***
Нежные отблески солнечных лучей наполнили светлую и довольно просторную по сравнению с предыдущей комнату. Нарцисса по велению судьбы уже давно перестала смотреть на мир, как аристократка. Статус и кровь для неё раньше были всем… Теперь они не имели и близкого того же значения, что раньше. Теперь она не Нарцисса Малфой (урождённая Блэк), сегодня, здесь и сейчас она просто Нарцисса, рабыня её новой хозяйки, всего лишь жалкая пыль под чьими-то ногами. Опять. Выдохнув воздух из лёгких, Нарцисса всё же постучала в дверь, однако разрешение на вход так и не получила. По воле её «хозяйки» спустя пару дней после той самой ночи, Нарцисса была переселена в небольшую комнату, совмещённую с комнатой госпожи. По объяснениям Кристал, это нужно для более удобного пользования её в качестве рабыни. Ведь звать ту каждый раз из одной части особняка в другую было весьма непрактично. К слову, выглядела новая комната… иначе, чем старая. Когда Нарцисса впервые зашла в свою новую комнату с «хозяйкой», то надеялась лишь, что её рот не слишком широко открылся от удивления в тот же момент, как они вошли сюда. Большая часть вещей привычных для нормального человека полностью отсутствовала. В комнате не было ни обычной кровати, ни стола, ни стульев, точнее… было что-то схожее. На месте привычном для многих людей была достаточно большая по человеческим меркам кошачья лежанка. Она стояла там, ровно посередине комнаты у стены. Рядом лежали всякие подушки и прочие милые украшения, пол под лежанкой был устелён мягким беленьким ковром, по бокам, благо, стояли небольшие шкафчики. Открыв их тогда, Нарцисса могла с уверенностью заявить, что всё её лицо приняло всевозможные оттенки красного, ибо иначе реагировать на подобные вещи было нельзя. Аккуратно, буквально тютелька в тютельку, были сложены всевозможные предметы, начиная от весьма открытых и мало что прикрывающих платьев и различных нарядов и заканчивая весьма большим разнообразием сексуальных игрушек. На вопросы крайне смущённой женщины про предметы в её шкафу хозяйка лишь загадочно улыбнулась. Отдельным моментом в их обходе стал шкафчик, рядом с которым был небольшой манекен с её так называемой рабочей формой, которой разве что можно было слегка прикрыть небольшие участки тела. Открыв шкафчик, Нарцисса невольно ахнула. С последней ночи, когда на её шее был защёлкнут ошейник, этот вид украшений стал иметь для неё гораздо больше смысла. Бархатные, атласные, кожаные, всевозможных видов ошейники занимали всё место в шкафу, но при этом были всё так же идеально сложены и аккуратно выставлены по какому-то своему строгому порядку. — Ну как тебе? Разве не милое местечко? Я очень тщательно и долго создавала эту комнату для своей любимой кошечки. Опомнившись, Нарцисса слабо кивнула госпоже. Она всё ещё была в шоке с её новой комнаты. Но тем, не менее, Нарциссе на удивление удалось задать вопрос, вертящийся на языке с самого первого взгляда на новую комнату: — …М-м-м, госпожа, могу я… я спросить кое-что у вас? Кивнув, та развернулась в сторону шкафчика с ошейниками, внимательно осматривая каждый. — Конечно, я внимательно слушаю. — Эм… у меня… будет ли у меня моё нижнее… бельё? Просто… мы осмотрели всю комнату, однако я… так и не увидела его тут… — зажмурившись и опустив голову, словно маленькая ученица перед своим учителем, Нарцисса тешила себя надеждой на положительный ответ. В те времена, когда она была в Азкабане, им лишь единожды выдали две пары нижнего белья, однако за все те годы проведенные там шанса получить новое у женщины так и не появилось. Однако сейчас… в её душе пробралась