***
Через где-то полчаса обхода и бесконечных подъебов в разговоре Рома уже шёл по отправленному адресу, помня его вид по тому, как его показывал Лебедев через свой навороченный айфон, что очень красочно передавал картинку. Позвонив в домофон, парень поднялся по лестнице где-то на шестой этаж и позвонил в дверь, придерживаясь за перила. Что-то он выдохся, однако. Ему открыли со всё той же приветливой улыбкой, на что Мокрица ответил скептической миной, и поспешил войти, сразу же отправляясь в зал без всякого на то разрешения или спроса. — Ну ебать ты смелый, конечно. А кто совсем недавно трясся по дороге сюда, потому что боялся быть избитым? М? Ты забыл, что стало с Триллом? — и накрутчик выразительно провёл ногтем большого пальца по горлу, выражая тем самым угрозу. — Нету больше парнишки то. Выловил его, и… — Больше пизди. Ты даже мне ничего не сделал, а здесь тем более. — голос стримера прозвучал отдалённо, так как тот прошествовал в чужой зал, поэтому Коля двинулся за ним, предварительно схватив с кухни чайник, две чашки и какую-то упаковку, что хорошо уместилась в кармане. Поставив керамику на маленький столик, Некоглай разлил по чашкам чай, пока его оппонент разглядывал себя в зеркале, и незаметно кинул что-то в горячий напиток, передвигая одну из двух ближе к Мокрице. Затем, потрогав того по плечу пальцами, парень ухмыльнулся и кивнул на столик. — Выпей чаю со мной, Ром. Мокривский нахмурился. Ему не хотелось оставаться здесь надолго, хотя в горле уже давно саднило, и хотелось пить, забив на то, что находится рядом с Некоглаем довольно-таки опасно. У того вечно хуйня какая-то на уме, ничего не понятно, и что ожидать от этого джокера не понятно тоже. — Ну ладно, — он неопределенно пожал плечами, схватив горячую чашку в руки и быстро отхлёбывая горячий напиток, что ошпарил язык. — Блять, кипяток же, Коля! Где мои наушни-… Не дав договорить, Лебедев вскочил и, сделав ошарашенные глаза, громко произнёс: — Чувак, посиди тут минут двадцать, мне надо будет сбегать кое-куда, хорошо? Чай попей пока, ладно? А после, не дав договорить, унёсся сломя голову, оставляя ничего недоумевающего Ромку сидеть на диване, без наушников и с полной чашкой виагры. Поэтому тому только и оставалось, что сидеть и пить, пиля глазами в тик ток.***
Выбежав из квартиры, Коля действительно примерно двадцать с чем-то минут провел вне дома, но на лавочке: таким образом он выполнял свой великий план. Вернее, его часть. Сам не понимал, зачем, да и идея тупой была, но просто Некоглай — извращенец, а Рома слишком правильный. Да и вообще, накрутчик просто хотел ему наушники показать, только какие именно, он не сказал. И вот, спустя положенное время тот поднялся по лестнице и, приоткрыв дверь, бесшумно подошёл к залу, с небывалым интересом глядя на своего неприятеля. Мокривский тоже сидел тихо, хотя по его состоянию было видно, что тот держался как-то странно: нервно ёрзал, будто у него живот болел, и тяжело вздыхал, вытирая рукой взмокший лоб. Его бурая кофта полетела куда-то за диван, Рома не видел, да ему вообще было похуй, потому что чувствовал он себя максимально дискомфортно. Да ещё и длинная чёлка лезла в глаза, что его очень и очень бесило, и он постоянно смахивал её. Когда в проходе показался Шоумен, разоблачитель вздрогнул и озадаченно захлопал ресницами, перебегая с чужого лица взглядом вниз и обратно, не решаясь смотреть напрямую. Тот уловил легкий румянец на щеках у Ромы, и не слишком растерзанные губы, что было бы приятно облизать. Но пока Коля облизывал лишь свои губы, присаживаясь рядом с гостем и бесстыдно снимая с себя кофту с футболкой, сетуя на жару, а также шорты, не обращая внимания на чужой смущённый взгляд. — Ты всегда, как змея, языком так делаешь? — преодолевая робость, задал вопрос Мокривский, указывая на свои губы, но имея в виду губы Лебедева, и скопировал чужую привычку, слегка утрируя. — Вот так? — Николай приблизился ближе, не прекращая лыбиться, и, забыв о чужом пространстве, начал быстро облизывать губы, вытягивая язык и чуть ли не касаясь чужих мягких уст. — Тебя это смущает? Прекратить? — Да мне похуй, — делая лицо равнодушным, грубо кинул в ответ блондин, пытаясь отодвинуться дальше. Да его и не держали. Лебедев оставался на месте, отвлекся на телефон и что-то там просматривал, пока Мокрица чувствовал себя так, будто его на вертеле в аду вертели, или в тесте валяли. Короче — очень неприятно. Вернее, слишком приятно. Голубые глаза так и бегали по открытому телу, и даже куда-то вниз, потому что парень перед ним, его враг — сидел в одних боксёрах, с какого-то непонятного хуя раздевшись и ведя себя так, будто ничего и не происходит. Да ещё и так близко сидел, что они постоянно стукались локтями. Спустя