Просроченная

Главной приправой — любовью был усыпан весь наш двухдневный платный роман. Он водил меня на встречу с выпускниками, показывал всем, рассказывал обо мне многие вещи. Я, как и полагалось той, кому заплатили лишь за тело, молчала. Молчала, когда спрашивали, кем я работаю, молчала о своем прошлом, молчала о том, как мы познакомились с моим «мужчиной». Я была молчаливой куклой, любовь которой купили, но... Эта любовь будто не была выкуплена за огромные, по мере проституток, денег. Когда мы были одни, мы смеялись, общались. Да, я никогда не говорила о своем прошлом, но я выдумывала смешные и нелепые вещи, от которых Ангус заливался смехом. От которого я верила в их существование. И только лишь однажды я почувствовала себя шлюхой. И это было для меня откровением — спать с сотнями мужчин и никогда не поддаваться на осознание этого факта. Но сейчас, сидя у Ангуса в номере, я поняла, что действительно оказываюсь той самой шлюхой. Дело было в том, что каждый день мне писал Бен. И каждый день я общалась с ним. Общалась о его работе, о плюшевых мишках, о глупых передачах по тв, да о чем угодно. Мы общались и здесь не было никакого пошлого контекста. Да, наша встреча, может, и являлась сексом на один раз, но когда человек писал мне о своих собаках или, может, о немытой посуде, вряд ли он хотел трахнуть меня прямо в эту минуту. Я, честно говоря, находилась и нахожусь в смятении. Ангус был хорошим человеком, который платил мне за любовь, и я, может, чувствовала что-то к нему, но... Я поклялась самой себе, что никаких отношений с клиентами у меня не будет. Никаких и никогда. Я испытывала к нему привязанность, как испытывают люди, которые уже давно вместе. Я испытывала подобие любви. И я хотела, чтобы он был счастлив. Я не была между двух огней просто потому, что никто не знал друг о друге. Ангус не мог и предположить, что я имею какие-либо отношения, кроме своей работы. А Бен... Бен просто не знал меня и в этом была моя радость. Я не видела осуждающего взгляда, я не слышала ни слова про купленный секс. И я впервые за долгое время получала настоящее удовольствие от секса именно с Беном. У меня никогда не было серьезных отношений. Мой последний сексуальный опыт перед тем, как я пришла в дом, был крайне обыденным и скучным. Как-то с другом я заключила пари, что если до восемнадцати он ни с кем не переспит, то моя вагина и я сама к его услугам. И в двадцатых числах января на моем пороге появился он: с цветами в одной руке и презервативами в другой. Цветы были красивыми, а презервативы дорогими и ультратонкими. Я улыбнулась ему и разрешила войти. Мы совершенно недолго находились в смущении, потому что я знала о его чувствах ко мне, а он думал, что я обожаю секс, раз начала им заниматься так рано. Так и сошлись наши интересы и появилось это обещание. Он не был чутким любовником. Как только границы между нашими телами в виде одежды были стерты, он накинулся на меня. И этот секс был самым быстрым. Мы даже толком не подобрали одинаковый темп, как он вышел и сказал, что кончил. А история моего первого оргазма уже рассказана, так что ожидать чуда от моей вагины не стоило. Я просто полежала с ним пару минут, чмокнула и попросила уйти, сославшись на родителей. Он согласился, ушел, так и не узнав, что с родителями я давно уже не живу. — Нил, а какой твой любимый напиток? — Напиток? Набирает сообщение. — Да. Я вот люблю вишневую колу, готов пить ее бесконечно. — Не знаю, наверное, виноградный сок, свежевыжатый. — Черт возьми, Нил! Я о тебе думаю, как сумасшедший. Ты просто прекрасна, Ни-и-и-ил! Я уже лежала в своей постели после безумного уикенда с Ангусом. Моим отдыхом был сериал, легкий салат и переписка с Беном. Я стала теряться в своих эмоциях, не понимая, какие чувства я испытываю к одному, и какие эмоции не должна испытывать к другому. И это все копилось в моей голове, воссоздавая туманные воспоминания и нелепые надежды на будущее. — Нил, боже мой, я хочу сейчас к тебе прийти. Можно? Я развозил неподалеку продукты. Я беру телефон и набираю его номер. — Ни-и-и-и-л! Привет. — Привет, можешь прийти, я не занята сейчас. За то ничтожное время, что я была в ожидании Бена, я успела лишь помыть посуду. Его стук в дверь заставил мое дыхание быть более учащенным, а сердце как сумасшедшее билось. Я открываю ему. — Бен, — улыбаюсь мужчине и впускаю его в квартиру. Он входит совсем не спеша, разувается, снимает куртку. И лишь потом подходит ко мне и нежно целует. — Ты не поверишь, прошло всего три дня, а я так заскучал, — он обхватывает меня руками и приподнимает. — Да ты пушинка! Его рыжая борода слегка кололась, а небрежные кудри смешно свисали с головы. — Я тоже скучала, — я обнимаю его голову руками и целую в нос. — Со мной такое впервые. Все на тех же руках Бена, я оказываюсь в спальне. Бен целует мою шею, утыкаясь в мое лицо своими кудрявыми рыжими волосами. Его руки не были уже такими грубыми, как в первый раз. Он был нежнее со мной. Сразу после секса Бен встает с кровати. — Будешь со мной встречаться? — он