Four Crows

      Вечерняя прохлада окутывала зябким ветерком. Безразличное спокойствие погоды, твердая почва под ногами. Всё это даёт мнимое успокоение, но эта часть, скрывающаяся за холодностью и безучастностью, рвет и мечет. Вопль внутри не утихает, сжимая грудь в своих тисках. И в конечном итоге все заканчивается полной апатией. Таблетки выбивают из Эндрю различные эмоции, проявление, которых он ненавидит. Они вытягивают из него остатки его «живой личности». Отрешенность была заметна в его взгляде, вялость и расслабленные плечи. Каждый шаг ощущался слишком четко, остро. Руки грубо сжимали одежду на предплечьях. Ровное дыхание звучало где-то совсем далеко, не ощущая его, как своё. Хлопок закрывающейся двери перевернул Эндрю, забрал у него твердую опору. Взгляд обретает четкость, машина перед ним на мгновение показалась незнакомой. Следующие шаги, рука прикасающаяся к ручке — все это было обычным и привычным для него. Шум и мысли оттеснились на задний план, ускользая в забытых уголках его памяти.       Зудящий звук песни резко ухудшил настроение. Корпус тела переместился ближе, короткое прикосновение пальцев остановило раздражающую мелодию.       — Эй, мне нравится эта песня! — голос с водительского сиденья прозвучал возмущенно и обиженно       — Заткнись, — Эндрю звучал вяло и сонливо, но в словах ощущались отголоски враждебности и недовольства       — Эндрю, — тяжелый вздох Ники, руки с ощутимым ударом схватились за руль, — Ну хватит, не будь..       Негодование и тихий ропот Хэммика прервался другим близнецом. Усевшись по удобнее позади кузена, после щелчка ремня-безопасности, он пробормотал:       — Поехали, быстрее.       — Кошмар, — Ники вытянул каждую букву с силой ударяя об руль, — Вы безнадежны!       Тяжкий вздох Хэммика, позабавил Эндрю, сверкая оскалом он отвернулся к окну.       Машина тронулась, сворачивая на трассу Ники добавил газу. Он гладко маневрирует между машинами, искусно, скользя по дороге. Высокие дома сменяются небольшими, а вскоре и вовсе сменяются на бесконечные деревья.       Короткий взгляд на светлые волосы успел ускользнуть от Миньярда. Загорелые плечи напряглись, подаваясь вперед. Смуглая рука потянулась в изначально провальной попытке включить музыку. Но тёплые пальцы осторожно надавили, и тихая мелодия разлилась по салону. Карие глаза Ники вновь устремились на Эндрю, но ничего из ожидаемого не последовало. Плечи опустились с новым выдохом, голова моментально приземлилась на подголовник.       Вскоре мелодию стало совсем не слышно, она растаяла в голосах, в бестолковых спорах между Ники и Эндрю. Их интересы не пересекаются, у них нет общих тем, но разговор не прекращается из-за этого почти, что никогда. Но пустой и безрезультатный разговор затих вместе с Эндрю. Вытянутая рука, Миньярд разглядывал дорогу между дрожащих пальцев. Ники бросил нервный взгляд на него.       — Эндрю? — настороженная интонация Хэммика проскользнула по салону       Рука падает со звонким хлопком на колени. Тяжелая голова забитая назойливыми мыслями запрокинулась с полу звучным вдохом. Пару минутная заминка, ввела Ники в напряжение, которое четко ощущалось в его беспорядочных постукиваниях по рулю. Глухой удар коленом об бардачок выбил звонкий и испуганный вскрик с водительского сиденья и приглушенное рычание с хрипотой.       — Чёрт, Эндрю. — шумно простонал Ники.       — Останови машину! — послышалось подавленное рычание.       