Цвет Перемен.

Теперь лес ощущался иначе. Из достаточно враждебной среды, заканчивая с запутанной чащей и противными белками, он приобрёл свой особый камерный шарм. Звучало наивно. Но меньше ли наивности в том факте, что он стал таким из-за нахождения рядом странного незнакомца, который хладнокровным образом устранял всяк сюда входящих? Его шаг уверенный и быстрый, отчего Сиене приходилось поспевать, наклоняясь под ветками и огибая прочие препятствия. Дракон старался игнорировать навязчивую компанию, а такое скептичное отношение к себе Сиене никогда не нравилось. Неужели он действительно считает, что сможет долго играть в молчанку с _ней_? — Так ты что-то вроде местного отшельника–психопата? По слухам, многие даже не уверены, дракон ли ты. — Голос Сиены звучал непринуждённо. На случай, если «монстр» вдруг решит, что она сможет его испугаться. Кое-кто слишком выдал, что не желает навредить. Не ей. — Одиночный мститель? Ты определённо недолюбливаешь Тицин, раз убиваешь её солдат и… как там? Растерзываешь их тела? Не подумай, это круто, но мерзко. — Я не убивал их, — он не настроен на разговор, но тем не менее за эту часть решил принципиально пояснить. — Это были усыпляющие дротики. Сиену ничуть не смутило, что её прежние гипотезы слегка посыпались. Дракониха всегда обладала особым умением адаптироваться к новым правилам, которые ей задавали. Так даже интереснее. — Хочешь, чтобы они проснулись и от страха больше никогда не совались на твою территорию? — её глаза блеснули. — И рассказали о загадочном происшествии другим. Тебе выгодны эти слухи. Но ты упускаешь тот момент, что они были не просто пугливыми жителями деревень. Не стоило оставлять их, как свидетелей, иначе сюда прибудет больше королевской стражи, и никакие дротики тебе не помогут. Дракон напрягся; то ли от раздражения, то ли Сиена попала в самое яблочко. Но при этом он выглядел, как тот, кто вполне мог просчитывать ситуацию так же рационально. — Я бы на твоём месте не был столь дерзок. Её предупреждали прямо – это тонкий лёд; дракониха знала, что будет на нём пушинкой. — Я бы на твоём месте лучше позаботилась о своей безопасности. Радужный молчал. Он до сих пор не предпринимал никаких попыток, чтобы прогнать её. Монстр, позволяющий вести на себя охоту. — Ты сбежала из лагеря? — Мы все, — спокойно ответила Сиена. Скрывать ей нечего. Напротив, она желала всё дальше и дальше проверять границы дозволенного, в попытках изучить столь необычную личность. — Не желаешь доставить меня к Королеве Тицин? За что бы ты ни провинился, думаю, она оценит такое рвение выполнить гражданский долг, — Сиена ещё раз внимательно окинула спутника взглядом, замечая шрамы по всему телу. Не такие пугающие, как тот, что на груди, но всё же могли дать наводку. — Или воинский. — Спасибо, но с меня хватит ловли гибридов, — он мрачно фыркнул. Действительно солдат? Был им. Совсем недавно, когда четверо самоуверенных драконят стали первыми, кому удалось покинуть тот злосчастный остров. Сколько лун назад это произошло? Почти две. Сиена не скрывала, что вела счёт. Она могла бы быть с ними, но вместо этого с ненавистью выводила очередную царапину на стене, обозначающую ещё один день, проведённый взаперти. Однако была дракониха уверена, что нападение на лагерь их лап дело, поэтому уже практически не злилась. С другой стороны, Сиена предполагала, что с её помощью они могли бы провернуть свой план гораздо раньше. Именно она подтолкнула всех остальных к финальному рывку, бунту против главного врага. Но для кого это важно? Если когда-нибудь произошедшее окажется на пергаменте свитков, Сиена сомневалась, что её удостоят хотя бы строчки упоминания. У этой истории уже есть свои герои. — Почему ты идёшь за мной? Наверное, стоило спросить раньше. — У меня не особо много выбора, — Сиена пожала плечами, продолжив говорить столь же непринуждённо, будто рядом находился её давний приятель. — Хочешь ещё откровенности? Я без понятия, как нужно выживать. Не знаю, куда отправиться, чтобы этого делать не пришлось. Конечно, я бы могла предсказать такое развитие событий ещё в лагере, и ходить в библиотеку, чтобы получше изучить карты, но там такая зануда сидела… у тебя бы тоже желание сразу отпало, поверь. — Ты так на жалость давишь? Сиене хмыкнула. Обычно она давила совсем не на это. Дракониха в один прыжок оказалась впереди собеседника, нагло перегородив дорогу. На его морде оставалось провоцирующее Сиену беспристрастие. — А разве ты не тронул меня не потому, что добивался именно этого? — Ты не представляешь угрозы. — Неужели? Раз так, то меня быстро схватят. И кто знает, какую информацию я буду готова предоставить в обмен на уступки. — Я… — Оу, нет, погоди, я знаю, в чём дело, — Сиена наигранно