***
Шастун проснулся от резкого холода, который, что странно, распространялся не на всё тело, а лишь на область около головы и груди. За этим последовало осознание того, что не только адски холодно, но и мокро. Чудовищно мокро. О том, что ткань футболки противно прилипала к коже, даже говорить не стоит. Совокупность всех этих ощущений была настолько отвратительной, что виновника сия действа хотелось убить, а лучше на гидромассаж отправить, чтоб познал всю боль этой жизни. Резко распахнув глаза, парень тут же уставился взглядом на Арсения Сергеевича, который стоял со стаканом в руке и усмехался. Смешно-то как! Вылил стакан ледяной воды на ученика и радуется. Он точно учитель? Этот человек вообще получил педагогическое образование? Шастун начинал в этом ой как сомневаться. — Это… Это что вообще было? — заикаясь, сощурил глаза парень. — Ты не хотел просыпаться, так что я решил помочь. — Не нужна мне такая помощь, — парень сжал кулаки, чтобы ненароком спросонья не ударить учителя, о чем потом пришлось бы жалеть очень долго. Шастун так и не смог выяснить, мстительный учитель или нет, хотя и пытался-то он это сделать, честно говоря, не особенно усердно, да и неспециально это получалось. Так, пару раз пролил кофе на рубашку мужчины да однажды в порыве злости на Николая второго швырнул книгу прямо в лопатку Попова. Но, стоит отдать должное, Арсений Сергеевич ни разу не закричал, не наказал и даже не упоминал потом об этих ситуациях. — Неважно, что я хотел сказать. Отдыхай сегодня, всё-таки целую неделю уже тут живешь, а еще ни одного дня не провел без истории. Так что да, даю тебе разрешение валяться на кровати и ничего не делать. У твоих друзей, кстати, сегодня важная контрольная, так что ты тут один. Не убейся, прошу тебя, — учительским тоном, точно таким же, каким читал лекции, произнес мужчина, лишь к концу немного смягчив тон. — Ничего не обещаю, но постараюсь дожить до конца дня и не сломать себе что-нибудь, — ухмыльнулся подросток. — Можно, кстати, купить ананасов вечером? Уже второй день о них думаю, а просить как-то стыдно было. Если нет, то я пойму, честно. — Шастун действительно уже пару дней хотел ананасов. С чем это связано — непонятно, но еще несколько суток без них просто не переживет, так что после почти моментального кивка учителя, парень готов был броситься Попову на шею, несмотря на свою же просьбу поменьше нарушать личные границы. — Тебе сколько штук? — Да одной банки явно хватит, — пожал плечами Антон, не совсем поняв суть вопроса, ведь где это видано, чтобы на одного человека покупали не одну упаковку? — В каком смысле банки? — брови историка метнулись к переносице, тогда как взгляд выдавал глубокие размышления мужчины, которые, судя по всему, не собирались приходить к какому-то логичному ответу. — Так они же в банках продаются. Кусочками или кольцами, там сок еще вкусный всегда внутри, — мечтательно простонал парень, когда представил, как перельет этот напиток богов в стакан и выпьет через трубочку, смакуя каждый ненароком отвалившийся кусочек мякоти, — я, кстати, больше кубики люблю, так что если они будут — берите их, — закончил свои разъяснения Шастун. — Ясно, — протянул в ответ учитель, особенно долго растягивая первую гласную, после чего развернулся на носках и пошел к двери, остановившись в последнюю секунду, перед тем как скрыться из поля зрения подростка. — Ой, кстати, прекрасно стонешь, помнится мне кто-то недавно минет предлагал? — мужчина усмехнулся и поспешил выйти в коридор, еле успев увернуться от летящей подушки.***
