— Расскажите мне, как он умер?
— Я расскажу вам, как он жил…
***
Юнги оглядел Чимина, который крутился туда-сюда в новой одежде, разглядывая себя во всевозможных отражающих поверхностях. Юноша шикнул, Чимин встал в стойку, руки по швам. Юнги водил взглядом по фигуре своего молодого человека, скрестив руки, наклонил голову. — Это не то. Не хватает… — Юнги обвел воображаемый круг кистью, в надежде, что это поможет ему подобрать походящее слово. —… шика? — Точно! — указательный палец Юнги повис в воздухе. — Поехали в Lotte World Mall. Чимин округлил глаза и уставился на своего молодого человека, хлопая ресницами. Юнги выгнул бровь, а потом улыбнулся. — Нет, ты не станешь отпираться, — Юнги строго взглянул на юношу в отвратительно оранжевой футболке, которая шла вразрез с его светлыми волосами. Юноша редко выглядел серьезным, но в данный момент, мать его, колени Чимина подкосились от такого уверенного взгляда. Чимин молча вернулся в примерочную. Юноша быстро справился. На выходе его ждал тот же взгляд. Прочистив горло от вязкой слюны, Чимин решил быть открытым: — Юнги, ты ведь понимаешь, что я не располагаю такими средствами, а ты не мой sugar daddy. — То есть, ты бы не хотел быть моей сахарной деткой? Юнги склонил голову, аккуратно провел ладонью по щеке Чимина и заглянул в глаза. В этот момент кажется весь торговый центр услышал звонкий смех. Светловолосый не мог перестать хохотать, а растерянный вид Юнги, подсыпал еще повода не останавливаться. — Прекрати смеяться надо мной! — Юнги показательно скрестил руки на груди, нахмурив брови. Как только Чимин пришел в состояние связать хотя бы два слова между собой, он, прерывая смех, ответил: — Прости, малыш, может у тебя есть деньги, но твое приторное лицо не дает мне представить тебя в роли sugar daddy. — То есть ты хочешь сказать, что я не похож на того, кто будет сверху? — Ну почему же? Юнги закрыл ладонью рот Чимина, не дав договорить. — Боже, только не говори ту тупую шутку про позу наездницы! Чимин прыснул в ладонь юноши, пытаясь что-то сказать в свое оправдание. После долгих (нет) уговоров Чимин согласился поехать в другой торговый центр. Lotte World Mall отличался от того, к чему привык Пак. Огромное здание, мимо которого Чимин иногда проезжал на автобусе, теперь совсем близко. Первым делом Юнги потащил его на смотровую площадку. Весь Сеул предстал перед ним словно на ладони. Сумерки. Солнце раскрасило небо в ярко-желтый, словно художник разлил акварель на голубом холсте. Ночь опускается на город, но огни не дают окутать его во мрак. Все здания, что раньше виделись высокими, теперь маленькие, и люди маленькие. Все казалось таким ничтожным и незначимым по сравнению с их любовью. Чимин повернулся к Юнги. Пушистые ресницы опускали тень на молочные щеки, а губы периодически вытягивались в форме буквы «о». Чимин убежден, это не первый закат в жизни Юнги на этой смотровой площадке, и он не сомневается в том, что юноша каждый раз восхищается таким простым явлением природы. Заход солнца это всегда просто заход солнца, но почему у кого-то перехватывает дух от разноцветного неба, а кто-то отмечает для себя, что скоро придет время спать? Возможно, сказочность закату придает не красивое сочетание цветов, а умение видеть прекрасное? И мы сейчас не только про закат. Светловолосый понимает — вот он, этот момент. Сердце его трепещет и тянется к Юнги. Взгляд Чимина скользит по нетронутым губам. Не такие пухлые как у него, но не менее притягательные. Почему именно губы? Почему мы всегда хотим переспать с сексуально-привлекательным для нас человеком, но целовать мы готовы лишь тех, кого действительно любим? Чем же поцелуи так манят? Может из-за того, что на губах много рецепторов? Что такого сакрального в этой простой округлой мышце рта, соединенной комиссурами Чимин не знает ответа, в его голове вертится лишь одно желание. Юнги, словно почувствовав взгляд, притрагивается пальцами к своим губам и тут же поворачивается к юноше рядом. Чимин слегка улыбается. Вот она — ментальная связь! Юнги не отводит глаз от светловолосого, что так томно смотрит на него. Чимин рвано дышит, когда видит в глазах юноши идентичное желание. — Могу я? — начинает. — Можешь, — не дает договорить. Чимин делает шаг, преодолевая и без того короткое расстояние между ними. Светловолосый закрывает глаза и берет за руки юношу. Чимин касается невесомым поцелуем губ, которые оказываются даже мягче, чем казались. Юнги видит как дрожат ресницы Пака, а горячие губы мягко обволакивают его. Чимин слышит как бьется сердце юноши вместе с его в унисон. Запредельный момент для обоих. Для них словно не существует