— Вулкана? — потряс головой Лео. — О чём вы тут говорите? Ненавижу «Звёздный путь»!
Рик Риордан «Пропавший герой»
Чехов никак не мог успокоиться и прийти в себя. Что было странно для его ситуации, ведь всё складывалось как нельзя лучше, однако Паше до сих пор не верилось, что он сделал это. Далеко не каждый может уместить в один год программу трёх лет обучения, но — ему удалось, и последний экзамен уже позади. Парень продолжил подъём на холм. Он часто проводил свободное время на его вершине вместе с книгами и расчётами, впрочем, Паша зарёкся производить какие-либо важные вычисления ещё после первого случая унесённых ветром листков. Сам по себе холм был не такой идеальный, какими их видят дизайнеры заставок старых Windows, но с одинокой корявой сосной в самом центре небольшого плато. Чехов, наконец, достиг пункта назначения. Многие считали, что ему незачем спешить с поступлением, когда можно задержаться и побыть дома ещё немного. Чехов не стремился как можно быстрее уехать из Орегона, но и не видел причин оставаться; в какой-то степени он до сих пор не обжился здесь после переезда из России. Возможно, он будет скучать по этому виду на небольшой городок, раскинувшийся у подножья холма. А возможно и по холму как таковому, сколько часов было просижено здесь в судорожных попытках уместить в себя огромные объёмы новой информации. Теперь же осталось отправить резюме в интересующие университеты и ждать ответа. Паша судорожно выдохнул и откинулся спиной на траву. За несколько лет жизни в городе, Чехов исследовал не так много мест, частично из-за их труднодоступности, но это была далеко не главная причина. Паша несколько раз пытался забраться подальше в лес, но не проходило и десяти минут, как ему начинало казаться, что из-за всех древесных стволов и кустов на него пристально смотрят десятки глаз. Он понимал, что глупо бояться необоснованных ощущений, но от прогулок вглубь леса всё же подсознательно воздерживался. Странной хижины опушке он тоже по большей части сторонился, хотя те немногие туристы, что заезжают в эту глубинку штата, считают её своеобразной достопримечательностью. С этим упорно не хотел соглашаться старик, что жил в самой хижине. Сам город был довольно небольшим, и очень, очень тихим. В библиотеке было мало книг для углублённого изучения математики, но Паша быстро понял, что сердце библиотекаря не могло вынести вида печального лица Чехова, поэтому ему без проблем заказывали нужные книги из других библиотек штата. Но первое что он увидел по приезду сюда — водонапорную башню, высокое, но хлипкое строение, возможно, старое настолько же, как лесная хижина. Как-то Паша предпринял провальную попытку забраться наверх, чтобы осмотреть город с её высоты. Пойманный за шкирку местным механиком, мистером Скоттом, и сопровождаемый к собственному дому, он полдороги выслушивал, как того раздражает факт невозможности подкрутить глупым людям шестерёнки-извилины. Оставшийся путь они провели за обсуждением концепции тостера-кофеварки. Если вкратце, мистер Скотт оказался неплохим парнем. И всё же холм был его любимым местом. Чехову казалось, что отсюда лучше видно звёзды на вечернем небе, что само по себе маловероятно, а иногда земля будто вибрировала и источала приятное тепло. Парень не раз и не два обнаруживал, что отключался, лёжа в траве и блуждая в собственных размышлениях. Сейчас он мог себе это позволить, ведь был первый день лета. Паша не собирался никуда уезжать и мог сполна насладиться последними месяцами в этих краях. Возможно, ему повезёт, и на каникулы в эту глушь заедут студенты в поисках приключений. У Чехова был резкий пробел в знании тонкостей студенческой жизни, который хотелось немедленно восполнить и быть готовым практически ко всему. Парень усмехнулся: ему было искренне жаль того человека, который попадётся на пути его жажды познания.***
Маккой явно ожидал не такого. Хотя чего должен вообще ожидать человек, резко переезжающий из оживлённого города на берегу океана в лесную глушь на границе с Канадой. С его дипломом и врачебной практикой совершить перевод в другую больницу не составило труда, а местное руководство было счастливо заполучить врача с его квалификацией. Но для человека, привыкшего работать все 24 на 7, здесь было решительно нечего делать. В свой первый день до рабочей части Леонард так и не добрался. Всё началось с того, что грузчики не могли работать аккуратнее. В старом доме было не так много его личных вещей, однако Леонард уже чуть ли не рыдал от бессилия, когда начали выгружать ящики с коллекционными бутылками бурбона. В попытках оптимизировать работу и воздержаться от убийства прошло несколько часов его смены. Ему повезло, что главврач больницы оказалась очень понимающей женщиной. Сама больница была совсем небольшая, а слухи распространялись быстро и сразу во все отделения. Так что ещё на подходе к стойке регистратуры Маккой был внезапно окружён дамами, оказавшимися медсёстрами, и буквально засыпан вопросами. Из неловкого положения его вытащил местный кардиолог, ловко уведя его из-под носов любопытствующих — сразу на обед. Позже выяснилось, что сегодня к нему на приём так никто и не записан. Нет, Леонард ни в коем случае не считал, что люди должны калечиться каждую секунду, но отсутствие хоть какой-либо работы его удручало. Однако это было лучше, чем находиться в доме, где ему больше не рады. Поэтому в остаток дня он воспользовался любезным предложением главной медсестры и устроил себе экскурсию по больнице. Нет, всё же она не оказалась изнутри больше чем снаружи, а отсутствие работы затронуло не только его отделение. Маккой уже начал задумываться, а не погорячился ли он с переводом в слишком спокойное место. И как выяснилось — совершенно зря.***
Для честного вулканца, добровольно выбравшего стезю уединения в лесной хижине, Спок уделял городским слухам слишком много внимания. Он не хотел признаваться себе в том, что за шестьдесят лет жизни на этой планете он перенял больше человеческих привычек, чем позволительно, но рядом с ним не было никого, чтобы подловить его на этом. Спок научился не замечать того, что остался один. Ещё Спок научился отпугивать туристов от хижины, не выходя из неё, но они всё приезжали и приезжали. Возможно, он выбрал неправильную тактику и сам создал местный аттракцион ужасов. И с каждым туристическим сезоном количество посетителей удручающе росло. Рос и поток информации, который они приносили с собой. Сами по себе новости не были такими уж новыми, или хотя бы заслуживающими внимания, но это было хоть чем-то в условиях вынужденной изоляции. Местное население не интересовали новейшие достижения в науке и технике, зато, как все люди, они любили обсуждать других себе подобных. Вот так, в очередной сеанс отпугивания посетителей от его дома, он узнал, что в город приехал новый врач. И вряд ли бы Споку вообще было до этого дело, но звали врача Леонард Маккой. Это было либо случайное, но весьма… очаровательное совпадение, либо было подтверждением теории, которую Спок обдумывал уже довольно долго, с тех пор, как познакомился с юным Павлом Чеховым, неуверенно исследующим лес. Он даже сумел сдержать первый порыв тут же пойти в больницу, чтобы проверить эту теорию. Но Спок понимал, что день уже движется к концу, и вряд ли доктор задержится на рабочем месте допоздна в первый же день. Нет, официальный визит нужно отложить как минимум до завтра, чтобы не спугнуть Маккоя излишним интересом к его персоне. Возможно, у него получится вернуть Кирка домой.