Everybody's looking for that something One thing that makes it all complete You find it in the strangest places Places you never knew it could be. — Westlife, 'Flying Without Wings'
Работа перестала волновать меня ровно с того момента, когда поставила под угрозу все мои интересы. Я задумывалась о спокойной, тихой должности, даже если это не принесёт — как и нынешняя — должного удовольствия; я нигде не способна почувствовать себя в своей тарелке, если уж на то пошло. Кристина наслаждается тем, что делает, но часто намекает на отъезд из города, если мне это понадобится. С недавних пор, не к большому удивлению, она периодически ставит мои интересы выше своих. Мне сложно отказаться от всего, к чему привыкла за это время. Я долгое время держала в голове мысль, представляла, как убью человека, забравшего мою сестру, однако никогда не думала о том, что влюблюсь в него. Своим существованием Крис каждый день напоминает мне о Насте, порой ночью я просыпаюсь в холодном поту и ухожу с нашей комнаты, чтобы привести голову в порядок. Это не кажется нормой. Лариса, как и Аня, не раз говорили о психологе или психотерапевте, даже не хочу знать разницу между ними. Но больше всего я боюсь копания в своей голове, не потому, что сложно открыться другому человеку, это тоже имеет место быть, а потому, что сама себе боюсь признаться во многом. На встрече с Медведевой я действовала исключительно в интересах Горы, за что расплачиваюсь целым днём тишины со своей девушкой. Я не снимаю с себя вину, сама ведь согласилась пойти на это, но уже много раз пожалела о содеянном. Лежа следующей ночью в холодной кровати, я неотрывно смотрела в потолок, слыша собственный стук сердца и прерывающееся дыхание. Глаза привыкли к темноте, но не сразу распознали тень в проёме двери. Приподнявшись на локтях, я оглядела Кристину с ног до головы, у себя самой спрашивая, сколько она уже там стоит. — Не могу без тебя спать, – она горько хмыкает, будто это признание подбивает её гордость, но это совершенно не так. Я ждала от неё каких-то слов, надеялась на них. Лучше бы она кричала и рушила квартиру, чем молчала и ничего не делала. — Никто не заставляет тебя уходить, это наша кровать, – я киваю на место рядом с собой, приподнимая одеяло, однако она остаётся на месте, не делая попыток приблизиться. Она была расстроена по-настоящему. На мгновение она подняла руку к лицу, но потом безвольно опустила её вниз. — Я не умею… – Крис отрицательно качает головой, прерывисто вдыхая побольше воздуха. — Не понимаю. — Я не умею правильно реагировать на такого рода действия. Ты пошла к ней на эту встречу такая красивая, какой я привыкла видеть тебя только со мной. Это собственничество, нездоровая ревность, но я ничего не могу с ней поделать, – она запускает обе ладони в распущенные волосы, оттягивая их назад и поднимая голову вверх, будто ей самой больно от всего, что говорит. — Меня сбивает это с толку, я понятия не имею, что происходит. Я превращаюсь в сволочь и абьюзивную идиотку, от которой ты сбежала в прошлом году. Я всё проёбываю… Она начинает мерять шагами комнату, продолжая держать руками волосы. Её это успокаивает. Лучше, когда руки чем-то заняты, нет угрозы, что ей придётся ударить стену или что-то твёрдое для того, чтобы заглушить душевную боль. Я остаюсь на месте, лишь присев на кровати. Мне нужно выслушать её, позволить сказать всё, что таится внутри. Однако это кажется оправданием…ведь я даже не знаю, что ответить. — А сейчас я боюсь сделать хуже. Я причинила тебе столько боли, что каждый последующий раз подбираю слова, не желая стать причиной твоего нервного срыва. Но мне обидно, Маша. Стыдно за свою слабость, но обидно. Между нами повисает долгая тишина, мы не смотрим друг на друга, вообще не двигаемся, вероятно, обдумывая дальнейшие действия. — От этой встречи зависело наше нахождение в городе, – я говорю это прежде, чем прикусить язык и подумать. Тогда Крис уже прожигает меня взглядом, ожидая подробностей, и я даю их ей. — Аня считает, что без сотрудничества с ними, безопасность оказывается под вопросом. И, если мы не пойдём на мировую, нам придётся уехать из Питера на неопределенный срок. Я не готова была жертвовать нами, если передо мной стояла задача лишь обсудить этот вопрос с Кирой, она заправляет этой шайкой лейкой. Я обязана была выполнить все их условия, чтобы повысить шансы на соглашение. — Мой клуб входил в условия? — В том числе. Они передали это Ане, со мной напрямую никто не разговаривал, я попросила сделать меня лишь исполнителем, без каких-то прочих моментов. Какая-то девушка, её тоже зовут Кристина, настояла на встрече в «Сфере», моём внешнем виде и времени встречи. — Ты знаешь её фамилию? Я не помню досье с именем Кристина, – она прищуривается, опуская руки и заводя их за спину. — Могу ошибаться, но Аня упоминала фамилию «Захарова», больше мне ничего не известно. В голубых глазах моей девушки, которые я уже очень