людей, которые украдкой бросают осуждающие взгляды. Они будто погружены в вакуум, где нет никакого чужого шепота, лишь их сбитое дыхание и звук касания влажных губ умиротворяет обоих. Когда весь воздух кончается в легких, юноши слегка отстраняются друг от друга. Чимин открывает глаза и видит краснощекого Юнги. К счастью или к сожалению, Пак никогда не был обделен смекалкой, и сложить два плюс два не составило труда. — Ты что, не закрыл глаза? Юнги смущенным котенком уткнулся в шею Чимина, выдохнув тихое «нет». Щекотливый ветер заставил кожу покрыться мурашками. То ли дело в нежном дыхании Юнги, то ли в осознании, что он все видел, Чимин зарылся носом в волосы юноши. Юнги обнял его первым, светловолосый не заставил ждать обратной крепкой реакции. Юнги не пожалел, что не закрыл глаза, как обычно делают. По правде, он не знает точно, как целуются люди, потому как это его первый поцелуй. Тот поцелуй, который запомнится на всю жизнь. Юнги улыбнулся, потому что он подарил свой первый поцелуй человеку, к которому испытывает самые нежные чувства. Перед глазами юноши всегда будет картина как трепещут ресницы Чимина вместе с его сердцем — завораживающе. Пусть поцелуй получился скромным, целомудренным и, возможно, неумелым, но это был самый прекрасный и чувственный поцелуй, потому что с любимыми по-другому быть не может. Волшебство не в том, как прикасаются, а в том кто.***
После клика на файл, монитор представил обещанное досье. Взгляд скользнул по строкам. Имя: Пак Чимин Возраст: 22 года Место учебы: Сеульский нацональный университет, факультет медицины Ничего примечательного, тогда почему он завладел вниманием Юнги? Что такого особенного в этом простом юноше: ни денег, ни власти. Мужчина, высокомерно вскинув подбородок, бросил «без шансов», смотря на фотографию, где Юнги и Чимин держаться за руки возле палатки с уличной едой. — Да он даже не может позвать тебя в приличное место. Хосок хлопнул ноутбуком, убрал на журнальный столик и выглянул в окно (жаль он не вышел в него ахах). Солнечные лучи, проникали в его комнату, делая не такой мрачной. Кожа темно-синего кресла, на котором сидел мужчина, блестела от яркого света. Заметив движение во дворе, Хосок опустил взгляд. Котенок игрался с игрушкой, которую смастерил для него Юнги. А где сам юноша? Неужели собрался сбежать к Чимину? Мужчина поднялся с места и хищной походкой направился в нужную комнату. Как и предполагал Хосок, беглец собирал вещи для совместной поездки. Разумеется, о ней знал Хосок, разумеется, он не отпустит Юнги. Юноша, оторвал взгляд на секунду, чтобы поприветствовать брата, затем продолжил оглядывать комнату, в поиске недостающих вещей. Хосок, возмущенный недостатком внимания, сел на кровать рядом с чемоданом. — Не мешай, — слишком резко произнес юноша. По правде говоря, сложно сдерживать все негативные эмоции, что вызывает в нем старший брат, если его теперь так можно назвать. После того случая в ванной комнате, Юнги избегает любого взаимодействия с Хосоком, будь то взгляд или просто беседа, юноша не желает больше видеть мужчину. Хосок не слепой, он списал все это на влюбленность Юнги, которая так не вовремя возникла. Положив последнюю вещичку, худые руки закрыли замок и поставили чемоданчик к двери. — Далеко собрался? — Хосок тут же перегородил путь беглецу. Юнги, обняв себя за плечи, отошел от двери. — Меня ждут, дай пройти. Мужчина шагнул в сторону Юнги, тот в свою очередь, поняв, что сзади него лишь стена, обогнул оранжевое кресло и рванул к спасительному выходу. Но сильная и быстрая рука захлопнула дверь перед маленьким носом. Юнги не решался поворачиваться, но и просто ждать он не мог. Поведение Хосока наталкивало только на одну мысль: он давно знает о Чимине и о сегодняшней поездке. Неужели он просто тянет время? Хосок бесстыдным взглядом водил по фигуре Юнги, с особым аппетитом разглядывая его ягодицы, предвкушал, как будет ими распоряжаться. Собрав свои трясущиеся коленки, юноша повернулся и наткнулся на взгляд полный грязной похоти. Юнги понял — Хосок будет безжалостным в своем стремлении заполучить его тело. — Дай пройти, — не в состоянии игнорировать зловещую атмосферу, Юнги оробел. — Ты мне так и не ответил: далеко собрался? — ощутив, как мальчик дрожит перед ним, Хосок почувствовал, что цепи, сдерживающие его, начинают ослаблять хватку. — Я просто хотел поехать на выходные с друзьями отдохнуть. Хосок ухмыльнулся. Оба знали, что это обман, но вступили на тропу лжи. — Думаю, сегодня не самая лучшая погода. Останься дома. Юнги прекрасно помнит этот тон не требующий возражений, и он терпеть не может, когда Хосок так говорит. Но ситуация