ты ищешь дозу тепла, а я дозу, чтобы сдохнуть наконец.

когда ване предложили поработать с наркотиками — сомневался долго. очень долго. но когда сверху сказали, что пятихатка за раз — он сунул совесть в угол сознания и протянул руку для рукопожатия. у коли работа простая — искать людей. и коля справляется на ура, чуть ли не при свечах ночью рассказывая ване о тяжелой, но благородной работе закладчика. природная харизма, доля клоунизма — и бессмертных соглашается, параллельно отписываясь маме, что: «да, жив, да, кушаю, да, с подозрительными компаниями не вожусь». и слегка привирает только в последнем, что, по его расчетам, составляет всего пятнадцать процентов, а значит, теоретически, матери не соврал. но ваня оставляет математические рассуждения для умников, вроде вадима — соседа, и хвостиком вяжется за другом, когда тот ночью его куда-то тащит. лебедь (ибо лебедев, как ваня позже узнаёт) приводит его в подъезд, где знакомит с другом, к которому, как поделился мимоходом, бегал, пока ваня на учёбе околачивался. знакомство проходит сухо: «я ваня, а я саня», ибо перед парнями сидит на грязных ступенях высокий кудрявый блондин. один. про таких говорят: «ой, девочки, влюбилась», но, как правило, такие любят только свою работу. и вправду, саша от неё без ума, причём в прямом смысле, потому что от него пахнет лавандой, а движения дёрганы, и обнять ваню удаётся не с первой попытки. бессмертных натянуто улыбается, отстраняясь, и смотрит на колю, аля: «мне мама не разрешает с такими общаться», но его подкалывают, аля: «тебе пять или девятнадцать лет?» и всякие «аля» исчезают. — короче, смотри сюда, прикол в чём, — саша машет руками, заставляя парня послушно следовать взглядом за их движениями, — да не туда смотри, на меня смотри. задержать внимание на быстро моргающих глазах выше ваниных сил, и он поторапливает поток слов. — берёшь пакетик… и кладёшь пакетик, — саша вдруг глупо смеётся. ваня улыбается через силу и на колю косится, немой поддержки ища, на что получает: «ты че ахуел, на меня смотри». спорить с торчем = подписать себе приговор, поэтому он еще шире улыбается, как дурак, и заставляет себя внимательно вслушиваться в «типа, ну, короче», улавливая полезную информацию. пять тысяч греют душу, для студента-первокурсника это — буквально билет в счастливую жизнь с алкоголем и клубами. и пусть бессмертных не пьёт, он друга попросит подогнать, чтобы только к нему все девушки сбегались на ночь, а не к егору, который весь универ очаровывает, просто в нем появляясь. — эй, слушаешь? — вырывает из праведной ненависти щелчок перед глазами. — да, — отпрянув от явного нарушения личного пространства, автоматически произносит парень, а потом трясёт головой, — да, конечно. егор в ахуе будет. — какой егор? — непонимающе хлопает ресницами саша, — хуй с ним, с егором. ты все запомнил? — да. — уже осознанно и твёрдо кивает бессмертных, — значит я укутываюсь в чёрное как бомж, держу в кармане закладку, потом заказчику выдаю прямо в руки, и сваливаю, часик гуляя по району, чтобы не взяли дома. — он у тебя способный, леб, — уродски сократив колину фамилию, довольно произносит саша. ваня вместе с ним на друга поворачивается, надеясь, что тот его из этого кошмара вытащит, пока «примерный мамин сын» осознанно в смертельную пропасть не ступил. но коля спокойно сидит чуть в стороне на полу, прислонившись к разрисованной граффити стене, и лишь молча дёргает плечами. «привыкай, ванюша, решения сам принимать» легко читается во взгляде. он подпаливает незаметно спизженную из кармана ваниной куртки сигарету и затягивается. бессмертных прищуривается, с лёгкостью любимые пропавшие Marlboro узнает и губы поджимает, но не говорит ничего, привычно решив, что «для друга не жалко». «как же тебе лебедев мозги промыл, что тебе даже у себя дома его поселить не жаль» вспоминается бубнёж вади, с которым ещё и на одном курсе учится, но ваня таким словам значение не придаёт никогда. да, пустил в свой дом, да, не сдаёт ментам, да, последними деньгами делится. друзья так и поступают, это ещё мама внушила, когда с ней жил. — он — лебедь, — кивает саня на друга, что уже отвернулся, в телефоне что-то печатая, — у меня «парадеич» кличка, если что, не дай бог, звякнешь лебедю, скажешь «парадеича к телефону» и я тебе перезвоню. — оригинально у вас, по фамилии клички придумывают, — нервно смеётся ваня. вдруг становится холодно, ветер, поддувающий под неплотно закрытую входную дверь, ощущается слишком явно, чтобы удержать себя от порыва поёрзать на холодных ступенях. — это точно, — вопреки опасениям добродушно смеётся саня, на мгновение становясь похожим на адекватного лучшего друга, с которым уютно вот так в любой пизде сидеть и обниматься только. но видение разрушается, когда парадеич по волосам треплет заходящейся в треморе рукой и сообщает, что первый заказ на завтра есть, и со словами «если ты, ванек, заступил, то я, пожалуй, отдохну» суёт ему в карман джинс свёрток. — надо тебе тоже кличку придумать, — задумчиво произносит подошедший сзади незаметно коля, — подруга писала, я забыл про встречу, — в ответ на вопросительный взгляд поясняет тихо. тот кивает понимающе, даже не предлагая встать и пойти к ней, ибо знает, что лебедев скорее расшибется с крыши, чем признает, что за девчонкой бегал, и на сашу смотрит выжидающе. — ну-у-э, — тянет тот, в свою очередь оглядывая бессмертных, — кощей, — вкидывает ожидаемое и ваня морщится. — потому что «бессмертных»? — переспрашивает безнадёжно. — потому что худой, — неожиданно серьезно отвечает лебедев и тянет за рукав на себя, — нам пора, кощея тяжелый день ждёт, — и отбивает понятливо кивнувшему саше пять. перед тем, как скрыться за лестничным пролетом, бессмертных назад оглядывается, встречая серьезное выражение лица и глаза нахмуренные, за светлыми кудрями теряющиеся. но все это вмиг улыбкой сменяется, и скрывается за перилами под тихий колин шёпот, непонятно что вещающий.