отчётливо вижу даже в темноте, отражается миллион эмоций. Они расширяются в удивлении, смешанным с гневом и страхом. Она шумно сглатывает, тогда её голос становится более хриплым, а тело напрягается. — Я…мне надо, – она растерянно смотрит по сторонам, затем направляется к шкафу, быстро натягивая худи и спортивные штаны. Не успеваю сообразить, как она хватает ключи и телефон, останавливаясь в дверном проёме. Но перед тем, как уйти, сокращает расстояние между нами, схватив щёки, прижимается губами к моим, настойчиво впиваясь в них, воспользовавшись тем, что я всё ещё в замешательстве. — Я вернусь через час, – говорит между поцелуями, не отпуская моё лицо. — Будь так добра, просвети меня, – выгибаю бровь, не поддаваясь её поцелуям, как бы того не хотела. Я ждала их с того вечера в тренажерном зале, но получила только пустую кровать и молчание со стороны своей девушки. А сейчас она вот так бросает меня, ничего не объяснив. — Сначала мне надо поговорить с Олей, – она отстраняется, поняв, как это звучит. В такие моменты я чувствую себя той, кому они всё ещё не научились доверять. — Нет, перестань думать, я не то имела в виду. — Ты имела в виду то, что сказала, Кристина, – я приподнимаю уголки губ в странной улыбке, сбрасывая с себя её руки. Рассказав ей ту информацию, которую должна была держать в секрете, я надеялась на откровенный разговор. Сейчас она сбегает, чтобы обсудить всё со своими девочками. Я появилась слишком поздно, чтобы знать о ней так много, как позволено знать им, но ведь Крис сама молчит о своём прошлом. Я обхожу её, одеваясь под пристальным взглядом и собирая часть вещей в сумку. Рабочая неделя впереди, мы увидимся лишь на следующих выходных, до того времени у нас будет возможность хорошенько всё обдумать, однако я уже увидела в её глазах достаточно. — Ты можешь остаться, это и твоя квартира тоже. — Это всё, что ты скажешь? – я говорю эти слова громче, чем планировала, но ни капли не жалею. — Я рассказала тебе то, о чём должна была помалкивать, а ты первым же делом бежишь обсуждать это с ними. Пять минут назад ты жаловалась, что тебе больно и стыдно от ревности, которую ты испытываешь, а мне не больно видеть твоё недоверие? — Не используй мои слова против меня. Я открылась тебе. — Я открылась тебе не в меньшей степени, Штрэфонд. – последнее слово свидетельствует о том, что я на грани и не в силах контролировать эмоции. — Иди обсуди всё со своей бывшей, она тебя утешит. Небрежно бросив эти слова, хватаю сумку и выхожу из квартиры, ни разу не оглянувшись. Сейчас я не чувствую никакой вины, только обиду. Не хочется жаловаться на отсутствие справедливости в этой жизни, но в данной ситуации она чувствуется как никогда. Ненавижу, когда люди не ценят твоё доверие. Мы вместе не первый день, я отказалась от всего, даже от своей гордости, ради неё и этих хрупких отношений. Мы днями напролёт рассказывали друг другу о себе, чтобы сблизиться, но никогда не переходили черту под названием «прошлое», и это была далеко не моя инициатива. Я не стеснялась рассказывать ей о Насте, нашем обучении и дружбе с Таней, открывала все карты, но не получала этого взамен, не сумев достучаться. И я надеялась, что сейчас, когда увидела в её глазах одновременно столько эмоций, мне удастся вывести на разговор, но Кристина в очередной раз убегает к Оле. Она знает о ней всё. Они вместе прошли через многое, пережили сложные моменты и были рядом, когда находились на волоске от смерти. Однако, когда я перевела прицел пистолета на свою подругу, несмотря на то, какой она была, но всё ещё подругой, я выстрелила в неё, выбрав нашего врага. Человека, в которого верила. Но не получала этого взамен.♤ ♤ ♤
С нашей последней встречи прошло три дня, а на моём телефоне ни одного пропущенного, только пару сообщений от Ларисы, спрашивающей, где может находиться Кристина, но лишь ответив ей, я знаю, что они вместе с Олей пропали в воскресенье вечером и не выходили на связь. Будь я уверена, что с ними всё в порядке, попыталась бы пошутить о том, что возлюбленные решили уединиться, однако всё ещё переживаю за, как минимум, одну из них. Набирая номер Штрэфонд, я не надеялась услышать её голос, но спустя пару гудков это случается, заставая меня врасплох. — Какого чёрта ты творишь? – выпаливаю, поджав губы, чтобы сдержать себя от дальнейших слов. — Прости? — Что из моего вопроса тебе было непонятно? – откатываясь на стуле назад от стола, останавливаю его, ставя ноги на пол, и откидываюсь на спинку. — Сбавь тон, – буквально слышу, как она улыбается, ликуя, что я беспокоюсь. Хитрая невыносимая женщина. — Заткнись, – я сдерживаю улыбку, которая уже не поддаётся сопротивлению. Но, постаравшись, остаюсь абсолютно серьёзной. Кристина любит переводить ссоры в шутку, играть на моих нервах, быть до ужаса противной, и сейчас она это доказывает. Я и не думала мириться, пока она не сделает первый шаг, а этот звонок далеко не станет моим порывом