* * *
— Ведьма! Ведьма! Злые детские крики разносились далеко по округе. На самой окраине деревни трое мальчишек скакали вокруг старого дуба, в раскидистых ветвях которого спряталась девчонка, и пытались попасть в ту прошлогодними желудями. Полуденное солнце слепило хулиганам глаза, и практически все снаряды летели мимо. Они злились, однако продолжали кружить вокруг дерева, аки волки, караулящие добычу. Девчушка же, крепко обхватив руками ствол, спускаться не желала, чем бесила парней ещё больше. — Спускайся, ведьма! Мы тебя в инквизицию сдадим! И бабку твою! Давно пора! Помощи ждать было неоткуда, все взрослые работали на полях, и до их возвращения оставалось ещё много времени. В такие моменты девочка жалела, что не являлась ведьмой и не могла распугать их магией. — Иди к чёрту, Грэгор! — ей оставалось только отчаянно огрызаться в ответ. — Я не ведьма, тупые вы кабачки, а то давно бы прокляла вас на понос! Если вам нечем заняться, идите по домам с хозяйством помогать! — Будет нам ведьма указывать, за собой следи! На сей раз Грэг более метко швырнул желудь, попав девочке в руку. Увидев это, его подпевалы радостно заулюлюкали и бросились искать новые снаряды. — А ну не трогайте её! С грозным окликом к дубу прибежал ещё один парень. Хулиганы сию секунду развернулись к новому лицу, с одинаковыми насмешками воззрившись на него. — А-а-а, это святоша Кристофер пришел свою невесту защищать! Не боишься, что от вашего союза черти народятся? Грэгор заржал, довольный шуткой, и его смех тут же подхватили друзья. Крис покраснел до кончиков волос, но парировал: — Они хотя бы не будут такие тупые, как ты. Смех замолк. Грэг, сообразив, что его оскорбили, мгновенно закипел: — Что ты сказал, святоша?! — он подскочил к Крису и, схватив героя за ворот рубахи, несколько раз тряхнул. — Это я-то тупой?! Тебе кости пересчитать? — Ну а как не тупой? — Кристофер, выдержал полный ярости взгляд, даже не думая отворачиваться. — Неужели уже забыл, как после нашей последней драки две недели клумбы пропалывал у церкви? Грэгор сердито сопел, всё ещё удерживая Криса за ворот. Из-за разницы в росте парню приходилось стоять на носочках, чтобы не порвать ткань. Мыслительный процесс хулигана затягивался. В нём боролись два желания: вмазать пару раз наглому «святоше» или всё же избежать совсем ненужных разборок с его отцом — пастором. — Тьфу на тебя, папенькин сынок! — Грэг наконец принял решение, с силой толкнув Криса от себя, так, что тот упал. — Чуть что, сразу жаловаться бежишь! Оглянувшись на дуб, где всё ещё пряталась девчонка, он махнул своим подпевалам рукой: — Пойдемте парни, мне здесь надоело. Милуйся со своей ведьмой, пока время есть, а то отправят тебя в монастырь, и некому будет её защищать, — ехидно бросил напоследок. Голоса ушедших довольно быстро стихли вдалеке. Опасность миновала. Крис поднялся с травы и подошел к дереву. — Ида, ты как? Спускайся. Та, ловко цепляясь за ветки, спустилась вниз и, поправив платье, бросилась к парню. — Крис, зачем ты вмешался? — она порывисто обняла его и, нахмурив брови, упёрла руки в бока, принимая угрожающую позу. — Ты же понимаешь, что им бы это вскоре надоело, уже не раз так было. — Но я не мог смотреть, как они тебя мучают! А вдруг они бы всё-таки полезли наверх и скинули тебя? — Кристофер не собирался оправдываться, но под испытывающим взглядом подруги слова вырвались против воли. — Вдруг бы ты покалечилась? Я бы не пережил этого. Крис буквально тонул в глубоких синих глазах девочки. Казалось, он погружался в бездонный омут всё глубже и глубже. Миг, и Ида моргнула. Её взгляд потеплел, буря миновала. — Бабуля и по кусочкам бы меня собрала, если б я вдруг покалечилась. Но… Спасибо, мне приятна твоя забота. Ида улыбнулась ему той тёплой, сияющей улыбкой, так любимой мальчиком. Девчушка протянула руку и потрепала его по волосам, а после задержала ладонь на щеке, но тут