***

ваня стоит, с ноги на ногу переминаясь, и обливается потом в этой чертовой маске, опять начиная жалеть себя. свалил, называется, пораньше с пар, удостоившись осуждающего вадиного взгляда, но шепота: «прикрою, иди». помнится, бессмертных ему ещё благодарный взгляд кинул, перед тем как уйти через окно столовой. но сейчас он бы с удовольствием кинул кое-что потяжелее, но не в вадю, что вполне нормальным парнем оказался, а в колю, который его вырвал посреди обеда. — ой, кощеюшка, там заказчик звонил, сказал, что скоро будет, — кривляясь, тонким голосом передразнил парень. падла же, даже тут найдёт, как ванино имя, пусть и недолгое, посильнее исковеркать, чтобы и стыдно и грустно стало. а в таком настрое как работать? вот и ваня расстроился и по каменной стене по правую руку от него нервно постукивать начал, намереваясь если не достучаться до хозяйки квартиры, то хотя бы настучать азбукой морзе способ, как лебедева на порог не пускать, желательно подольше, желательно никогда. в момент «напряжения мозга» как называет это, да, опять коля, спины касается чья-то рука. на мгновение мелькает «лебедь пришёл, щас я ему все выскажу», но слова теряются, когда ваня поворачивается и наблюдает перед собой высокого черноволосого подростка, одетого в безразмерное чёрное худи и широкие джинсы. — ебать, гот что ли? — вырывается бестактно, пока бессмертных заколки в кудрявых волосах рассматривает. — если в чёрном — не значит, что гот, — на удивление спокойно реагирует тот, — ты вот высокий, но не обязательно же баскетболист. — вообще занимаюсь, — забывшись, похвастался парень, но, вспомнив монотонное колино «расскажешь о себе — сдадут», жужжащее над ухом вместо сказки на ночь, затыкается. ненадолго, — тебе че надо? — мне написали, что меня здесь встретит чел в маске, — парень бездумно крутит носком побитых кед по мокрой земле, и ваня замечает блеснувшую серьгу в виде креста, — но ты был так увлечён, что я минут десять не хотел тебе мешать. — десять? — охает ваня, стыдливо заливаясь краской. сейчас он благодарит маску всеми словами, ибо за такое ему саша парадеич точно влепил бы по ебалу пару раз. да он и сам готов об стену для профилактики. все портит, все, все, все… — все, — бессмертных уже пугается, что начал говорит вслух, но парень рядом просто смотрит на дисплей телефона, — гони заказ и разойдёмся. — а тебя как зовут? — вырывается у вани, когда максимально незаметно старается переложить свёрток в чужой рюкзак. хорошо, что не уронил, вань, браво. — тебе зачем? — настороженно спрашивает тот, сминая лямку в ладони. — просто, — ваня искренне не понимает, почему нельзя узнать, если тут его сдавать будут если что, а не этого парня. — ну серёжа. — с «ну» начинать неприлично, — замечает автоматом. таким же автоматом, каким ему по русскому в школе тройки выставляли. — ну не пойти ли тебе нахуй, — морщится серёжа, доставая кошелёк. — серёга, ты охуел? — сколько? — бессмертных называет сумму, от возмущения чуть добавляя сверху, но серёжа просто достаёт несколько купюр. — о-о-о, — возмущение сменяется на восторг, и бессмертных запихивает деньги во внутренний карман куртки. появляется навязчивое желание творить добро окружающим, и начать он решает с бедного подростка, который на деле не бедным-то оказался, но выражение