За этот день Антон уже сделал всё, что только мог, и что не мог — тоже сделал. Полистал ленту Инстаграма, лёжа на кровати слушал «Короля и Шута» вперемешку с «Кукрыниксами», приготовил себе макароны с сыром, посмотрел пару серий «Гравити Фолза», и под вечер ему стало скучно. Сидя на диване и листая фильмы, которые можно посмотреть, он остановился на «Алисе в стране чудес». Сразу вспомнилось кафе «Чеширский кот», в котором Антон вроде работает, а вроде ни разу там ещё не появлялся за эту неделю. Шастун немного подумал и решил, что «Алиса» скрасит его скуку. Антон не понял, когда происходящее на экране сменилось темнотой. Да такой темнотой, что, если выколоть глаза, больше увидишь. Неужели мигрень? Шастун огляделся и увидел силуэт вдали. Юноша начал двигаться к силуэту, но тот не приближался, а вскоре и вовсе пропал. В следующую секунду мир как будто поплыл, темнота исчезла, теперь вокруг царил хаос из ярких мигающих цветов. Красный, зелёный, фиолетовый. Вокруг Антона летали белые круги. Психоделика какая-то, ей богу. Перед парнем снова появился силуэт, но теперь не где-то вдалеке, а прям перед ним, только руку протяни. Теперь его можно разглядеть. Судя по телосложению, это был мужчина средних лет. Классический серый пиджак надет поверх чёрной рубашки, на шее завязан в бант красный платок. На руках мужчины чёрные бархатные перчатки, на голове потрёпанная шляпа, перевязанная широкой лентой. Лицо мужчины разглядеть не удавалось, но Антон заметил у него в руках игральную карту. Червовый туз. Губы мужчины зашевелились, кажется, он улыбнулся, и тут Антон смог увидеть его лицо. Арсений Сергеевич смотрел на него и улыбался как псих. Только это был не совсем Арсений, черты лица более острые, а глаза горят ярко-голубым. У человека не может быть таких глаз. Мысли смешались, и Антон начал отступать назад. «Не Арсений» бросил в него карту, она стала приближаться и становиться больше. И, кажется, вот-вот задавит. Шастун зажмурился, принимая неизбежную гибель, и тут… Антон проснулся. По спине стекал холодный пот, а на экране телевизора играли титры. Это был всего лишь сон. Хотя скажешь ещё, «всего лишь». Это был минимум «вот это да» сон. В глазах всё ещё стояли эти яркие краски и круги, а образ Арсения намертво впечатался в память. Кажется, в голове юноши смешались недавние события и фильм на фоне, из-за чего ему приснился Арсений Сергеевич в роли безумного шляпника. У Антона сразу зачесались руки зарисовать это. Да, он давненько этого не делал, но сейчас ему просто необходимо найти хотя бы карандаш. Шастун подскочил с дивана и медленно пошел к себе в спальню. Лист бумаги он вырвал из альбома, а простой карандаш нашёл в ящике стола. Усевшись за стол, Антон подогнул под себя одну ногу, сунул карандаш в рот, — глупая привычка, от которой он никак не избавится, — и начал думать, как это изобразить. Линия за линией начал вырисовываться портрет. Где-то линии были кривые — Антон давно не брал карандаш в руки, но это придавало той самой психоделики в работу. Спустя какое-то время послышался звон ключей, Арсений Сергеевич вернулся с работы, а Шастун всё водил рукой по бумаге. Где-то в рюкзаке откопал текстовыделители, они были таких вырвиглазных цветов, что просто идеально вписывались, создавая атмосферу безумности. — Антон, ты где? — послышалось из прихожей, но юноша не обратил на это внимания. Он был так погружён в процесс, что не хотел отвлекаться. На лестнице раздались шаги. Дверь в спальню открылась, Арсений встал в дверном проёме. — Не знал, что ты рисуешь, — прокомментировал он, на что Антон обернулся. — Покажешь? Шастун слегка замешкался, поняв, что ни в коем случае не покажет это Арсению Сергеевичу и никогда не расскажет про сон. — Э-э, лучше не стоит, — парень сложил листочек вдвое и сунул в тумбочку. — Давайте лучше поедим, я там макароны приготовил. — А я ананасы принес, — радостно воскликнул Попов и вытянул руку вперед, потряся железной баночкой. Так вот, зачем он руку за спиной держал, а Антон уж было решил, что заклинило конечность, ну а мало ли, всё-таки не молодой уже. — Супер, — поблагодарил подросток и счастливо принял подарок, тут же дергая за открывашку. Можете ли вы представить себе ситуацию, чтобы Шастун находился рядом с острым предметом и не порезался? Наверное, никто не может, так что Антон в очередной раз решил не изменять своим традициям, и уже через пять секунд после того, как железная банка оказалась в руках у подростка, из большого пальца правой руки во все стороны хлестала ярко-алая струя крови или лимфы, не суть важно. — Ну что ж ты делаешь-то? — воскликнул Попов и подошел к ученику. — Как ты вообще умудрился-то? Подожди секунду, схожу за перекисью, — закатил глаза учитель и выбежал из комнаты, хотя скорее вышел быстрым шагом, прямо как профессор