требовала покорности от строптивого юноши. — Хорошо, — склонив голову, Юнги выдал на одном дыхании. Хосок недоверчиво покосился на него и оставил одного. Юнги набрал Чимина. Юноши, посоветовавшись друг с другом, поменяли план встречи. Юнги, взяв только нужные вещи в рюкзак (Чимин поделится своей одеждой), закинул его на плечо и взглянул на часы. Около восьми вечера. В это время меняется охрана. У Юнги будет максимум минута, чтобы выбраться из дома. Если его заметят, то о его передвижении сообщат брату. Дождавшись нужного времени, юноша тихой поступью вышел из комнаты и очутился на первом этаже. Оглядевшись вокруг, Юнги прошел по коридору к уличной двери. Никого не обнаружив, беглец прокрался через лужайку к забору. Каменный, статный и такой высокий, и такой не располагающий на побег. Юнги пропустил воздух через нос и качнулся назад, проскулив совсем тихо. Спина ощутила что-то твердое. Юноша развернулся. Позади него старый дуб. Звук движения шестеренок и лампочка над головой. Опущенные уголки губ поползли вверх. Юнги схватился за самую высокую ветку, до которой смог достать, оттолкнувшись от земли, подтянул свое тело вместе с рюкзаком. Пару прыжков и пару рывков, и Юнги оказался по ту сторону забора. Мысленно себе поаплодировав, юноша поспешил к ближайшей автобусной остановке, где они договорились встретиться с Чимином. Наблюдавший тщательно продуманный план, Хосок отдал приказ привести мальчишку домой. Мужчина, так вовремя выглянувший в окно, и так не вовремя появившийся Юнги, — вот он закон подлости в действии. Пока машину вывозили из гаража, Хосок метался по комнате, желая все разгромить. Идея запереть Юнги теперь не кажется такой бредовой. Этого мальчишку давно следовало приструнить. Юнги уже ждал на остановке и болтал ногами, что не доставали земли. Услышав шум мотора, юноша поднял голову. Не успев как следует подавиться воздухом от несправедливости, Юнги уже сидел в машине, которая следовала домой. Отправив весточку Чимину, юноша стал придумывать новый план побега. Юнги привели в комнату Хосока. К счастью, там никого не оказалось. Но радость длилась недолго. Перед смертью не надышишься, палач Юнги быстро явился к нему. Хосок без разрешения прошел в комнату. Юноша примкнул к выходу, на что мужчина лишь ухмыльнулся. Юнги молчал, за него ответил его вибрирующий телефон. Хосок нагло полез в карман и вытащил средство связи. — Пароль. Юноша не знал какую реакцию выдать, Хосок никогда не был таким… Возбужденный во всех смыслах мужчина небрежно схватил бледную руку и приподнес палец к сенсору. На экране сразу появился чат с пользователем «любимый». Хосок брезгливо поморщился. Последним сообщением от Чимина было «жду тебя, котенок». — Ты никуда не пойдешь с этим нищим извращенцем, — требовательно заявил мужчина. Вся огромная любовь и теплые воспоминания растворились в ядовитом отвращении. Юнги мог простить Хосоку дрянное отношение к себе, но только не к Чимину. — Если в моей жизни и есть извращенцы, то это только ты! Глаза Юнги сверкали упрямой смелостью, что еще сильней раззадорило Хосока. — Почему ты решил, что я извращенец, малыш? — Ночью ты наблюдал за мной, пока я спал. И я видел и слышал как ты в ванной… на меня… Вся отвага Юнги испарилась под пронзительным взглядом Хосока. Он не просто раздевал его глазами, он словно проникал своим неправильным вожделением в каждую клеточку его тела, выбивая память обо всех невинных прикосновениях Чимина. — Раз ты все знаешь, нет смысла скрывать. За то время, пока меня не было, ты расцвел и стал красивым юношей. А мимо красивых вещей я пройти не могу, — Хосок сократил и без того маленькое расстояние и припал к шее Юнги. — Твой запах заводит меня, твой голос, твое тело, любые твои проявления в этом мире. Ты для меня как самый страшный грех. Я не могу сопротивляться этому желанию. Я не святой, поэтому я выбираю поддаться своей страсти. — Нет! Юноша резко оттолкнул Хосока, но тот небрежно припечатал его своим телом к стене и больно схватил за подбородок. — Ты же не хочешь, чтобы твой любимый пострадал? — на слове «любимый» Хосок скривил рот. Юнги округлил глаза и замотал головой. Мужчина еще сильней сжал пальцами щеки юноши, тот пустил слезу от боли и обиды. — Тогда ты ляжешь под меня. Слова Хосока прозвучали как приговор. Мужчина ослабил хватку и отпустил Юнги. Как только дверь захлопнулась, юноша сполз спиной по стене. Схватился за свои колени и заплакал из-за безнадежности и невозможности противостоять Хосоку. Юнги, не в силах находиться в комнате, которая пропахла братом, сбегает прочь. Устремив свой взор на правое крыло второго этажа, где находится его обитель, он