округлила глаза, кажется, наконец застав дракона врасплох. — Я тебе просто понравилась! Она думала об этом, но не могла определиться, верит ли. — Чего? — Он явно смутился, с неприязнью сделав шаг назад. — Да брось, я знаю, как это работает. Всегда есть мотив, а за ним и выгода. Бедная потеряшка–дракониха наверняка выглядит лакомым кусочком… если только ты сам не один из фригидных чудиков. Радужный сощурился, раздражённо цокнув. Воцарилась пауза, но в конечном итоге он воздержался от комментариев, просто обогнув назойливое препятствие. Сиене было весело. Она любила выводить других на реакцию, иногда даже абсурдными способами. Спустя несколько хвостовых дюжин пути дракон снял с ветки дерева тканевую сумку, которую, по всей видимости, оставил здесь перед тем, как явиться на ту поляну. Должно быть, он решил заглянуть туда между делом, а Сиене просто повезло. Или же он правда ждал, что она вернётся? Оставшиеся полчаса они шли в тишине. Радужный выглядел так, будто точно знал, куда направляется. Сиена не понимала, как среди однообразных деревьев можно хоть что-то запомнить. С другой стороны, она знала, что радужные живут в лесах. Всё изменилось, когда они вышли к реке; Сиена понадеялась, что её не захотят утопить. Уже совсем близко среди крон показалось нечто чужеродное. Дом на дереве, сразу догадалась она. Пол самодельной хижины был закреплён через четыре ствола в форме квадрата, благодаря чему между ними легко сделать плетённые стены, а также закрепить соломенную крышу. Сиена заметила и ещё одно приспособление, похожее на подъёмник, благодаря которому в шахтах они поднимали камни. Этот же спускался к воде, протекающей прямо под жилищем, и был соединён с сетками для ловли рыбы. При мысли о свежем улове живот Сиены заурчал, напоминая, что она не ела уже второй день. Она оказалась внутри убежища первее своего верного компаньона. Просторным и надёжным домом назвать это действительно сложно — помещалось максимум два дракона. Посередине располагалось место для костра, тщательно отгороженное камнями, дабы не случился пожар. На крючках — какие-то мешочки, пучки трав, в углу — корзины с плодами, орехами и шишками. Сиена по-хозяйски сунула в одну из них лапу, бросив в пасть горсть черники. Она с удовольствием сощурились. — Я такая голодная, просто жуть! Слизывая ягодный сок с когтя, гостья переместила взгляд на единственную полку, где заметила набор не самых практичных вещей для выживания — пластины из коры, на которой черной краской было выведено что-то; куски глины, некоторые из которых приобретали формы, похожие на драконьи или звериные; игрушки, с трудом сделанные из столь неподходящего для них материала. — Творческая личность? — Спросила Сиена. — Помогает не сходить с ума, — радужный возился в своей сумке, не оборачиваясь. Отец увлекался подобным. Пускай Сиена и считала, что многочисленные вырезанные из дерева фигурки нужны, чтобы порадовать её, но задалась вопросом: тяжело ли ему давалось не сходить с ума? Должно быть, ледяной дракон среди города в горах чувствовал себя так же, как выращенная под землёй гибридка в большом мире. — Меня зовут Сиена. — Тебя назвали в честь цвета твоей чешуи? Оригинально. — Не знаю, — она пожала плечами. — Я думала, это просто… оранжевый? Коричневый? Желтый? Ну и белый, я точно уверена. Дракон молча подошёл к прикреплённой через ветку веревку и начал наматывать её, дабы вытащить рыболовецкие ловушки. — Я не слышу твоего имени. Надеюсь, ты не намерен притворяться _настолько_ загадочным? — Сиена бы предположила, что ей попросту не доверяют, но в таком случае она не находилась бы прямо тут сейчас. Дело в другом. — Дело в другом, — подтвердил радужный. Сиена решила побаловать себя ещё жменей вкусностей из чужих корзин и жуя очутилась рядом, наблюдая, как сети поднимались на высоту дерева. — Я провела в изоляции всю жизнь. И если отбросить варианты, что ты можешь оказаться королевой, твоё имя не будет мне говорить ровно ни о чём. — Но должны же были вам рассказывать хоть о ком-то, кроме… королев. — Даже если рассказывали, я не сочла эту информацию важной. В ловушке оказался неплохой улов, и голодная Сиена практически полностью переключилась на него. Радужный же вдумчиво пропустил через себя её слова, а после нехотя выдал: — Я Анакард. — Тебя назвали в честь орехового дерева? Оригинально, — последний жёлудь, оставшийся у неё в лапе, с помощью когтя демонстративно отскочил в грудь Анакарду. — Поделишься? Так уж вышло, что рыбку я просто обожаю. На небольшую выходку радужный не отреагировал. Терпение как-будто являлось частью его природы, и Сиене было интересно узнать, насколько сильно оно сможет растянуться. На секунду она почувствовала себя такой же надменной и раздражающей, как