How hard is it for you...?

Далёкое светлое небо с пушистыми серовато-белыми облаками, манящий аромат свежевыпеченного хлеба и немного назойливые детские крики — вот, что заметила Джинкс, когда очнулась, и готова была расцеловать каждого орущего ребёнка, ведь последние несколько часов были для неё сущим адом. Буквально. Жарко и больно, будто она горит в каком-то костре для барбекю. Признаться честно, в её голове даже начали появляться мысли, что она и есть барбекю. Хотя девушка находилась в самом жутком, на её суд, месте базы, вставать с импровизированной постели, на которую её благородно уложили, совершенно не хотелось. Можно просто остаться неподвижно лежать, пока агония снова не наступит? А она, Джинкс уверена, наступит. Если, конечно, Экко не откинулся где-нибудь за это время. Интересно, коротышка тоже чувствовал это? Исходя из логики, которую девушка построила у себя в голове, он должен. Если нет — она лично бросит его в костёр, потому что так не честно. — Извините, — неожиданно уже знакомый детский голос донёсся рядом, и Джинкс пришлось заставить себя снова открыть глаза. Маленькая девочка с двумя неровными белыми хвостиками уставилась на неё робко, даже немного испуганно. Скорее всего она уже слышала, что «Экко» — не Экко. Ха-ха, страшно, мелочь? Правильно, бойся. Джинкс — зло! — Извините, — снова повторила Сэм, обратившись к лежащей более настойчиво. Что нужно этому ребёнку?! Скройся, я сплю! Небольшая ручка несмело дотронулась до бледного предплечья с извилистой синеватой татуировкой… бледного предплечья… что? Джинкс резко села, напугав бедную девочку, и ошалело уставилась на свои руки. Какого чёрта? Что произошло, пока она была без сознания? Подождите, может ли быть, что Экко действительно… — Извините, — в третий раз повторила Сэм, совсем сжавшись. Джинкс перевела непонимающий взгляд на ребёнка, борясь с нарастающей паникой. Давай, малявка, отвлеки чем-нибудь, иначе она рванёт искать его по всему Зауну! Малышка боязливо протянула вперёд вторую ручку, в которой был небольшой кусочек хлеба. По всей видимости того самого, приятный запах которого разбудил Джинкс. Что, решила похвастаться, что у тебя есть еда? Молодец, поздравляю! Какой вредный ребёнок… — Вам, — чуть смелее сказала девочка, протянув руки ещё дальше. — Что? — Хлопнула глазами Джинкс, разглядывая Сэм. — Вам, — ещё раз произнесла малышка, — это Вам, возьмите… Ась? Ей? Так, может, возвращение в своё тело — глюк… что за дела? — Мне? — Склонила голову синеволосая, вспомнив, что с припасами у Поджигателей туго. Зачем им кормить врага? Совсем с ума сошли? Это её роль вообще-то! — Зачем? — Глупо спросила девушка, пристально уставившись на девочку. — Вы не хотите есть? — Удивлённо парировала Сэм. — Шрам сказал, что Вам очень больно… Я всегда хочу есть, когда у меня болит животик. Простота и доброта так и лучились над головой этого невинного дитя нимбом… Ослепительно ярко. — Я не голодна, съешь это, — против урчания в своём животе отмахнулась Джинкс, отвернувшись от девочки. Маленький силуэт сделал пару шагов, чтобы уйти, но тут же вернулся, и девушка снова обернулась на Сэм. Что ещё? Комнату ей свою предложишь, ангел? Не порть Джинкс мрачную ауру своим присутствием… — Это, — ребёнок запнулся, смущённо опустив глаза, — это правда, что вы с Экко друг друга любите? Джинкс подавилась воздухом. — Многие говорят, что вы суждены друг другу, но некоторые злятся, когда слышат об этом… — Задумчиво протянула девочка. — Вы любите братика Экко? И что… отвечать? А можно опять этот магический «БАБАХ» и такими вопросами будут донимать Экко? Джинкс бы щедро заплатила за это. — Я подумала, что если Вы его любите, тогда и бояться мне Вас не нужно, — искренне призналась Сэм, — да и братик Экко не полюбил бы плохого человека… О, Джинкс тоже так думала, дитя! Оказалось, у лидера Поджигателей специфический вкус. Лидер Поджигателей… Как он там? Жив ли? Не вляпался ли в проблемы? — Сэм! — Сердито позвал Шрам, направляясь прямо к ним. — Разве не понимаешь, что опасно подходить к ней в одиночку?! — Парень торопливо взял ребёнка за руку и оттянул подальше от кровати. Спас, конечно, от сложного вопроса, но, тьфу, как невежливо! — И тебе привет, Мурчалка, — усмехнувшись, буркнула Джинкс, и с вызовом взглянула в его кошачьи зелёные глаза. — Иди к Рине, — приказал юноша малышке, и та послушно зашагала прочь, — не думай, что, если ты всё ещё здесь, то тебе верят. Клянусь, одна выходка, и я убью тебя. — Серьёзно посмотрел на неё Шрам, и Джинкс ощутила, будто её отчитывают. Какой злой, иди понюхай мяту! В прочем, сейчас в голове вертелись действительно важные вопросы, так что девушка всего лишь смерила грубияна оскорблённым взглядом и успокоилась. — Что произошло? — Задала вопрос