натыкается на фигуру. Несмотря на поплывший взгляд от слез, в ней он узнает гостя. Юноша спускается на первый этаж, после во двор. Ясная погода, желающая быть солидарной с Юнги, меняется. Дождь начинает моросить, и в нем Юнги без опаски может спрятать свои слезы. Дождь усиливается, теперь это не легкие капельки, а такой словно ведрами кто-то сверху поливает, растворяя в воде «зелье грусти», иначе Юнги не может объяснить свое потрепанное состояние. Юноша рыдает взахлеб и падает на колени, царапая ногтями траву. Не кричит, молча глотает свое унижение. Он не хочет, чтобы кто-то услышал, как звучит его боль. Почему именно Хосок? Почему тот, кого он любил больше жизни, тот, в ком находил всегда помощь и поддержку? Почему он должен защищаться от того, кто обещал его защитить? В момент эмоционального пика голову Юнги покрывает большое полотенце, которое накидывают на его плечи, заботливо придерживая. Юноша обескуражено застывает. Вряд ли это Хосок. Неужели Чонгук заметил его? Юноша оглядывается назад и встречает синие глаза, которые смотрят на него с такой добротой и нежностью, что Юнги готов в ней раствориться, словно сахар в топленном молоке. Тэхен помогает встать потерявшему дар речи Юнги, все еще придерживая того с полотенцем вместе. Юноши поднимаются к Тэхену в комнату. Туда Хосок точно не заглянет. Тэхен идет в ванную, чтобы наполнить ее. Подобрав нужную температуру, Тэхен попросил подождать. Юнги не отреагировал, гость принял его молчание за согласие. Спустившись на кухню, Тэхен, преодолевая неловкость, заглянул в шкафчики и в одном из них нашел какао. Смешав порошок с подогретым молоком и захватив пачку печенья, лежавшего на столе, юноша поднялся наверх. Юнги все так же стоял возле окна. Кажется, в этой комнате людям суждено просто неподвижно ждать. Пройдя в ванную комнату, Тэхен опустил пальцы в воду — в самый раз. Выключив кран, Тэхен вернулся обратно. Юнги выглядел как беззащитный котенок, которого хозяин бросил в дождь. Сердце Тэхена неприятно защемило. Словно он не наблюдатель здесь, а испытавший боль потерпевший. Тэхен подошел ближе к Юнги, тот не реагировал. Постояв молча еще пару секунд, гость начал: — Я не знаю, что с тобой произошло, но я знаю точно, что счастливые люди не выбегают из дома в дождь, чтобы рыдая царапать голыми руками землю. Я хочу тебе помочь, и пока ты ничего не расскажешь сам — единственное, что могу сделать в этой ситуации, это наполнить вану и сделать какао. Юнги повернулся к Тэхену, тот протянул ему кружку. Юноша взял горячий напиток и на пробу отпил, не отводя подозрительного взгляда от гостя. Какао приятно разлилось по горлу. Грудная клетка ощутила согревающее упоение, а язык приятную сладость, что осталась после глотка. — Вкусно, — глаза Юнги стали круглыми как прежде. — Я рад. Юнги отправился принимать ванную, а Тэхен на кухню за новой кружкой какао. Юное тело опустилось в воду, оставляя руки на бортиках. Юнги не мог снять напряжения: все тело сковал страх. Взяв побольше воздуха, юноша зажал глаза и нос, и погрузился в воду с головой. Когда воздух в легких кончается, за ним прекращается внутренний диалог, Юнги выныривает и делает жадный спасительный вдох. В моменты, когда мысли поглощают настолько, что ты задаешься вопросом «а стоит ли вообще так существовать?», этот трюк находит ушедшее желание жить. Вода расслабляет напряженные мышцы. Возвращается Тэхен с кружкой в руках и ставит на столик, рядом с Юнги. — Мне остаться с тобой, или ты хочешь побыть один? Вопрос Тэхена сбивает хлипкую выдержку, Юнги начинает открыто рыдать. Тэхен, не теряя ни секунды, подбегает к юноше с вопросами, на что слышит еле разборчивый ответ: — Ты замечательный! Почему вокруг меня такие хорошие люди? Тэхен по-дружески улыбается, а Юнги приподнимает уголки губ в ответ. На влажной коже различимы следы от слез. После водных процедур Тэхен предложил полноценно поесть, потому как переживания изматывают не меньше тяжелой работы. Юноши за разговорами не успевали тщательно пережевывать пищу. Им не терпелось узнать получше друг друга. Что бы ни сказал Юнги, Тэхен его понимал с полуслова. Юноши словно плыли по волне, одна тема перетекала плавно в другую, но неожиданно их разговор повернул в иное русло и наткнулся на камень… преткновения? Речь зашла о Чоне. — Как вы познакомились с моим братом? Не отрывая взгляда от нового друга, Юнги хлебнул из кружки. Тэхен, пробегаясь глазами по кухонному гарнитуру, выдержанному в холодном стиле, ответил, растягивая слова: — Он был инициатором… — А как все началось? — Неожиданно. — Ты немногословен, — Юнги на миг прищурил глаза. — Мне дико интересно, как ты с ним