. Почему я не знаю этой инфы? Вроде бы помнил… Строк и ячеек в “script.rpy” было за десять тысяч, поэтому я даже прикинуть не мог, откуда мне стоит начать. Хотя бы букву… Его же не зовут Батьцуки. Должно же быть какое-то имя. Я стал вспоминать моды с Нацуки, где она говорила о своём отце. Но сколько бы я не вспоминал, ответ никак не приходил. Тогда я вернулся к файлу девочки, нашёл среди строк кода её отца и дал запрос на дополнительную информацию. Full Name: Huan Hodzo Age: 44 Wife: Aulala Gushiken (divorced) Так, думаю, этого вполне хватит. Хуан, значит… Быстро найдя его в скрипте, я стал отслеживать изменения, внесённые двумя неделями ранее. Но и здесь я ничего не нашёл. Вернувшись к девчонкам, я взял стул и устало сел рядом, смотря на два творения передо мной. Все сразу перевели взгляд на меня. — Ну, как? — Никак, Моника… – протёр я глаза. – Всё ещё не могу понять причину. Меня уже не особо интересует, как это получилось, мне главное понять, из-за чего или кого такое произошло. Сзади подошла Сайори и, положив руки на мои плечи, стала слегка массировать их. — Ничего, Дета, всё хорошо. Расслабься, отдохни, потом придут новые, более верные мысли. Со мной так всегда. Я поднял голову на собеседницу: — Сай, времени на отдых нет. Кто знает, что будет с вами через несколько часов. — Тогда, может… Валерьянка? – как бы в шутку сказала она. — Хах, что? — Ну… Я чувствую, как ты напряжён. А эта штука помогает, сама проверяла, когда была у медсестры. — Сайори, дел-ло н-н-не— Я не докончил мысль, так как в голове вдруг всплыли новые варианты. Медсестра, я же с ней— — Акеми! Крикнув это имя, я вскочил со стула и снова залез в консоль. — Точно, Акеми! Почему я раньше не вспомнил?! Найдя её файл через поиск, я повторил команду сравнения файлов. — Сайори, ты гений! Поиск, наконец-то, дал достаточно много результатов, что не могло меня не порадовать. — Так-с… Чувства, ага… Воспоминания, даже подарок у неё для меня есть, – вслух размышлял я. – Ничего ж себе… Но когда я дошёл до последнего пункта, радость смыло полностью. File Independence (“akemi.cll”) – 37% ... Нет. Нет. Нет! — НЕТ! Я моментом отправил запрос на дополнительные сведения относительно этого пункта. И, увидев их, в буквальном смысле схватился за голову. Это всё из-за Акеми. Из-за неё пошло всё то, чего не должно было быть. Это она была причиной таких отклонений в скрипте. И сейчас, получается, мы не выйдем отсюда, пока у Акеми не станет сто процентов…? Нет, игра не сможет столько ждать. Я говорил девчонкам, что она понемногу самоуничтожается, и эта кутерьма с добавлением нового файла, отделяющегося от скрипта, послужила катализатором появления всех парадоксов и чудес, которые происходили в игре. Вот, почему игра тогда не закончилась. Вот, почему проценты идут так медленно. Вот, почему произошла вся эта дичь с часами, моим сном и прочей жестью. Ну, и, конечно же, этот файл мне не будет бросаться в глаза, с надписью: «Ура, я становлюсь независимым!», потому что он не находится в отдельной папке, а, значит, для того, чтобы просмотреть его состояние, нужно его или найти среди строк кода, или отсортировать через фильтр. В качестве доказательства для самого себя, я открыл поиск, включил фильтр и указал там только те файлы, которые в процессе отделения от скрипта. akemi.cll — 37% detascop.chr — 100% detascop.chr — 100% monika.chr — 98% monika.chr — 96% natsuki.chr — 98% natsuki.chr — 97% sayori.chr — 98% sayori.chr — 97% yuri.chr — 99% yuri.chr — 96% Девяносто девять процентов?! Этого ещё не хватало! — Девочки, ЗА МНОЙ! БЫСТРО! Я вылетел из класса, так и оставив летать те четыре слова. «Если кто-то достигнет сотни раньше других, то тебе, Дета, надо будет вручную переносить каждый байт их информации, отрывая от скрипта и неся в отдельную папку. Это несложно, но тебе главное – сохранять баланс между процентами, потому что, если будет большой разрыв между ними, единиц в десять, то ты можешь и не успеть это сделать до того времени, пока игра не самоуничтожится. А вместе с ней и ты, и Литературный Клуб, и всё, что было в игре». Я нёсся, как сумасшедший, перебегая в основное крыло школы. Сильно изменившиеся планы вливали в меня адреналин и дополнительную энергию. Глянув на часы, я удивился ещё больше, хотя, казалось, предел уже достигнут. 