How hard is it for you...?

Экко почувствовал, как от беспомощности немеют руки: верёвки на запястьях будто совсем перестали царапать кожу. Его ноги тоже крепко связаны, а во рту какая-то абсолютно невкусная тряпка. Ладно, если бы она на вкус была каким-нибудь десертом, тогда, пожалуйста, но мерзкое ощущение грязной земли на языке буквально вызывало рвотные позывы. Вот же, он даже начал перенимать ход мыслей Джинкс. Возможно, находиться так долго в чужом теле опасно? Скрипучая дверь в маленькую комнату, в которой находилась «Джинкс», распахнулась, и внутрь зашли её похитители. Они самодовольно встали перед ней и переглянулись. Ну, что, ублюдки, задницу вам надрать?! Пока Экко здесь тратит время, Джинкс наверняка уже творит безумства на базе. — Попалась наконец-то, конфетка, — приторно улыбнулся один из них, тот, что пожирнее, и потянулся, чтобы потрепать Экко за нос. Какая к чёртовой бабушке конфетка?! Если Экко — конфетка, тогда та, от которой у тебя, поганый кусок дерьма, будет диарея! Руки прочь! — Ну-ну, — противно растянув губы до ушей на жалкую попытку Поджигателя отгрызть ему пальцы, прощебетал мужлан. — Нечего было грубить, правильно? — Дополнил второй, присев перед «Джинкс» на корточки. О, грубить? Если Джинкс им нагрубила, тогда Экко готов пожать ей руку! Только вот мало, видимо, им досталось! — Что же нам с тобой делать? — Блеснули крысиные глаза над пухлыми щеками. Развязать и отъебаться, грёбаный мусор! — Кажется, я знаю, — сам себе ответил жирдяй и потянулся, чтобы расстегнуть молнию на брюках. Вот тогда стало стрёмно. Будучи связанным, Экко не может виртуозно снять верёвки, как, он уверен, это сделала бы Джинкс. Позвать на помощь здесь некого, он прекрасно видел, что его затащили в заброшенное здание малолюдного района, да и как, если во рту эта вонючая тряпка… — Эй, может, не стоит? — Напрягся второй мужчина, тревожно перебирая пальцы. — А если Силко… — Он не узнает, — самонадеянно хмыкнул жирный и сбросил штаны. Господи, у Экко моральная травма. Кто-нибудь, закройте это нечто, пожалуйста. Поджигатель зажмурился и отвернулся в сторону, чтобы не видеть уродство. В животе будто поднялись мурашки, а сердце бешено застучало от страха. «Пожалуйста, поменяй нас местами сейчас, ты же сможешь выбраться!» — мысленно умолял Экко, но, на самом деле, не был уверен, что так окажется лучше. Если бы он находился здесь в своём теле, у него бы, конечно, не возникло желание махнуться с Джинкс. Только вот, сейчас тут как раз её тело, которое юноша, к своему стыду, не в состоянии защитить. Как бы ему не хотелось усмирить девушку и постоять за своих товарищей, он бы ни за что не допустил чего-то подобного. — Ну же, присоединяйся, — восторженно бросил мужлан своему приятелю и подошёл ещё ближе к «Джинкс». Помогите. Помогите. Помогите. Пожалуйста! Это не должно с ней произойти! Попытавшись отползти, Экко вжался спиной в стенку, будто бы желая в ней спрятаться. Толстые пальцы дотронулись до губ Джинкс, чтобы вытащить своеобразный кляп, и Экко ощутил, как злость заставила волоски на теле встать дыбом. Это уже не чувства девушки, это его желание отрезать мерзкую руку к херам. Яростно уставившись на уже запыхавшегося мужлана, парень чётко решил, что будет беспорядочно кусать всё, что к нему приблизиться. Вдруг до этого момента закрытая дверь шумно распахнулась, ударившись о стену, и кто-то быстро вошёл в комнату. За жирным телом Экко совсем не видел вошедшего, но уже молился за его здоровье. Послышался звук снятия с оружия предохранителя и резко хлопнул в воздухе оглушающий выстрел. Полуголый жирдяй рухнул вниз, прямо лицом об пол. Худой мужчина в солидном костюме, к сожалению, знакомый Поджигателю, выстрелил ещё раз и убил второго похитителя. — Милая, ты не пострадала? — Встревоженно спросил Силко, подбежав к «Джинкс». Ещё никогда Экко не видел этого человека таким испуганным. *** Надоедливо летала над ухом маленькая мушка, пока «Экко» сидел в своём кабинете и крутил затёкшими руками. Пару часов назад Поджигатели привязали его к стулу и начали бурно обсуждать происходящее. Да уж, могли и раньше догадаться, умники. Коротышка ведь прямым текстом вам кричал… — Я думаю, это Джинкс, — наконец допёр коточел, указав пальцем на лидера. Девушка готова была похлопать этому представлению. Как же чертовски много времени им понадобилось. — Упфс, бфинго! — Выкрикнула Джинкс, проигнорировав ткань, которой они завязали ей рот. Вот же тупицы, может, она сама бы рассказала им правду! Эти лица стоят того. — Но… как же такое возможно? — В шоке пробормотала девушка с костылём в руке. О, это та самая, которую Джинкс удалось ранить. Привет, Леди-костыль! Тебе идёт! — Думаю, это её рук дело, — сурово предположил коточел. Эй, это грубо! У тебя есть доказательства? Нет? Вот и иди пей молочко из своей миски, Барсик! Не нужно обвинять людей без причины! — Тогда она бы переселилась обратно, когда ты её раскрыл, — раздался голос издалека. Отстранённо ото всех около двери стоял пожилой