дружишь, если он такой сухарь бездушный? — Давно вы стали такими подружками? Юноши одновременно обратили внимание в сторону звука. Опершись о косяк двери, скрестив руки на груди, на них строго смотрел Чонгук. Мужчина столкнулся взглядом с гостем, тот быстро отвел его и опустил голову вниз. Но Чон продолжил пристально на него смотреть, словно пытался запомнить каждую родинку на его лице. Юнги, наблюдавший всю картину, перебрасывал взгляд словно мяч, туда-сюда. Поняв, что роль третьего лишнего выпала на него, громко объявил — ему срочно нужно уйти. Как только шаги исчезли в районе лестницы, Чонгук прошел в комнату. Мужчина встал напротив Тэхена, положив кисти на спинку стула Юнги. Юноша все так же не поднимал взгляда, уткнулся в тарелку и медленно ел. Розовые щеки придавали его утонченному виду какую-то хрупкость. Чем дольше Чонгук смотрел на Тэхена, тем выше становился его пульс. Чувствуя, что так и до гипертонического криза недалеко, он решил разбавить тишину: — Как еда? Тэхен поднял глаза, но увидев перед собой мужчину, который смотрел в упор на него, тут же опустил их. — Мне нравится. Чонгук промычал, на этом нить разговора потерялась где-то между космосом и зеленым. Мужчина пробежался взглядом по пространству и, отодвинув стул, сел за стол. Тэхен шелохнулся, когда услышал скрежет деревянных ножек стула, но продолжил сидеть в той же позе. Чон снова принялся разглядывать Тэхена. Этот юноша сравним с бездной, чем дольше смотришь на него, тем сложнее оторваться, затягивает. — Тебе что-нибудь нужно? Тэхен замотал головой. Кроткое поведение юноши делало длиннее и острее коготки кошек, что скреблись в душе. Чонгук не мог забыть первую слезинку Тэхена. Он видел всего лишь раз как Тэхен плачет, но этого было достаточно для того, чтобы понять — видеть это он больше не хочет. Чонгук встал из-за стола и направился к выходу. Заплаканные синие глаза всплыли в памяти. Чон резко остановился и обернулся. Юноша так же сидел и продолжал смотреть в свою тарелку. Сжав руки в кулаки, он пропустил воздух сквозь зубы. — Прости за то, что вспылил. Мне очень стыдно. Синие глаза наконец взглянули на мужчину, который медленно начал подходить к юноше. Чонгук остановился перед Тэхеном, поборов трусливое желание убежать от ответственности, он продолжил: — Наша первая встреча получилась необычной. Но я бы хотел исправиться, — складка меж хмурыми бровями расправилась. — Привет! Меня зовут Чон Чонгук, — мужчина протянул руку. Юноша, недолго думая, поднялся и пожал раскрытую ладонь. — Ким Тэхен. — Будем друзьями? Чон продолжал держать ладонь Тэхена. Рука его мягкая и приятная. В то время как юноша ощущал сухую тонкую кожу. Но несмотря на это, Тэхену показалось, что вложив свою руку в чужую, он словно доверил свою жизнь Чонгуку. И почему-то в этом не чувствуется опасности. Все ощущается правильным и естественным. — Будем друзьями. Тэхен лучезарно улыбнулся. Ради этой улыбки стоило преодолеть свой страх, неловкость и упрямство. Комната вмиг посветлела, но затем резко кто-то выключил свет.***
Легкое касание ветра заставляет кожу покрыться мурашками, а одеяло натянуть повыше. Чонгук открывает глаза. Доктор Ким стоит спиной к нему, глядя в окно. Подтянутое тело мужчины в классическом костюме смотрится весьма притягательно. Понятно, чем Джин покорил Намджуна. — Я знаю, что ты очнулся, — Чонгук ошеломленно приподнял брови. — Прекрати прожигать меня взглядом, Чон. Джин повернулся к Чонгуку, но подходить к нему не спешил, скользя взглядом по больному телу. Доктор Ким на секунду отвел внимание в сторону, затем в один шаг достиг постели Чона и сел рядом. — Почему ты не расскажешь ему правду? — требовательно. — Еще рано. — Глупец, ты умираешь, — отчаянно. Джин смотрел мягко, нотки сожаления проскальзывали в его глазах. А Чонгук не мог взглянуть на доктора Кима. — Что этот мальчишка для тебя значит, что ты готов пожертвовать возможностью спастись? Потухшие глаза Чона вспыхнули и уставились в одну точку на стене. Чонгук знает Тэхена от силы пару дней, и он никогда не думал, что какой-то незнакомец может повлиять на его решения, остановить его от намеченной цели. Этот юноша очаровал его с первой секунды. Эти прекрасные синие глаза стали его проклятьем. Почему все самое лучшее приходит к нам тогда, когда мы не в состоянии это принять? Чонгук хотел простого человеческого счастья, в тайне мечтал о «глупой любви, которая только в сказках бывает», как он сам говорил. Любовь нагрянула нежданно, но смерть уносит жизнь безвозбранно. С первого взгляда с первой секунды Чон понял, что не посмеет причинить вреда этому дивному созданию. Тело прекрасно помнит, как оно отреагировало на Тэхена. Касание холодной трясущейся руки волной разлило по телу желанное тепло. Внутри проснулись бабочки и разлетелись по груди, а в сердце расцвели цветы. Чонгук решил еще тогда, когда повел Тэхена за собой — он не воспользуется им, чтобы вылечится, но воспользуется другим шансом. Тэхен проведет с ним последние месяцы его жизни.***