синеглазая, придав своему лицу серьёзности. — Ты пыталась сбежать, — как что-то очевидное выдал Барсик. Ха-ха, смешно, а теперь ответить нормально, умник! — Судя по всему началось «сгорание», о котором говорил старик Джошуа. — Едва заметно поджал губы юноша и устало присел на край кровати. — Ты корчилась на земле, а потом потеряла сознание. Не садился бы, а-то ведь Джинкс как пнёт! Хватит рассказывать очевидные вещи, Барсик! — Он умер, — помрачнев, пробормотал Шрам, — пока ты лежала здесь, Джошуа оставил небольшую тетрадь и… мы нашли его пару часов назад в своей постели. Ох… Так вот, что значило «встречусь с моей милой Лилией». Тогда у Джинкс не хватило времени, чтобы додуматься. Что ж, остаётся только надеяться, что они действительно встретились где-то о там. Покойся с миром, Джошуа... — В тетради были его записи про эту… легенду, — продолжил Шрам, посмотрев на Джинкс, — пока я читал, мне сообщили, что тело Экко вдруг сменилось твоим, никто не понял, как это произошло в один миг. Судя по всему, это нормально, тело притянулось к душе из-за долгого разрыва. Ура! Значит, не умер, они просто поменялись назад. Стоп! Здорово! Есть тетрадь! — А где, — начала девушка, но Шрам прервал её. — Не стоит тратить время, — небрежно бросил парень, — я прочитал от корки до корки, почти ничего нового там нет. Только написано, что «сгорание» убивает довольно быстро, каждый раз будет становиться всё больнее и больнее. Вам обоим. Я надеялся, что больно только тебе, но страдают двое, умрёт тот из вас, кто первый сдастся. — Он обессиленно уронил лицо в руки. Как мило, спасибо. Надеюсь, ты тоже будешь страдать, Барсик! :)  — Если вы не найдёте способ…«примириться», тогда кто-то обязательно умрёт. Нельзя допустить, чтобы это был Экко. Ты найдёшь грёбаный способ исправить всё это, Джинкс! — Произнеся последнюю фразу, он посмотрел на неё не столько с угрозой, сколько с беспомощной мольбой. Конечно, никто кроме долбанутой Джинкс не способен найти выход из такой задницы. Вопрос, конечно, получится ли у неё самой… Ну, не волнуйся, Барсик, Джинкс тоже не хочет, чтобы кто-то их них умирал. План уже в разработке! — Там не написано как часто мы будем гореть в аду? — Без особого интереса задала вопрос Джинкс, чтобы сменить тему. — Нет, — покачал головой Шрам и очень странно посмотрел ей в глаза, — почему ты? Из всех возможных женщин, мужчин, да хоть единорогов… Почему Джинкс? Ну, Джинкс бы и сама хотела знать, честно говоря. Никого поадекватнее не нашёл, мальчик-спаситель? Сочувствую. — Спросишь это у Экко, — с глубоким вздохом пожала плечами девушка, — принеси мне тетрадь, я собираюсь найти ничего не знающего бедолагу. — Как? — Недоверчиво нахмурился Шрам. — Он может быть где угодно, лучше ждать здесь. О, она бы с удовольствием подождала. Только вот, когда они в прошлый раз поменялись, этот идиот рванул спасать её. Теперь, если он влип в неприятности, она просто обязана сделать то же самое. Заразилась синдромом спасателя, тьфу! *** Темно хоть глаза выколи, холодно до озноба и сыро, но какое же блаженство ощущать всё это после той нестерпимой боли, внезапно возникшей в сердце буйным пламенем. Экко понятия не имеет, что с ним произошло и откуда взялась неожиданная пытка, но почему-то ему кажется, что виной всему явно обмен телами. По крайней мере, что ещё это может быть? Вяло перекатившись с живота на спину, Поджигатель открыл глаза — по-прежнему темно, но все-таки едва заметно виднеются очертания стен и двери. На них попадают лучи света из маленького закрытого решёткой окошка наверху. Похоже на настоящую темницу… Как он попал сюда? Глубокий вздох вырвался сам собой: во что же его втянула Джинкс? Как долго она собирается использовать его тело в своих целях? Неожиданно юноша ощутил, как румянец прилил к щекам. Они уже довольно давно не в своих телах… Что делать, если кому-то захочется в туалет? Хорошо, что ему, вроде, ещё не хочется, а если ей захотелось? Чёрт. Чёрт. Чёрт. Ему же самому точно пока не хочется? ААААА. Журчание воды в сточных трубах неподалёку вражески шелестело, так что Экко решил заткнуть уши. Он уже захотел запихнуть в них косички, чтобы вынести из длинных волос хоть какую-то пользу, но вдруг почувствовал свой коротко стриженный затылок. Так. Руки машинально поднялись к лицу. Так. Сползли на грудь. Так. Он нащупал на поясе свои часы и наконец выдохнул. Всё так, как должно быть. Значит, они вновь поменялись? Где же была Джинкс, если он оказался в каком-то странном подвале? На базе нет подобных мест… Чьи-то шаги послышались за той самой железной дверью, и она с неприятным скрипом открылась. Лучи попали на сердитое мужское лицо, жутко подчеркнув уродливую сторону — теперь совсем такое, каким он привык его видеть. Вот ведь вляпался…