лица на чуть более радостное, в отличии от вани, не сменил, не попрощавшись уже уходя в сторону, кажется, парка. — эй, серёж, а че такое случилось, что ты подсел? — догоняет его ваня, семеня рядом, ибо один его «великанский, блять», как говорил вадя, шаг равнялся аж двум серёжиным. — меня девушка бросила, — вдруг поделился тот таким тоном, будто прогноз погоды сообщал, не дрогнув ни единым мускулом. — может, можно решить это без дозы? давай я тебе помогу? — вань, остановись. не твоё дело же. — чел, че доебался? — обрывает резко, — не твоё дело. и уходит быстрее, словно сбегая от вани с его расспросами, которые пошатнуть уверенность в том, что доза поможет, могут. серёже это не надо. серёже надо в одиночестве употребить, пока старший друг лёша на кухне ходит, а после, откликнувшись на «серый, ужинать», плеснуть холодной воды в лицо и, дождавшись пока он в ночную смену на подработку уйдёт, еду в мусорку кинуть, угрызений совести не испытывая. и это все похоже на сказку. страшненькую такую. не то что серёжина бывшая. ага, вспомнил, на тебе ещё кулаком по стене, чтобы костяшки в кровь сбить. — да-а, молодец, пешков, так держать, — приговаривает на всю комнату и на постель разобранную валится, по сторонам листки, в трубочку свернутые, разбрасывая.

***

ваня о правиле номер хуй-знает-я-сбился-со-счету-саш, которое гласит погулять часик, забывает благополучно, в одну сторону с серёжей направляясь, только уже из вида его упустив. живет близко, уже через десять минут сидя рядом с парадеичем на том же месте, словно он и не уходил никуда. — саш, ты хоть учишься? — спрашивает осторожно, за рукав задумавшегося друга? партнера? коллегу? дергая. — не, коша, зачем мне это? — коша. сашина привычка сокращать имена, кажется, ване начала нравится, ибо коша звучит настолько мило, что у него состояние тех самых «бабочек в животе» наступает. ваня же мягкий, он любит чай и игры под пледом проходить. ваня мягкость в себе убить хочет, с сашей больше намереваясь общаться. не мужское же это дело. ебаные стандарты общества. — получить образование, устроиться на работу, — перечисляет бессмертных «сто и одно почему парадеич должен закончить универ». — а нахуй оно мне? — опять спрашивает. и саша вроде не принимал со вчерашнего вечера ничего, глаза такие чистые, зрачок радужку не заполняет, от одежды пахнет одеколоном приятным, а тремор слабее стал, что заметно сразу. ване такой саша нравится. ваня такого сашу хочет у себя в гостях видеть. ваня с таким сашей совсем-совсем не против близко общаться. но понимает, что невозможно. что тот погряз уже в этом омуте. без дозы смысла не видит, грустный и поникший весь, а ваня ничего сделать не сможет. раньше надо было, раньше, когда коля вскользь упоминал о каком-то своём друге. давно ещё это было. достаточно давно. а не коля ли подсадил его? у парадеича выпытать не получается, тот замкнулся сразу, твердя, что не надо ване в это соваться. бессмертных послушно домой поднимается. бессмертных дома обдумывает много чего. бессмертных сегодня же слышит от коли робкое: «вань, может попробуешь?». попробую, коль. попробую сказать тебе, что нам опасно жить вместе… но ты же мой друг. ладно, оставайся ещё. ваня тогда отказывается, молча в свою комнату уходя, а коля не настаивает. пока.