к воссоединению, точно не в этот раз. Просто хочу убедиться, что есть с кем потенциально мириться. — Ты становишься грубой. — Не думаешь, что я всего лишь становлюсь в этом деле лучше тебя? Это зависть, дорогая? – не только ведь она умеет издеваться. — На забывай, у кого ты училась. — Ученик превзошёл своего учителя. Повисает молчание. На том конце провода я не слышу ни единого звука, только своё сердцебиение, затем из динамика доносятся выстрелы, их много и они не останавливаются, пока звонок не сбрасывают. Я подскакиваю со стула, набирая номер бесчисленное количество раз, но безуспешно, в мою голову начинают лезть ужасные мысли и картины происходящего. Отбрасываю их, стряхивая головой и звоня Оле не менее десяти раз, однако их телефоны выключены. Я хватаю ключи и засовываю пушку в кобуру, резко останавливаясь возле входной двери, осознавая, что даже не знаю, куда собираюсь ехать. Главное не поддаваться панике, что становится слишком сложным, я никогда не могу сдерживать себя, если это касается Кристины. Нет-нет-нет. — Дыши. Говорю сама себе, делая глубокий вдох, затем выдох, чтобы ненароком не словить паническую атаку, в такой ситуации она была бы чересчур лишней. «Она жива. Она всегда выживает в самые сложные моменты» — проносится в голове вихрь различных мыслей и эмоций. Только лишь спустя пару минут я додумываюсь написать сообщение в чат с Кампанией, как трудно соображать в стрессовых ситуациях, я должна была понять это ещё со смерти Насти. Собирая волосы в высокий хвост, я выхожу из квартиры и сажусь на байк, надевая шлем и оглядываясь по сторонам, когда появляется ощущение на себе чужих глаз. — Ещё бы я знала, куда ехать. Продолжаю говорить сама с собой, чудом не упуская из виду, как от сообщений загорается телефон. Наточий: Насколько мне известно, они собирались кого-то искать. Лариса: @marialebedeva, ты сказала, что Крис выходила на связь. Маша: Да, она ответила, но мы слишком много времени потратили на прелюдию. Потом послышались выстрелы, она сбросила и больше не отвечала. Лариса: Она тебе ничего не рассказывала? Маша: В последнюю нашу встречу, мы поссорились. Я уехала из квартиры три дня назад. Лариса: Оля упоминала Захарову. Маша: Я сказала Штрэфонд о ней, случайно услышала, когда Аня разговаривала с ней по телефону. Мне кто-нибудь расскажет, кто такая Захарова? Наточий: Странно, что твоя девушка тебе не рассказывает о своей же сестре. Не знаю, сколько времени я смотрю на последнее сообщение, но чат затихает, видимо, они ждут моего ответа, который, оказывается, задерживается уже двенадцать минут. Я не заметила, как они пролетели. Крис никогда не говорила, что у неё есть сестра… Маша: Да, мне тоже кажется это странным. Лариса: Да брось. Вспомни, когда последний раз она обсуждала её с нами. Наточий: Если мне не изменяет память, по пьяни, лет так пять назад. Маша: Не хочу этого говорить, но недавно у меня была встреча с Медведевой, Захарова выдвигала условия: Сфера, наряд, время. Лариса: Тоже не особо горю желанием рассказывать об этом, но в тот вечер к Кристине подходила какая-то девушка и…как бы правильно выразиться, пыталась вывести на ревность. Это была Лиза. Маша: Хорошо, мы уже выяснили, что я облажалась. Есть идеи, как их найти? Я не хотела признавать тот факт, что стала причиной какого-то, возможно, шантажа. Это вполне в духе нашего мира, но всё ещё надеюсь, что это лишь мои предположения. Зная то, как росла Кристина, я могу предположить, что её сестра, о которой я не слышала абсолютно ничего за всё это время, вполне могла бы поиграть на чувствах, зная болевые точки. И я лишь желала не становиться пешкой. Я не верила, что тот наш разговор был последним, моя девушка всегда выпутывалась из неприятностей, делала всё, лишь бы вечером заглянуть ко мне и поцеловать, только тогда уезжала и со спокойной душой ложилась спать. Она обязана вернуться и провернуть это снова, либо мы с Кампаньей перевернём всё и сровняем с землёй всю шайку лейку Медведевой. Мы продолжали обсуждать всё это с девочками и искать варианты, как можно было бы выйти с ними на связь, но они не оставили нам никаких данных. Не будь я такой идиоткой, возможно, Кристина бы попыталась рассказать, где она находится. А сейчас перед нами весь город, они могут быть даже за его пределами, а мы не узнаем, потому что холодный мозг этой команды — моя девушка — находится в совершенно любом месте. Когда я приезжаю в квартиру к девочкам, понимаю, что на Ларису никакой надежды, она больше всего на свете боится потерять своего близнеца, и не готова мыслить рационально, как и я. Настя пытается, но все её попытки остаются безуспешными, их телефоны никак не отслеживаются. — Мы должны ей рассказать, – нарушает тишину Наточий, не отрывая глаз от ноутбука. Они обе молчат, а Лариса пристально смотрит на меня. — Я не читаю мысли, начните вслух. — Предполагаю, что история из прошлого повторяется.♤ Воспоминания ♤
Десять лет назад.