же, словно испугавшись, отступила на пару шагов, склонила голову и тяжело вздохнула. — Грэгор прав, ты уедешь в свою монастырскую школу, и мы больше не увидимся, я останусь одна… Она выглядела так беззащитно и опечаленно, что сердце Криса защемило от желания её защитить. Неважно от чего. — Нет! Он не прав. Я отучусь и сразу же вернусь обратно. Я же люблю тебя, как я могу тебя бросить?! Признание, до этого хранимое под сердцем, Кристофер выкрикнул так внезапно, что испугавшись, он закрыл ладонями рот. Казалось, что сейчас земля разверзнется под ним. — Любишь?.. Ты, правда, меня любишь? Меня же кличут ведьмой… — голос Иды звучал растерянно. Она смотрела на Криса с полным непониманием в глазах, невольно вернув ему былую уверенность. — А мне все равно! Пусть даже ты и ведьма! Когда я отучусь на пастора, никто не посмеет тебя тронуть. Ты будешь под моей защитой. Ида улыбнулась и внезапно схватила его за руки, приблизившись к юному защитнику максимально близко. — Тогда поклянись, что любишь меня, что никогда не променяешь меня на другую и что вернёшься ко мне. Её лицо было так близко. Двинься Крис вперед хоть на сантиметр, и он бы коснулся девичьих губ своими. Однако тот застыл, зачарованный взглядом синих очей, и, не отрывая глаз, прошептал: «Клянусь». Тут же парень почувствовал, как ноги подкосились, на секунду он словно отключился и пришёл в себя, стоящим на четвереньках. — Крис? — ладонь Иды сжимала его плечо. — Крис, ты как? Нормально? Ты чего? Так разволновался что ли? Я же пошутила. — Я в порядке, — парень поднялся, отряхнув колени и руки от налипших травинок. — Пойдём, я провожу тебя домой. Твоя бабуля, наверно, уже потеряла тебя.* * *
Гул колокола разбудил, отозвавшись внутри приятной вибрацией. Остатки сна мутили сознание. Всё-таки давненько мне не снилось прошлое… Хотелось проявить слабость — поваляться в кровати ещё хоть пару минут, но распорядок очень строг, монастырь просыпался рано. Пора было собираться и отправляться на утреннюю молитву. Аккуратно заправив кровать, я оделся. Умывание также не заняло много времени. Отражение сегодня меня не радовало; вчера я уснул слишком поздно, засидевшись за переписыванием очередного фолианта, и теперь выглядел откровенно помято. Под серыми, мутными от недосыпа глазами, залегли тени, далеко не аристократическая бледность тоже не могла служить украшением. «Надо бы сегодня попроситься на работу на улице, может, удастся загореть, а то уже становлюсь похож на поганку». Новый звон колокола отвлёк от грустных мыслей, подавая знак, что молитва начнётся через десять минут. Быть в числе наказанных за опоздание не хотелось. Я подхватил со столика молитвенник и устремился в главный зал. Знакомые уже не первый год коридоры сегодня казались, на удивление, более мрачными и холодными. Несмотря на жаркое лето в монастыре было прохладно, будто камни здания, отражали тепло и не давали ему просочиться внутрь. Я успел в зал одним из последних. Настоятель Фергус уже встал за кафедру и внимательно оглядывал зал, подмечая отсутствующих. Примостившись на максимально удаленную от кафедры скамейку, я раскрыл книгу. Сидящие рядом младшие монахи, покосились на меня и молча кивнули в знак приветствия. Я ответил им тем же и сосредоточился на речи настоятеля. Распорядок дня в монастыре ни разу не менялся за семь лет моего обучения и служения на благо Богов. В данный момент, так же, как и всегда, настоятель пожелал пришедшим доброго утра, и запел молитву. Все присутствующие подхватили текст. Пятнадцатиминутная молитва помогла мне окончательно проснуться. Даже появился аппетит. Я с предвкушением направился в столовую. Стол для окончивших обучения уже был накрыт, и мне не пришлось стоять в очереди на раздачу как младшим чинам. Овсяная каша, бутерброд с маслом и чай. Монастырская еда была простой, но за всё время, что я провёл в этих стенах, я привык. К тому же, тех, кто