слабая надежда, что хотя бы здесь она сможет почувствовать себя вновь человеком. Лицо её хозяйки в тот момент Нарцисса вряд ли забудет хоть когда-нибудь. Мягкая и нежная улыбка сменилась на мрачную и жуткую, заставляя задрожать всем телом. — Опустись-ка на колени и закрой глаза, киса, — всё таким же мягким голосом проговорила Гермиона, судя по всему сдерживая пытающиеся вырваться на волю эмоции. Без лишних слов выполнив приказ, Нарцисса покорно опустилась на колени, внутренне дрожа от мрачности и холодности атмосферы вокруг. Нежные и гладкие пальцы обводили женскую шею словно паучьи сети. Всё ещё дрожа, Нарцисса пыталась хоть как-то унять вырывающиеся наружу эмоции и нервозность, сковавшую тело. Щёлк. — М? Почему ты дрожишь, киса? Неужели разволновалась? Не нужно переживать попусту. Я всего лишь хочу показать тебе кое-что. Идём. — Прошу… Пожалуйста, не надо!.. Я больше не буду… не буду ничего спрашивать у вас!.. — отчаянно закричала она так, словно её слова будут хоть на секунду услышаны. — Тише-е-е, я же сказала, я просто хочу показать тебе кое-что. Не бойся. Гермиона мягко схватила напуганную женщину и повела её за собой. Небольшой щелчок и время спустя, судя по всему, они оказались в другой комнате. Вскоре они остановились. Гермиона положила руки на чужие плечи и мягко опустила Нарциссу вновь на колени. — Открой глаза, киса. Посмотри, какая ты стала красивая. Теперь… на твою очаровательную шею хочется смотреть постоянно. Ну же, не бойся. Открой глазки. С непрекращающимся страхом Нарцисса аккуратно открыла глаза, всё ещё не имея возможности отойти от того момента. И тем не менее… её шею взаправду украшал неимоверно красивый ошейник. Изумительно яркого алого цвета, поверх него были всевозможные узоры, мягко переплетающиеся друг с другом. Заинтересовано осматривая ошейник, Нарцисса не заметила долгого и тяжёлого взгляда на себе. Лишь какое-то время спустя хозяйка положения решила напомнить о себе. — Ну как тебе? Разве теперь моя киса не стала ещё более привлекательной? — нежно поглаживая плечи в успокаивающем жесте, Гермиона посмотрела сквозь зеркало на женщину под собой. — Что касается твоего прошлого вопроса… запомни кое-что, киса. В этом месте, всё, абсолютно всё проходит через меня. Здесь нет ничего, чего я не знаю. И если у тебя нет чего-то или тебе кажется, что так не должно быть… Поверь. Так и должно быть. Потому что хозяйка этого места я. И я прекрасно знаю, что должно быть, а чего нет. Так что в следующий раз если ты задашь такой вопрос, моя милая, ты будешь наказана за свою излишнюю заинтересованность. Но, вопреки своему жёсткому и твёрдому назиданию в тот день, она таки ответила на заданный вопрос.***
— Мадам? Не услышав ответа, женщина вновь постучала в двери, всё ещё находясь в небольшом волнении. Каждое утро в её обязанности входило помощь в утренних процедурах. И каждое утро Нарцисса ждала с самым неумолимым благоговением. С того дня, как она стала жить вблизи комнаты хозяйки, каждое её утро наполнялось некой радостью, сформировавшуюся со временем в некую приятную рутину. Тёплые слова, объятия и поцелуи стали частью утра Нарциссы. Поначалу всё было до боли неуклюже. Её попытки работы горничной выходили у Нарциссы ещё хуже, чем ей предполагалось. Но её хозяйка лишь с немыслимой долей терпения и силы воли продолжала ждать, когда та сделает свою работу, всячески подбадривая милыми и порой развратными словечками на ушко, поцелуями, а порой и вовсе чем-то большим. Всего этого становилась всё больше и больше, постепенно превращаясь во что-то естественное и обыденное. Что-то, что всегда должно