Соловей. Сиена всегда задавалась вопросом, как только стражники сдерживались, чтобы не вмазать по этой смазливой морде, которая вечно отчитывала их. Таковы правила между драконами высокого статуса, и теми, кто выполнял роль их цепных псов. Но у Сиены не было никакого статуса. И тем не менее, она находилась здесь, лежа на фасаде из дерева и наблюдая, как рыба медленно пропекается над костром, разведённом при помощи пары камней. В лагерной столовой всегда стоял шум, драконята жадно растаскивали еду и объединялись в компании по интересам. У Сиены такой не было. Даже больше – большинство воспитанников вызывали у неё отторжение, пускай отчасти и успели породниться. Всегда казалось, что собеседники они весьма ограниченные, к тому же зануды. На каждое «что вы, ребята, думаете о золотых гребнях Тицин? Может быть у неё какая-то болезнь, раз старые выпали, и скоро она сама выпадет из жизни» было раздражающее «тихо ты! Воспитатель стоит совсем рядом». А что бы он сделал? Упрятали под землю ещё глубже? Наблюдая за острыми чертами морды напротив, освещающиеся огнем, загорелась понимание. что некоторым для этого Воспитатель не требовался. Как и земля. — И часто ты цепляешься за незнакомцев? Сиена думала, что первая нарушит молчание. — А ты? Встречный вопрос. У Сиены от нечего делать с раннего детства была придумана негласная игра — анализировать собственные привычки и считать к какому из племен она больше предрасположена. Ледяные ели пищу сырой, может и замороженную иногда, в то время как небесные предпочитали готовить дичь. Наколотый на коготь кусок поджаренной рыбы был с аппетитом поглощен. Небесные черты пока лидировали. — Нет, — ответил Анакард. — Решил начать пополнять Клуб Изгоев? — Она хвостом задела один из висящих фонариков, тоже самодельный. — Если тебе настолько одиноко, вернулся бы домой. — Я не хочу. — Хочешь. Иначе бы расположил свое убежище не здесь, а в одной из пещер, — дракониха вспомнила, как ночевала там. Она чувствовала себя комфортнее, чем когда лежала на дереве. Семь лет жизни в лагере сделали своё дело. Но радужные обитали в джунглях. — Это лучше. Да и реки в горах тоже есть. — Какое практичное у тебя понятие дома. Небольшая пауза. — Ты в розыске? — очередной вопрос. — Вряд ли. — Разочаровался в чём-то и решил начать жить в гордом одиночестве? — Мне нужно было прочистить голову. Сиена оценивающе ухмыльнулась. Разговор с этим драконом похож на скалистые булыжники, от которых во время сильного потока отскакивала рыба. Все эти лаконичные ответы. Но и сама Сиена была той ещё рыбкой. Точно не такой, которая сейчас разделанной лежала перед ней на папоротниковом листе. — Прочищаешь её, заляпывая лапы кровью? Достоверно неизвестно, действительно ли к зверскому убийству, о котором рассказывал Кварц, причастен Анакард. Но проследив за его реакцией смятения, в ней возросла уверенность. Кто же ещё? — Я думаю, поэтому ты и ушел в глушь, — атмосфера заметно поменялась, но дракониха игнорировала. Не она должна подстраиваться. — Считаешь себя опасным для окружающих. Молчание в ответ не устраивало. — Но меня ты не тронул. Твоё прочищение помогло? А вернуться назад ты не можешь из-за вины за то, что натворил, — она вспомнила, что дракон немного удивился, когда Сиена не узнала его личность. Но она не слышала ни про какую недавнюю резню, при том, что некоторые Воспитатели были ужасными сплетниками. Оставалось сделать слишком очевидное для неё предположение. — Из-за вины перед кем-то конкретным… — Хватит. Голос прозвучал грубо, но с нотками дрожжи. Сиена спокойно выдержала пронзительный лазурный взгляд на себе. Её перебили, однако они оба чувствовали, как в тишине между ними повис закономерный вопрос. «Кого ты ещё убил?». Сиена наклонила голову в бок, предвкушая вынужденный ответ. Она прекрасно видела, как чужие челюсти сжались в нерешительности. Уже второй развод на реакцию за сегодняшний день. И он касался личного. — Тот дракон, — слова дались Анакарду со скрытым трудом, — был не виноват. Обычный небесный–путник, которому не повезло столкнуться с тем, кто себя… не контролировал. Для любого это могло прозвучать, как оправдание. Но Анакард совсем не похож на того, кто станет приуменьшать серьёзность своих слов. Всё время он оставался серьёзным. Кажется, в этом лесу действительно когда-то водился монстр. Ушёл ли он насовсем или просто впал в спячку — вопрос оставался открытым. Сиена сняла с костра ветку со следующей порцией, обратившись к собеседнику: — Добавки? Анакард демонстративно промолчал. Казалось, после всего он больше заинтересован в том, чтобы изучить Сиену. Это обнадёживало. Это значило, что интерес к ней перевешивал неприязнь от её словесных колкостей. Значило, что она не станет добавкой. — Можешь