16:06. Недавно было же утро! Почему уже день близится к вечеру? Что за чертовщина?! Мне надо было срочно найти Акеми и… …убить её…? .... От этой мысли мой мозг переклинило. Я остановился как вкопанный. Убить Акеми?.. Но я же… Вариантов не было. Или мы выйдем отсюда, пожертвовав одним человеком, или умрём все вместе. — Чёрт… ТВОЮ ПЕРЕМЕННУЮ, ЗА ЧТО?! Мой крик разнёсся эхом по коридору. Я посмотрел назад. Никого не было. — Эй, вы где? Ответа не последовало. — Офигительно… – пробурчал я, запрашивая местоположение Акеми. И мне нужно будет убить её не просто через консоль, не командой удаления. А напрямую, то есть… по-настоящему… Я зашёл в пустой класс. Сел на учительский стул. Закрыл голову руками. В сознании мелькало только два слова. Убить. Акеми. Неужели я ничего не могу сделать? Дверь кабинета открылась, чья-то молодая голова заглянула внутрь. — Да, у нас тут! – прокричал кто-то, развернувшись, и десятки учеников вломились в кабинет. На вид, им было по 15-17 лет, наверное, класс девятый или десятый, по моим меркам… Все расселись по местам, но тут же встали, глядя на меня. Эм-м-м… Это что? Ещё один побочный эффект? — Здравствуйте, дети. Они поклонились. — Садитесь. Капец, когда это меня назначили сэнсеем? Я, конечно, в детстве мечтал стать учителем, но, блин… — Так, насколько я понимаю, я веду у вас… Увидев учебник английского на всех партах, ответ пришёл сам собой. — …то есть, заменяю учителя английского, так как он… заболел? – спросил я сам себя и тут же сам себе и ответил: – Да, точно, мне говорили. Прекрасно. Будем импровизировать, только очень недолго. — Итак, на сегодня вам что было задано? — Эссе, – сказал один из мальчиков, на которого сразу посмотрел весь класс. — Ага, ну, и следующий вопрос: Кто написал эссе? Две руки. Этого самого мальчика и его соседа по парте. — А кто написал хоть что-то? Рук нет. — Значит, полагаю, тему сочинения вы знаете. Открывайте свои тетрадки и начинайте писать его прямо сейчас, я подожду. Ученики зашуршали тетрадями. Развернувшись к окну и закрыв глаза, я увидел координаты Акеми. Убить… Просмотрев проценты Юри, я отправил запрос на дополнительную информацию. — … Может, позвонить ему?.. – раздался знакомый голос из коридора. Я снова вскочил со стула и, подбежав к двери, распахнул её настежь. — Девочки, я здесь. Они обернулись. — Заходите, – сказал я им, вернувшись в класс. – А вы пишите. Зайдя, все четверо удивлённо уставились на детишек. Те, в свою очередь, так же вытаращились на девчонок. — Не обращайте внимания, – посоветовал я всем, садясь обратно. – Ни вы на них, ни наоборот. — Эм-м, л-ладно… Дет, может, объяснишь, что происходит? — Конечно, – ответил я с ноткой сарказма. – У нас очень большие проблемы, и для того, чтобы их решить, мне надо убить одного человека. Все 33 головы оторвались от тетрадей и стали сверлить меня глазами. Впрочем, нет, на меня ошарашенно смотрели ещё четыре пары глаз. — Оф, просто продолжайте писать, не отвлекайтесь. – Я вернулся к теме. – И у нас на это… – я закрыл глаза на пару секунд, – меньше получаса. Они ничего не ответили. Тишину нарушали только голоса учеников, переговаривающихся между собой. — Проблема в том, что… Именно этот человек мне небезразличен, но другого варианта я не вижу. — Т-т-ты ув-верен? Я увёл глаза на потолок. — Почти. Я почти в этом уверен, но— Эй, вы