— Ты как? — Хосок стоял около окна и лениво покуривал сигарету. Он внимательно наблюдал за Нари и терпеливо ждал ответа. Девушка сидела на кровати… Вновь. Будто не было эпизода в ванной комнате. Брюнетка укуталась в одеяло чуть ли не с головой, поэтому всё, что парень мог видеть более менее чётко — это её нечитаемый взгляд и мокрые волосы, беспорядочно спадающие ей на лицо.
— В порядке… — собственный взволнованный голос сообщил, что врать Юн так и не научилась. Она явно была не в порядке. Девушка была в стойком ступоре. Другой реакции она от себя и не ждала. Но ей нужно было ненавязчиво успокоить Чона. Его обоснованные эмоции она тоже понимала.
— Я налажал, — медленно произнёс парень, смотря на ночную улицу через открытое окно, — но сейчас не об этом, — на коротком выдохе дополнил брюнет. Он отчётливо понял, что Нари даже не услышала его слов, ведь от неё не последовало никакой реакции, что определённо пугало его. Хосок неторопливо прикрыл окно, выбросив перед этим сигарету, и тихим шагом подошёл к брюнетке. Вечеринка сходила на нет, поэтому было слышно лишь звучание отдалённой музыки и несколько голосов людей, которые оказались выносливее остальных. Но какой бы шум не стоял за дверью, парень услышал бы её сдерживаемое дыхание, которое послужило его следующим словам: — Тебе больно? — Чон присел около кровати так, чтобы видеть её лицо, которое она старательно прятала. Руки парня покоились на девичьих ступнях, ведь часть одеяла оголила их. Он мигом почувствовал мелкие мурашки на её коже от его внезапных прикосновений. Но Нари не отодвинулась от него ни на миллиметр. Пусть и его тёплые ладони сейчас тревожно ощущались на её коже.
— Честно? — озадаченно посмотрела на него девушка.
— Мы вроде как не врали раньше друг другу, — Хосок склонил голову на бок и смиренно сжал губы. Ему не хотелось, чтобы то, что произошло, так сильно поменяло их привычное общение. Но когда он торопливо осознал, о чём просил, тут же иронично хмыкнул. Это не осталось без внимания Нари, которая опустила слегка одеяло и удивлённо смотрела на парня.
— Мы и не трахались раньше, — вот и треск хрупкого понимания ситуации.
Провал. Брюнетка стала ощущать палитру разных чувств сейчас, и, как реагировать, она попросту не знала. К тому же физический дискомфорт действительно присутствовал и усиливал её эмоциональное нестабильное состояние.
— Чанъми моя, — с досадным вздохом произнёс брюнет и уклончиво мотнул головой в разные стороны, не зная, как объясняться далее.
— Ты сам говорил называть вещи своими именами.
— Это касалось Чимина, — Хосок тут же нахмурился, вспоминая рыжего парня и то, что мог опоздать. А Пак был бы таким, как нужно. Чон уверен в этом. Поэтому назойливая совесть не задержалась и пришла огласить свой вердикт —
налажал. Брюнет только сейчас чётко понял, что могла иметь в виду Юн и почему именно Чимин, — ладно, — с трудом отгоняя свои настойчивые мысли, произнёс парень, и перевёл свой обеспокоенный взгляд на девушку, — я совершенно не знаю, что нужно делать в таких случаях. Мы можем съездить в больницу…
— Ну нет, — строго перебила его Нари и отрицательно мотнула головой, — это всё пройдёт, — уверенно проговорила брюнетка, ловя его взгляд, и, остановившись на его лице, продолжила: — Что теперь с нами будет? — девичий голос слегка вздрогнул, а тело подбодрил непродолжительный импульс тревоги.
— Эм… Я не собирался так скоро искать ответы, — Хосок ощущал себя ничтожно слабым сейчас, будто его тело обмякло, а вся сила воли и духа испарилась за окном вместе с сигаретным дымом, медленно покидавшим его лёгкие.