оставаться. Если хочешь, — сказал Анакард. — Вообще-то, я не сомневалась, что сегодня буду ночевать тут. ***** Пробуждение произошло вместе с каплей, упавшей прямо на нос Сиены. Она невольно подняла голову, неприятно вспоминая, как в главной спальне иногда протекал потолок. Неизбежное явление под землёй, и как назло всегда над её местом. Однако сейчас дракониха вдохнула приятную влажную свежесть, подсказывающую, где она проснулась. Ночью шёл дождь, но крыша оказалась достаточно плотной, защитить их. Ну, по больше части. — Надо заделать ту дырку, — подал голос Анакард, сидящий на другом конце убежища. Сиена с изумлением увидела, как он держал её пояс в лапах, когтем изучая структуру из змеиной чешуи. Она зевнула и, сонно потянувшись, подошла ближе. Вчера они провели остаток вечера молча и так же непринуждённо легли спать, будто делали подобное уже не в первый раз, сполна успев привыкнув к компании друг друга. Сиену устраивал подобного рода прагматизм. К тому же, здесь удобнее лежать, чем на ветке дерева или даже на каменном полу пещеры. Но дракониха всё же предпочла бы вернуть своё мягкое спальное место. — Доброе утро. Что, понравились мои ножики? Настроение было приподнятым. — Во-первых, не ножи, а кинжалы. Достаточно приподнятым, чтобы её не раздражал даже эта надоедливая педантичность. Оказывается, что быть сытой и отдохнувшей вполне хватало для счастья. Она и не подозревала. — Пф, да какая разница! — отмахнулась Сиена. — Они ведь не твои, верно? — Были не мои, стали мои. В конце концов, должна быть хоть какая-то польза от тех солдат. Анакард тяжело вздохнул. — Ты ими пользоваться хоть умеешь? — Много ли ума надо, чтобы пользоваться ножами? Колишь в кого-нибудь острой стороной – и готово. В лагере им запрещалось использовать оружие, даже самодельное, например наточенные камни. Воспитатели отдавали предпочтение классическому бою, который представлял из себя столкновение драконят друг с другом и один на один посреди тренировочного зала. Это мало чему учило, но и суть заключалась скорее в выплеске энергии, что был необходим для нескольких дюжин здоровых лбов. Сиена в основном не участвовала, но любила принимать ставки, в том числе и среди Воспитателей. Она хорошо знала каждого из драконят, потому могла выиграть себе дополнительную дичь, которую позже можно было как съесть, так и обменять на определённые услуги. Вряд ли услуга не брать её в плен для солдат Тицин стоила нескольких кроликов. Но смогли бы они это сделать с перерезанными глотками? — Ну ладно-ладно, не дуйся, — протянула Сиена. — Впрочем, если ты вёл к тому, чтобы дать мне пару уроков, я только за. — Я подумал об этом только потому, что научиться тебе самостоятельно давать отпор тоже не навредит. Анакард сказал ровно так, как об этом думала Сиена. Он настолько проницательный или она сама выдавала себя языком тела и… просто языком. — С чего ты взял, что я не могу дать отпор? Сиене был возвращён её законный по праву пояс. — Догадки. Я начал это только потому что считаю, что у тебя может быть потенциал. Не всегда бывает так, что выскользнуть из ситуации можно при помощи хитрости, — перед Сиеной промелькнуло неприятное воспоминание про разбившегося об скалы преследователя, обманутого безумным манёвром; или удачей. Если бы Анакард не явился прошлой ночью, солдаты забрали бы её в плен или убили. — Всё равно придётся вступить в драку, и лучше иметь сопутствующие боевые преимущества… и так как огнём дышать ты не можешь, тебе будет вдвойне полезнее научиться чему-нибудь подобному. — …А откуда ты узнал, что я не умею дышать огнём? — Ты мне вчера так и не помогла развести костёр. Анакард поднялся с очевидной целью, и Сиена вспорхнула с высоты вместе с ним. — А вдруг у меня есть ледяное дыхание? — А оно есть? — Нет. — Вот видишь. Поляна, на которую они приземлились, располагалась на одном из берегов реки. Она была протяжённой и с низкой травой. Возле гладких камней Сиена увидела несколько странных орудий и поняла, что тренировочное поле являлось не таким уж и импровизационным. Анакард приблизился к широкому стволу дуба, ловкими движениями выцарапывая на его коре мишень. Он умело справлялся с этим. В самой большой окружности находилась та, что поменьше, и в середине — заветная сердцевина. Закончив, дракон отошёл в сторону Сиены, которая уже стояла на необходимом расстоянии. Она сама прикинула его, как самое оптимальное, чтобы бросок мог нанести противнику вред. Сиена знала свою силу. Будь она как Клык, то отошла бы гораздо дальше. — Даже не начнёшь читать мне лекцию, как нужно делать? — Спросила Сиена, доставая первый кинжал. — Для начала я посмотрю. Наблюдать Анакард действительно любил, и порой от этого становилось не по себе. Его тонкие зрачки