Любовь и прочие взрослые игры

      Мы с Шоном лениво сидели на террасе, растворяясь в сиреневато-розоватом послеобеденном мареве, и пили кофе из изящных фарфоровых чашек, украшенных тонким цветочным орнаментом. Воздух здесь, на улице, пах невероятно вкусно, наполненный тончайшим цветочным ароматом, щедро разбавленным легким свежим ветерком. Если бы меня спросили, чем выделяется эта страна, то я ответила бы однозначно: цветы. Повсюду – сверху, снизу, вокруг – везде буйствовали, пышнели, ярчели, рассыпались живыми букетами всевозможные цветы. Небольшой – временно наш – дом из состаренного красного кирпича гармонично сочетался с вьющейся по его стенам гибкой бугенвиллеей, которая превращала это пристанище в мерцающее царство самоцветов.       Мы словно на другой планете.       В Стране, нет – Мире – Вечных Цветов…       Я цедила латте и дивилась: почему до сих пор, до поездки с Шоном, я за все свои восемнадцать с половиной лет и не побывала за границей? Вот Мириндиэль – наши добрые соседи, с которыми герцогство Сайгирн связано бурной торговлей и вековыми союзническими отношениями. На бумагах сотрудничество процветает, и мои деловые подданные наверняка часто наведываются в гостеприимную страну. Я достоверно знала, что тот же лорд Сид тер Фаррештрбрах с удовольствием который год приезжает сюда в отпуск. Тер-Шеррант конечно же несколько иной, больше закрытый чем открытый, но все равно, при желании туда легко добраться хоть на поезде, хоть на самолете. Ведь если подумать, то не так уж и далеко лететь, рейсы почти каждый день, виза не нужна… Вчера я воочию убедилась, что люди свободно путешествуют, и таких людей очень много. Опять же, самолеты из Шангари-сити в Лариндейль летают каждый день. А мы – правители края – всю жизнь вели себя будто отшельники. Любому ребенку в Империи прекрасно известно, что семья тер Ансаби до неприличия богата, по сути, я наследница одного из богатейших герцогств Империи. И все же… Мама и папа ни разу, насколько я помню, не то что сами не были, но даже и не заговаривали о поездке в ни Тер-Шеррант ни в Мириндиэль, хотя для нас это не стало бы недостижимой мечтой.       Просто такая возможность никогда не маячила на горизонте.       И мне самой до судьбоносной встречи с Шоном ни разу не приходило в голову поехать и посмотреть на соседние союзные державы.       Странно.       Сейчас я поняла, что даже живя в самой Империи, герцогская семья вела довольно затворнический образ жизни. Империя огромна, раскинулась от сурового Северного моря до подножия Драконьих гор, и в ней, несомненно, нашлось бы на что полюбоваться. Но даже и на родине, даже внутри нашей страны, мы не стремились к странствиям, никогда. Словно герцоги Сайгирн добровольные пленники севера.       Загадочно до парадоксальности.       Кстати…       – Шон, а когда мне нужно прибыть в Галарэн? Прямо первого сентября?       Опекун усмехнулся, протянул дразняще:       – Уже устала отдыхать со мной, дракошка?       – У нас отдых похож на захватывающий аттракцион, ты ведь знаешь, – не осталась в долгу я. – Такой – со свободным падением.       – Это ты права, Тими. Первого сентября перекличка, потом вводные лекции для первокурсников, и понесется. А ты очень спешишь?       Ну, с утра на дворе стояло десятое августа, до начала занятий еще три недели. И за это время мне желательно решить пару насущных вопросов.       – Спешу? – я посмотрела ему в глаза, ответила предельно искренне: – Нет, Шон, я не спешу. Я просто живу, каждый день. С тобой каждый день яркий.       Он мягко улыбнулся.       – Приятно. Спасибо, дорогая. А что тогда?       – Ну, дом надо купить.       – И где же?       Разве Шон не догадался? И в удивлении подняла брови.       – Как, где? В Галарэне.       – А, это, – протянул он небрежно. – Я тут поручение дал кое-кому присмотреть подходящие, тебе осталось только одобрить, если что-то придется по душе.       Это что же вышло, пока мы с ним разъезжаем тут по разным городам и весям, где-то кем-то присматривается мой будущий дом? Я нахмурилась.       – Эээ, спасибо, конечно… Я… Шон, я бы хотела сама этим заняться.       – И почему же? – прозвучал беззаботный вопрос.       Опять не понимает? На Шона непохоже. Значит, намеренно.       – Да потому что это мой дом будет, поэтому мне и решать.       – Ты и так будешь решать. Тим, это проблема разве? – снова беззаботность и чуть снисходительное пожатие плечами.       Мне захотелось зарычать на него.       Уж и не знаю, проблема ли это или мой герцогиневский каприз, но… Приходится признать, что я настолько сильно на него полагаюсь, буквально во всем, что это по-настоящему пугает. И вообще, я окружена сильными и умными людьми, которые занимаются моими делами. Владением моим управляет лорд тер Фаррештрбрах, и о многих заковыристых вещах мне только предстоит узнать прежде чем вмешиваться в налаженные им связи. За военные учения на моей земле отвечают главнокомандующий военными силами Империи лорд Киард тер Пинада и мой двоюродный брат Аскани.       А что же делаю я, правящая (вроде бы) герцогиня Сайгирн?       Так и не дождавшись моего ответа, Шон терпеливо спросил:       – Ты хочешь сама приехать, сама найти агента по недвижимости и сама нарезать круги по этим домам и торговаться?       Именно это я и предполагала делать, чтобы не чувствовать себя ребенком, погрязшим в чрезмерной опеке.       – Я понимаю, что это муторно, но да.       – Хм… ну, считай, все так и будет, – он покивал в подтверждение, что никто не отнимает у меня законное право произнести окончательное «да». – Просто сведущий человек уже нашелся, и подходящие варианты присмотрел. У меня был ряд пожеланий, и тут не возражай. Ищем дом, который легко охранять, но из которого запросто сбежать в случае чего. В котором ты сможешь тренироваться незаметно для соседей, если они у тебя будут. К тому же, жена, дом нужен поблизости от усадьбы Ти, где мы с тобой на самом деле поселимся вместе. Желательно, прямо по соседству. И я тебе говорю: даже невзирая на твой титул, купить что-то в том районе практически нереально. Поэтому я и привлек своих людей. Дал команду все негласно продающиеся дома скупить, на подставные имена. Интерес свой личный ни к чему выставлять напоказ.       Не уверенная, что я правильно его расслышала, я в ступоре переспросила:       – Что?       Шон фыркнул и снова повел плечами, почти неуловимо для глаз.       – А что? Из всех этих вариантов рассмотрим те, которые отвечают требованиям безопасности, про которые я уже сказал. А из них выберешь тот, что тебе понравится – возьмешь его себе.       «Возьмешь его себе». Дом. В Галарэне, где недвижимость самая дорогая в Империи. В самом элитном районе. Да что там – по соседству с Императорами!       И всего лишь один из нескольких, которые он приказал купить так, на всякий случай.       Обалдеть.       – Шон, тебе некуда деньги девать?       Я сидела на грани закипания, буквально готовая молнии из глаз метать. За кого Шон меня держит? Одно дело – принять от него ворох изысканного нижнего белья и авторское платье. Позволить ему платить за все во время нашей командировки. Кормить и поить меня – его подопечную и его… девушку. Но, Лариша помилуй, дом. Цена заоблачная, да куда там, архизаоблачная.       А Шон, что типично для него, не смутился и просто продолжил объяснять свою точку зрения:       – Понимаешь, Тимиредис, я хочу, чтобы народу левого в округе жило как можно меньше, и как раз возможность подвернулась давний план насчет великого переселения подданных привести в действие. Про причины можешь сама догадаться, я думаю. В наших интересах вообще никого лишнего там не допускать, мы за этим следим тщательно, но скрытно. Несколько семей обитают в том районе уже давно, их всех проверили, они надежные. И когда кто-то из них переезжает – мы покупаем. Часть домов рядом с Ти уже принадлежат Императорской семье, в них живут нужные нам люди. Предположительно, мы могли бы пустить Лиорта в один из тех домов, которые свободны, но это неправильно и глупо, чрезмерно раскроет нас ему. И купить дом у самих Императоров ты не сможешь, по той же самой причине. Ты же у нас персона публичная, мало ли. Кто-то может раскопать, журналисты пронырливые или, еще хуже – наши зоркие враги. Но это не отменяет того факта, что ты герцогиня, которой нужно по легенде где-то жить, пока ты учишься. Поэтому дом в Галарэне недалеко от дома Ти тебе по-любому необходим.       И по этой простой и одновременно сложной причине он дал поручение скупить все продающиеся сейчас подходящие дома. Немыслимо.       – Шон, я хочу заплатить за него.       – Тим! Твои деньги – это твое наследство. В тебе играют гордость и стремление к независимости, я знаю. И еще я знаю, что ты можешь себе позволить скупить хоть всю улицу там. И я тоже себе это могу позволить, уже поверь. Мои деньги – это не наследство, Тими. Родители живут довольно скромно. Это деньги, которые я сделал сам, вкладываясь в различные предприятия. Я тоже владею домом в том районе, я имею в виду, он напрямую записан на Шона тер Дейла. Человек моего уровня, первый проректор Академии, да к тому же который преподает статистические вероятности просто обязан быть жутко богатым и владеть домом. И у тебя должно выглядеть похоже – все логично.       Я пропустила мимо ушей тот кривой факт, что он располагает одним домом, а живет в другом – доме Императора Тинуириннэля. Существенно иное:       – К чему все это? Ты заработал деньги и потратил их на дома, которые будут просто стоять без дела. Пустовать. Я запуталась, Шон. Просто я чувствую неловкость после твоих слов. Я только подумала об этом – а ты уже обо всем позаботился и преподнес мне на серебряном блюдечке с голубой каемочкой. С бантиком из чистого золота.       Мужчина вздохнул и закатил глаза.       – Я просто продам тебе его, окей? Давай, я продам тебе дом? По справедливой цене? Тебе это важно?       Важно. Такое развитие событий мне по душе, намного больше по душе. Так я не буду чувствовать себя в скорлупе. Я облегченно кивнула.       – Да… – и, чтобы не обидеть его таким настроем, постаралась поделиться своим видением: – С купленным домом можно сделать что угодно. А вот с подаренным – уже засомневаешься, когда в голову придет что-то кардинальное поменять, например. Да и вообще, это получился бы слишком дорогой подарок.       – И какова твоя цена? – хлестко бросил мой мужчина.       У меня по шее прошел мороз – внезапно для меня наш разговор принял неожиданный оборот. Шон стал серьезен, смотрел испытывающе, прищурив взгляд. От легкомысленно-беззаботного тона не осталось и следа.       Я осторожно уточнила:       – Что ты имеешь в виду?       – Сколько ты стоишь, Тим? – снова обжег он. – На каком подарке мне остановиться, чтобы он не воспринимался слишком дорогим в твоих глазах?       Как он умудрился вывернуть все наизнанку, хитро. Мне даже показалось, что Шон и впрямь сердится.       – Почему ты злишься, я не понимаю. И манипулируешь.       – Мой вопрос к тебе – это сейчас не попытка подергать за ниточки с целью заставить тебя поступить, как я хочу. Просто подумай. Какой подарок в стоимостном выражении будет справедливо отражать верную степень моего трепета к тебе, и больше того, страсти к тебе, будет предельно точно показывать, насколько ты мне дорога и делаешь меня счастливым, при этом не оскорбляя тебя ценой?       Он хищно следил за мыслями, беспомощными мотыльками проносившимися у меня в голове.       – Я окончательно запуталась, Шон. Все это звучит бредово.       – Знаешь, какой самый дорогой подарок в жизни получал я сам?       Я мотнула головой и пожала плечами, мол, откуда мне быть в курсе.       – Если брать во внимание именно материальные вещи, в перерасчете на имперские золотые, то это венец с солнечными камнями.       У меня отвисла нижняя губа. Вау, надо же! Солнечные камни так же редки, как и голубое серебро. И так же баснословно дороги. Шон продолжал:       – Его подарила мне Бель, на мой двадцать пятый день рождения. Поверь, дракошка, и ей и мне глубоко равнофигственно, сколько слитков золота все это стоит. Фишка иная – так она дала понять мне, что для нее я родной, что она меня считает своей семьей. Ты же знаешь, что парадные венцы Императоров украшены солнечными камнями. У меня тоже похожий венец, правда, я им не свечу где попало.       О.       Мои глаза скорее всего напоминали по-глупому треснувшие блюдца – я изумилась. Солнечные камни. Подумать только. Один пусть и крохотный как раз и стоил соразмерно дому в Галарэне, уж точно не меньше.       – Встань со своего места, подойди ко мне и сядь ко мне на колени, – в прохладном голосе Шона послышались знакомые приказные нотки.       У меня немедленно сжался живот, от его властности, мороза по коже и томительной сладости предвкушения. От того, что он начал мною распоряжаться, по-настоящему.       