было быть в их жизни. — Эй, Нарцисса! Ты чего молчишь? — неожиданно звонкий и до боли знакомый голос главной помощницы мадам пронёсся по коридору, однако дойти до ушей Нарциссы он смог лишь когда служанка подошла к ней вплотную. — А? Ой! Кристал! Ты напугала меня! — рефлекторно сместив руку к груди, Нарцисса повернулась к девушке. Кристал Мун. Крайне энергичная и довольно многогранная личность, чей потенциал сокрыт за многослойной маской озорной девицы. Кристал Мун была из тех, кто предпочитал идти наперекор всему, что хоть как-то шло в разрез с её мнением, будь то важные шишки или же близкие. В моментах, когда Кристал подготавливала Нарциссу ко встрече с мадам, они часто болтали о всяких пустяках, постепенно сближаясь. — А нечего было уходить в свои мысли и не замечать ничего и никого вокруг! И вообще! Нам нужно идти, твоя хозяйка попросила меня найти и привести тебя кое-куда. Идём, идём! Кристал подхватила ничего не понимающую Нарциссу под руку и быстро повела их к загадочному месту…***
Когда она вошла сюда вместе с Кристал, память Нарциссы отчаянно пыталась вспомнить эту комнату. Ибо войдя в неё, Нарцисса была заворожена каждой картиной в ней! Хорошо освещённая, большая и просторная комната с большими панорамными окнами была украшена бесчисленным количеством картин с мужчинами и женщинами, чьи тела детально и столь изящно были выведены на произведениях искусства. — Узнаешь эту комнату? Нет? Оно и понятно, пару лет назад она вся была обставлена отвратительно кричащими картинами предков вашей семейки, но по велению мадам здесь было всё переустановлено и переделано в студию. Должна признать, довольно большую студию. Кристал продолжала рассказывать о ещё каких-то изменениях в обустройстве комнаты до тех пор, пока они не подошли к их мадам, которая уже давно ожидала их на мягкой софе неподалёку, как всегда одетая в свой излюбленный шёлковый халат. — Похоже вы довольно неплохо сдружились? — Да, мадам, благо в отличие от своей семейки, у Нарциссы хватает воспитания и адекватности. — Вот как? Тогда и подготовить её в этот раз тебе не составит труда, не так ли, Кристал? Задорно подмигнув, Кристал взяла Нарциссу под руку, заводя ту в небольшую комнату.***
«А ведь минутой ранее… я и подумать не могла о таком виде утренней рутины». Она была одета в откровенный наряд… способный ошеломить любого волшебника или волшебницу, взглянувшего на женщину в нём. Откровенное нижнее белье, чулки с подвязками и корсет. Одежда не оставляла места для воображения, а поза, в которой находилась женщина на кровати, была последним штрихом. Чёрная атласная повязка на глазах, поднятые над головой руки и рваное дыхание завершали образ. — Тебе есть что мне сказать, кошечка? Сейчас мне нужно будет закрыть тебе твой прелестный ротик кое-чем, так что говорить какое-то время тебе будет нельзя. Но получив отрицательный ответ и в последний раз убедившись, что Нарциссе нечего сказать, Гермиона отошла от неё, почти сразу же возвращаясь. — Открой ротик, дорогая. Нарцисса повиновалась открыла рот, куда спустя мгновение бесцеремонно было что-то положено… Посмотрев на рабыню, Гермиона ответила на безмолвный вопрос той: — Это роза, моя дорогая кошечка. Бутон. Белый, словно только опавший снег, — она осмотрела проделанную работу и осталась довольной по всем критериям. — Думаю, когда работа закончится, я разрешу тебе посмотреть на результат. Ты выглядишь слишком завораживающе. Вернувшись на своё место, Гермиона начала творить искусство. Искусство, что уводило её в прекрасный новый мир, который был создан ею по настоянию наставницы. К слову, идея