напоминали змею, которая будто решала, напасть или нет. Сиена неглубоко вдохнула. Надо уметь сосредотачиваться при любых обстоятельствах. Ни разгар сражения, ни пристальный взгляд, впивающийся в спину, не должны были её отвлекать. Должны остаться лишь она и цель. Сиена уверенным движением метнула кинжал в сторону мишени. Он грациозно начал вращаться вокруг себя, преодолевая расстояние, чтобы в конечном итоге пролететь сбоку, удалившись куда-то в кусты. Уголки рта досадно скривилась. В голове её дебют выглядел красивее. Сиена без долгого мешканья вытащила другой кинжал, попробовав изменить стойку, но это не сильно помогло, поскольку рукоятка торчала куда ниже рисунка. Третья попытка вышла слишком неудачной, чтобы было не стыдно заострять на ней внимание. Прежде, чем она успела истратить последний кинжал, раздалось припоздалое замечание: — Ты неправильно к этому подходишь. Сиена раздражённо повернула голову. Она-то думала, хуже учителей, чем те, что находились в лагере, быть не может. — О, да? Я похожа на профессионала? Мог бы хоть раз подсказать, как мне следует бросать. Иначе ты бесполезен. — Когда я сказал, что у тебя может быть потенциал, я имел в виду твой ум. Твой на редкость аналитический склад ума, — спокойно ответил Анакард. Сиена рано или поздно ожидала это услышать, но сути в контексте не уловила. Умение ловко метаться словами отличалось от метания по-настоящему. — Ты хорошо схватываешь всё на лету, умеешь подстраиваться. Тебе потребовалась пара попыток, чтобы самостоятельно найти положение, ещё меньше, чтобы замахнуться, — он повторил. — Но ты неправильно к этому подходишь. Это начинало надоедать. — Просвяти меня. Сиена ощутила внезапное прикосновение к своей лапе. Драконихе стало не по себе, когда изогнутые когти проскользнули по её чешуе, поднимаясь к запястью, где находился кинжал. Она уже видела, как они запросто расправлялись с древесиной, но только при прямом контакте она смогла представить, как бы они разрывали плоть. А они наверняка разрывали. Сиена не смогла скрыть своего напряжения. Внутренний инстинкт по-прежнему сторонился этого дракона, особенно когда не получалось предсказать его действий. Сиена смогла понять, чего хотел Анакард, только когда он отвёл её лапу, встав позади. — Вот в чём кроется проблема, — ответил Анакард, проследив за чужой реакцией. Его голос всегда звучал приглушённо и вязко, словно стекающая смола. — Твои эмоции мешают тебе сделать всё гладко. — По-твоему, я нервничаю перед деревом? — она попыталась сделать обычный тон. — Знаешь, то, что ты дышишь мне в ухо, совсем не помогает. Анакард бросил многозначительный взгляд, но так и сделал шаг назад, когда убедился, что лапа ученицы останется в обозначенном положении. — Ты о чём-то думаешь в предверии броска. Может быть, представляешь впереди врага или считаешь, что вслед за кинжалом должна выплеснуть накопившееся. Но хороший воин — тот, кто подходит к своему делу без эмоций. Ярость, жалость, отдушина, отчаяние, — ничего из этого не принесёт пользы. Только мастерство и одно практичное движение. «Этим ты руководствовался, когда убивал?» — хотелось спросить. Но Сиена не произнесла это вслух. Она ещё несколько секунд обдумывала всё сказанное, а после резко замахнулась. Кинжал полетел в цель, которая всё это время располагалась на дубе. Вопреки ожиданиям, обмякшая беличья тушка небрежно свалилась с высоты. Им обоим потребовалось мысленно оценить первый успешный бросок Сиены. — Ты прав, — заключила она. — Не люблю белок. Анакард молчал так же, как он поступал всегда перед тем, как ответить. Он явно был впечатлен, и поэтому выдал что-то даже похожее на добрую усмешку: — На вкус тоже? — Не люблю, когда они долго смотрят на меня, пока я тренируюсь. Или охочусь. — Собери все обратно. Сиена не стала возражать. Она была довольна собой и достаточно уверена, чтобы повторить партию, закрепив новоприобретённый навык. Белку, кстати, она отложила для завтрака. Но стоило Сиене развернуться, фиксируя пояс, как на противоположной стороне поляны развернулась любопытная картина: Анакард взял одно из орудий, стоящих в стороне, и, будто проверяя его на годность, прокрутил в лапе, после демонстративно стукнув об землю. Орудие оказалось палкой — ровной и прочной на вид, идеально выструганной от любых неровностей. Также, в отличие от копья, на ней не располагалось заострённых концов. Сиена вздёрнула подбородок с раскатившимся азартом от того, что ставки поднимались. Она и сама не ожидала собственной реакции. Оказывается, индивидуальный подход к тренировкам может оказаться приятнее. — Так вот, зачем ты меня оставил. Нужен был партнёр по спаррингу? — Мы будем драться до того момента, пока у тебя не закончатся кинжалы, — Анакард проигнорировал