Я элегантно отставила чашку с почти допитым кофе, тихонько отодвинула стул, обошла столик и хотела было присесть ему на колени, но Шон меня одернул, довольно грубо:       – Не так, садись верхом.       Удачно, что я сегодня в джинсах.       Я раздвинула ноги и села на него сверху. Шон тут же плотно обхватил мою талию и резко прижал меня ближе. Его твердое чуть подрагивающее желание ощущалось до боли знакомым и привычным, но от него все равно сносило крышу. Наши лица при этом оказались напротив, и Шон, глядя мне в глаза темным шоколадно-карим взглядом, ткнулся лбом в мой лоб. Я глубоко дышала одним с ним воздухом, его запах, такой родной, такой любимый и свежий, щекотал ноздри. Я подняла руки и погладила его по волосам, растрепала их, провела пальцами по затылку, царапнула… Я обожала делать так, касаться его так, лелеять.       Шон пробормотал, внезапно нежно и ласково, трепетно, как умеет только он:       – Разве у этого есть цена, Тими? У того, что ты чувствуешь сейчас? У того, что я чувствую к тебе? У того, что сейчас ты у меня на коленях, дрожишь и упираешься в мой вставший член? Разве это можно измерить золотыми?       Я помотала головой, завороженная его тихим откровенным шепотом. Я поняла, о чем он говорил. Облизав пересохшие губы, я уточнила:       – Получается, если бы не требования безопасности, по которым я должна сама этот дом купить, ты бы подарил мне его?       – Да.       С ума сойти.       – Почему? Почему?       – Мне плевать, дракошка, сколько это все стоит. В моем положении я могу не думать о деньгах, как и ты – ты понимаешь. Я бы подарил, потому что хочу порадовать тебя. Потому что мне нравится решать твои проблемы. Потому что я хочу тебя защищать. Потому что я твой мужчина. Потому что ты моя женщина.       «Я твой мужчина». «Твой».       – Шон, получается, что я тоже смогу подарить тебе что-то дорогое, и ты это примешь? Если это будет выражением моих чувств?       Он томно и невесомо провел пальцами по спине, и потом обхватил ладонью затылок и прижал меня ближе, к его плечу и шее, не переставая гладить волосы.       – Дракошка… Ты уже подарила мне кое-что бесценное. То, от чего мне хочется носить тебя на руках, обнимать тебя и укрывать от всего мира.       – И что же это, Шон?       – Твоя искренность. Твое принятие меня. Твое доверие. Доверие для меня бесценно, Тими, родная. Бесценный дар.       Наступила тишина, та самая, особенная, когда две души ласкают друг друга. Мы сидели, сплетясь в крепких объятиях, разделяя кристально-чистое осознание, что с нами происходит нечто сверхъестественное, невероятное. Дар богов… Что две затерянные души нашлись в бесконечной вселенной.       – Кстати. Ты в детстве по деревьям лазила? Умеешь? – легко поинтересовался он.       – Да не то, чтобы очень хорошо. Я не была сорванцом.       Уж не знаю, представляет ли Шон, какой переполох в замке могла вызвать раскачивающаяся на ветке юная наследница.       – Тогда самое время научиться.       – Зачем, Шон?       – Скоро узнаешь, – он усмехнулся.

***

      Величественный мириндиэльской храм стоял прямо посреди цветочной столицы. Он оказался похож на пышное ажурное облако, только с острыми гранями. Каменная резьба, украшающая светло-песочные стены и высокие оконные и дверные проемы, смотрелась настолько невесомо-тонкой, что напоминала легкое кружево. Главная башня устремилась ввысь, чтобы озарить своим достоинством и мистикой весь раскинувшийся перед нею Лариндейль. Я сидела у самого подножия в небольшом закрытом патио, на кованой скамейке – рядом с поющим фонтаном – и упивалась беспредельной гармонией этого места. Здесь было жарко и влажно, жарче, чем в Драконьих горах, хоть мы и находились на порядок севернее. Однако же, по телу разливалась приятная нега, и зной воспринимался правильно, естественно. Вода в фонтане весело и ритмично журчала небольшим водопадом и растекалась прудом, ближе к берегу которого росли розовые, голубые и фиолетовые цветы, чем-то напоминающие гиацинты, только покрупнее. Они плавно покачивались на зеркальной поверхности водоема, сверкая зеленью овальных изогнутых листьев.       – Они такие вредные. Приходится постоянно следить, чтобы весь пруд не оттяпали.       – Простите? – я уставилась на девочку лет десяти-двенадцати, присевшую на край скамьи.       – Это я про эйхорнию говорю.       