пришлась Гермионе по душе. Кто бы мог подумать, что брошенная вскользь фраза заставит её переделать всю эту комнату в её галерею. Хотя, чего таить, она всё равно собиралась избавиться от надоедливых картин. Гермиона взяла кисть и внимательно осматривала свою «музу», запоминая каждую деталь, каждую выкройку на чужом теле. Пока руки творили, душа Гермионы ликовала. Добиться подобного послушания за столь короткое время от её первой игрушки было для неё большим удивлением. По её предварительным расчётам, на всё должно было уйти как минимум месяца четыре, но видимо сознание бывшей аристократки подверглось слишком большим изменениям, раз та была готова отдаться любой ласке с её стороны. Даже если это ласка выходила порой за грань социальных устоев. Взмахнув палочкой, Гермиона подняла ту поверхность, на которой находилась Нарцисса, чуть повыше, делая обзор более удобным. — Что ж, кошечка, похоже мы с тобой ещё долго будем веселиться…***
Часы мерно отмеряли свой шаг, пока Гермиона всё так же мягко, но настойчиво проводила по холсту кистью. Уже прошло достаточно много времени, к этому моменту Гермионе дважды пришлось менять холст. С каждым разом она всё более и более критически осматривала работу, пока в студии не послышались чёткий стук в дверь. Дав разрешение, Гермиона заметила на пороге Родбарда Муна, мужчина как обычно был одет с иголочки. Осмотрев его, Гермиона лишь мягко улыбнулась старому другу. — Родбард, что-то случилось? Обычно ты не заходишь в это место без крайней надобности. Отвод глаз. Напряжённые плечи. Чуть сгорбленная спина. Всё давало понять о возможной неприятной ситуации. Получив разрешение, Ротбард подошёл ближе, склонился к уху мадам и осторожным, но всё таким же мягким голосом для окружающих рассказал о ситуации. О чём именно он говорил, Нарциссе, которая всё также мирно лежала, понять не получилось, да и увидеть лицо говорящих мешала чёрная лента. — Вот как? — чуть раздражённым голосом сказала Гермиона и положила кисть. — Приведи их сюда, я лично разберусь с ними. Поклонившись, Родбард покинул студию, давая время подруге на размышления. Сама того не замечая Гермиона стала наворачивать круги, пытаясь вынести максимальную пользу с вышедшей ситуацией. — Эм… мадам? Всё хорошо? Мягкий, но встревоженный голос. Нежная, словно только-только распустившийся цветок, Нарцисса Малфой всё так же мирно располагалась на стенде, пока её тело заметно начало ныть от постоянного нахождения в одной позе. Вспомнив о своей «музе», Гермиона не спеша направилась к ней, пока пальцы мягко постукивали по палочке. Её вид… Смотря на Нарциссу, Гермиона могла лишь закусить губу. Пускай внешне её состояние можно было расценить как спокойствие, внутреннее же заметно выбивалось из нормы. Дать подобной ситуации произойти, и что ещё хуже, быть неподготовленной к ней… Это выдвигало эмоции на новый уровень. И тем не менее… Выгоду из всего можно вынести всегда, стоит лишь посмотреть под правильным углом. Хмыкнув, Гермиона мягко опустила пальцы на чужой живот, плавно водя ими то вверх, то вниз. Пока те не оказались под кромкой белья, настойчиво выводя круги, но так и не доходя до заветного места. Сбившегося дыхание постепенно всё больше наполняло студию, пока его обладательница не дошла до более громких звуков. Заметно намокшая под Гермионой женщина тянулась к ласке, словно путник в пустыне к воде, тёрлась об пальцы, дарившие подобное удовольствие, но так и не могла испить желанного. Твёрдый стук в дверь заставил Нарциссу выпасть из мира наслаждения, но также быстро вернуться в него, стоило пальцу наконец войти туда, куда ей