кидает в меня футболкой и смеется. Я хмурю лоб. — То есть девушкой твоей стать? Ну, уж нет! — смеюсь я, надевая футболку. Я пыталась вылезти сухой из воды в этой ситуации. Предложение встречаться для меня уже было сродни с предложением быть «навсегда и навечно» вместе. Я начинала бояться слова «вместе», как маленькие мальчики боялись, что их застукают за мастурбацией. Просить о времени на раздумья мне не хотелось, это не то предложение, от которого нельзя сразу отказаться. — Надеюсь, ты смеешься не от того, какой я придурок, — он присаживается и берет меня за руку. Я не одергиваю ее, просто жду, что будет дальше. — Правда, Нил, я хочу быть с тобой. За последние лет пять ты — единственная девушка, в обществе которой мне комфортно. Мне даже хочется познакомить тебя со своими родными. Ты такая прелесть, Нил, — он берет меня за голову и целует в лоб, после чего прислоняется своим лбом к моему и начинает тихо бормотать, — Нил, ты правда солнце. И мне так хочется, чтобы ты светила мне. Я набираюсь смелости и на выдохе соглашаюсь на его слова. И вот тут начинается череда лжи. Как в тех историях о том, что у людей встречается черная полоса в жизни, у меня начинается череда лжи. Огромной, неизмеримой. И такой гадкой. Я вру Бену, когда говорю, что не буду дома ночью, потому что ночую у подруги или работаю в ночную смену. Я вру, что не могу работать каждый день, потому что у меня в семье разруха. Но у меня нет другой работы, семьи и даже подруги. У меня есть моя огромная ложь. Радовал лишь единственный факт на данный момент: был вечер пятницы. Точнее будет сказать, уже почти ночь. Я еду на троллейбусе до дома, где в подъезде должен был ждать меня Бен. Там мы и встречаемся — Привет, милая, — он обнимает меня и целует. — Как ты? — Устала, — я улыбаюсь, но тут же улыбка на моем лице исчезает. Я ехала после пяти клиентов, два из которых брали меня сзади анально. Один из них предпочел стандартный секс, а еще двое предпочли, чтобы отымела их я. Я чувствовала себя грязной перед Беном, хоть и мылась в душе после каждого клиента и перед выходом. — Чем занимался? — Сидел в доме за нетерпением встречи с тобой. Нил, не хочешь познакомиться с моими родными? У них сегодня ужин, ты уже приглашена, — он улыбается и смеется. — Ты же не против, я надеюсь? — Я только помоюсь, и буду вся твоя, подождешь меня? — Конечно. Мы заходим в дом, входим в квартиру. Я снимаю с себя всю одежду еще в комнате и, оставляя Бена в легком вожделении, иду в ванную. Закрыв дверь, я смотрю на свое тело в зеркале, смотрю на свою небольшую грудь, чуть свисающую в силу небольшой тяжести, смотрю на родинки на ребрах, бедрах. Смотрю на свои интимности, на бритый лобок с совсем чуть отросшими волосами. Смотрю на красноватые половые губы. И в то же мгновение оказываюсь в объятиях Бена. Он сжимает эти небольшие груди, целует в шею, прикусывает. Руки властвуют и требовательно ласкают меня. Он тоже раздет, и, кажется, мне больше ничего не нужно было в этот момент. Только он, его тело, и его чувства. — Я такой грязный, что решил, — рычит он мне на ухо, — что мне тоже необходимо помыться. Ты не против? Я выдыхаю и переворачиваюсь к нему лицом. Его тело завораживало меня, такое большое, такие рыжие волосы повсюду, такие широкие плечи. Бен сам поражал меня своей красотой. Включив душ, я захожу в кабинку, а он следует за мной. В моей кабинке нашим телам мало места. Мы прижимаемся друг к другу, даже не стараясь сделать это специально. Вода предательски обжигающая. Слишком мало воздуха для двоих. И слишком жарко. Он поворачивает меня к себе и опускается на колени. Его руки схватываются за мои бедра, расставляя их. Его кудрявые волосы намочены, я держусь за них, пока он ласкает меня языком. Бен поднимается, целует меня. — Я хочу в тебя войти, милая. Перевернись. Я прижимаюсь к стеклу и выжидающе выдыхаю. Он смазывает меня и резким толчком входит. Его движения неспешны, вода мешает нам двигаться быстро, пару раз он вновь смазывает член и меня, чтобы было удобнее. Впоследствии, Бен снова поворачивает меня к себе и, приподнимая, входит. Он удерживает меня над собой минут пять, после выходит и кончает на кафель в душе. — Боже, — выдыхает мужчина и облокачивается. — Ты...? Я отрицательно машу головой, как красной тряпкой быку. Взгляд после оргазма у Бена становится осознанным, он вытаскивает меня из душа, не выключая воды, и быстрым толчком кладет на холодный пол. — Как ты хочешь, чтобы я тебя довел? — он идет поцелуями от пальцев ног до внутренней стороны бедра, поднимается к груди и начинает ласкать меня еще не сильно упавшим членом. Вскоре, член он заменяет на пальцы. Пальцами одной руки он входит в меня, а другими ласкает клитор. Мне остается совсем немного, чтобы кончить, но что-то прерывается, и я перестаю чувствовать Бена. — Все хорошо? — обеспокоенно спрашивает он, выйдя из меня. — Да, все отлично, — я улыбаюсь и встаю с пола. — Мы так и не помылись нормально, — усмехаюсь. — Ничего страшного, — он целует меня. — Я, кажется, влюбился в тебя, Нил.