окончил обучение, раз в неделю отпускали в городок, что располагался рядом. Там мы с ребятами часто заседали в кабаках. В такие моменты, я был благодарен нашим довольно лояльным церковным текстам, что позволяли священнослужителям алкоголь и любую еду. Разумеется, в меру. Многие мои товарищи уже разъехались: часть отбыла в места служения, а часть за новыми послушникам. Меня должны были также скоро распределить. Я очень надеялся, что отец смог договориться с нужными людьми, чтобы вернуть сына домой и передать свою должность пастора. При мыслях о родной деревне в голове сразу же всплыл образ Иды. Моя детская влюблённость в неё переросла в нечто более глубокое. Возможно, она уже не ждала меня и выскочила замуж. В конце концов, нам было всего по двенадцать лет. А теперь… Однако всё равно мучительно хотелось снова увидеть её, собственными глазами убедиться, что она в порядке. Замечтавшись, я упустил момент, когда все закончили трапезу и отправились по своим работам. Чертыхнувшись, отнёс посуду на специальный стол и уже собирался идти в архив, как меня окликнули. Паренёк в форме младшего монаха, чуть запыхавшись, остановился рядом. — П-пастор Кристофер, Вас зовет к себе настоятель. Просил зайти немедленно, — он перевел дух и дождавшись кивка в ответ отправился дальше по делам. «Вот так дела…» — подумал я. — «Скорее всего, решился вопрос о моём распределении. Раз так, то медлить нельзя. Чем быстрее закончится оформление, тем быстрее я вернусь домой!» Дорога до кабинета настоятеля заняла рекордно короткий срок. Ещё никогда туда так не рвался, как сейчас. Получив разрешение войти, я осторожно просочился в открывшийся проём, и застыл, не зная, куда себя деть от волнения. — Кристофер? Ты быстро. Присаживайся, я сейчас подготовлю бумаги, — настоятель жестом указал на стул рядом с его столом. И я незамедлительно присел. — Как ты наверняка уже понял, пришли бумаги о твоём назначении… — он в который раз перебрал конверты в попытке найти нужный, — и у меня для тебя хорошая новость, — наконец отыскав, он протянул мне бумаги и чернильную ручку. — Поставь подпись вот здесь, — я занёс перо над бумагой и быстро расписался, — тебя отправляют в Шевер. — Что? Я думал, что отправлюсь домой в свою деревню. Разве отец не направлял Вам запрос? Я понимал, что мои вопросы звучат максимально глупо, но возмущение било через край. — Да, Ваш отец отправлял мне запрос. Но он просил подыскать Вам место получше, чем Ваша глухая деревня… — аккуратным движением пастор забрал у меня договор, обрубая возможность передумать, — а Шевер, хоть и небольшой городок, но всё же поприятней. К тому же, запрос был срочный, поскольку местный пастор внезапно отошёл в мир иной. Вот ты и поедешь ему на замену. Я хотел было вновь возмутиться, но понял что бесполезно. Моя жизнь принадлежит Церкви, и если она решила направить меня туда, то так тому и быть. Возможно, через некоторое время всё-таки удастся запросить перевод. — Как я понимаю, претензий больше нет? — настоятель запаковал бумаги обратно в конверт и вручил его мне. — Сегодня день на сборы и прощания, а завтра после завтрака отправляйся в путь. Дорога не близкая, неделя пути. — Да, вопросов больше нет. Благодарю за назначение. Буду служить на благо Церкви и Богов. Отвесив церемониальный поклон, я вышел из кабинета. Как дошёл до комнаты, слабо помнилось. Очнулся уже в своей келье, сидя на кровати. Чувство несправедливости и гнев переполняли вперемешку со злостью на отца. Пусть при этом я прекрасно понимал, что он старался ради моего же блага. Желание увидеть Иду снова захватило всё моё существо, вызвав в памяти её далёкий образ, и, успокоившись, оставило после себя только горькую тоску. Мы не виделись с ней семь лет. И все эти семь лет я продолжал любить её — девочку с глубокими синими глазами. «Я поклялся вернуться к ней. И я сделаю это, сколько бы времени и сил на это не понадобилось!»