пять минут молчания весь чай закончился, а Рома весь трясся так, что остывшая чашка вывалилась из дрожащих рук и упала с гулким звоном на пол, вынуждая того наклониться чтобы её достать. — Чёрт, да что ж такое…– прошипел тот, чувствуя, пока наклонялся, ещё и внушительный стояк, что мешал вдвое больше. Подняв кружку, он глянул на зеркало и, заметив, что щеки пиздец как горели вместе с ушами, тут же понял, что пора бежать. — Коль… отдай наушники, пожалуйста. Мне домой уже пора, Даша искать будет. — Да? — бесцветно спросил тиктокер. — Ну ладно. Сейчас покажу свои наушники. — и встал, пряча ухмылку в кулаке. Роман кивнул, томно пялясь во все глаза на чужое крепкое тело, но тут же расширил их, заметив во фразе Некоглая что-то странное. — Стоп, а зачем мне твои наушники? Или ты оговорился и… И тут клоун схватил какую-то мягкую подушку светло-голубого оттенка, и столкнул стримера на диван, заставляя лечь таким образом на мягкую поверхность покрывала. Подушка пришла как раз кстати под голову, но только вот Мокрица мог думать лишь о том, как его ноги подхватывают вверх, как стягивают нижнее бельё и как он чувствует между ног мягкие волосы, что нежно щекочут кожу. — Блять, ну че, че ты делаешь, а?! — с отчаянием в голосе простонал гений, быстро дрыгая ногами и краснея ещё больше. — Где мои наушники, сука? — А ты разве ещё не понял? Твои ляжки — мои наушники, всё просто. — Это че, какой-то новый молодежный сленг, что-ли? — Именно. — в последний раз произнёс Коля, после плотоядно двигая языком по испачканному смазкой члену и тут же перешёл к колечку мышц, быстро хлюпая и теперь уже точно становясь какой-то змеёй. Проведя юрким языком внутри стенок, он выбил из соперника первый восхищенный стон, и начал проталкиваться глубже, стимулируя и лаская дырочку. — Ты что, накачал меня чем-то? — на выдохе произнёс Рома, изгибаясь и округляя глаза в потолок, потому что с каждым движением всё становилось настолько ярким, что было по особому остро ощущать на себе всё это. — Почему всё чувствуется настолько хорошо? Я теку как шлюха, блять, — его глаза закатились, язык начал круговые движения, звуки снизу настолько пошло резали воздух, что не гореть со стыда ну просто не получалось. — Коль? — Я…– вышеупомянутый оторвался от своего извращенного дельца и с улыбкой поднял голову вверх, тут же целуя того в ногу и хмыкая. — Виагра, всё по старинке. — Но почему? Че я тебе сделал? — Я же извращенец. Да и ты слишком…– он сделал паузу, вновь проникая мокрым язычком в анус, и вытрахал из Мокрицы пару сладостных всхлипов и приятных возгласов вместе с лёгкими конвульсиями от бесконечно острого удовольствия. — Быстро поддался. Нравится, как я делаю это, да? — Ты языком то не балакай, придумываешь много-…м. Больше не слушая, Коля прижался плотнее, начал вылизывать его без остатка, всё глубже и глубже проникая в стенки и ласково двигая кончиком языка внутри жаркого тела, доводя и так возбужденного до ручки Рому до состояния дикого оргазма, что усилился из-за таблеток, кои пускали кровь по сосудам и приливали её к члену. Он прижался ляжками к чужой голове, грязно выгнулся, запрокинул разлохмаченную светлую голову вверх, открывая молочную шею, вцепился тонкими, но цепкими пальчиками в открытые плечи, до крови закусил губы, закатил и зажмурил глаза, громко застонал что-то невразумительное о своих охуенных ощущениях, на секунду замер и… кончил, вцепившись круглыми ногтями в осветлённую макушку, испачкав спермой живот и, кажется, чужую причёску. Но Коля на него за это не обиделся, не разозлился, и уж точно не прислал террористов, чтобы те с ним разобрались. Коля был доволен, зарываясь пальцами в свои волосы и облизывая фаланги своим змеиным языком, он с хитрой улыбкой передал пытавшемуся отдышаться Мокривскому дорогие наушники и вложил их тому в руки. — Мне другие наушники больше по нраву, Ромочка. На, бери. Твои же. Разоблачитель же пару секунд посмотрел на них, покачал головой и с лёгкой улыбкой ответил, осторожно отталкивая чужую ладонь: — Оставь себе. Скажи лучше, у тебя тут винк или ютуб к телеку подключен? — Чего? — Лебедев удивленно похлопал глазами, как рыба вытаращившись на Мокрицу — но тут же до него дошло. Тиктокер негромко рассмеялся своим чуть хрипловатым смехом и кивнул, нежно забирая наушники из чужих рук и поглаживая того по татуировке. — Опять свои ромкомы смотреть будешь? — Это дорамы.***
— Не могу поверить, что Се-Ге его бросила и исчезла на целый год. — Я же говорю, что она тупая. До-Дже должен был её выебать, чтобы она не выебывалась. — Не знаю, что там насчёт этой парочки, но я бы тебя с удовольствием… — Ой, заткнись. — Сам затк-м… Кажется, Колю задушили наушниками. Но это не точно, потому что они ж у Ромы беспроводные.