***

— …ты по первому с лета, а я с тобой с первых доз… — слышится сзади, заставляя ваню отвлечься от бессмысленного колупания бедной стены. сзади уже знакомый серёжа в наушниках стоит, головой в такт покачивая, и, не смущаясь ни капли, их же из ушей вытаскивает. — че слушал? — бессмертных спрашивает из вежливости и потому что реально интересно, передавая пакет. — ганвест «никотин», — глянув на дисплей, сообщает подросток и внезапно надувает жвачку, лопая её перед самым ваниным носом. охуев от такой наглости, ваня раскрывает рот, аки выброшенная на берег рыба, смотря вслед рассмеявшемуся тихо серёже. эта встреча состоялась спустя неделю после предыдущей, когда коля сказал перед сном, что «опять тот чел, пойдёшь ты, потому что уже знаком». неделя, а саша все также грустит на лестнице, и ване все также хочется с ним общаться, пока не наступит вечер, который проводится в его же компании, но уже намного более шумной.

***

два месяца. два месяца ваня вне закона, два месяца продаёт наркоту несовершеннолетнему подростку, два месяца его жалеет. он его уже любым видел: обдолбанным, пьяным, курящим, в домашней одежде и всякое ещё очень разное. а на счёту уже тысяч тридцать, потому что к концу они видеться стали намного чаще. — он совсем плох, — делится как-то ночью бессмертных с колей, на что получает равнодушное: — его жизнь тебя не касается. а ваня, черт возьми, мягкий. ваня так не может. в качестве отвлечения от подростка выбирает поход в магазин, впервые решив не заказывать готовую еду. в магазине непривычно мало народу, что не толкаются и (о боже, ваня в раю?) не кричат друг на друга. у стойки с хлебом пусто, но бессмертных зависает, абсолютно не разбираясь, что лучше взять. серёжа несколько секунд смотрит на ярко-красные носки, потом скользит взглядом по высокой фигуре, останавливаясь на маске. — чел, твоя конспирация отвратительна, — тихо сообщает он, спокойно перекладывая хлеб в корзину. ваня вздрагивает и поворачивает голову на сто восемьдесят градусов, уставившись на этого, блять, ебаного серёжу. смотрит пару секунд недоуменно и нахмуривается. — мне ничего не мешает сдать тебя ментам, — самообладание бессмертных летит куда-то к чертям, потому что этого он боится больше всего. — что мне сделать? — купи мне колу, — ваня вздергивает брови в немом: «серьезно?» серёжа чуть смущается, впервые показывая что-то, кроме безразличия, и признаётся: — я все бабки потратил на, ну, сам знаешь что. на хлеб вот есть, но колы очень хочется. ваня жестом зовёт его за собой, оглядывая полки с газировкой. оживившийся подросток хватает две банки колы без сахара и умоляюще смотрит своими огромными глазищами. — только помоги мне выбрать нормальный хлеб. — без проблем, — серёжа чуть ли не вприпрыжку передвигается рядом с бессмертных, сгружая колу ему в корзинку. деньги ваня берёт на себя, не слушая серёжины порывы «я отдам» или «пиздец, да дай я хоть хлеб оплачу». — спасибо большое, — разрушая неловкое молчание, благодарит подросток, когда они стоят возле магазина, ожидая такси к серёжиному дому. его, кстати, ваня заказал, не слушая чуть ли не истеричные визги, что «дом тут рядом, и вообще ты охуел на меня так тратиться, я не заслуживаю». — давай хоть номерами обменяемся? — безнадёжно предлагает тот, не имея ни малейшего понятия, как он потом с ваней будет расплачиваться. — ты меня не сдашь? — по-детски спрашивает бессмертных, почему-то искренне доверяя этому мелкому. — честное нет. ваня его потом находит в телеграмме, смотря на аватарку, где чёрный фон и надпись «antisocial» виднеется. и вправду, не общительный мальчик. но за колу душу продаст.