Моя неожиданная собеседница изящным жестом указала на цветы, плескавшиеся в воде.       – Дай ей волю, весь пруд заполонит махом, – осуждающе поделилась она. – Тогда притока кислорода не будет, а там же рыбки живут, им нужно. Но красавица… поэтому и терпим ее капризы.       – Красавица, – согласилась я со странной девочкой.       – Ты тоже красавица, – я была удостоена ослепительной улыбки и блеска добрых зеленых глаз. – И важная персона, да? Ты же с Шоном пришла сюда?       Я присмотрелась внимательнее. Лицо девочки очень знакомое, определенно я где-то ее видела. Зеленые глаза, необычные светлые волосы – серебристые пряди причудливо мешались с золотистыми. Но вот голос – голос никем не отзывался. Кого же она мне напоминает? Очевидно знает Шона, и близко.       Шон велел мне преспокойно сидеть здесь и наслаждаться лесным раем посреди огромного мегаполиса, а сам зашел в храм. Его не было уже с полчаса.       – Почему ты так решила?       Несмотря на любопытство, мне все же следовало проявить осторожность. Девочка располагала к себе, но это не повод выбалтывать лишнее внезапным собеседницам.       – А какому-то прохожему с улицы сюда путь заказан. Это же личный сад правителей. Здесь случайных людей не бывает.       Вот значит как. Тогда… я еще острее присмотрелась к моей маленькой визави. Умная девочка сидела смирно, позволяя мне ее разглядывать. Когда до меня наконец-то дошло, она белозубо улыбнулась во весь рот.       – Я тоже тебя узнала, Элдред всей семье про тебя рассказывает, с придыханием и восторгом. Поэтому мы все подписаны на твой Instagram, прикинь? Но я тебя не выдам, обещаю.       Хоть я и уловила просторечия – Шоново влияние, точно! – но сомнений не оставалось.       Передо мной сидела не кто иная как принцесса Империи Рея Исида Алаистель, родная дочь всемогущих Императоров.       – Хорошо. Спасибо.       Почему-то мне очень легко в обществе непосредственной юной принцессы.       – А ты здесь одна гуляешь?       – Нет, что ты… Кто же меня отпустит одну надолго, – по-доброму засмеялась она. – Хотя я и прячусь часто, они всегда умудряются меня найти. Особенно Шон в этом преуспел. Он хороший, постоянно чему-нибудь интересному меня учит. А я здесь сегодня с дедушкой Нейли.       Я догадалась, что дедушка Нейли – это Владыка Мириндиэля Алсинейль эрд Лоо `Аллен.       – Хочешь еще про здешние растения послушать?       – Конечно.       – Тогда, Тим, гляди. Ой, а ничего, что я так тебя назвала? Наверное, правильно леди тер Анса…       – Все в порядке. «Тим» для друзей, тебе можно.       – О? Тогда ты зови меня Ринон, как в семье. Ты с Шоном – можно сказать, семья.       Мне стало невыразимо приятно, и я поразилась проницательности маленькой леди. Мы снова мягко улыбнулись друг-другу, как две заговорщицы, делящие общий секрет. Ринон начала лекцию:       – Вот это геликония. Она великолепна, правда?       Глядя на высокое растение, смутно напоминающее банан, я не могла ничего возразить. Огромные двухрядные листья, перемежающиеся красно-желтыми асиметричными цветами. Соцветия напоминали завитки, облаченные в заострённые, какие-то ладьевидные и крупные листья.       – Удобное растение для нашего сада, совершенно неприхотливо. Растет и растет себе. Это еще маленькое, бывает, они и трех метров достигают. А вот сюда посмотри – бугенвиллея.       – Ее я знаю. Она чудесная.       – Да, у нас цветет круглый год. А вон под платаном видишь? Кливия киноварная. Она тень любит. Вечнозеленая, долго взрослеет, четыре года нужно. Зато какая прелесть…       Кливии, растущие в этом оазисе, были оранжевого, желтого и кремового оттенков. Пленительные, невыразимо утонченные бутоны.       – Ты так много знаешь о цветах, Ринон, – похвалила я.       – Люблю я их, – серьезно призналась принцесса. – И они меня любят. Дома в Ларране у меня есть собственный садик, я там экспериментальные новые виды выращиваю. И еще ядовитыми растениями увлекаюсь, придумываю противоядия. Шон, кстати, потом мои догадки проверяет и иногда исправляет огрехи в формулах.       Уж он-то может, вот ни капли не сомневаюсь.       – Прекрасное увлечение. Мне вот привиделось, Ринон, что можно сделать коллекцию украшений, ожерелий и браслетов, с изображением цветов этого маленького сада. Будет чудесно смотреться. Или даже полную парюру изготовить.       – Ой, как интересно! А ты умеешь?       Сердце на секунду сбилось с ритма, но сразу же исправилось.       – Занималась когда-то ювелирным делом, когда подростком была еще. Мама и папа прекрасного учителя мне нашли.       Ринон взяла меня за руку и ободряюще пожала пальцы.       – Тим, это трагедия – то, что с твоими родителями случилось. Мама обязательно организует, чтобы всех нашли и наказали, кто это сделал. Но ты… ты можешь помнить их, помнить про их любовь и заботу. Не бросай свое хобби, они бы этого не хотели. Ты же талантлива?       – Ринон, а ты уверена, что тебе всего одиннадцать?       Принцесса фыркнула. Я почувствовала глубокую благодарность за добрые и светлые слова. И впервые за несколько лет мне захотелось изготовить украшение – браслет, украшенный цветами. Геликония… Рубины, цитрины или желтые сапфиры и хризолиты… Мое любимое желтое золото. Надо будет на досуге заглянуть в лавки с драгоценными камнями.       – Я смотрю, вы уже спелись, две тонкие певчие птички. Дракошка, готова идти?       – Шон! – юркая принцесса повисла на высоком мужчине. – Про тебя никому не говорить?       Шон потрепал сообразительную девчушку по голове и одарил светлой неподражаемой улыбкой.       – Не говори. Вернешься домой – научу яд кочевников изготавливать.       – Ура!       – Беги в храм.       Дочь Императоров, в которой не нашлось совершенно ничего высокомерного или нарочито-королевского, обратилась ко мне:       – Тими, еще увидимся. На завтрашнем балу-маскараде? Правда, я не собираюсь долго там околачиваться, лучше книжку почитаю. Пока!       – Пока, Ринон!       Просияв, принцесса забежала в здание, а Шон взял меня за руку и потянул на оживленные улицы Лариндейля.

***

      – Новый вид птичек – «дракошки»?       – Ну да, одна такая, совершенно неповторимая.       Я зарделась.       – Все прошло удачно, Шон?       – Более чем. Тебе интересно?       Все, связанное с ним и его делами, мне безудержно интересно. Я кивнула, цепко глядя ему в лицо. Мы шли по тротуару вдоль какой-то торговой улицы – все первые этажи красивых старинных зданий были заняты фешенебельными бутиками. После разговора с дружелюбной открытой принцессой хотелось бежать вприпрыжку. Она сумела найти слова – те слова, которые сделали мою ношу легче. Шон начал рассказывать:       – Я уведомил Алсинейля, что в Тер-Шерранте мы заручились всесторонней поддержкой. Рассказал о тамошнем заговоре. Мы все готовимся к войне, и Мириндиэль тоже. Тими, тебя и твоего герцогства это касается напрямую. Необходимо провести тщательную разведку в Северных горах и на побережье Северного моря. Мы подозреваем, что у викингов там могут быть схроны с оружием, заготовленные для вторжения. Что скажешь? Сформируем отряды, состоящие из имперцев и мириндиэльцев? Приучим их вместе работать.       – Почему меня касается? Потому что разведку в моем герцогстве надо вести?       – Да, дорогая… И нашим людям командироваться сюда тоже.       Не приказал, а спросил. Вежливо, серьезно. Но я знала, что выбора нет.       – Конечно, такой план звучит здраво и логично. Что от меня требуется, Шон?       – Отдать распоряжение лорду Сиду без лишней огласки и суеты подготовить почву и продумать места для ночевок и тому подобное. Я Киарду скажу, чтобы он с ним все урегулировал. Это не в рамках военных учений, придумаем цель для легенды. Скажем научная экспедиция, изучающая северных тюленей? Сейчас самое время – они гнездятся на побережье. Такое объяснение вроде прокатит. Короче, обмозгуем еще. А здесь, в Мириндиэле, Алсинейль тоже найдет какой-нибудь тривиальный повод.       – Ладно, как скажешь.       – Вот и славно, дракошка.       Шон наклонился и одобрительно чмокнул меня в нос. Будто пятерку в школе поставил ученице.       – Получается, с Мириндиэлем уже есть договор о военной взаимопомощи?       Ну и что, что это государственная тайна. Я уже много государственных тайн узнала за наш якобы-медовый месяц. Одернет – и ладно.       – Тут и вариантов других не предвиделось, Тими. Это ж все-таки родина Ара и Ти, наши связи с Мириндиэлем намного теснее, чем с Тер-Шеррантом. Да и с порядком наследования престола особенность есть. Ринон – родная дочь Императоров, Ар и Ти будут править в Империи еще неизвестно насколько долго, поэтому именно Ринон наследница престола Мириндиэля даже перед родителями Тиану.       