хотелось больше всего. И даже мягкий голос, что сказал «входите», не дал Нарциссе возможности уйти от удовольствия, словно её разум был больше не подвластен ей. — Мадам, я привёл их. Будут ли ещё какие-то требования? — Нет, Родбард, ты можешь идти, — она даже не обернулась, и до ушей Гермионы донёсся звук закрывающихся дверей. Тишина. Лишь всё такие же мерные стоны заполняли студию, пока та, кто управляла этим звуками, настойчиво продолжала вводить палец, спустя секунды решив всё же добавить и второй. И получила ещё большую гамму стонов. И посетительница комнаты слушала, как отвратительные звуки всё больше и больше раскатываются по её ушным перепонкам. — Тинки, — спустя время голос подозвал её ближе. Маленькая эльфийка, что сжалась чуть ли не до атомов, подбежала к своей хозяйке, болезненно ударяясь об пол перед ней. — Х-хозяйка-а-а… — слёзно завывая, она подползла к Гермионе, отчаянно хватаясь за её ногу, как за заветный спасательный круг. Вытащив пальцы и получив разочарованный стон, Гермиона вытерла руки, прежде чем опуститься к эльфийке. Бережно высвободив свою ногу и подняв Тинки на руки, Гермиона села на прежнее место, в котором долго рисовала работу. — Ну, ну, моя милая Тинки, что произошло? Почему ты вся такая… — подбирая слова к внешнему состоянию Тинки, Гермиона старалась не задеть и так сильно помятую эльфийку. Та лишь с пущей силой ударилась в слёзы, лишь изредка выкрикивая слова в виде: «Монстр!» «Она била Тинки!» «Больно!» Смысла пытаться выслушать эльфийку дальше не было, лишь громкие всхлипывания и куча соплей были продолжением сей истории. Но Гермиона ждала, пока та успокоится, продолжая похлопывать по спине. — Я поняла тебя, Тинки, не беспокойся. Твоя хозяйка накажет и побьёт «монстра». А ты пока лучше найди Кристал, пускай она осмотрит и залечит твои ушибы. Давай, милая, ступай. И, похлопав малышку в последний раз, Гермиона сопроводила ту прямо к выходу, откуда её незамедлительно забрал другой эльф. Закрывая дверь, Гермиона взмахом палочки лишила Нарциссу слуха, прежде чем повернулась и неспешным шагом подошла к «монстру». — Судя по всему… Ты, Беллатриса, не понимаешь где ты находишься. Неужели ты думаешь… что если я не трогала тебя все эти месяцы, то ты вдруг получила право идти против хозяйки дома, нарушая его покой и всячески вредя его обитателям? Подойдя к виновнице и встав к ней лицом к лицу, Гермиона смотрела на неё, прямо в глаза, вглядываясь в эти бездонные, отвратительно уродливые глазницы, которые хочется выскоблить и заставить самой же сожрать ту гниль, что была там. Глаза ведьмы опасно блеснули в паре сантиметров от Гермионы, прежде чем она упала на пол и начала вновь испытывать ту адскую боль во всём теле. — Дря…нь, да будь ты проклята… Резко прекратившаяся боль заставила Беллатрису начать судорожно вдыхать кислород в лёгкие, пока Гермиона преспокойно вернулась на своё место, из которого наблюдала какое-то время за чужими мучениями. — Вставай. Твоё наказание только началось, неужели ты думаешь, что на этом мы возьмём и закончим? Но та, будто назло, совершенно игнорировала какие-либо приказы, вновь и вновь получая дозу боли. Наблюдая за этим, Гермиона лишь продумывала дальше свой ход. К её невезению, Беллатрисе Лестрейндж вовсе не было плохо от боли, к сожалению наоборот, она её возбуждала. — Тц, сколько проблем из-за какой жалкой игрушки. — Игрушки?.. Хах… ты… Так вот как ты теперь нас называешь, да? Белатрикс держалась за колени, вдыхая и выдыхая, старалась придать своему внешнему виду не такой жалкий облик. Плевать, что думают другие. Плевать, какой статус ей