там, заговорщики, можно потише? – обратился я к классу. Ребята перешли на шёпот. — Так, может… Ты ещё подумаешь?.. – продолжила Моника. Я прикинул, сколько времени на это может уйти, и сколько времени у меня осталось, а также каков шанс того, что другого выхода всё же нет. — О-окей. А вы пока можете присесть. У двери появилась длинная скамейка. Весь класс восторженно ахнул. Я вновь встал со стула и, закрыв глаза, стал перебирать варианты. Если процесс уже пошёл, то остановить его возможно только прекращением существования файла, потому что даже удаляя что-то, информация не стирается безвозвратно. Если у меня сейчас примерно осталось двадцать четыре минуты, то попрощаться с Акеми мне хватит и двух-трёх, дойти или сопроводить её в какое-нибудь местечко – ещё, максимум, минута, остаётся девят… нет, двад... Погоди. — Класс, помолчите пару минут! Если я вас не вижу, это не означает, что вас не слышно! Наступила тишина. Я открыл глаза и увидел перед собой доску. Мой взгляд упал на мел. Я взял его и принялся писать на доске, благо, места вроде было достаточно. С чего всё началось? Тот самый четверг? Так, мне нужна визуализация. — Ты – левша? – спросила вдруг Юри. Я повернул голову. Подумал секунду. — С рождения – да. Но могу писать и правой. — Ничего себе… Вернувшись к доске, я стал чертить календарь. Так, 24 числа начало. Это вторник. 30 октября, то есть, в понедельник, у нас фестиваль. В этот же день я отматываю время назад на те же выходные, то есть, 28 и 29 числа. Мои рассуждения сопровождались соответствующими заметками. — Здесь есть цветной мел? – спросил я, заглядывая в шкафчики. — Вроде бы был где-то. — Гениально. Ладно, сделаем так. os.ch_file(“whitechalk_2022.cll”) ren (“redchalk_2022.cll”) Мел в моих руках стал красным, и я продолжил чёркать. В отмотанном времени, в понедельник, того же 30, я встречаюсь с мёртвым собой и мёртвой Юри. Потом беру на себя обязательства президента, возрождаю Сайори и рассказываю всем правду. Во вторник у нас начинается дискуссия. Утром мне начинает сниться «Чистовик». В среду мы обсуждаем мою тему. Также, в этот день ко мне переезжает Нацуки. В четверг… Так, стоп. Пятница – темы Сайори и Моники. Значит, до этого должны быть темы Юри и Нацуки. Но у меня на это, почему-то, всего один день. Я же не совмещал их! — … Ладно, продолжим, может, я что-то упускаю… Суббота… Я утром столкнулся с Нацуки и кофе, потом мир заглючило из-за того, что я решил проверить часы. Плюс, ко мне приходила Моника, едва не умерев по дороге. Тогда я стёр у неё гемофилию и оставшейся день мы болтали с ней. А в воскресенье я спал до обеда. Да, помню. Ещё одна странность. Тот вечер мы с Сайори провели друг для друга. Я провёл жирную черту, отделяющую недели. Незаполненный четверг так и бросался в глаза. Значит… В понедельник, получается, 6 ноября, мне начинает сниться Лера в «Чистовике». Тогда же я прошерстил всю консоль и ничего не нашёл. Во время клубной встречи мы снова поговорили о странностях, типа отсутствия службы спасения. После школы я пошёл к Юри, дабы прочитать ещё немного книги с ней, а после… Акеми… И во вторник я уже откровенно видел Леру во сне… Связано ли это? Утром я проломал стену, Нацуки это увидела, всё осталось между нами. Но Юри я рассказал об этом, Моника тоже заметила отличия. После клуба я снова пересекаюсь с Акеми, и мы делаем уроки, плюс, она читает мой стих и узнаёт о Литературном чуть больше. Среда. Снова Лера, снова сон. Моника даёт нам материал для изучения, чтобы нас чем-то занять. В тот же день я раскрываюсь Сайори. И, вновь четверг, то есть, вчера. Как много всего произошло за два дня… Сильный ветер, вроде даже было землетрясение, пустотная клубная комната, «Таймлесс». Бункер, вышка, опять Акеми, но по телефону. Вечером мы пошли в ресторан. Ну, и сегодняшняя пятница. Я взял тряпочку и стёр