О, боги, как все у них путано-перепутано. Прям клубок цветных махровых нитей.       – Я думала, что Император Арденариэль наследует трон здесь? Шон, а это нарочно, что у нас в Империи об этом не говорят?       Он потрепал меня по голове и ласково чмокнул в макушку. Ну опять словно в школе!       В следующий раз надо руку поднять, что ли, прежде чем вопрос задавать...       – Ага, как раз тот случай, когда меньше знаешь – крепче спишь. Арден уже правит одной Империей, зачем ему другая? С Тиану та же самая история. Мы же не собираемся страны объединять. А наследник нашей Империи Элдред, ты знаешь. Так получилось… и это справедливо. Поэтому у Мириндиэля когда-то – нескоро – появится потрясающая Императрица Рея Исида Алаистель. Характер у нее огненный, может, даже Императрицу Рамин переплюнет.       О смелости и некоторой эпатажности Императрицы Рамин в народе ходили весьма неоднозначные легенды.       – Но Ринон может выйти замуж за принца Шаоррана?       Шон усмехнулся довольно.       – В курсе уже, значит. Молодец, наблюдательная. Если такое случится – а это весьма вероятно – то вопрос встанет по новой. Их дети… ну и еще дети Ти, Ара и Астер. Хоть они и отнекиваются, но чем судьба не шутит? В любом случае, времени еще полно. Тебе понравилась Ринон?       Раз он хочет, чтобы я высказала свое открытое мнение о члене Императорской семьи – пожалуйста. Тем более это легко.       – Она мне очень понравилась, Шон, светлая она и добрая. Я… после ее слов мне захотелось кое-чем заняться. И Храм этот необычный, возвышенный. Сад… Сакральное место, мы пробыли там недолго, но ощущение, словно приобщилась к таинству. В нем тоже есть что-то мистическое, тянущее, как и в Драконьих горах.       Глубокие глаза Шона, пронизывающие и смотрящие прямо в душу, блестели особенно ярко.       – В этом храме могут собираться далеко не все, лишь члены Конклава – ордена посвященных в Мириндиэле, члены королевского дома, да немногие приближенные к Императорской семье. Бель с Аром и Ти изначально были обвенчаны в нем – у священного поющего фонтана. Ты знаешь, что здесь поклоняются природе-Матери. Вот у Матери они и просили благословения при венчании. Это еще во времена Регентства случилось, они тайно поженились.       Вот так дела, огошечки! А они те еще проказники, надо же... Шон не переставал шокировать меня подробностями личной жизни Императоров и своей. И откровенностью, будто знал, что я все сохраню. Я наморщила лоб.       – А как же нашумевший праздник на главной площади в Ларране, уже после того, как Императрица Астер приняла титул?       Мой мужчина прыснул и обронил:       – О, что там происходило, дракошка! Настоятеля Арисия чуть родимчик не хватил, когда он наконец-то понял, что придется венчать троих. Это же по церковным меркам скандал и прелюбодеяние, ты картину представляешь. Пришлось с ним разъяснительные беседы проводить, на волю давить, но ювелирно. А ведь он не последнее лицо в церкви, весьма и весьма влиятельный. И Астер очень помог поддержкой народа заручиться в свое время. Поэтому просто взять и прессануть его мы не могли, да и не хотели, честно признаться. Ты этого не знаешь, но Астер считается приемной дочерью Алсинейля. По здешним законам такой тройственный союз – это редкое, но вполне законное дело. Состоялась помолвка, потом факт заключения брака по обрядам Мириндиэля. Это и послужило нашим аргументом.       – Но если ты говоришь, что это произошло еще при Регенте… Тогда Астер было пятнадцать или шестнадцать?       Мы остановились. Шон взял меня за плечи и развернул к себе. Просто подтвердил:       – Да. Шестнадцать.       Мне без разницы, кого волнует чужая личная жизнь? В Галарэне я воочию убедилась, что между тремя Императорами горела потрясающая, чуткая любовь. Для любви нет преград. В Мириндиэле чудесные традиции. И это навело меня на мысль:       – Шон, а что за бал-маскарад, о котором Ринон говорила? Какой-то праздник в честь почитаемой здесь Богини?       