Снейп по замку, только мантии не хватало, ну и большого крючковатого носа, а так точь-в-точь. — Да не надо, просто дайте мне салфеток и пластырь. Ненавижу перекись, — парня нервно передернуло от одной мысли о том, что палец будет неистово жечь, так что вариант по-человечески обработать рану отпал моментально. — Эх, ладно, но в следующий раз так легко не отделаешься. И как только Попов умудрился услышать подростка на таком расстоянии? Может, тот вампир? У них же вроде как раз слух хороший, так что такой вариант очень уж походил на правду. Да и они не едят человеческую еду. Точно, может, из-за этого мужчина отказывался есть при парне? Просто потому, что вообще не ест ничего, кроме крови. Хотя нет, вампиры же еще и в зеркале не видны, а значит и на фото, а инстаграм Арсения Сергеевича просто кричит о том, что фотографироваться мужчина явно любит. — Давай сюда руку, любитель потрепать мои нервы, — улыбнулся Арсений Сергеевич, но не злобно, а по-доброму, как будто уже привык к выходкам парня. Шастун с опаской протянул руку, бегая глазами от учителя до влажных салфеток в его руке, всё-таки уровень доверия между ними был далеко не идеальный, так что парень даже не удивится, если сейчас Попов откуда-нибудь из-за спины достанет банку перекиси и, прижимая ученика к стене, со злобным смехом обольет жидкостью всю ладонь, не обращая внимания на крики Антона, тем самым еще раз подтвердив четвертый закон Ньютона. Ну, а у кого не было таких ситуаций в детстве с родителями? Когда они протягивают к твоему рту ложку с неимоверно привлекательной сгущенкой, а в последний момент, пользуясь детской доверчивостью, заменяют это на ложку с лекарством. — Ты чего? — дернулся Арсений Сергеевич, когда бросил взгляд на парня. — Как будто перед тобой не я, а демон сидит. — А есть разница? — фыркнул Шастун. — Так, что случилось? — Да всё в порядке, — отмахнулся Антон. Арсений Сергеевич уже хотел было ответить, но внимание обоих привлек телефон Шастуна, который начал вибрировать. На экране высветилась надпись: «Чувачок-паучок». — Надо ответить, она никогда по пустякам не звонит, — забеспокоился парень и дрожащим пальцем нажал на зелененькую кнопочку. — Да? — Вы знаете владельца этого телефона? — послышался равнодушный женский голос из динамика. — Да, — беспокойно ответил Антон. У него было плохое предчувствие, просто ужасное. — Ваш номер последний в списке исходящих, поэтому мы позвонили вам. Вы сейчас можете говорить? — Да, — на выдохе произнес Антон и прикрыл глаза. Явно случилось что-то плохое. — Девушка попала в аварию, можете приехать? — Да, — казалось, что все остальные слова просто покинули голову Шастуна, который пытался понять, что происходит. Взгляд тут же помутнел, а тело затряслось, как будто парень стоял на сорокоградусном морозе в одной футболке. Но нет, он всё еще был в своей комнате, а вот Катя нет. Арсений, видя, в каком состоянии сейчас находился парень, встревоженно поднял вверх брови, как бы спрашивая, что случилось, но, не получив хоть какого-нибудь ответа, выхватил телефон из рук ученика и приложил к уху. Что он сказал женщине, Антон не услышал. Он вообще ничего не слышал. Лишь стук собственного сердца, которое рвалось наружу, подальше от сосудов, подальше от боли, да и вообще подальше от Шастуна, который, видимо, просто не мог жить спокойно и без проблем. В голове подростка стояла лишь одна картина: вот Катя подходит к дороге, на голове наушники с кошачьими ушками, которые девушка иногда даже в школе отказывалась снимать. Она, не смотря по сторонам, делает первые шаги по пешеходному переходу, и откуда-то справа выезжает красный джип, который сбивает Катю с ног. Она пролетает метра два, не меньше, и распластывается по земле в неестественной позе, как Наташа Романофф в «Мстители. Финал». Изо рта вытекает тонкая струйка крови, а взгляд безжизненно устремлен в небо, которое девушке было больше не суждено увидеть. Антон не выдержал и закричал. Этот крик должен был избавить парня от боли. Но он только разрывал голову на части и продавливал изнутри череп. Из глаз полились слезы, которые Шастун не мог, да и не хотел останавливать. Какой-то частью своего тела, которая