границы пятницы. Проснулся рано утром, сочинил стих. Мы пересеклись у сакуры. Дикий ветер. Землетрясение. Акеми… Я самопроизвольно улыбнулся, вспоминая, как брал её на руки… …Потом ливень, машина, её мать. Мир под откос, телепортация к облакам, сохранение. Я отошёл от доски. Исписал почти всю, но это неважно, надо продолжить. Перейдя на соседнюю, я превратил мел в синий и стал писать вопросы. «Неизвестно. Убийство Сайори, меня и ещё одной девушки моего возраста». А, ну, в принципе, всё. Разве, что… «Не видел Акеми». os.ch_file(“bluechalk_2022.cll”) ren (“greenchalk_2022.cll”) «Сон с убийством Юри и дичью с Лерой. Накалибур. Слетевший русификатор. Прощание. Обнаружение других миров. Загрузка каждого по отдельности. Получение важной информации от двойника в первом мире. Страшная картина второго мира, где консоль отмотала время до третьего. Понимание, объяснение, кабинет ИЗО. 99%». Доски едва хватило, свободного места уже не осталось, разве что только на обоях. Я вернулся к прошлому четвергу, взглянув на время. 16:19. У меня минут восемнадцать. Я сосредоточился, пытаясь вспомнить детали. Что было в среду? Так, нет, не пойдёт, надо заново… Я отставил мел, протёр руки и взялся за голову, став ходить туда-сюда. У нас продублировался четверг? Из-за Акеми? Из-за той нашей первой встречи? Почему я раньше этого не заметил? Да и вообще, почему другие ничего не сказали об этом? Мне надо детально вспомнить весь день, от начала до конца. Весь класс шумно занимался своими делами. Кто переговаривался, кто смеялся, кто перебегал от парты к парте, кто смотрел что-то в телефоне… И такое ощущение, будто никакого задания я им и не давал. Так. Среда. Погоди, какая среда? Которая продублировалась или которая после вторника? Блин, нифига здесь не понимаю, надо просто… аргх… Я. Открыл. Глаза. Класс коллективно сходил с ума. — О, Боже… Ну, всё. Терпение кончилось. — ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ!!! Я крикнул так, что стёкла в рамах зазвенели. — НИ СЛОВА, НИ ВЗДОХА, НИ ЕДИНОГО ШОРОХА!! Я ДУМАЮ! КТО ИЗДАСТ ХОТЬ ЗВУК, МИГОМ ВЫЛЕТИТ ОТСЮДА!! ...Все застыли на своих местах. Воцарилась полнейшая тишина. Я, уже в который раз, закрыл глаза и стал выстраивать хронологическую цепочку. Вторник, первое ноября. Начало «Чистовика». Завтрак я сделал частично с помощью консоли. После ничем не примечательных уроков, я стал объяснять девочкам про скрипт и его самоуничтожение. Коробку мы не трогали. Зато я показал им главное меню, и потом у нас были коллективные обнимашки. Я попросил Нацуки остаться после встречи, где намекнул, что она может обратиться за помощью ко мне. Сам дошёл домой, поспал до вечера, мне снился «Чистовик». Проснувшись, пошёл проведать Сайори, и я уже там остался ночевать после того, как мы сделали уроки вместе. Всё. Следующим днём была… среда. Должна была быть. Второе ноября. Я сделал завтрак себе и Сайори, потом мы пошли в школу, где нас догнала охрипшая Нацуки. Мы «поговорили», и когда разошлись, я восстановил ей голос. Первый день, когда мы стали обсуждать определённую тему, но не из коробки. Эта тема была от меня, про Сайори. Я всем дал свои контакты, и мы разошлись. Попрощавшись с Сай, я принялся за уроки, а потом ко мне пришла Нацуки, которая всё же осталась у меня жить. Я приготовил для неё комнату, и мы распрощались. Конец дня. После этого следовал четверг, как бы, третье число. Подорвавшись ночью, я нашёл стих и спрятал его у себя. Утром я пошёл… Стоп, но когда была встреча с Акеми, я ни с кем не шёл… Ах, ладно, просто продолжу. Я пошёл с Нацуки в школу, мы встретили Сайори, пошли группой. Учёбу я полностью перемотал. Из коробки достал листок Юри, мы стали говорить о самооценке. После встречи клуба, когда все ушли, я стёр проблемы Юри. Дошёл до дома в одиночку, ужин мне сделала Нацуки. Потом мы стали