Юнги переминался с ноги на ногу возле спальни Чонгука. Не осмелясь нарушить ломкий покой брата, юноша крепче схватился за рюкзак и спустился вниз. После школы его сразу забрал Чимин на своем миленьком хендае. Впереди совместные выходные. Предвкушая чудесное пребывание на острове Чеджу, Чимин не отпускал тонкую ладонь, удерживая руль одной рукой. А на светофорах, светловолосый на время клал руку на коробку передач. Когда красный горел долго, Чимин молился этому свету, потому как он давал ему возможность полноценно смотреть на прекрасное лицо Юнги. В остальное время юноша украдкой бросал взгляды на пассажирское сиденье рядом. Юнги улыбался в ответ, но иногда грусть проступала, что не ускользнуло от чуйки Чимина. — Переживаешь из-за Хосока? Юнги промычал, развязывая конверсы. — Ты так и не поговорил с Чонгуком? — Он поглощен своей болезнью. Ему самому требуется помощь, — пробормотал, не отвлекаясь от тугих шнурков. Ступни, ощутившие долгожданную свободу, устремились вверх. Острое колено проехалось по бардачку, от удара дверца открылась и оттуда неожиданно вывалилась какая-то вещица. Юнги быстро поднял ее. Это оказалась маленькая черная подарочная коробочка. Юнги недоуменно повернулся к водителю. Чимин шикнул. Сюрприз не удался. — Что это? — тонкие пальцы покрутили коробочку. — Это предназначалось тебе, но я планировал подарить позже, — признался Чимин. — Раз уж меня раскрыли, то ты с таким же успехом можешь раскрыть коробку. Юнги, справившись с фиолетовой лентой, открыл крышечку. Внутри на бархатной ткани красовались два кулона в виде половинок сердца. Юнги простонал от умиления. Чимин довольно улыбнулся. — Надеюсь, это не слишком банально? Юнги несильно стукнул кулачком по плечу Чимина. — Даже если это самый банальный подарок за всю мою жизнь, для меня он особенный, потому что сделан тобой. Былая грусть убежала под радостными визгами Юнги. Юноша прильнул к родному плечу. В воздухе витала нежная любовь, юноши растворялись в ней, как ванильное мороженное в горячем кофе. Юнги не знал кого благодарить за такого изумительного Чимина. А Чимин не мог поверить, что происходящее реальность. Все чудесно, словно в сказке! В сказке, которую они пишут вдвоем. Под порывом чувств, Юнги бегло чмокнул Чимина в щеку, тот резко перевел взгляд на воодушевленного парня. Светловолосый подхватил настроение Юнги, ответив на его невинный жест: — Я люблю тебя больше жизни, Мин Юнги! После слов Чимина весь салон озарился ярким светом. Машина вылетела с трассы.***
Снова яркий свет. Юноша разлепил глаза. Все тело ломит. Попытка пошевелить левой рукой не увенчалась успехом, что-то плотно обхватило ее. Правая рука слабо поддалась приказу. Полузакрытые глаза осмотрелись вокруг. Белые стены, рядом капельница, кнопка вызова медсестры и диван, на котором спала сама медсестра. Юноша хотел ее разбудить, но вместо голоса вышли звуки похожие на скрип во время мытья окон. Молодая женщина тут же подскочила с места и рванула к постели больного. — Воды, — подал вялый голос. Осушив стакан, юноша смог говорить чуть громче. Медсестра вылетела пулей из палаты, после того как налила второй стакан воды. В палату прибежала толпа людей в белых халатах и окружила бедного юношу, который затравленно глядел на них. Посыпалась череда несвязанных между собой вопросов, но больной не мог ответить ни на один их них. В голове все смешалось. За врачами в палату вошли двое мужчин в черном. Один из них, что был побольше в плечах встрял между докторами и обеспокоено оглядел его с ног до головы. — Юнги, ты как? Юноша пробежался по строгому лицу и замялся на пару секунд. — Вы кто? Хосок на миг потерял самообладание, лицо его скривилось. Мгновение задумчивости, остальное действиям. Мужчина снова попробовал пойти на контакт: — Ты меня не помнишь? Юноша вгляделся в чужие ледяные глаза, но ничего знакомого не мог отыскать. К встревоженному мужчине подошел еще один: худой, с измученным, но добрыми лицом. — Меня тоже, значит, не помнишь? Юнги так хотел соврать, что помнит. Юноше не хотелось, чтобы этот ласковый взгляд исчезал, но, увы, глядя в такие добрые глаза, язык не повернется лгать. Юнги мотнул головой. — А ты знаешь, кто ты и кем мы тебе приходимся? — Хосок вновь взялся за нить разговора. Юнги покачал головой. Тогда на лице Хосока появилась плотоядная улыбка. Мужчина расправил плечи и взял правую руку юноши. Тот не стал вырываться, но кожа под настойчивым прикосновением обожглась. — Это Чонгук, твой брат, — представил рядом стоящего мужчину, который тепло ему улыбнулся. — Меня зовут Хосок, и я твой любимый мужчина.***