— Тогда мне больше нечего сказать, — безвольно пожала плечами Нари и стала освобождаться от рук парня, ладони которых всё ещё находились на её ногах, — покамест, — дополнила Юн, когда легла набок и положила руки под подушку. Но после одну из них она перенесла между своих ног, аккуратно притрагиваясь ладонью к нижнему белью, которое с трудом, но успело высохнуть. Лёгкое жжение раздражало и удваивало и без того бесконтрольные мысли и тянущуюся боль внизу живота. Но это, правда, было ничтожно малым по сравнению с тем, насколько глубоко усиливался дискомфорт из-за её терзающих мыслей.
Хосок покаянно опустил голову и скрестил руки на кровати. Он так и сидел около неё. Затем, тяжело вздохнув, парень встал и переместился на кровать к Нари. Он осторожно обнял её со спины одной рукой, а вторую положил под голову. Брюнет медленно закрыл глаза и облизал пересохшие губы. Чон и до сегодня ощущал трепетную нужду защищать её и оберегать. Но он впервые должен спасти её от самого себя, и это очень усложняло задачу.
— Можешь подвинуться поближе? — неуверенно попросила Нари, смотря на одну точку в стене, — я не хочу, чтобы мы стали бояться прикасаться друг к другу, — честно призналась в своём страхе брюнетка. Но она легко выдохнула, как только ощутила тёплое дыхание Хо у своей шеи и то, какими крепкими стали его объятия.
— Я тебя обидел? Тем, что произошло… — не только Нари хотела быть абсолютно честной. Да и Хосоку было легче обратиться к ней, когда он не видел её лица. Ему ещё никогда не было так неудобно перед ней. Он в принципе ничего такого ранее не ощущал… Не чувствовал себя слабым? Пожалуй, да.
— Нет, — спокойно проговорила брюнетка.
— Ты же знаешь, что дорога мне, как и Киён.
— Конечно.
— Он убьёт нас, когда узнает, — смешно ухмыльнулся Чон, представляя лицо брата. Хотя были мысли, что он совершенно не удивится.
— Мы ему не скажем, — Нари резко оборвала блуждающие мысли парня, приходя в лёгкий ужас от того, что старший Чон будет знать про произошедшее. Девушка всегда старалась любить их одинаково. С самого детства это был её принцип. Подарки всегда были разные, но постоянно для двоих. Начиная от детского рисунка до духов в подростковом возрасте. И сейчас у неё стойкое ощущение, будто она несправедливо обделила Киёна. Юн решительно зажмурилась и слегка мотнула головой, убирая свои пугающие мысли. На минуту она даже позабыла о дискомфорте, который остался с ней после полового акта. Она не специально, но подумала о том, как было бы, если бы это был всё-таки Чимин… Было бы намного проще. Вот о чём она думала.
— Ну-у-у-у, — сонно протянул Хосок, — у нас есть время до его приезда.
— И что мы должны решить к тому моменту?
— Не знаю, маленькая моя…
— Теперь я взаправду твоя, — боязливо перебила его Юн, улавливая приятный трепет внутри от сказанных слов.
— Ты всегда была моей, — парень поправил одеяло, которым они укрывались, — и его… — еле слышно произнёс Чон. Он услышал, как сердце девушки стало биться чаще, значит, их мысли были схожие. Брюнет, возможно, продолжил бы острую тему, но мелкое копошение Нари увело неприемлемые мысли. Хосок перенёс свою руку на её ладонь, всё ещё находившуюся между девичьих ног, и проговорил лёгкое и виноватое, — прости.
И она простит…
***
Ранним утром Нари чувствовала себя гораздо лучше и физически, и морально. Тревожные мысли пусть и сохранились в её разуме, но не слишком беспокоили сейчас. Девушка не стала тревожить Хосока, который мирно спал, невзирая на шум в доме, ведь бо́льшая часть людей уже расходилась. Юн неторопливо спустилась на кухню, дабы найти что-нибудь из напитков, а ещё лучше – кофе. Ведь сон был ничтожно коротким.
— Попалась, — бесцеремонно оглушил её голос Чимина, стоило ей облокотиться локтями о поверхность стола в ожидании, когда электрочайник подогреет воду для утреннего напитка. Парень ловко подкрался к девушке и обнял со спины, оставляя руки на животе брюнетки. Пак собирался покинуть пределы этого дома, но, увидев сонную Нари, направляющуюся в сторону кухни, изменил свой маршрут.
