Топкапы: история будущего.

Пять лет спустя. – Ещё один! Ещё один! – закричала повитуха сквозь женские вопли. Второй младенческий плач раздался в унисон первому. Хюррем Султан, стоявшая позади повитух и служанок, подошла ближе, чтобы посмотреть новорождённых детей. – Кто родился? Их двое? Повитуха держала второй синеватый комочек тела в руках, пока первого приложили к груди матери. – Два мальчика, госпожа, – с радостью сообщила та. – Это два Шехзаде. Султанша не смогла сдержать слез, дрожащими руками беря младшего. – О, Аллах! – прошептала она, целуя младенца в лоб. – Два мальчика! Мелек устало улыбнулась, прижимая к груди первого мальчика. Когда в дверь постучали, повитухи разошлись и через минуту в комнату вошёл обеспокоенный Баязед. Он не сразу увидел мать с ребёнком на руках и бросился к кровати Мелек. – Мальчик, – сказала она, протягивая ребёнка. Баязед взял сына на руки и поцеловал в лоб. – Твоё имя Мехмед. Твоё имя Мехмед. Твоё имя Мехмед. В последнем письме повелитель велел назвать родившегося Шехзаде именем покойного их с Хюррем сына. Баязед выполнил приказ. Но никак не ожидал, когда к нему подошла Хюррем со вторым младенцем на руках и протянула ему. – У тебя родилось два сына, Баязед, – сказала хасеки, наблюдая удивлено-радостное выражение лица сына. Он растеряно взял младенца в руки и посмотрел на Мелек, задаваясь немым вопросом, как его назвать. – Дай имя, которое пожелаешь сам, – сказала Хюррем. Все в ожидании стихли. Баязед поднёс младенца к губам и неожиданно для всех и даже самого себя, произнёс: – Твоё имя Мустафа. Твоё имя Мустафа. Твоё имя Мустафа. Это не обрадовало хасеки, как и всех присутствующих. Мустафа пал в не милость султану и это знали все во дворце. Хюррем выдавила из себя слабую улыбку, не став портить прекрасный момент и вышла из покоев фаворитки, позвав за собой Фахрие-калфу. – Наконец-то, она родила мальчика, – хмыкнула хасеки. – После двух девочек. – Зато сразу двух шехзаде подарила Вам, госпожа, – утешила ее калфа. – Не правда ли это чудо? Хюррем усмехнулась и кивнула. Они прошли несколько метров, как сердце болезненно кольнуло. Хюррем остановилась и сморщилась от нарастающей боли. – Госпожа, что с Вами? – обеспокоено спросила калфа. – Ничего, все нормально, сейчас пройдёт. Это был типичный ответ хасеки на любое ее недомогание в последние несколько месяцев. Но скрывать боль становилось все труднее. И с каждым разом она нарастала по силе. – Это не мое дело, госпожа, но думаю Вам пора бы позаботиться о себе. Вы постоянно переживаете за детей, повелителя. А кто будет переживать за Вас? Слова Фахрие звучали отрезвляюще. Хюррем была полностью согласна с ней, но с каждым годом тучи все больше и больше сгущались над ее детьми. В большей опасности был Баязед, который своим дерзким нравом злил повелителя. К этому еще стоило добавить выяснения отношений с Селимом, с которым они никак не могли найти общий язык. – Аллах, дай мне сил… – прошептала Хюррем, прикрыв глаза. Близнецов забрала кормилица и тогда Баязед и Мелек остались одни. Он сел на край кровати и накрыл своей ладонью ее ладонь. – Ты думаешь поступил правильно? Баязед хмыкнул, будто не расслышал вопрос, а потом помолчал и кивнул. – Имя само пришло мне на ум. – Хюррем Султан не в восторге. – Она смирится. Мелек промолчала. – Отныне ты теперь Мелек Султан. Она расплылась в улыбке, но она тут же пропала с ее лица и ужас застыл на ее уставшем лице. Неожиданно она вспомнила свой сон, приснившийся много лет назад - вот она величественная в дорогих украшениях стоит посреди богатых покоев и смотрит на себя в зеркало, а потом Гульбахар рассказывает ей о двух заточенных в кафес Шехзаде по имени Мехмед и Мустафа. Ее руки задрожали, а в глазах застыл ужас от осознания происходящего. – Все нормально? – Баязед заглянул в лицо ей. – Что с тобой? Мелек быстро заморгала и посмотрела на любимого. – Все отлично, – соврала она, кратко улыбнувшись. – Утром ты говорил о том, что нам стоит навестить Мустафу в Амасье? – Да, как раз покажем ему детей. Он будет очень рад. Амасья встретила довольно холодно. Серые тучи низко сгустились над небольшим, но очень симпатичным дворцом. Холодный ветер неприятно бил в лицо. Баязед вышел из кареты первым, а следом за ним Мелек. Она сразу съежилась от холода и подметила, что зима совсем близко. Это буквально ощущалось в воздухе. На удивление обоим Мустафа не вышел их встретить. Махидевран Султан заметно схуднула, чёрные пряди волос перебивала серебристая седина, одеяния уже не выглядели столь богато, как раньше. Но природную красоту не могли скрыть ни скромные наряды, ни морщинки на лице. Она тепло улыбнулась гостям и поспешила к ним. Следом шёл Ташлыджалы. Поэт обменялся многозначительным взглядом с Мелек. В последний раз их встреча была не такой радушной, как хотелось бы. И оба предпочитали об этом не вспоминать, ведь все во дворце до сих пор думают, что Хуриджихан Султан поскользнулась в хамаме случайно и упала, ударившись головой об кафель. – А где Мустафа? - нетерпеливо спросил Баязед, переводя взгляд с султанши на Ташлыджалы. Оба замялись и переглянулись. – У него встреча с австрийским послом, – нехотя и осторожно призналась Махидевран. – Но никто об этом не знает и не должен узнать. Сердце Мелек тут же упало. Это встреча был почти последним шагом к неминуемой гибели Мустафы. Наложница смотрела на султаншу и не могла поверить, что та могла допустить такое. Ведь она прекрасно понимала, чем могут закончиться такие тайные встречи высокопоставленных чинов за спиной у повелителя. А учитывая его боязнь насильственного захвата власти, то он, скорее всего, и обвинит в этом Мустафу. – Махидевран Султан, – сглотнув комок, сказала Мелек, – никто не должен знать об этой встречи. Никто. И под страхом смерти скажите послу, что эта встреча останется тайной, которая уйдёт в могилу со всеми, кто сегодня находится здесь в Амасье. Баязед удивлено посмотрел на наложницу.