её язвительную усмешку. — Тебе следует усвоить, что твои попытки не бесконечны. Научиться использовать каждую из них эффективно. Научиться… — Думать я могу, — закончила за него Сиена, с зевком проводя когтем по своему зазубренному рогу. — Только вот, кинжалы против ветки — немного не равносильно, не думаешь? Анакард вместо ответа лишь встал в удобное положение, продолжая выглядеть всё так же уверенно. Можно даже сказать, самоуверенно. По крайней мере, Сиене так казалось. Анакард видел в ней ещё совсем зелёную дракониху, которая едва научилась правильно держать оружие. Отчасти так и было, но неужели он настолько удручающего мнения? На тренировках в лагере она всегда справлялась неплохо. Уголки рта беспечно поднялись, Сиена слегка сощурилась и опустила голову будто в приступе смеха. Она не любила, когда её недооценивают, но не могла не признать факт этого полезным. Лапа незаметно скользнула в сторону одной из рукояток, сжав. Спустя мгновение, Сиена с силой метнула кинжал вперёд. Анакард находился прямо напротив, поэтому даже не требовалось поднимать голову заранее, чтобы знать, что он полетел прямо в цель. Одного сильного броска хватит, чтобы пронзить драконью чешую, но вопрос в том, как именно распорядится Сиенина удача. Все, что находилось ниже головы, шеи и груди, могло лишь ранить Анакарда. И, как бы ей этого не хотелось из-за дальнейших неудобств, но радужный знал, на что идёт. Если она убьёт его таким образом, то это будет забавный исход. Однако вместо ожидаемого рычания боли послышался лишь стук дерева об металл, и кинжал Сиены отлетел настолько резко, что она даже не успела проследить, в какую сторону. Дракониха не смогла скрыть своего удивления. Она никогда не видела, чтобы кто-то обладал такими навыками владения обычной палкой. Никогда не видела, чтобы кто-либо вообще её использовал. — Мишень так не умеет, — отозвался Анакард. Настала его пора усмехаться над застигнутой врасплох соперницей. Сиена ощутила, как по телу расползлось нечто горящее; чье жерло находилось внутри и извергало желание вонзить острие в чужое тело любой ценой, лишь бы убрать самодовольную улыбку. Это ли чувство испытывали другие драконята, которых Сиена всегда молча критиковала их за слишком нерациональные и необдуманные действия во время боевых тренировок? Решив продолжить действовать неожиданно, Сиена сорвалась с места. Доставать кинжалы с этого пояса было удобно, и ей потребовалось меньше секунды, чтобы вооружиться, когда она подобралась совсем близко к противнику. Дракониха планировала атаковать напрямую, надеясь, что это заставит Анакарда не заподозрить никаких хитрых манипуляций. Когда он замахнулся, Сиена смогла пригнуться, но порадоваться не успела, поскольку её тут же сбили с лап, тем самым опрокинув на землю. Удар плеча был неприятным. Обычно после такого воспитатель останавливал поединок, — давая передышку, сменял раунд. Всё же, нагружать их маленького слепого лекаря никому не хотелось. Какого было удивление Сиены, когда она увидела силуэт палки, предвещающий с точностью болезненный удар. Она быстро откатилась, вскочив на лапы и наблюдая, как вместо неё ударили пучки травы. С осознанием, что Анакард давать поблажек не намерен, она ощутила уязвимое отсутствие кинжала в собственной хватке. — Не твоё? — Радужный поднял потерянную вещицу на кончике хвоста, и им же небрежно отбросил в сторону. Клыки Сиены гневно цокнули. На поле боя Анакард чувствовал себя, как рыба в воде; или точнее как дождекрыл в джунглях. Ровно так же, как Сиена провоцировала его в разговоре, он повторял здесь на ней, будто отыгрываясь. Хотел доказать, что в реальном сражении её сильные стороны становились бесполезны. В этот раз атаковал Анакард, угрожая разбить чертовой палкой нос. Сиене пришлось использовать два оставшихся кинжала, чтобы сдержать удар. Она напряглась, скользя назад, пока Анакард был намерен проломить защиту. И к успеху он был близко. Его тело наваливалось сверху и было больше, мыщцы — мощнее, а позиция — доминантнее (пускай Сиена обычно и предпочитала последний пункт в драконах). Она зарычала, из последних сил напрягая подрагивающие лапы. Один на один они слишком неравны. Сиена начала судорожно оглядываться, ища выходы из ситуации. Обнаружив, что Анакард оттеснил её близко к берегу, где когти впивались в неустойчивую песчаную поверхность, дракониха прикрыла глаза. Низко махнув крыльями, она направила облако пыли в чужую морду, и радужный ослабил хватку, жмурясь. Это позволило Сиене выскочить, оказавшись позади. Анакард откашлялся, тут же развернувшись. — В твоём выражении меньше самодовольства, чем было в начале, — заметил он. — Только не сердись. Я делаю, что могу. Они начали снова выходить на середину, удерживая