привет антисоциал

ответ не заставляет себя ждать, что приятно удивило. он ждал сообщения? серёжа наркота прив не забудь что завтра дозу мне несёшь заказ деньги есть если че не надо опять за меня платить если бы мама увидела, как у ее сына подписан некий серёжа, расспросы бы ненужные начались, а так лишь коля через плечо на уведомления глянул и хмыкнул понимающе. — закадрил мальчика? смотри, не привяжись. он не безобидный всё-таки. не привязаться? ваня постарается, коль. ваня так сильно старается, что на следующий день, увидев опять ноль эмоций у серёжи, слегка теряется, ибо вчера он такой живой (?) был. а тому плевать, он лишь отдельно двести рублей в широкую ладонь суёт. — за колу. — ты же говорил нет денег, — а серёжа только смотрит в сторону. украл или занял — непонятно. весь он мутный какой-то, даже когда уходит, головой под свою извечную музыку в наушниках покачивая.

***

— я бля буду, он их украл, — доказывает коля этим же вечером, выслушав про ванин день сегодняшний. — у родителей? — с сомнением предполагает бессмертных, свой любимый чай ложкой помешивая. — о-о, я думаю он из дома сбежал, — понижает голос друг, — ты его видел? типикал трудный подросток. — а ты откуда его видел? — так я ему до тебя пару раз продавал, — лебедев странно морщится, — забыл сказать значит. у вани пазл в голове складываться не желает как-то. то есть эти тщетные попытки его отговорить были не нужны? он и до вани принимать начал, от коли набрав. «вань, ебануться можно» как сказал бы вадя. он так домашку бессмертных делать помогает последний месяц. и не ботаник он, просто умнее многих, чему ваня рад сильно, ибо совета спросить теперь есть у кого. но про бизнес тайный вадим не знает, так что, получается, совета спросить и не у кого. телефон на стеклянном столе неприятно вибрирует, оповещая о нескольких сообщениях. — опять он. че ему не спится в полночь, — резво глянув на экран, возмущается коля. ваня открывает их чат, в котором так и висит вчерашнее «завтра дозу мне несёшь», но в непрочитанных уже несколько. серёжа наркота вань а вань тебя же ваня зовут? мне так твой друг сказал вань скинь фотку — да, я, — нехотя отвечает коля на возмущённый взгляд, — для близких имя не секрет, не будет же он к тебе по кличке обращаться. серёжа наркота вань ты прочитал мне нужна твоя фотка без маски вдруг ты урод

тебя ебет кто тебе дозу даёт?

возможно грубо, но у бессмертных сейчас на уме те школьные моменты, когда на него девочки от пятого до последнего класса вешались, «за очень красивые глазки» тогда шутил директор. ди-рек-тор, мать его. ваня из той школы ушёл, но осадок остался. серёжа наркота нет ты че стесняешься? ну хочешь я скину и правда кидает. ваня с колей лицо с глупой улыбкой рассматривают, порошок, рассыпанный на заднем фоне, и бумаги много. а ещё серёжа, кажется, без футболки, потому что на фотке смазано ключицы видно, выпирающие сильно.

ты под кайфом лучше не делай ничего потом пожалеешь.

точку ставит для устрашения, не обращая внимания на хмыкнувшего колю, чтобы подросток этот неугомонный телефон убрал и, в лучшем случае, спать лёг. серёжа наркота тебе не понравилась фотка? ((( смотри ещё такая есть а тут ваня лебедева присвистнувшего от экрана отворачивает, и сам рот прикрывает, чтобы лишнего в сердцах не спиздануть. фотка красивая, конечно, но серёжа там без одежды совсем на кровати сидит, ноги под себя поджав. «как тянка» всплывает единственное сравнение. серёжа наркота как те есть ещё бессмертных уже смотреть не может на слишком развратного подростка, в разных позах сфоткавшегося, поэтому по привычке в «избранное» кидает, и выходит из диалога от греха подальше, пару сообщений набросав быстро.

еблан… сильно жалеть будешь но ты красивый

дрочить-на-подростка-неправильно набатом в голове стучит, пока коля, прищурившись, наблюдает и предлагает неожиданно: — я ванную занимать пока не собираюсь, если тебе… ну, надо, то иди. ваня смотрит возмущённо, и «как ты мог такое подумать?» уже почти срывается с языка, но: — брось, ты всегда был извращенцем. и бессмертных моргает растерянно, пока коля в свою комнату уходит. первое: пиздец. второе: почему был? и он дрочит позорно в ванной, больше на ключицы всё-таки охуенные заглядываясь, но, сквозь смущение, и остальное тело подростка изучая. не спортивное, какое-то нездоровое… но для вани ебать красивое. он любит такое очень; любит большим пальцем по головке проходиться, губы поджимать до крови, чтобы друг не услышал, кончать под струями воды, прислонившись к стене, тоже любит.