Десять дней назад. День аварии. Раздался звонок. — Объект выехал за пределы города, — сообщил информатор, не упуская из виду красную мигающую точку на карте экрана. — Теперь можете выпускать «быка», — голос Хосока не дрогнул. — Только будьте предельно осторожны, удар должен прийтись на сторону водителя. — Вас понял. Хосок откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза и запрокидывая голову. Этот мальчишка его вновь ослушался. Даже стальные нервы мужчины не покроют шалости юноши, которые стали набирать недетские обороты. Двенадцатилетний Юнги был таким податливым, никогда не выходил за рамки, которые устанавливал брат. Теперь же Юнги строит свои рамки сам для себя, исходя из своей прихоти. От этой мысли скулы Хосока сводит от ярости. Каждый раз, когда Юнги переступает черту, перед глазами мужчины встает картина, как он приручает непослушного братика в разных позах, долго и методично, растягивая его воспитание. И сегодня непокорность Юнги превысила всю щедрость Хосока. Два часа после аварии. Палата интенсивной терапии. В белой комнате одинокая постель, где за жизнь борется раненый юноша. Весь проткнутый всеми возможными катетерами, без сознания и без способности дышать самостоятельно лежит молодое тело. В палате раздается стук от дорогих ботинок, изготовленных специально для хозяина. Размеренные шаги прекращаются. Незваный гость смотрит вначале на юношу, которого укутали бинтами, затем переводит взгляд на табло. Respiratory rate is 10/min — Сладких снов, Пак Чимин. Уверенная рука отключает аппарат ИВЛ. Хосок с особым наслаждением наблюдает, как юноша кряхтит, пытаясь полноценно вдохнуть, но после ряда тщетных попыток, тело перестает издавать какие-либо звуки. Безжалостный нрав Хосока уносит невинную жизнь. Чимин виновен лишь в том, что полюбил.***
Настоящее время Чонгук втаскивает в свободную палату Хосока, захлопывает за собой дверь. Чонов кулак проезжается по лицу брата. Ослабевшая рука все еще может раздавать мощные удары. Хосок поднимается, потирая нижнюю челюсть. — Какого черта ты творишь! — на лице Чонгука играли желваки, он не мог взять себя в руки. — Остынь, — тон Хосока излучал непоколебимое спокойствие, чего не скажешь о Чонгуке. Мужчина чувствовал как слова брата заставляют закипать кровь сильнее. Чон стал ходить по палате кругами, собираясь с мыслями. — Он ведь наш брат, а ты его решил к рукам прибрать? — голос звучал раздраженно, но менее сердито. — Приемный, прошу заметить. — Юнги видит в тебе заботливого старшего брата. — Уже нет, — съязвил. Чон бросил огненный взгляд на Хосока. Уверенность бесчестного игрока пошатнулась. Без одобрения брата он не сможет и пальцем тронуть Юнги. Чонгук не позволит. Нужно подключить дипломатичность, но мужчина решает пойти по знакомой дорожке. — Предлагаю сделку, — Чонгук молчал, Хосок, приняв это за «слушаю», начал. — Ты не станешь мне мешать строить отношения с Юнги, а я не трону Тэхена. Чонгук услышал знакомое имя, глаза его неистово блеснули, а дыхание участилось. Увидев реакцию брата, Хосок понял, что попал в цель. — Не понимаю, причем здесь Тэхен, — Чонгук всеми силами пытался держать лицо эмоционально-отстраненным. — Думаешь, я не вижу как ты смотришь на него или как заботишься. Ты сейчас в таком состоянии, что тебе самому нужна забота, но вместо того, чтобы беспокоиться о себе, ты опекаешь Тэхена. — Чушь, — сквозь зубы проговорил. — В таком случае вместо Юнги, я приударю за Тэхеном. Редко можно встретить такого красивого юношу. Услышав заявление брата, Чон немедленно пригвоздил Хосока к стене, удерживая за грудки. — Не смей! Чонгук сам не понимал откуда столько энергии в его умирающем теле. Смотреть как привычно спокойное лицо меняется от ярости до безвыходности — бальзам для садисткой души. Хосок ухмыльнулся, когда хватка на его пиджаке ослабла и он легко скинул чужие руки с себя. — Тэхен твой. Но взамен ты должен пообещать, что ты не будешь мешать мне с Юнги. Чонгук словно оказался в философской задачке, которые люди задают друг другу с целью узнать человека лучше. Но если другие отвечают теоретически, то Чонгуку придется решить ее практически. Мужчина больше всего на свете ненавидит это чувство, когда тебе дают выбор в котором по сути нет выбора. Чонгук тяжело вздыхает, затем тихо выдает: — Позаботься о Юнги. Хосок коснулся плеча брата и