читать мангу, провели несколько милых минут и пошли спать. День закончился. По идее, пятница, но это четверг. Гениально. Итак, непонятно какой день был вчера, поэтому непонятно-какой-день сегодня, непонятно-какое-число. Хоть я и упоминал в разговоре с Акеми, что это четверг, тогда встаёт вопрос: Что было вчера? Итак, утром был составной сон. Я забываю папку с работами, которые делал вчера, непонятно-какого-числа. Отпуская Нацуки и Сайори вперёд, я вернулся за папкой и пошёл другой дорогой, на которой баттлился с бешеными собаками и спас Акеми, которая каким-то чудом оказалась в оригинальной игре. Снова мило побеседовав, мы дошли до школы, она оставила мне свой телефон, а я оставил её у медсестры. Хах. Попереписывавшись, я провёл девушку до машины её отца, где мы и расстались. Так, ну, дальше смысла вспоминать нет, потому что там парадоксов не нашлось. Вопрос теперь один: Как понимать тот отрезок времени, который был после того, как я приютил Нацуки, и до составного сна в четверг? Вынырнув из размышлений, я посмотрел на класс. Все тихо смотрели что-то в телефонах. — Юри? Она перевела глаза на меня. — М? — Ты помнишь, что было в прошлую среду, второго ноября? — …Да. — И что же? — Мы обсуждали всем клубом мою тему. — Ясно, понял. А что было тогда во вторник? — Тогда была моя тема депрессии! – отозвалась Сайори. — И я… пришла к тебе вечером, – добавила Нацуки. — Эм-м… А тогда что было в понедельник? — Это что, проверка? — Типа того. — В понедельник ты сказал нам правду. Обо всём. — … Они продолжали недоумённо смотреть на меня. — Ладно, а что было тогда за день до этого? — Подготовка к фестивалю, – хором ответили Юри, Моника и Нацуки. — О-о-окей… А тогда… Сай, помнишь, я к тебе приходил домой, где мы ночевали вместе? Нацуки, а с тобой я перекинулся парой слов после встречи клуба. — Так это было в понедельник! – сказала Нацуки. — Не-а, в понедельник я проводил встречу у себя, а тебе я дал коробку печенек. Когда мы оказались в клубной комнате, то я оставил там красивую вазу с не менее красивыми розами, но мы в тот день с тобой не говорили ни о чё— — А, точно. Ладно, сейчас вспомню. — Сайори, что насчёт тебя? — Хех, я помню, что такое было, но я не помню, когда… — Ясно, понятно… Моника, в этот день я говорил о сценарии, где я понял, что одно слово на «с» можешь говорить только ты. Было такое? — Вроде да… — Ну, вот, когда это было? — … — … — То ли в понедельник, то ли во вторник… — Так в какой день именно? — Смутно помню… – ответила она. — В понедельник я проводил встречу у себя, а говорил о сценарии я в клубе, то есть, в школе. — Да, точно… — Нацуки, что у тебя? — …Не помню… Вернее, помню как и Сайори – вроде было, а вроде и не было. — Итак, девчонки, вот правильный ответ. – Все сразу устремили своё внимание на меня. – У нас произошла ошибка. Очень серьёзная. Заключается она в том, что в этой неделе у нас было восемь дней. .... — ........ Да, примерно такой реакции я и ожидал. — Понедельник – встреча у меня. Это сто процентов. Пятница – обсуждение тем Моники и Сайори, которую Сай сама написала, потому что в тот самый вторник я действительно говорил о сценарии и даже показывал вам главное меню игры. Помните? Все разом кивнули. — Вот это был вторник. Сужаем круг. Четверг. Все помнят четверг? Тема Нацуки. — Да, – ответили они по очереди. — И я могу почти с полной уверенностью сказать, что это был четверг. Но что самое главное… Остаётся среда, в которую чудом влезли два дня: первый, когда мы обсуждали тему Сайори, а Нацуки осталась у меня, и второй, где мы обсуждали тему Юри, а после школы я пошёл домой один! Вот, чего я не понимаю! Какого фейерверка наша позапрошлая среда продублировалась?! Все сидели, не шевелясь, обдумывая парадокс. — И, главное, – почему я ничего не заметил? Нет, ну, ладно я, вы чего не сказали? По теории, вы