— Ой, — Юн пугливо спрятала голову в плечи и убрала руки парня, оборачиваясь к нему, — не нужно, — тихо произнесла девушка, оставляя ладонь внизу живота, и спокойно посмотрела на Чимина.
— Что-то случилось? — рыжеволосый угрюмо осмотрел подругу и скрестил руки на груди.
— Нет…
— Пиздишь! — громко перебил её он.
— Заткнись, Пак, а, — девушка борзо махнула рукой и обернулась, возвращаясь к своим делам, ради которых и пришла на кухню.
— А вчера ты иначе говорила, — парень прислонился к Юн, оставляя руки на столе, и проговорил слова у шеи: — Он закончил начатое?
— Я не понимаю, о чём ты, — воспоминания этой темы вновь выбило уверенную почву у ног Нари. Особенно неловко говорить сейчас об этом с Чимином.
— Понимаешь, — не отступал парень.
— Я не обязана обсуждать это с тобой, — спокойно произнесла Юн. Она легонько пихнула его локтем и освободилась от «дружеских» объятий. Девушка понимала Пака, но ждала того, чтобы и он её понял. И Нари знала, что если не сейчас, то немного позже парень это сделает.
— Я ведь никогда тебе серьёзно не грубил, так ведь? — услышала Нари серьёзный голос Пака позади себя, пока наливала в чашку с кофе кипяток.
— Допустим, — ответила девушка, когда поняла, что парень не собирался продолжать говорить, целенаправленно дожидаясь её ответа.
— Но почему сейчас у меня на кончике языка крутится одно нелестное слово? — обида? Ощущение потери достоинства? Несправедливость? Чимин не давал названий своим чувствам. Неважно, что это, ему нужно было выпустить это наружу, — знаешь, я думал, ты никогда не выберешь кого-то из Чонов. Ты не смогла бы, — небрежно ухмыльнулся Пак, ощущая, как ему становилось легче, потому что он говорил то, что думал, не боясь. А ещё он уверен в своих словах, — но всё решило дело случая, — он стал говорить тише и вновь придвинулся к девушке, но на этот раз не притрагиваясь к ней, лишь слегка зацепил кончиком носа её шею, — быть может, было бы легче, будь на месте Хосока я, — надменно говорил Чимин, точно зная, что этим может её обидеть. Потому что он хоть и шут, но не дурак, и всё видит.
— Было бы легче, если бы ты заткнулся, — Нари поняла, что выпить кофе ей придётся только с каплями яда, которые любезно предоставленные другом. Самое ужасное было то, что она с ним согласна. Но девушка не намеревалась позволять прогрессировать своим скользким мыслям.
— Чем быстрее ты это примешь, тем легче вам будет, — рыжеволосый отодвинулся от Юн, так как она вновь обернулась к нему, подчёркивая всю свою бдительность прищуром, — и не нужно на меня так смотреть, — показательно цокнул Пак, слегка закатывая глаза, — мы знакомы тысячу лет. Ты ведь не глупая девочка, знала же, что я всё смогу понять и принять.
— Но я не понимаю уже… Правда… — окончательно запутавшись в своих подавленных эмоциях и чувствах, произнесла Нари, опуская плечи, подобно белому флагу.
— Бля! — твёрдо выругался Чимин, наспех поправляя волосы, проводя ладонью по ним, — ты реально не видишь, что между вами происходит?
— Кем нами?
— Ты и твои братья Чон, — Паку было трудно принять факт того, что такая смышлёная девушка, как Юн, не понимала его мыслей. Он смело мог заявить о своих ожиданиях того, что она выберет его для первого опыта лишь потому, что это не Чоны. И он готов был идти на это, оставляя себе шанс на потом. Ведь часто бывает, что девушки не могут забыть своего первого мужчину. Чимин даже читал о привязанности после этого. Поэтому несложно догадаться, каким злым был парень, когда остался за дверью… Один.
— И ты туда же?! — с удивлением и даже разочарованием проговорила Нари, вспоминая, сколько слухов про неё и братьев ходит. Но она никогда не обсуждала их с Чимином. Брюнетка ответила однажды, что всё бред, и на этом их беседа была остановлена. Юн даже не подозревала, что Пак тоже не верит в чистоту их дружбы. Она была готова отстаивать своё правдивое мнение сейчас, пока не вспомнила того, что произошло в душе, — чёрт… — тихо выговорила Нари и попыталась обойти парня.