привязали. Неизменное остаётся неизменным. Она аристократка. И в отличие от сестры, она не станет поклоняться грязнокровке, ещё и по собственному желанию. — Ты выкупила нас как чёртов скот. Затащила в «своё» поместье, наряжая и заставляя выполнять грязную работу. Как… как какое-то жалкое отребье из подворотни! — всё ещё тяжело дыша, Беллатриса медленно подходила к Гермионе, в её глазах таилась немыслимая злоба и ненависть. — Но что ещё хуже. Ты посмела посягнуть на непосягаемое! На мою сестру! И ты… правда думаешь, что я буду просто сидеть и ждать… когда ты за меня возьмёшься? Ты действительно… — Пф-ф… ха-ха… Аха-ха-ха. Смеясь, словно сумасшедшая, Гермиона искренне не могла не нарадоваться, ибо наконец… Беллатриса решила объявить ей войну. Спустя эти чёртовы несколько месяцев. Признаться… она даже успела заскучать с её первой игрушкой. — Господи… неужели, неужели ты наконец-то решила показать свои клыки? Я уж было подумала, что Азкабан как следует повыбивал их тебе. Встав со своего места, Гермиона подошла к бывшей пожирательнице, на короткий миг давая той поблажку, прежде чем с силой заехать по лицу, от чего Беллатриса, не выдержав резкой боли, упала. Всё ещё злобно смотря на Гермиону, Беллатриса попыталась подняться, однако ещё один удар по щеке не дал ей это сделать. Она схватилась за место удара и со всей возможной яростью смотрела в глаза той, кто посмел оскорбить её. — У-у-у, да-а, это то, что мне было нужно. Знаешь, месяцы, проведённые с твоей чересчур покорной сестрой даже как-то заставили заскучать, — на секунду она обернулась, смотря на Нарциссу, что так сладко потягивалась на стенде. — Не беспокойся, она ничего не слышит. В честь первой встречи с твоей сестрой спустя столько месяцев, я решила смиловаться дать тебе возможность насладиться её аппетитным видом. Ну же, смотри, твоя хозяйка такая щедрая, разве ты ещё где-нибудь могла наблюдать за такой красотой? Сглотнув ком в горле, Беллатриса отвела взгляд от сестры, чей вид и правда завораживал, но так отвратительно разъедал сознание. — Эй. Я ведь сказала смотреть. Гермиона с силой схватила Беллатрису за волосы и повела ту прямо к сестре. И, прежде чем она успела что-либо сделать, её лицо уже находилась в миллиметрах от полуобнажённого и возбуждённого тела Нарциссы. Беллатриса чуть сглотнула, попыталась не дать эмоциям овладеть ей в этот момент, отчаянно пытаясь отвернуться от подобного вида сестры. Но блядская рука в её волосах… — Похоже слова для нашей дикарки вещь слишком сложная, что ж… давай-ка тогда попробуем объяснить всё действиями. Чуть сильнее сжав пальцы, Гермиона резким движением направила лицо Беллатрисы прямо в промежность её сестры, от чего та начала пытаться вырваться из захвата, но остаточная слабость и боль в теле делали её попытки почти жалкими. «Чёрт… такими темпами, я не знаю, смогу ли я остановиться. А? А разве нужно останавливаться? Это ведь мои вещи, и что я захочу… То с ними и сделаю!» Ещё какое-то время Гермиона держала Беллатрикс в таком положении, пока до ушей не начали доходить тяжёлые вздохи. Она чуть оттянула, наконец, её голову. — Ну как, понравилось? Знаешь, твоя сестрёнка частенько делает мне так же, так что вы теперь и в этом стали похожи друг на друга. — Ты… — Посиди пока тут, рядом с сестрой. Я скоро. Не дослушав Беллатрису, Гермиона взмахом палочки создала занавес, который закрыл двух сестёр от внешнего мира и кинула заклинание в пожирательницу. Убедившись, что та потеряла сознание, она покинула студию.***