посмотрел с толикой безнадежности в глазах. — Надеюсь, ты не станешь долго злиться на меня. Когда по-настоящему любишь, то готов пойти на самый крайний шаг, — Хосок сделал паузу и заметил, как напряглись плечи Чонгука. — Думаю, ты и без моих слов смекаешь. Чонгук остался один на один со своей совестью. С одной стороны, он не хотел отдавать Юнги. У него плохое предчувствие. С другой стороны, Тэхен… А с ним-то что? Чонгук до конца не разобрался с тем, что вызывает в нем этот юноша. Но мысль о том, что прекрасные синие глаза могут наполниться слезами, перекрыла голос рассудка. Его тело мобилизовалось, приготовилось защищать Тэхена, а разум стал подкидывать идеи как это все реализовать. Если это неизвестное чувство не зовут любовью, тогда Чонгук не знает что это. Какое бы название не дали тем, ощущениям, которые порождает в нем Тэхен, Чон для себя давно решил. В тот момент, как столкнулся с синими глазами, они всегда маячат в его сознании, заставляя упасть в бездну под названием «Тэхен». Чонгук вернулся домой один, Хосок остался в больнице договориться с лечащим врачом, чтобы Юнги выписали как можно раньше под его ответственность. Дом встретил его непривычной для Чона теплотой. В гостиной, прислонившись к панорамному окну на полу сидел Тэхен с книжкой в руках. Взгляд юноши, обращенный в сад, быстро переметнулся в комнату. Чонгук каждый раз вылетает из реальности, видя Тэхена. Невозможно быть настолько Чонгукапоглощающим. — Как провел время? — улыбнувшись, мужчина присел на пол рядом. «Я слишком часто улыбаюсь в последнее время» — отметил Чон. — Книгу читал, — в ответ приподнял уголки губ. «Чонгук, дыши» — Много прочитал? — Одну страницу, — осознание собственного безделья развеселило и оставило след смущения на лице Тэхена. «Несите дефибриллятор!» Залившиеся краской щеки заставили Чонгука самого распереживаться. Опущенные ресницы Тэхена подрагивали, он не решался поднять взгляда. Мужчина видел эту внутреннюю борьбу. В целях расположить к себе Тэхена, Чон предложил прогуляться вне дома. Тэхен радостно подскочил. Оказавшись во дворе, Тэхен подхватил первый поток чистого воздуха и блаженно прикрыл глаза. Свежий летний ветерок проник под футболку и защекотал чувствительную кожу юноши. Тот бесшумно засмеялся. И снова это ощущение — Тэхен смотрит на мир без посредника-окна. Пробежавшись по знакомому двору, взгляд юноши упал на дерево. Молодые руки обвили могучий ствол. Тэхен часто видел, как фильмах люди так делают. Чонгук наблюдал из-под навеса за взрослым юношей, который изучает мир подобно ребенку. И подобно ему проявляет всю любознательность. Детская непосредственность заставила и без того смягченное сердце Чона растаять. Мужчина посоветовал изучить окрестности и пройтись до озера. Зажженный идеей Тэхен чуть ли не бежал впереди хозяина владений, который временами подсказывал куда идти дальше. Тэхен еще никогда в жизни не ощущал свободу так, как ощущает сейчас. Дышать свободой, проживать ее всем своим существованием — когда-то это казалось несбыточной мечтой. Тэхен, поглощенный своими душевными переживаниями, не замечал как на него неотрывно смотрит Чон. Внезапный прилив неизведанных чувств закружил Тэхена, он, раскинув руки, покрутился вокруг своей оси. Неожиданно юноша остановился, Чонгука в поле зрения не было. Тэхен, на секунду растерявшись, побежал обратно, уже по знакомой тропинке. Мужчина сидел на земле, пытаясь поймать покидающее сознание. Техен присел рядом, пытаясь того привести в чувства. Вынув из кармана конфету, юноша развернул ее и приложил к сухим губам. Шоколадный шарик быстро растворился во рту. Чон стал четче видеть картину вокруг. Рядом сидел всполошенный Тэхен и придерживал его за плечо. В юношеских глазах плескалось неподдельное волнение. Откуда же он весь такой искренний и непорочный? — Давно это с вами? — робкий голос растворился в теплом воздухе. Чонгук приподнял плечи. Он сам не знает точно как, когда и за что. Может судьба посылает людям болезни за грехи? Чем страшнее болезнь, тем хуже был поступок. Чон никогда не считал себя святым. Чонгук неизлечим. Вся его жизнь — это один путь, который пологой дорожкой ведет в ад. Если Чонгук такой грешник, тогда за какие подвиги ему послали Тэхена? Может это последний подарок? Даже если он прощальный, эти синие глаза стоят того, чтобы за них увянуть в болезни и умереть безобразным слабаком. — Я вам помогу. Чонгук поднял глаза на Тэхена, в чьих глазах сияла вера в собственные возможности. Чон замотал головой. — Позвольте мне вам помочь. За ту свободу, что вы мне подарили, я готов хоть жизнью пожертвовать. — Не ты должен быть тем, кто жертвует собой.