мужчина с яркой красной повязкой на левом глазу. Кажется, это был шёлковый женский платок. Ха-ха, будем звать его Мистер-платок! — Может, не смогла? — Неуверенно произнёс Шрам по кличке Барсик. — Думаю, всё куда проще, мальчик мой, — загадочно протянул старик и вышел на середину комнаты, — хочу спросить кое о чём эту девушку, вы позвольте? О чём это ты собрался спрашивать, Мистер-платок? Ну-ка стой там и не рыпайся! — Да, но не думаю, что она скажет Вам правду, — растерянно ответил Барсик и подошёл к Джинкс, чтобы снять повязку. Тьфу. Спасибо, наконец-то она может вслух послать их всех нахер. — Милочка, ты ведь не делала это специально? — Задал вопрос мужчина, таинственно прищурив свой ярко-зелёный глаз. Йо, хватит быть таким непонятным! С чего она вообще должна что-то отвечать? — Может, а может и да, — пролепетала Джинкс, хитро улыбнувшись в ответ. — Ты! — Разозлился Барсик. — Я же говорил, она не будет отвечать, простите. Но старик лишь понимающе кивнул головой и медленными шагами вернулся в середину комнаты. Он задумчиво почесал подбородок, будто вспоминая что-то из своей долгой жизни. О чём ты там задумался? Выпил ли валерьянки на завтрак? Арр, какой же зануда! — В моей молодости, со мной произошёл один случай, — начал мужчина, и Джинкс устало откинула голову назад. Да, поговори ещё о своей молодости, Мистер-платок! Всем же так интересно! Поджигатели внимательно слушали. — Я был влюблён в одну прекрасную даму, — с горькой улыбкой продолжил старик, — её звали Лилия, как нежный цветок. Её волосы напоминали мне солнце, а глаза бескрайний океан… — Простите, я не думаю, что это… — Попытался остановить его Барсик, но Мистер-платок твёрдо выставил руку вперёд. — Я любил и так же сильно ненавидел эту женщину, — с грустью в глазах поведал Мистер-платок, и Джинкс вдруг резко стала внимательнее, — судьба преподнесла нам щедрый подарок… — Я правда прошу прощения, — прервал его Барсик, — но, не думаю… — Закройся, Мурчалка, я слушаю! — Раздражённо прикрикнула Джинкс, собрав на себе всё взгляды. — Мур… чалка? — Потеряно повторил за ней Мурчалка, мысленно записав в личный дневник все те боль и унижение, что она заставила его испытать, их даже не удалось передать словами! — Хо-хо, терпения, юная леди, — добродушно хохотнул старик и продолжил свою историю, — как-то раз мы обменялись телами. Это произошло по чистой случайности в пылу жаркой ссоры. О времена, мы были так молоды… — Обменялись и? — Пристально посмотрела на мужчину Джинкс. — Обменялись, потом поменялись обратно, ох, как же долго мы так путешествовали… — Признался старик, вглядываясь в даль. — Однажды я потерял глаз, когда моя милая Лилия сама поранила себя, находясь в моём жалком теле. Она хотела причинить мне боль, ведь была очень зла на меня. Милая, милая Лилия, зачем же ты… — И? — Нетерпеливо перебила Джинкс. — Что потом? — Ах, потом… Моя милая Лилия скончалась, возжелав погубить меня. Снова заняв моё место, она бросилась в реку и захлебнулась. Милая, милая Лилия… Как же глуп я был, как же слеп всё то время… — Но…разве не вы должны были умереть? — Нагло задала вопрос Джинкс, совершенно не заботясь о его чувствах. — Я, должен был я, — печально ответил старик, — но чудо переселило нас назад и вытащило моё тело на берег, а тело Лилии захлебнулось водой на суше. — Вспомнив мистический инцидент, его лицо помрачнело. — Лишь после смерти моей милой Лилии я узнал про легенду… — Он замолчал, устало погладив платок на своём лице. — Говорят, два до безумия любящих сердца так сильно друг друга не понимали, так сильно запутались в жизни, упуская свою судьбу, что та великодушно решила помочь им понять друг друга, и тогда появились два человека, связанные красной нитью, которые обладают способностью путешествовать из собственного тела в тело своей половинки… — Стойте, быть не может, Вы хотите сказать… — возмутился Барсик. — Чтобы Экко и эта безумная?! — Добавила Леди-костыль. Голоса заполнили комнату, и только Джинкс бдительно слушала продолжение легенды… Но судьба не способна изменить себя сама. Если сердцам так и не удаётся примириться друг с другом, тогда случается ужасное! Одна половинка сгорает в пламени их ненависти, навеки вселяясь в тело второй. Она живет там вечно, в памяти, в каждой крошке вокруг, в каждом цветке и в каждой букашке, что встречает вторая половинка. Куда бы она не пошла, всюду будет встречать свою первую, в муках доживая остаток века. Как бы ни пыталась судьба изменить их расклад, но у неё никогда не выходит. Враждующих нельзя примирить, вражда всегда убивает одно из сердец. Для ненавидящих друг друга душ это не дар, это проклятье, уничтожающее несчастных влюбленных. Поверье гласит, что судьба способна помочь связанным сердцам только с мелкими непониманиями, остальное ложится на плечи связанных. Если души хоть раз поменялись телами, то уже подхватили проклятье, и теперь выхода только два: примириться самостоятельно или дождаться неминуемого часа «сгорания», когда одна из них погибнет.