Темно. Чертовски темно. Где она? Неужели сдохла от рук той грязнокровки? Какой позор… — Уже проснулась? И вправду… бывший командир войска Тёмного Лорда обладает довольно впечатлительной силой воли. Аккуратно подойдя к Беллатрикс, Гермиона сняла с глаз повязку, заставляя посмотреть на окружение вокруг. — Что это за место? Какого чёрта ты меня привела сюда?! — М? Разве ты не понимаешь? Твоё наказание ещё не закончилось. А здесь отличная возможность, чтобы его исполнить. Отойдя куда-то, Гермиона дала Беллатрисе как следует осмотреться, прежде чем её «наказание» придёт в исполнение. — Хах… с виду и не скажешь, что ты конченая извращенка. Здесь всё так… — Красиво? Я знаю, я лично создавала это место для вас, поэтому думаю, вам всем оно придётся по вкусу. — Пхах… ты серьёзно? Ты думаешь запугать меня этим? Чертовски громадной комнатой с кучей хуёв и не пойми чего? Ещё и каким образом, напомни? Будешь шлёпать меня по заднице, как ребёнка? О-о-очень страшно. Всё же решив повернуться, Гермиона одарила собеседницу загадочной улыбкой, которая явно не предвещало ничего хорошего. «Но что она может сделать? Не бить же, в конце-то концов, особенно зная, что мне абсолютно наплевать на это. Сестры… тут, благо, нет». Беллатриса чуть смутилась и отвела взгляд куда-то, лишь бы не вспоминать те вещи, глядя на эту паршивую грязнокровку, задумавшую строить из себя абы кого. «Ну ничего, грязнокровка… ты ещё получишь от меня. Только дождись, я лично уничтожу тебя». — Вижу, ты собралась с духом. Отлично. Когда Гермиона, наконец, подошла к Беллатрикс, та смогла разглядеть небольшую поверхность, на которой лежали небольшой шприц, судя по всему обеззараживающее зелье, что-то схожее с чернилами и небольшая бархатная коробочка. Которая, почему-то, привлекла больше всего внимания. Но понять, к чему все эти вещи, у Беллатрисы так и не получилось, пока её заинтересованный взгляд не наткнулся на дьявольски улыбающиеся лицо. — Похоже ты так и не поняла, к чему всё это. Раз так, то даже лучше. Гермиона махнула рукой и выложила все предметы на небольшой столик. Подойдя к ничего не понимающей женщине, она мягко прикоснулась пальцами к её шее, плавно проводя по ней, от чего Беллатриса попыталась дёрнуться и убрать их, однако та лишь сильнее сжала её. — Дам тебе совет, моя милая дикарка, лучше не дёргайся, мне бы не хотелось, чтобы, то что я для тебя подготовила, было изуродовано твоей неспособностью сидеть и не дёргаться. Дальше всё было так неожиданно быстро, Беллатрисе даже не удалось понять, что к чему, как её верхняя часть так называемой одежды была разорвана в клочья небольшим кинжалом. — Х-м-м, какие большие. Думаю мой подарок тебе придётся к лицу, учитывая твои… весьма большие груди, — то ли насмехаясь, то ли правда восхищаясь её размерами, Гермиона, всё также держа кинжал в руке, демонстративно поднимала и опускала им то одну грудь, то другую. При этом многозначительно оценивала каждую. Словно товар. Чертовски хороший товар. Над которым можно как следует поиздеваться. — Прекрати это… Скрипя зубами, Беллатрикс смотрела на садистку. Которая, уже вдоволь поигравшись с грудью, перешла к соскам, плавно водя краем кинжала вокруг ореолов. — Прекрасно. Чудесная игрушка, которую стоит лишь немного украсить новым аксессуаром. Гермиона проигнорировала чужие слова и положила кинжал неподалёку на столе. Взяв в руки специальный выделитель, она грубо схватила Беллатрикс за грудь, чуть выпячивая сосок и оставляя на нём разметки. — Стой подожди… стой, нет! Нет, нет! Ты с ума сошла?! Не делай этого, нет! Судя по всему догадавшись, что к чему, Беллатриса попыталась дёрнуться, но ещё одна пощёчина сделала своё дело. — Сиди смирно. Я велела тебе не