дистанцию. Сиена бы хотела, чтобы она оставалась как можно дольше. Анакард ответил: — Я не сержусь. В бою нет правил. — Именно поэтому ты так активно пытаешься мне что-нибудь сломать? Со стороны казалось, что ему было так же просто победить Сиену, словно раздавить жука. Палка, как выяснилось — оружие эффективное, но даже близко не такое смертоносное, чем то, что было дано ему, как дракону. Компрометирующее осознание заставило Сиену по другому взглянуть на ситуацию. Если в бою нет правил, зачем Анакард сам их выстраивает? — Если выстоишь без сильных переломов — сможешь оставаться не только на одну ночь, — его взгляд опасно сверкнул, напоминая вспышку перед грохотом молнии. — Однажды мне сказали: «либо ты чего-то стоишь, либо остаёшься умирать на дне». А ещё я никогда не планировал быть нянькой. Услышав это, Сиена образом дежавю ощутила поверхность учебного пергамента. Она никогда не любила вникать в его суть, но текст, помеченный особой эмблемой, всегда вызывал интерес, врезаясь в память. — Тебе сказали? — Уточнение. Анакард разглагольствовать во время схваток явно не любил. Но Сиена любила раздражать других. — Ты превосходный боец, — хвалебно парировала Сиена так же, как и очередной удар с его стороны. — Вряд ли ты всему этому научился, пока лупил пни в одиночестве. Анакард горизонтально извернул палку, прицелившись концом в Сиену. Если бы она снова не отбила, точно осталась бы без зуба. — Но раз ты здесь, наверное плохо знаешь, что сейчас происходит. Говорят, Тицин стремительно теряет хватку. Я думаю, это шанс для тебя наконец вырваться и показать свой потенциал. Например, — Сиена запыхнулась, но смогла встретиться с глазами Анакарда напрямую, — ради мести за то, что она тебя вышвырнула... Перенапряжение в его теле с этой фразой возможно было не только заметить, но и почувствовать, — как силу, что переливалась за края чаши, как вода. Или горький яд. Словно профессиональный бармен, Сиена добавила: — ...Как непутевого сыночка. Раздался хруст, — на удивление это оказался не череп Сиены. Казалось бы, нужно радоваться, что Анакард остался без своего излюбленного оружия, но теперь возникал риск, что он набросится на неё просто так. По крайней мере, несколько мгновений после он выглядел именно так. Его ноздри широко расширялись и сужались, а лапы постепенно ослабили хватку, бросив теперь уже две новые палки на землю. У него внутри накопилось слишком много всего, чего бы он хотел сказать. Хоть кому-то. Но Анакард лишь буркнул: — Эта тоже недостаточно крепкая. Он развернулся и пошёл вдоль поляны. Сиена поспешила следом, выкрикивая: — Зачем тебе вообще она? Ты же дракон! Настоящий! Даже не гибрид! Можешь прятаться от врагов, плеваться в них ядом! А еще драконы дерутся когтями и клыками, а деревья используют разве что в качестве зубочистки! Анакард остановился, и она тоже (правда, чуть не врезавшись в спину). И снова пауза, в течении которой он пытался собраться с мыслями и утихомирить вулкан внутри себя. — Тицин, — холодно отрезал Анакард, — не выгоняла меня. Я сам ушел. И знаешь, почему? У меня не было контроля над самим собой. Я получил второй шанс, и не хочу снова вернуться к тому, чем я был. — Не бойся, не вернешься, — хмыкнула Сиена. — Ты вообще навсегда останешься на одном месте. Ты никогда не сидел взаперти, будучи беспомощным перед судьбой. Хочешь вернуть контроль над собой? Убей того, кто забрал его. Но ты этого не сделал, пока была возможность, и теперь мы торчим здесь! Под конец Сиена сама ощутила прилив злобы, и последние слова буквально выкрикнула на Анакарда, вплотную приблизившись к его невозмутимой морде бездействия. Анакарду явно не понравилось нарушение личного пространства, и он заставил Сиену неуклюже пошатнуться в сторону длинным хвостом. — Не только здесь. Иногда я отправляюсь за едой на большую гору. Завтра и пойдём, — он снова отвернулся от неё. — И да, никакого яда у меня нет ещё с рождения. ****** На следующее утро, — очень рано, даже раньше, чем их будили в лагере, они действительно полетели на вершину гор, что ограждали их от той самой Пиррии, которую Сиена мечтала увидеть с детства. Она вздохнула, глядя на бескрайние просторы, за которыми скрывалось Небесное королевство. Интересно, что стало с их старым домом? Наверное, туда поселилась какая-то другая семья, на этот раз из представителей одного племени, у которых вылупилась такая же красночешуйчатая дочурка, без намека на белоснежные пятна. Сиена обернулась, смотря на Анакарда, который возился в сумке. Интересно, как рос он? Она могла бы поинтересоваться, если бы они не молчали всю дорогу (да и весь вчерашний день тоже). Сиена не уточняла, но была уверена, что тот малость обижен. Возможно, она даже самую малость признавала свою