***

я бы трахнул БЛЯТЬ ЧТО ВЧЕРА БЫЛО ЭТО НЕ Я простипростипростипрости я ниче не помню

да что ты))

— пиздато записан, — опять лебедев смотрит, под локоть друга поднырнув, когда они, ещё только проснувшись, каким-то фразами обмениваются. — ему так стыдно, — ваня поджимает губы, строча и стирая раз за разом «да ладно я подрочил зато». — да похуй вообще. — может приехать к нему? — приедь, — коля интерес теряет, поняв, что отправлять информацию о «подрочил» ваня не собирается, и в свой телефон утыкается.

хочешь приеду?)

я бы трахнул … меня пугает скобка если будешь насиловать то скажи я хоть двойную дозу себе подготовлю бессмертных как шутку воспринимает и пишет, что будет скоро. в ответ получает лишь плачущий стикер, но не придаёт этому значения. — не убей его, — вдогонку доносится от друга.

***

серёжа только после третьего настойчивого звонка в дверь открывает, заспанный весь, глаза протирает. те самые, которые при виде вани расширились, но тон прохладный остался, как раньше. — я думал ты шутишь. проходи. бессмертных разувается скромно, отмечая, какой порядок в квартире. в его представлении трудные подростки жили только в окружении банок пива и пакетиков с чипсами. — ты один живешь? — решается спросить, когда на кухне, уже переодевшийся в привычное худи и джинсы, серёжа чай заваривает. — у друга, он щас на работе, — сообщает равнодушно, — лёша меня деньгами выручает и квартирой. я с родителями не общаюсь. кстати, ухо тоже он сам мне проколол. ваня так и думал. ваня должен вину за вчерашнее чувствовать, но у вани за все его, казалось бы, всего девятнадцать лет такие опыты бешеные были, что о них даже говорить страшно. его бывшим. а ему заебись, заебись сидеть на кухне у подростка, которому поставляешь наркотики, на которого дрочишь в душе и которого планируешь трахнуть, просто потому что хочется, спокойно попивая чай. — серёж, ты девственник? — нет, — серёжа губы поджимает и к окну отходит, — предугадывая следующие вопросы: сергей пешков, семнадцать лет, бисексуал. бессмертных кивает, губы неосознанно также поджав, и думает, что «пешков» серёже подходит. ваня что-то такое себе и представлял, когда над фамилией размышлял от нечего делать. — вань, обидно, — раздаётся рядом вкрадчивый голос. серёжа ближе подходит и наклоняется, руками в спинку стула упираясь. — ты обо мне все знаешь, а я о тебе только то, что ты — ваня, и ты дрочил на меня вчера. — а… — ты мне сам написал, — бессмертных соображает, что то сообщение мог отправить только коля. пора менять пароль, — сними маску. пешков сам тянется ближе к ваниному лицу, зубами подцепляя край маски и натягивая ее на себя. она падает на пол, открывая взору веснушчатое лицо, губы, скривившиеся в улыбке, которые накрыть своими так хочется почему-то. серёжа моргает, бровки домиком делая, и ваня шире улыбается, позволяя себя в поцелуй утянуть. серёжа пахнет табаком, лавандой и корицей. серёжа пахнет как мечта, поэтому бессмертных его ближе прижимает, со стула поднимаясь. наступает, заставляя пятиться назад, в комнату, на что получает обиженное мычание. — нет, я могу тебя на столе трахнуть, но, боюсь, твоя спина будет против, — шепчет ваня прямо на ухо покрасневшему пешкову. — как хочешь, — равнодушное, по ушам резануло, слегка выбиваясь из общей картины. но ваня только подталкивает серёжу под зад в сторону комнаты, заставляя шустрее передвигать ногами. его комната оправдала все ванины ожидания: вокруг валялись пустые банки из-под энергетиков, окурки, в общем все, что так или иначе могло быть связано с пешковым. сам пешков опускает голову, ногой отодвигая какую-то пустую банку под кровать, за что слегка получает по губам. — э, за что? — на лице отражается праведное негодование. — потом все уберёшь, — ваня слегка за серьгу тянет. — ты мне никто, чтобы приказывать, — серёжа фыркает. — я тебе сейчас папочка, — пешков моргает обескураженно и не