всё еще что-то чувствовала, парень ощутил прикосновение чужих рук к своей спине. Его обнимали. И было несложно понять, кто именно. Сил отталкивать мужчину не было абсолютно, да и желания, если честно, тоже. Сейчас любая поддержка не была бы лишней. В какой-то момент Антон отключился. То ли от переизбытка эмоций, то ли от усталости, а может и из-за напряжения, но не так важна причина, как сам факт сия действия. Очнувшись, первым делом парень понял, что ничего не чувствует. Абсолютно. Ни жалости по отношению к Кате, ни ненависти к себе за то, что не смог предотвратить, хотя если подумать головой, то сделать это было просто невозможно, ни даже счастья от ананасов, которые Шастун так хотел. Они вообще отошли на задний план, такой далекий, что рядом находились черепашки-ниндзя и астрономия. — Катя! — хриплым голосом прошептал Антон и сам ужаснулся от этого звука. Было похоже на предсмертный хрип дельфина, а не на голос подростка. Да уж, здорово он вчера голос сорвал. К парню тут же подбежал Арсений Сергеевич, который, судя по всему, всё это время провел на диване возле кровати. — Уже проснулся? — К сожалению, да, — вымученно улыбнулся Шастун. Как же обидно было потерять Катю так рано. Они познакомились совсем недавно, но при этом так сдружились, что смерть подруги он воспринял как свою собственную. Она была как лучик света в их компании, который заряжал их энергией и давал силы жить. Как они существовали без неё, Антон уже и не помнил. Хотя, возможно, они именно существовали, а не жили, что и было главной проблемой. Хотя, парень был уверен, что сейчас просто слишком разбит, чтобы думать адекватно. — Поехали в больницу? — вырвал парня из размышлений Арсений, который был очень обеспокоен состоянием подростка. — Зачем? Шастун опешил. Опешил от того, что его сейчас собирались везти на опознание трупа, да еще и преподнесли это так, как будто они за продуктами в ближайший супермаркет собрались. — Как зачем? Катю навестить, мне сказали, что сегодня уже можно. — Так она жива? — радостно воскликнул Антон и откинулся головой на подушку, тут же безумно рассмеявшись, дергая пряди своих волос на голове. Больно? Да. Зато отрезвляет. А он-то себя уже успел накрутить. Господи, какой же ты тупой, Антон, хоронишь подругу раньше времени. — А были другие варианты? — усмехнулся учитель и тут же одернул себя. — Стой, ты думал, что она умерла? — как-то нервно спросил Арсений и поправил воротник рубашки, которую всё еще не сменил на домашнюю футболку. Неужели всю ночь тут просидел? — Ну, как вам сказать. Смотрели последнего человека-паука? Арсений сразу понял, что Шастун перевел тему ради того, чтобы хоть ненадолго забыть о неприятной ситуации и поэтому с улыбкой ответил: — Нет, давно хотел всю серию фильмов Марвел глянуть, но руки не доходят. — Оу, тогда постараюсь простыми словами объяснить. Если кратко, то в этом фильме есть очень крутой персонаж — ЭмДжей. И однажды она сказала фразу: «Лучше не надеяться на лучшее, чтобы потом не так сильно разочаровываться». Не то чтобы я живу по такому правилу, но всё-таки иногда оно помогает справляться с проблемами куда легче и безболезненнее. Антон так увлекся, что в какой-то момент Попов прокашлялся, как бы давая понять, что хочет вставить в разговор свое слово. Шастун тут же стушевался, но всё еще мысленно не возвращался к Кате, что в данный момент было только к лучшему. — Не думал, что в кинокомиксах есть такие жизненно важные наставления, — Арсений Сергеевич поправил очки своим фирменным движением: двумя пальцами за правую часть оправы. Антон уже давно заметил, что преподаватель всегда делает это именно так, причем раньше ни у кого такого жеста парень не замечал. Ну точно выпендрежник. — Так там на самом деле вообще куча всего жизненного, ведь если бы этого не было, то я как-то сомневаюсь, что у вселенной было бы столько фанатов. — Теперь я еще больше захотел посмотреть эти фильмы. Устроим как-нибудь марафон? — предложил историк, очень надеясь на положительный ответ. Мужчина вообще не очень любил смотреть что-то в одиночестве, а тут такой прекрасный шанс посмотреть шикарную серию фильмов вместе с тем, с кем ему предстояло хотя бы немного лучше узнать друг друга. Это ли не отличный шанс? — Вы серьезно? С радостью! — Антон улыбнулся. Что еще вчера вечером казалось чем-то невозможным. Улыбка парня растянулась практически до ушей, а сам Шастун почти прыгал от счастья. У Попова словно отлегло от сердца, так что он уже со спокойной душой вернулся к изначальной теме разговора. — Так, что-то мы от темы отошли, поехали в больницу? — Вы тогда идите к себе и одевайтесь. Встречаемся внизу через пятнадцать минут.***