— Не хочешь извиниться? — выпалил Чимин, когда преградил дорогу девушке.
— За что? — гордо подняла голову Юн, решившая играть роль ничего не знающей до конца.
— За то, что отдала моё Хосоку…
— Она никогда не была твоей, — злобно перебил парня Чон, появившийся из ниоткуда, — отошёл…
— Да что ты заладил, — Пак тоже имел достаточно наглости и уверенности при себе, поэтому забрал у Хо возможность договорить. Чимин обернулся к нему и намеренно провёл языком по губам, а затем с хитрым прищуром продолжил: — А ведь возбудил её я. Может, она не с тобой трахалась? — парень показательно задумался и увёл свой взгляд от Хосока, который мигом отреагировал, стоило рыжеволосому закончить. Чон схватил его за ворот футболки и грубо приблизил к себе, оставляя липкий взгляд презрения на лице напротив. Его руки неистово чесались, не прекращая смотреть на Чимина , и он не понимал, какие силы помогли ему сдержаться. А потом он ощутил лёгкое касание рук Нари, которая обняла его со спины.
— Хо, пожалуйста, — мягко попросила Юн. Она всегда восхищалась тем, как реагировали остальные на Хосока. Ей нравилось, как он с незначительным презрением к другим, выделял своих людей. Но что касалось Чимина — она всегда просила братьев не донимать его так.
— Извинись, — проговорил сквозь зубы брюнет, стеклянно смотря в глаза напротив.
— Я? — в недоумении вздёрнул бровью Пак, — это мне нужна моральная компенсация. И снова братья Чон задолжали, — Чимин грубо коснулся рук Чона, чтобы освободить себя от оков, — денег у вас, конечно, дохера, но в какую стоимость ты оценишь её? — рыжеволосый кивнул в сторону брюнетки, всё ещё обнимающую Чона.
— Ещё слово, и Нари не сможет меня остановить, — брюнет вновь попытался сократить расстояние между собой и парнем, но Юн не разрывала объятий, и всё, что он смог сделать, это смиренно перенёс обе руки на её ладони, старательно держась, в надежде, что это поможет его пагубным эмоциям.
— А что не так? — ехидно улыбнулся Чимин, уголками своих губ, — не всё можно купить? Да? — Пак издал тяжёлый выдох и досадно мотнул головой, — просто не нужно было брать чужое, — направляясь к выходу, продолжил он, а затем остановился бок о бок Чона и, не смотря ему в глаза, проговорил: — Я всегда буду рядом с Нари, хочется тебе этого или нет, — Хосок ничего не ответил, так как слегка опешил от таких слов из уст рыжеволосого, который озадаченно осмотрел брюнетку, а затем продолжил свои шаги. Жить, конечно, он будет. Страдать — это не для Чимина. Но ему надоело, что все его важные планы идут на дно с лёгкой руки Хосока или Киёна.
— Что за бред он нёс? — после минутной тишины, задал вопрос Чон.
— Я не знаю, — или я не хочу понимать этого. Вот о чём думала Юн. Она немного испугалась, когда Хосок развернулся и взял её лицо в свои руки.
— Ты зачем убежала? — взгляд парня сразу же стал ясным, стоило ему увидеть родное лицо напротив.
— Я… Не хотела тебя будить, — стыдливо потупила взгляд Нари.
— Как видишь, нужно было, — Хосок посмотрел за спину девушки, в сторону дверей, убеждаясь в том, что Пак покинул пределы дома и не станет их больше донимать.
— Оставь его. Он имеет право так себя вести.
— Ты слишком добрая с ним.
— Он мой друг, как и ты… Точнее, — чуть быстрее дополнила Нари, понимая, насколько странно теперь звучит это слово по отношению к Хо.