должны были делать домашнюю работу два раза, или что? Ответа не последовало. — Сай, вот когда я пришёл к тебе во вторник, ты ведь делала уроки на среду? — Да… — Так что ты тогда делала в ту самую среду, которая, по сути, является дубляжом вторника? — Я не помню… — О, супер, прекрасно! И что нам теперь делать? Снова, ни звука. Громко выдохнув, я сел обратно на учительский стул. — А сейчас меня вообще дети приняли за учителя, прикиньте…? Только тишина была мне ответом. — Так, ладно, народ… Вернёмся к началу. Мне, наверное, всё-таки придётся… убрать… этого челове— Меня прервал какой-то хлопок. Он не был громким, но я не мог не обратить на него внимание. И ещё один, точно такой же. — Вы слышали это? – спросил я всех. Народ переглянулся. — Кто это сделал? – спросил кто-то из учеников, оглядывая класс. — Нет, это не отсюда. И это не простой хлопок. Обычно, такое я слышал, когда стреляли из… Стреляли?! Я открыл консоль и повторил звук для себя. — Стреляли…! Я подскочил со стула, поднял девочек со скамьи, вылетел в коридор. — В Литературный Клуб! Срочно! Я взглянул на время. Наручные часы показывали 16:28:41. Открыв файл Юри с процентами после запятой, я понял, что до завершения процесса осталось четыре минуты. Найдя окно с координатами Акеми, я поразился ещё больше. File “akemi.cll” Location: 0.666X , 0.007Y Она в кабинете Литературного Клуба?! Да что за бред происходит? Прописав телепортацию… …мы оказались уже возле пункта назначения. Как только я выломал нужную дверь нужного кабинета… БАХ! О, Боже, мои уши… Но то, что предстало передо мной далее… Не шло ни в какое сравнение… Я же уже это видел вроде… Второй я, кажется, застрелился. На полу лежала Сайори, видимо, с пулей в груди. А за учительским столом лежал кто-то смутно знакомый, но из-за дырки в черепе, горле, груди и тучи крови я не смог опознать этого человека издалека, а та самая Акеми сейчас лежала неживым грузом на парте неподалёку. ЧТО ЗДЕСЬ, ЧЁРТ ПОДЕРИ, ПРОИЗОШЛО???!!! Вдобавок ко всему, я увидел свою спину, и спины вторых девочек, в числе которых была и живая Сайори. О, нет… Мы, что, в том же цикле? Где так и заканчивается— НЕТ! НЕТ, ТОЛЬКО НЕ ЭТО! Я хотел крикнуть, но страх не давал даже пошевелиться. Тем лучше. Нам нельзя сейчас ничего говорить, иначе игра полностью сколлапсируется сама в себя! os.chprop[all_files]disable vol Прекрасно. Нас теперь тут по трое. И я сейчас смотрю на себя же из прошлого, которое было несколькими часами ранее. Идеально, блин! Как так получилось?! Я кое-как повернул голову назад. Моника просто смотрела на происходящее большими глазами, Сайори, судя по всему, кричала от шока, Юри прижалась к стенке, а Нацуки я вовсе не увидел. В голове сейчас вертелся лишь один вопрос. Почему мы застряли в этом цикле, а не начали с третьего? Моника, которая была «родом» из этого мира, очнулась первой. Она стала яростно тыкать одной рукой на Накалибур, что-то говоря мне прошлому, а второй – на окно консоли, которая давала обратный отсчёт. Но так как звук во всём мире я отключил, ничего слышно не было. os.dload(“worldsave-2”) Мир перекосило кубами, квадратами и съехавшими полосами. … Мы оказались в каком-то странном месте. Я не чувствовал своего тела, перед глазами быстро мелькали какие-то фрагментированные хаотичные цвета, а что касается звука, то он был такой страшный, что каждый сантиметр моей кожи словно жалили муравьи. Я напрягся, чтобы хоть куда-нибудь посмотреть, но от этого мне стало ещё больнее. Здесь. Боль стала распирать меня изнутри. Нельзя.. Жалящие муравьи превратились в острые ножи. Оставаться... Из последних сил я открыл консоль. Мне нельзя умирать от разрыва сердца прямо здесь!! os.cancel_ch — А-А-А-А-А-А-А-А—!!! Страшный, глючный и громкий шум внезапно наполнил мои уши. Мир перекосило кубами, квадратами и съехавшими полосами.