Заставить себя переступить порог больницы для Шастуна оказалось неимоверно сложно. Всё-таки там сейчас где-то лежит Катя, еще вчера днем весело рассказывавшая о недавней прогулке с Сашей, сейчас вынужденная проводить всё свое время лежа на кровати. Для Варнавы это будет просто невыполнимой задачей. Антон не сомневался, что через пару дней девушка сбежит или по крайней мере сделает попытку. А уж уследит за ней персонал или нет, оставалось под вопросом. Около регистратуры, как, впрочем, и по всей больнице, витал запах застиранного белья и антисептика. Этот аромат было сложно с чем-то перепутать даже Антону, человеку, который в подобных местах появляется крайне редко. — Здравствуйте, в какой палате мы сможем найти Екатерину Варнаву? — тихо пробормотал он, глядя на женщину за стойкой. Она медленно подняла голову, не переставая писать что-то на листочке, и вопросительно посмотрела на двух парней. — Вы что-то хотели? — Где мы можем найти мою сестру, Катю Варнаву? — встрял в разговор мужчина, прекрасно осознавая, что если будет говорить Антон, то их просто не пустят к девушке. — А, — уже хотел было возмутиться такой наглой лжи подросток, но Попов аккуратным движением руки отодвинул его себе за спину. — А кем ей приходится второй молодой человек? — с сомнением в голосе спросила женщина. — Тоже брат, — ни секунды не раздумывая, ответил Арсений Сергеевич. — Ладно, у нас сегодня уже были её родители, а они предупреждали, что еще может кто-нибудь прийти, так что идем. Только, пожалуйста, не шумите, — женщина вышла из-за стойки и быстрым шагом направилась к лестнице. Шастун не знал, что и делать. Он первый раз оказался в подобной ситуации. Хорошо, что историк додумался притвориться братом Кати, а то Антон бы явно сказал, что они друзья, и их бы отправили на все четыре стороны. Путь до нужной палаты оказался недолгим. Вот только Антон умудрился выпасть из реальности и поэтому не запомнил ни одного нужного поворота. Так что по вечерам к подруге будет не пробраться, а жаль. — Заходите, — словно через какую-то пелену услышал подросток, — у вас пятнадцать минут, не больше. — Хорошо, — согласился мужчина и подтолкнул подростка к двери. Антон тут же дернул за ручку и увидел перед собой несколько ширм, которые отделяли кровати друг от друга. Зачем они нужны? Когда это у нас в стране так беспокоились об удобстве пациентов, да еще и в государственных больницах? Если только…? Нет, с ней не могло случиться что-то настолько плохое, просто не могло. Это же Катя. Ей всегда и во всем везет. Шастун кинул обеспокоенный взгляд на учителя, и тот кивнул, напряженно сжав губы. Парень тут же метнулся к ширмам и стал дергать одну за другой, то ли с радостью, то ли с отчаянием глядя на незнакомые лица. Может, они просто перепутали палату, и Катя сейчас весело рассказывает анекдоты про Штирлица своим соседкам, сидя с гипсом на левой руке? Но ожидания парня не оправдались, и, заглянув за самую последнюю ширму, он увидел Варнаву. Она безжизненно лежала на кровати, будто и не дыша вовсе. Нет, это всё сон, точно сон. Сейчас Шастун ущипнет себя и проснется. Точно. Но этого не произошло. Ни через секунду, ни через две. Почему именно она вчера попала под колеса? Почему Антон не остановил её? Да, пускай он даже не знал, что Катя куда-то собиралась идти, но должен был это предотвратить. Просто обязан. А он не смог. Какой же он отвратительный друг. Врагу такого не пожелаешь. — Нет, Кать, прости меня, — и когда это успели появится слезы на лице парня? Солоноватый вкус во рту мешал сосредоточиться на словах, но это было и не нужно, Варнава всё равно не слышала его. — Лучше бы я вчера оказался на твоем месте. Лучше бы я попал под эту