вину, — как минимум, его палка точно пострадала. Пересилив всю свою природу, Сиена решила к нему ненавязчиво обратиться: — Слушай... я на деле без понятия, что у вас там с Тицин произошло. Просто ляпнула версию из головы. Но, поскольку ты так вскипел, могу сделать вывод, что я где-то всё же отчасти права... справедливости ради... Анакард повернулся, бросив на неё взгляд, который слишком прозрачно говорил о нежелании что-либо слушать в данный момент. Сиена прикрыла пасть, не желая пополнить список его жертв. Но желание продержалось недолго. — Наверное, я всё же переборщила. Надо следить за языком. Но согласись, жизнь в этой глуши — скука смертная! — Жизнь вообще в основном не праздник. Лучше умирать от скуки, чем по-настоящему. Сиена скорчила рожицу, подойдя ближе к Анакарду. Для маньяка-лесничего он звучал даже хуже, чем воспитатели. И ей не хотелось, чтобы это место стало вторым лагерем. — Кажется, я бы больше поладила с прошлым Анакардом. Он бы потерял контроль и вырезал всех на своём пути, — Сиена с победной улыбкой дрбавила. — Кроме меня, разумеется. — Это ещё под вопросом, — ответил Анакард, но на этот раз с азартом в голосе. Сиене нравилось, когда он звучал живо. Она спросила вопрос, который задавала столько, сколько себя помнила, и теперь наконец нашла того, кто бы мог ответить на него вслух: — А чем же я хуже Тицин? Улыбка мгновенно спала с чужой морды. Да, Сиена могла как и поднять кому-то настроение, так и резко его разбить. Это не был невинный вопрос, как могло показаться. Они оба понимали это. И, как всегда, Анакард предпочёл перевести тему: — Один старик посёт здесь своих горных козлов, и иногда я стаскиваю парочку. Он сегодня почему-то задерживается, так что займи себя пока. Ох, как бы Сиена хотела ему сейчас высказать всё недовольство. Но она была не в том положении. Как и всегда с воспитателями. Она демонстративно запрыгнула на камни, лежавшие возле обрыва. Они находились в хлипкой куче, как самодельный замок из камней. И так же покачивались, стоило приземлиться на следующий. — Прекрати, — послышалось ожидаемое замечание. — Ты упадёшь. — Да брось, ты за сегодня уже достаточно позануд—... Стоило ей напрячь лапы, чтобы совершить очередной прыжок через несколько округлых препятствий, послышался треск. Масса драконьего тела была достаточно велика, чтобы вызвать камнепад подобными играми, и к несчастью, Сиена редко задумывалась о безопасности, ещё реже слушая взрослых. Она успела только ойкнуть перед тем, как с визгом начать падать с высоты в компании тяжелых булыжников. Увидев это, Анакард быстро вскочил и ринулся к краю обрыва. Его гребни на голове раскрылись, когти вцепились в землю, а глаза в панике начали двигаться, пытаясь найти где-то у подножия заваленный труп. Он выглядел так, словно не мог сдвинуться с места, потеряв контроль. Но совсем не так, как описывал до этого. Раздался смех, и Сиена вспорхнула из-под склона, весело глядя на Анакарда, чья чешуя при её виде нескрываемо покрылась красными пятнами. — Не будь глупышом, у меня же есть крылья! — Больше так не делай, — глухо прорычал он. Но это был повод для Сиены сделать так ещё много раз! Непривычное ощущение, когда за тебя переживают. Она-то думала, Анакард будет рад избавиться от назойливого груза, не пачкая лапы. Заметив, как он внезапно дёрнул головой в неизвестном направлении, ловко взлетев за карниз, Сиена надула щёки. Настанет день, когда этот здоровый лоб перестанет обижаться из-за сущей ерунды, и тогда... Сиена, словно кошка, резко отпрыгнула от испуга к стене, когда прямо перед ней обрушились две сцепившиеся друг в друга тени, ведя яростную хватку. В этот момент оставалось лишь позавидовать чуткости Анакарда. Неужели за ними всё это время следили? Она была уверена, что они в безопасности, хотя эти горы гораздо ближе к территории основного скопления драконов. И когда Анакард наконец сумел прижать лапой по виду предположительно небесного противника, она вспомнила ожесточённую схватку на острове. — Что ты здесь делаешь? — угрожающе спросил Анакард. Сиена не сомневалась, что он одержит победу, поэтому и не помогала (вовсе не из-за страха). Когда она говорила, что он мог бы легко улететь отсюда, справляясь с любым, кто послужит препятствием, она имела в виду именно это. — Я... я... — начал кряхтеть солдат, пока когти впивались в его глотку всё сильнее, — просто следовал своей дорогой! — Он здесь ради меня, — наконец встрянула Сиена. — Теперь драконы Тицин будут вылавливать всех сбежавших гибридов. Те стражники тоже говорили об этом. Анакард свирепо сжал хватку, осознавая, что пленник ожилаемо ему лгал, и что очень скоро им здесь не будет покоя. — Нет, нет! — испуганно забился небесный, из последних сил выдавив. — Тицин мертва!