Две девушки, натянувшие на лицо маски Дали и облокотившиеся на свои байки, хохотали и наслаждались вниманием публики. Им ничего не стоило выигрывать на гонках, особенно имея схожую внешность и природный дар. С шестнадцати лет, они именно так и зарабатывали на свою жизнь, уйдя из приёмных семей и воссоединившись, это было их общим решением, они слишком рано повзрослели и ни разу не пожалели о содеянном. Они не пытались быть крутыми и искать себе друзей, однако те сами притягивались к ним, как к настоящему магниту. Из харизма, особенно в двойном размере, удивляла и одновременно вызывала зависть, перед ней мало кому удалось устоять. Со временем, они завели друзей, стали больше времени уделять своему развитию, расширяя свой кругозор и постепенно отдавая себя общему бизнесу. Не то, чтобы он был обширным, но для начала совсем неплохо. — Эта маска просто твоя, ходи с ней даже дома, прошу тебя, – в приступе смеха говорит Захарова, уже заранее осознавая, что их лица как две капли воды похожи друг на друга. Девочки вокруг тоже смеются, и тогда они обе поднимают маски. Они обе окружены женским вниманием, возле Кристины, как и всегда, вились Кравцовы, а Оля удобно устроилась между её ног, обвив руками талию, что-то шептала на ухо. Она надменно смотрела на остальных девушек вокруг, которые мечтали оказаться на её месте. Лариса не вела себя так, целью второй близняшки был совершенно другой человек, однако ей казалось, что она не её уровня. — Как насчёт того, чтобы прокатиться вместе? – шепчет Оля девушке на ухо, прокрадываясь пальцами под футболку. Но она получает отрицательный ответ, откровенно разочаровавшись. — Я предлагаю заезд, – резко говорит Захарова, отдавая кому-то в руки пустую бутылку пива. Сестра ей улыбается, когда та добавляет. — С парами. Глаза Ольги загораются, а улыбка на лице Штрэфонд исчезает с этими словами. Парная гонка – самоубийство. Либо убийство. Но точно один из пары не доедет до финиша. Такое практикуют уже опытные водители, точно не любители, как эти двое. — Только если без фанатизма. — Как скажешь. Не завязываем глаза, не встаём на одно, только честная обычная гонка. — Тебя сделать – раз плюнуть, – улыбается ей сестра и получает в ответ улыбку. За Захаровой садится Мишель, а место за Кристиной занимает Оля, никто и не пыталась метить на него, оно давно занято одной. Однако многие бы хотели оказаться за спиной Штрэфонд. — На что спорим, сестрица? — Предлагай. — Ты знаешь, что я предложу, – усмехается девушка, облизывая губы и оглядывая свою сестру, а затем и её пару. Голубоглазая выгибает бровь, поворачиваясь к Оле, когда та резко начинает растерянно моргать и смотреть по сторонам. В глубине душе Кристина начинает сопоставлять все факты этого короткого действия со стороны сестры и девушки, но её отвлекает громкий голос. — Так что? — Согласна. И вот они подъезжают к линии старта, когда дамочка в коротких шортах и еле заметном топе выходит с флажками, поднимая их вверх и готовясь дать начало этому противостоянию. Глаза девушек горят, руки на руле, шлемы на голове. Но, что сейчас не менее важно, внутри одной из них горит огонь потенциального предательства, о котором она не готова была узнать в данный момент. «Лучше бы я этого не видела» – думает Крис, со злостью сжимая пальцы на руле. Меньше всего она хотела бы в это верить, но свои же глаза не могут врать…