чертову машину. Катя, прости, прости, прости, — уже не контролируя себя, шептал подросток. — Что с ней? — обратился он уже к Попову. — Кома, — выдохнул тот и отвернулся к окну. Антон еще несколько секунд наблюдал за тем, как глаза историка безэмоционально смотрят куда-то вдаль, а руки напряженно скрещены на груди. Неужели тоже переживает? Хотя это логично, он всё-таки классный руководитель, и хоть Катя попала под машину не в школьное время, какая-то часть ответственности была и на Попове. Оставшиеся десять минут прошли как в тумане. Шастун взял руку Кати в свою и просто сидел так, не думая абсолютно ни о чем. Потому что если он начинал думать, мысли неизбежно приходили к выводу, что он виноват во всем. Здравый смысл явно отдыхал на Мальдивах, ведь у подростка не промелькнуло в голове ни одной мысли о том, что он не мог что-либо предотвратить чисто физически. — Время вышло, — как будто они были на каком-то испытании на время, всё таким же безэмоциональным голосом с хрипотцой сказала женщина. — Пока, Кать, я еще приду, обязательно, — Антон вытер лицо рукавом толстовки, из-за чего белый цвет стал слегка сероватым, но кого это сейчас волновало? Попов, видя, что Шастун не торопится уходить, а медсестра, — или кто это там за ними пришел, — уже гневно смотрит на подростка, вздохнул и после медленного выдоха попросил у женщины еще пару минут. Она закатила глаза, но разрешила. — Антон, нам пора, — Арсений Сергеевич положил ладонь на плечо подростка и сжал его, отчего парень тут же дернулся. — Я знаю, но так не хочу уходить — Ей нужен покой, ты всегда сможешь прийти еще, а вот если мы сейчас сильно задержимся, то нас потом явно не пустят. — Вы правы, — кивнул Шастун и, в последний раз сжав руку подруги, поднялся на ноги. — Идем. Когда Антон вышел в коридор, то с удивлением уставился на незнакомую девушку у двери в палату, из которой только что вышел. У неё были ярко-алые длинные волосы и жутко красные глаза. Видимо, много ревела. Черный спортивный костюм был сильно помят из-за долгого сидения на неудобных стульях, что еще больше придавало девушке отчаявшийся вид. — Антон? — резко спросила она. — Да, а ты кто? — Я — Саша, её девушка, — тут же представилась незнакомка, махнув рукой в сторону палаты. Точно, Дима же рассказывал о ней, да и сама Катя тоже. Парень, кстати, примерно так её себе и представлял: довольно низкая, про таких говорят: «Метр с кепкой», с обворожительной улыбкой и неимоверно длинными огненными волосами. Даже заплаканные опухшие глаза не скрывали взгляда пантеры, говорившего «сделай мне хоть что-нибудь, и я тебя убью». — Как тебя пустили? — поинтересовалась девушка, которая, казалось, была готова отдать всё на свете, лишь бы попасть в палату. Это и неудивительно. Будь у Антона кто-то сейчас, то он бы просто выламывал двери на своем пути, хотя, судя по состоянию Саши, она была близка к подобным крайним мерам. — Эм, пришлось немного соврать, — пожал плечами в ответ подросток и смущенно почесал затылок. — Жаль я не додумалась. Приехала еще вечером, с тренировки сорвалась, Этери Георгиевна прибьет меня, когда увидит, ну да ладно, Катя всё равно важнее, — девушка всё говорила и говорила, а Антон не хотел её останавливать, всё-таки эмоции копились в Саше уже много часов и надо было их выплеснуть хотя бы таким способом. Да, всей проблемы это не решит, но девушка хотя бы успокоится. — Мне Аня уже тысячу сообщений настрочила с вопросами, где я, ну а я же не могу сказать, что в больнице, сразу вопросы пойдут, они ж не знают про Катю, и лучше им не знать, без понятия, как они отреагируют, — Саша задержала дыхание на секунду, и по её щекам потекли тоненькие струйки слез, которые парень тут же стер большими пальцами. Плевать, как это выглядело со стороны. Ей плохо — а стоять и бездействовать было бы не по-человечески. Шастун прижал девушку к себе так, чтобы голова Саши уткнулась в его грудь и девушка могла спокойно пореветь, не привлекая лишнего внимания. Она тут же шмыгнула носом и стиснула пальцами ткань, да так, что часть кожи рук Антона тоже попала под раздачу. Парень лишь усмехнулся и покрепче прижал к себе Сашу. Общие проблемы сближают, не правда ли?