Оглянувшись вокруг, я вдруг осознала, что мы очутились в самом сердце столицы – на главной площади, в сердце которой бил огромный фонтан в виде нежного цветка аквилегии, одного из символов страны. И я не могла отделаться от навязчивого впечатления, что весь Лариндейль – это одна большая цветочно-ягодная клумба. Повсюду буйствовали краски, но разбрызганные не вразнобой, а плавно переходящие друг в друга, как в радуге. Совершенная гармония во всем. Близлежащие дома светлых оттенков, от нежно-голубых до песочных, украшены искусной резьбой. Крыши покатые, черепичные, со старыми трубами – наверное, у многих есть камины. Нам встречались и более поздние здания из состаренного красного кирпича, но не в центре города. Множество кованных решеток, изящных скульптур, то тут, то там фонтаны с цветочными мотивами или с изображением животных. Дороги абсолютно везде из этого их бережного покрытия, чистые. Словно вымытые с порошком. Воздух – и то здесь искрился особенной прозрачностью, насыщенностью. Красота Лариндейля иная, чем в Шангари-сити – не дикая, не необузданная, не анархичная, а изящная, изысканная и утонченная, деликатная красота.       Не менее поразительная красота, достойная соперница.       – Август – сезон созревания многих ягод, любимого лакомства мириндиэльцев, – напомнил Шон. – Во второе воскресенье месяца они устраивают грандиозный Ягодный бал прямо здесь, на площади перед дворцом. Это бал-маскарад, попасть на него может любой желающий. Главное, одеться в любой из ягодных оттенков, от черничного до светло-желтого.       Я мягко улыбнулась. Милота какая.       – Как здорово, Шон. Прелесть.       – Хочешь, дракошка, мы тоже туда заглянем? Служба безопасности Мириндиэля завтра работает в усиленном режиме, так что вполне можем повеселиться.       – Конечно, хочу, – разве я могу не хотеть пойти на бал с Шоном? – А что насчет наших костюмов тогда?       Шон запустил пальцы в свои отросшие темные пряди, прищурился и решил:       – Я распоряжусь, завтра с утра доставят несколько, выберем. Тим, может по реке покатаемся на лодке? И поедим блинчиков со земляникой и сливками?       Ну разве реально противиться соблазну? Противиться беззаботному времени с ним? Наше с Шоном пребывание в Лариндейле действительно опасно напоминало медовый месяц. Мы гуляли по набережной, катались на лодке, перекусили в местном ресторанчике и запили легким вином. Держались за руки и обнимались, шутили и смеялись, обсуждали искусство и театр. Ни Шон, ни я не были его фанатами, но пара общих впечатлений все же нашлась. Потом перескочили на разговоры о кино, где у нас оказалось больше точек соприкосновения. Мир фантастики, фэнтези… бесконечное воображение в воплощении несуществующих вселенных, эту страсть мы делили на двоих.       Сидя на траве на берегу реки и глядя на заходящее солнце, Шон задумчиво сказал:       – Ты знаешь, Тими, что большинство серьезных ученых любят и ценят фантастику? В такие подготовленные, так скажем, мозги и приходят порой гениальные идеи, ведущие к прорывным открытиям.       – Шон, а как ты думаешь, откуда мы все появились? Человечество, я имею в виду, планета наша… Неужели от большого взрыва и случайной цепочки мутаций в процессе эволюции?       – Я думаю, дракошка любознательная, тут не обошлось без божественного промысла.       И это мне говорит блестящий ученый с математическим складом ума и феноменальной способностью к предвидению. Он удивил меня.       – О? Почему?       Шон повернулся ко мне, проговорил тихо:       – Мир слишком совершенен, чтобы быть заурядным результатом случайности. И есть еще кое-что, Тими. Ты узнаешь, я обещаю. Узнаешь.       Он гладил меня и тер мои пальцы, пушил волосы, смотрел завороженным взглядом.       – Ты моя дракошка лимонная, – ласково шепнул мой почти настоящий муж.       По наитию, я ответила:       – А ты мой дракон. Мрачный, сильный и загадочный, но все равно самый мудрый и притягательный. И пахнешь дождем, я обожаю твой запах.       На миг в его глазах полыхнула бесконечность Вселенной.       – Люблю летать во время грозы под дождем, – пошутил Шон.       – И потом затянуться ментоловой сигаретой?       Он потерся носом об мой, почти касаясь соблазнительным ртом моего рта. Провокатор.       – Да.

***

      Вся независимость – та же зависимость.       Вера в себя, но плененных упрямством.       Трудно создать беззаботности видимость.       Изображать глыбу льда с постоянством.       …       А положиться – для более смелых. Чутких и мудрых…