— Поехали, — парень взял её руку и пошёл к выходу. Алкоголя в его организме после вчерашнего вечера было меньше обычного, но из-за малого количества сна и тяжёлых мыслей, головная боль била по вискам. Сил на выяснения чего-либо не было, да и брюнет всё ещё переживал за физическое состояние Юн, которая послушно последовала за ним. Желание закрыться со своими блуждающими мыслями в пустой и тихой ванной комнате непреклонно доминировало над ней.
Этим девушка и занялась, как только оказалась одна. Брюнетка быстро попрощалась с Хосоком в машине и так же скоро убежала в направлении дома. Почему-то она решила, что лишние разговоры сейчас сделают ситуацию ещё более напряжённой и запутанной. И сухого «пока» будет достаточно. Тем более, парень и сам не находил нужных слов. На следующий день он тоже не нашёл тех букв, которые сложатся в обычное «привет, как ты?». И Нари всё понимала. Как и ожидалось, Чон Хосок взял паузу. Такое иногда случалось, но ни она, ни Киён не давили на него. Точнее, этому научил девушку старший Чон. Поэтому она уже меньше плакала на второй день, когда вновь не услышала ответа на свой звонок. И после того, как госпожа Чон язвительно оповестила её, что сына нет дома, тоже старалась не плакать. И сейчас, смотря на своё отражение в зеркале, Нари пыталась не замечать мокрых глаз и внутреннего крика обиды. Жалела ли Юн о том, что они с Хосоком поддались эмоциям и перешагнули ту самую черту? Нет. Это всё казалось абсурдным, неправильным и выходящим за обычные рамки, к которым они привыкли. Но она ни разу не сожалела. Но было странным теперь иметь черту, которая выделяла Хосока от Киёна. По нему девушка тоже скучала. Она досадно вздохнула, ощущая неприятную тяжесть от собственных мыслей, и направилась к выходу из ванной комнаты. Она была в её же девичьей спальне, что было очень удобно в такие периоды, как сейчас. Нари хотелось меньше контактировать с родными, даже с отцом, заранее прося у него прощения. Девушка взяла в руки мобильный телефон, проходя мимо комода и сев на кровать, написала короткое, но такое нужное и правдивое сообщение Киёну со словом «скучаю». Юн часто пользовалась тем, что ей достались оба брата. Она не знала, насколько это эгоистично, но ни один её не упрекал. Поэтому, когда она что-то не получала от одного, неотступно требовала от другого. Вот и сейчас, ей нужен был Чон Хосок, чтобы оказался рядом и успокоил, а она бы ответила, как постоянно и невыносимо скучала. Но вместо этого получила:
Киён
22:47
«И почему моя девочка скучает? Хосок не может сам справиться?»
Наша Нари
09:48
«Ты же знаешь, какой он иногда балбес. Совсем не понимает, что со мной делать»
Тоскливая горькая правда. Но Нари знала, что Киён увидит в этом сообщении шутку, а ей это как способ высказаться.
Киён
22:51
«Мне позвонить? Я спешу на встречу, но если тебе срочно нужно… Только скажи»
Наша Нари
09:51
«Не беспокойся обо мне, просто я скучаю очень. Мне тебя не хватает. Скорее вернись, ладно?»
Сладкая ложь и чувство назойливой совести. Вот, что медленно заполняло чувства Юн. Ей было стыдно… Да, именно стыдно смотреть на ответ Киёна.
Потому что она не понимала, кому адресовала это послание.
Девушка безнадёжно плюхнулась на кровать, кладя руки на живот, а телефон покоился где-то рядом. Нари устремила пустой взгляд на потолок. Неприятные ощущения, которые были у неё первые дни, уже не беспокоили, а еле заметный засос на шее практически сошёл на нет. Брюнетка по инерции провела ладонью по тому самому месту и прикрыла глаза, представляя момент и лицо Хосока, если бы он увидел свою решающую отметку. Ей была любопытна его реакция. Нари бы и дальше углубила свои мысли, но странные звуки, доносившиеся из приоткрытого окна, насторожили её. Девушка аккуратно поднялась с кровати и, тихо ступая, направилась к источнику шума. Сердце бешено колотилось, пульс оглушительно исчезал, а глаза стали печь, потому что Нари смотрела не моргая, как только увидела Хосока напротив.