дёргаться, разве это так трудно? Чуть насмехаясь, Гермиона отложила маркер и следом достала зажим. Зажав ими сосок, она принялась за последний штрих. Взяла ту самую маленькую коробочку и, блеснув взглядом, достала украшение. — Нет! Стой, прекрати! Давай договоримся… Нет! Пожалуйста! Слушай, я больше не буду доставлять неудобства твоим эльфам! Стой, стой! Не надо, нет! Абсолютно не обращая внимания на Беллатрикс, Гермиона вдела иглу в специальный зажим, после чего резким движением проткнула заветное место. Болезненный стон последовал почти сразу, Беллатрисе было абсолютно плевать на боль, но на подобную вещь уж точно нет. — Стой… Не надо… Гермиона убрала зажим, ещё какое-то время держала иглу, а после, вытащив, достала обеззараживающее зелье, которое моментально окатило женскую грудь, заставляя Беллатрикс зашипеть от неприятных ощущений. — Ну всё, дикарка, осталось лишь надеть украшение и… Вуаля! Ты теперь ещё больше похожа на прелестную игрушку. Но та совершенно не обращала ни на что внимание, опустошённая и раздавленная, Беллатриса совершенно не замечала, как со вторым её соском проделывают то же самое. — Ну, ну, ты только посмотри на это! Разве ты теперь не похоже на большую и милую тёлку? Пф-ф, конечно, сравнение не очень, но… Думаю, если ты и в следующий раз будешь вести себя так, то и до носа мы с тобой доберёмся! Гермиона подошла к небольшому комоду, откуда взяла зеркальце. Она подошла обратно и демонстративно показала Беллатрисе оба проколотых соска, в которых поблёскивали серебряные змеи, принявшие округлый вид. Не получив никакой реакции, Гермиона отложила зеркальце, принявшись сжимать и поглаживать всё ещё чувствующие боль груди. Наблюдая за ведьмой исподлобья, она наклонялась к той всё ближе и ближе, пока их губы не оказались в слишком близком расстоянии друг от друга. — Похоже, тебе не понравился мой подарок, хотя чего ещё ожидать от такой дикарки, как ты. Гермиона с демонстративным вздохом схватилась за украшения на сосках в виде змеиных колец, оттягивая и играясь с ними, попутно смотря на реакцию Беллатрисы. — В следующий раз, как я и сказала, если ты вновь решишь идти против моей воли и всячески вредить обитателям поместья, одними проколотыми сосками ты не отделаешься, дикарка. Дёрнув её за кольца напоследок, Гермиона взмахом палочки освободила Беллатрикс и накинула небольшой плед на верхнюю часть её тела. Они вместе вышли из комнаты. Всё то время, пока Гермиона куда-то вела рабыню, в мыслях той играло тревожное понимание. Словно по иронии судьбы, те, над кем насмехалась она, теперь стали насмехаться над ней. Те, кого она принимала за животных, теперь превратили её саму… в животное. Добравшись до комнаты, в которой жила Беллатриса, Гермиона открыла дверь и вошла первая, за ней почти сразу зашла рабыня. Гермиона оценила обстановку и повернулась. — С завтрашнего дня я подготовлю для тебя новую форму. Учти, если ты не наденешь её… — она замолчала на секунду и, удостоверившись, что её слушают, продолжила: — То думаю для твоей дикой головки вполне будет понятно, что произойдёт. Гермиона напоследок похлопала её по голове и удалилась, оставляя Беллатрикс в гордом и пагубном одиночестве.***
Следующий день Тихие и осторожные перешептывания, колкие и даже ироничные взгляды. Все смотрели и насмехались над ней. Пока та, опустив голову, шагала на своё рабочее место, в коротком рабочем костюме и чулках, на голове была небольшая шапочка, а на груди… Ровно и почти идеально вырезанные в форме сердца проборы, с которых отчётливо и почти кричаще висели украшения, мягко подпрыгивающие в такт с женскими шагами…