находит, что ответить. у бессмертных понимание: эта фраза всё же кринжовая, но сюда более чем подходит. он упирается в плечи напротив и слегка толкает податливое тело назад, благо кровать, к удивлению, аккуратно застелена. серёжа отодвигается к стене и прижимается к ней спиной. ваня садится рядом, поджимая ноги под себя. стянуть футболку было несложно — пешков лишь подчинялся сильным рукам, засунув подальше свое упрямство, чему бессмертных очень рад. парень ведёт указательными пальцами по ключицам, завороженно обводя их несколько раз. — у тебя фетиш на них что ли? — нервно усмехаясь, произносит серёжа. — у меня на тебя фетиш, — ваня припадает к коже груди, чуть прикусывая. — вань, давай быстрее… не знаю блять, закончим. — тебе не нравится? — ваня стягивает с себя футболку и комкает ее вместе с серёжиной, отбрасывая куда-то в сторону. — беру свои слова обратно. трахни меня нахуй. пешков оглядывает ваню и вопреки всему не бросает презрительное «дрыщ», а обводит тонкую талию руками и прикусывает губу. — нравится? — ебейше. бессмертных ерошит чёрные кудри, которые мечтал потрогать со дня их первой встречи, и подтягивает серёжу к себе, подставляя под его голову подушку. на то, чтобы справиться с молнией джинс уходит чуть меньше десяти секунд, и пешков уже слегка стыдливо прикрывается руками. ваня поднимает бровь. серёжа ещё больше смущается. — тебе что, показать фотографии, где ты… — тихо. ваня целует тихонько, а потом вниз спускается, боксеры также вниз стягивая. у пешкова стоит, стоит, как у подростка с недотрахом. — мы с дашей ебались пару раз, — признаются сверху, — недавно. смазка там, — и машет рукой на подоконник. классическая, как на витринах в аптеке, и упаковка презервативов рядом. ваня выдавливает чуть лубриканта на пальцы, вставляя два сразу, ибо пешков растянут уже своими заботливыми ручками. у серёжи там своя реальность, сопровождаемая вздохами, когда ваня линию пупка очерчивает, легкую щекотку насылая. снять шорты с себя удаётся не с первой попытки, потому что от такого сладкого пешкова отрываться ну совсем не хочется, а он ещё масла в огонь подливает, губу закусывая и простанывая «ванечка» периодически. в голове мысль мелькает «надо коле трусы на стирку отдать» когда пятно смазки на них замечает, но неважно, потом, все потом. сейчас только пешков, в глаза, падла, смотрящий, член в себя принимает, даже не пикнув против ничего, а когда ваня двигаться начинает, то серёжу уносит совсем. бессмертных не с первого раза, но по простате попадает, из серёжи громкие вздохи и полу-стоны выбивая. в кармане шорт настройчиво слышится звук телефона. «коля» догадывается бессмертных, о друге вспоминая, но встать, остановиться кажется чистым кощунством, поэтому он лишь мысленно машет рукой, надеясь, что у того хватит мозгов не доставать его. — к-кто? — на повышенных тонах спрашивает пешков, вцепившись руками в одеяло. — хуй знает. ваня серёжин член рукой перехватывает, замедляясь, и начинает двигать рывками. ледяной металл кольца, которое никто почему-то не замечал до этого момента, ощутимо контрастирует с разгоряченной кожей. оно скользит по коже, и сереже хочется выть от непередаваемых ощущений. но выть не получается, получается только со стоном излиться к себе на живот, быстро и загнанно дыша, словно после долгого бега. ваня доводит себя до разрядки парой резких движений, кончая следом. он валится рядом, одной рукой дотягиваясь до телефона в кармане, который так и лежал на кровати, а второй обвивая пешкова за талию. с колей диалог в телеграмме выходит только: лебедь ну ты его трахнул почему трубку не берёшь че реально?

да

окей я ахуел серёжа салфетки влажные из-под кровати достаёт, сначала себя, а после и ваню обтирая заботливо. — а я тебе нравлюсь? — мне твоё тело очень нравится, серёж. серёжа кивает, а в глазах в момент словно застыло что-то, что ваня мог растопить, но шанс удачно проебал.