— Вернулся, — шёпотом встретила его Нари, — как я и просила, — закончила брюнетка, обнявши себя за плечи, ощущая терпкий холод то ли от прохладного вечернего ветра, то ли от мурашек, которые поселились на коже, стоило осознать приход Чона.
— Чанъми… — бережно сказал Хо, окутывая каждую букву несоответствующей ему нежностью.
— Я ждала… — призналась Юн. Они стояли в паре шагов друг от друга. Стоило протянуть руку, и можно ощутить касание
родной чужой кожи.
— Я чувствовал, — первым проиграл Хосок, подойдя как можно ближе к девушке. Он сразу же ощутил приятный запах её тела, а рука бесконтрольно прикоснулась к влажным волосам. Его ладонь медленно скользила вниз, остановившись на её хрупком плече. Парень убрал девичьи локоны за спину и тягуче ухмыльнулся, заметив крошечный след своих губ на её шее, — мне нужно было подумать, — он перевёл свой блуждающий взгляд на лицо Нари и продолжил: — Но без тебя ни хрена не думается.
— Хо…
— Подожди, — резко остановил её брюнет, поднимая указательный палец вверх, — я не хочу и не могу быть слабым, а новые чувства к тебе пагубно на меня влияют. Но эта чёртова связь… — Хосок досадно сжал губы и слегка мотнул головой, — сколько мы знакомы? Почему она не утихает? Мы ведь никуда не исчезнем… — Чон снова почувствовал наступающие на него противопоказанные эмоции, они в последние месяцы становились активнее с каждым днём. Ему было трудно их контролировать, он такое не практиковал в своей жизни, но ради Юн старался.
— «Ты не достоин! Ты не подходишь. Ты не Киён!», — вихрем заводили его разум непрошенные мысли.
— Что происходит? — совершенно ничего не понимая, спросила Нари, взяв лицо парня в ладони.
— Я хочу дышать без тебя, но не могу… А ещё, чем ближе нахожусь, тем труднее, — Хосок перенёс свои руки поверх девичьих ладоней, — я не хочу быть другим, — брюнет неотрывно наблюдал за эмоциями на лице девушки. Разве он был таким зависимым раньше от неё?
— Но ты всё тот же Чон Хосок, — с успокаивающей улыбкой произнесла Нари. Очевидно, недавний случай заставил о многом думать не только её.
— Нет, я слышу, как непрошенные перемены дышат мне в затылок.
— И почему тебе это не нравится? — Юн опустила руки и скрестила их за спиной, немного склонив голову набок. Почему-то такой Чон вызывал ещё больший трепет.
— Но это не я, — Хосок засмотрелся на Нари, которая явно была сейчас в лучшем моральном состоянии, нежели он, раз сумела так бесцеремонно зацепиться за его потухший взгляд, — я не слышу в себе уверенности. Поэтому мне нужно было побыть одному.
— И к чему ты пришёл?
— Ни к чему, а к кому, — брюнет подошёл к Нари и разомкнул девичьи руки, перенося их на свою талию, тем самым подталкивая девушку обнять его, что она и сделала, — устал, — парень прикрыл глаза и зарылся носом в девичьи локоны, вдыхая запах ванили благодаря шампуню. Юн сильнее прижалась к нему, ощущая податливость Хосока, даже его дыхание стало тише и стабильнее.
— Я не знаю, что именно нам нужно сейчас, но, если ты устал, пойдём спать.
— Очень устал… — Чон оставил мелкий поцелуй на макушке девушки и, взяв её за руку, направился к кровати, — только мне нужно написать Киёну, — парень остановился, вспоминая просьбу брата. Брюнет стал искать свой мобильный телефон, но расстроенно цокнул, понимания, что забыл его в машине.
— Я напишу, — произнесла Нари, обняв его со спины.
— Ладно, — согласился Хосок, развернувшись к ней лицом. Он убрал девичьи руки, а сам стал освобождать себя от верхней одежды. Сперва на пол упала спортивная толстовка, затем парень скинул с себя футболку чёрного цвета, обнажая свой торс. Нари молча сглотнула и устремила свой взгляд на тело парня. Руки её были расслаблены, но пальчики то и дело подрагивали, унимая сильную тягу прикоснуться к каждой его родинке, — это так странно… Но я дико хочу тебя, — Чон провёл костяшками пальцев по щеке Юн, а затем повернул голову в сторону дверей, прислушиваясь к шуму.
— Ко мне никто не заходит, ты же знаешь, — проговорила девушка, предугадывая мысли парня. Ведь иногда братья Чон оставались с ней до утра, в качестве поддержки в трудные дни. Поэтому окно в этой комнате часто было открытым.
— Знаю, — кивнул брюнет, — но раньше я не хотел испробовать тебя в различных позах на кровати, — Хосок абсолютно не стыдился говорить пошлую правду. Ему было даже интересно, что ощущала Нари, представляя себя в новом амплуа для него.
— Когда… Когда это началось? — немного с опаской задала вопрос Юн, несмотря на действия парня. Он взял девичью кисть в свою ладонь и приблизил девушку к себе, приподнимая её голову за подбородок второй рукой.
— Достаточно давно, чтобы я начал сходить с ума.
— Хо…
— М? — мягко прошептал парень, проводя кончиком носа по девичьей шее, опускаясь к ключицам, там, где стояла ещё одна его исчезающая отметка.
— Что теперь… Теперь будет? — слишком интимно произнесла девушка. Нари слегка запрокинула голову, позволяя Хосоку больше странствовать по её обнажённым участкам кожи. Руки её неосознанно стали блуждать в волосах парня, а глаза прикрылись от наступающего возбуждения. Хриплый стон Чона отозвался холодным импульсом по всему телу.
— Давай подумаем об этом завтра, — брюнет выпрямился и судорожно стал освобождать петельки её пижамной кофты от пуговиц. Его руки так непривычно не слушались, а все эмоции, которые он пытался спрятать эти дни, возродились рядом с Нари пуще прежнего.
Что, если фраза «сошёл с ума» имеет достаточно ясную формулировку и не является образным выражением?
— Мне не стоило тогда срываться, — нависая над Юн, которая лежала полуобнажённая на кровати, проговорил Хосок. Он смотрел прямо ей в глаза, оперевшись одной рукой, пока вторая скиталась по нежной коже девичьего бедра.
— Значит, ты жалеешь? — Нари вновь доверилась ему, несмотря на противоречивые слова из его уст. Девушка не противилась своим желаниям и обняла шею парня, призывая его придвинуться к ней ещё ближе.
— Нисколько, — ухмыльнулся Хосок, после слегка наивной, как он думал, фразы от девушки, — просто я боюсь… — парень добрался рукой к нижнему белью Юн и, отодвинув его край, провёл указательным пальцем между половых губ брюнетки, — что испорчу тебя или предам, — говорил Чон, пока приспускал свои джинсовые брюки, чтобы медленно заполнить собой брюнетку. Он стал неспешно двигаться, соприкасаясь своим лбом с её.
— Ты никогда меня не обидешь и не предашь, — произнесла Нари и, набравшись смелости, первая украла поцелуй из уст Хосока. Он ответил быстро, тягуче и слишком мокро. Парень сразу же ускорил свои отчётливые толчки. Все эти хлюпающие звуки поцелуя и совокупления их тел не казались какими-то грязными. Юн не знала, как должно быть правильно, но, если это Чон, значит, она могла ему довериться.
Но почему-то в ту ночь она не смогла уснуть так же быстро, как и он. Казалось, чувство сытости должно заполнить её чаши. Она так ждала его. И он пришёл. Но почему на душе, будто нераскрывшийся цветок, неприятно и темно. Девушка крепче прижалась к Хосоку, который обнимал её со спины, и попыталась сосредоточиться на чём-то приятном. И образ Киёна сам по себе всплыл у неё в голове. Нари аккуратно потянулась к прикроватной тумбе и взяла мобильный телефон, на экране которого висело непрочитанное сообщение от парня.
Киён
0:46
«Я рад, что вы вместе сейчас»
По всей видимости, старший Чон сделал такие выводы, не дождавшись ответа ни от брата, ни от подруги, ведь Нари так и не написала ему.
Наша Нари
10:46
«Но я скучаю всё равно»
Девушка дополнила слова грустными смайликами и отправила сообщение на этот раз нужному адресату.
End of flashback.