В то же мгновение руль метнулся влево со свистом колеса прошлись по краю обочины трассы. Аарон с руганью, силой впечатался в кресло перед ним. Дверь со стороны пассажирского кресла поспешно открылась, впуская вечернюю прохладу. Нога жестко приземлилась на землю, корпус перекинулся, скрывая его лицо от находящихся в салоне. В руках и теле ощущалась привычная слабость. Тягостное ощущение в желудке подступило к глотке. Всё, что было съедено перед тренировкой омерзительно напомнило о себе. Неприятно сжимающийся живот, запах абсолютного отвращения. Вся блевотина мерзостно перемешалась с грязью, и паршивая вонь гнусно пропитала машину.       — Эндрю, боже мой, — немецкий язык звучал до дрожи встревоженно       — Помолчи! — холодный голос Аарона звучал где-то у самого уха кузена       Ники сутулился и одиноко вжался в кресло от жёсткого и пустого приказа. После нескольких минут тошнотворных звуков Эндрю потянулся за предложенной ему бутылкой воды. Смочив горло и смыв с себя рвоту, и неприятное отвращение к себе. Вновь прислонившись к креслу, которое не успело еще остыть, он еще мгновение устало пытался отдышаться. Белоснежная рука появилась между Ники и Эндрю, небольшая обертка мятного цвета. Глаза пренебрежительно скосились на протянутую конфету, но рука все же потянулась. Обертка приземлилась на колени Хэммика, а леденец приятно пощипывал язык, освежая и оживляя приятный холодок во рту.       — Ты как? — проговорил Ники       — Отвали, — голос Миньярда звучал сухо и отрешенно.       — Поехали, замучался уже ждать, — голос звучал рассерженно с нотками усталости, — мне нужна доза алкоголя       — Не неси чушь, тебе нужна доза крекерной пыли, — фыркнул Ники       Дорога была длинной, но она полностью окупилась. Сладчайший приятный вкус фруктового мороженного на языке, разбавлял не приятный привкус во рту. Нежное розовато-фиолетовое освещение добавляло в интерьер заведения восхитительную атмосферу. Сладкий вкус, обворожительная обстановка, обычная остановка ради новой дозы в «Sweeties». Несколько пакетиков увесисто давили на карман черных джинсов, а еще несколько уже добавляли кислого оттенка мороженому во рту.       На стол полетели несколько мятых купюр, шаги стали удаляться. Снова звяканье ключей, дорога, и конечная остановка «Eden's Twilight».       Ники уехал, как только получил карточку-жетон для парковки. Эндрю, отсалютовав вышибалам, решительно зашел внутрь клуба. Аарон ковылял где-то позади, не утруждая себя догонять брата.       Громкая клубная музыка оглушила и встряхнула с невообразимой силой. Оперевшись локтями на барную стойку Миньярд нашел глазами бармена. Стоявший неподалеку Роланд за считанные минуты оказался перед Эндрю.       — Ого, это же сам Эндрю! — парень облокотился на стойку, пытаясь перекричать музыку, — Тебе как обычно?       — Да. — не многословность и хмурый взгляд сказали сами за себя       Без лишних слов Роланд скрылся из вида, быстро заполняя поднос разнообразным алкоголем. Избыток многообразных цветов в стопках пестрил уже в руках Миньярда. Подняв по выше поднос, чтобы держать его подальше от человеческого сброда, он уже направился на поиски их столика. Для Эндрю все это было привычно, он знал, что Аарон найдет столик для них, Ники уже припарковался и ждет вместе с кузеном. Как только послышалось звон стекла, Ники тут же ухватился за небольшую стопку сладко пахнущей зеленой жидкости. Перевернув его, алкоголь желанно прошелся кислотой по горлу.       — Ох, да, зеленая змея, — с губ Хэммика сорвался приятный стон наслаждения, — Эй, Аарон! Хочешь?       — Ники, отвали. — звонкий хохот кузена издевательски коснулся Миньярда. — Я не буду пить эту дрянь!       — Зеленая змея и зеленая фея — это одно и тоже. — Хэммик обиженно помахал рукой между двумя стопками, — Ты пьешь туже дрянь.       — Ты не понял меня?! Отвали! — последнее слово он проговорил по буквам, закончив разговор, опрокинув в себя алкоголь       Потеряв интерес Ники повернулся ко второму брату, все это время молчавший сидел с роксом, наполненным виски.       — Эй, Эндрю, — голос звучал приторно и надоедливо, но закончить он не смог       — Если тебе так тоскливо иди на танцпол, — голос звучал отчужденно       Хэммик всего несколько минут рассматривал его лицо, и поднявшись с тяжелым вздохом рассеялся в толпе. С его уходом ощутилась сухая и гнетущая обстановка. Неожиданная и не осязаемая тишина сменила громкую музыку. Близнецы никогда не разговаривали без особой на то причины. Бледные и пустые глаза ни за что не хотели встречаться со своей копией. А могло быть все по-другому? Хотелось бы, чтобы все было по-другому? Они оба не могли ответить на эти вопросы или просто не хотели. Слишком много всего произошло, нет веры и желания, что-либо менять. Эта атмосфера силой вытеснила Аарона, встав, он растворился в толпе.       Музыка, не спросив, сдвинулась на задний план, отдавая место бесконечным пустым мыслям. Пальцы сжались на прохладном стекле. Веки содрогнулись и упали, лишив зрения и блестящих отпечатков света. Кромешная темнота застыла, не подпуская к себе ни кого. Вся память осыпалась, как осеннее дерево, яркими и точными моментами, но лишь одно заслонило мрак. Ослепительный рыжий цвет волос плясал в танце со светом, разбрасывая ослепительные искры. Светящиеся улыбка, отражающая ликование. Торжествующие ледяные глаза.       — Натаниэль, — голос прозвучал тихо, имя растаяло в песне       Память никогда не подводила Эндрю, но она была самым его худшим врагом. Каждый момент, слово, касание, всё оставалось настолько точно, что даже боль можно было ощутить вновь. Ничего не искажалось в воспоминаниях. Он помнил эти цифры, помнил чёрную одежду каждого, помнил всю информацию, что разыскал на Воронов.       Пустой рокс со звоном оказался на столе. Шаги ускорились, отдаляясь от столика. Эндрю остановился неподалеку от барной стойки, выискивая глазами Роланда. Он не заставил Миньярда ждать.       Спина силой прислонилась к шероховатой стене. Руки за головой схватились за каштановые волосы, с силой стискивая их в кулаках. Затуманенные глаза Роланда спустились ниже, сосредоточившись на растрепанных светлых волосах. Пальцы касались грубой кожи, пропуская по себе волну мурашек. Губы соприкоснулись с внутренней частью бедра, поцелуями поднимаясь выше. Разгоряченная плоть коснулась губ Эндрю. По ничтожно маленькой комнате раздались приглушенные хриплые стоны. Серые глаза сбежали на пустую комнату ища на чем задержать свое внимание. Но замедлиться и отложить наслаждение оказалось слишком трудным. Чужое горло с силой сжалось вокруг члена. Движения равномерные, не быстрые, подводящие к неистовству. Губы замедляются на кончике, мягко его посасывая. Эндрю внезапно отклонился со звонким хлюпающим звуком. Как только прохлада подсобки коснулась влажной кожи, тело Роланда закружила свежая зыбь мурашек. Мысли перепутывались, мешая рассуждать трезво. Погружая двух с головой в бессмысленную пустоту удовольствия и полного отречения. Язык с натиском вылизывает головку взволнованной плоти.       Подавшись вперед Эндрю взял едва глубже, испуская тягучий рык. Подаваясь еще дальше, он вобрал в себя всю длину члена. Спина свободно выгнулась, бедра с большим чувством невольно толкнулись вперед. Толчок оказался чрезмерно сильным, горло вновь сжалось, вдох ощущается болезненным. Крепкие руки ухватились за бедра, отталкивая их с напором в стену.       Поспешно поднимаясь Эндрю потирает ладонью рот, стирая мокрые следы. Томные глаза презрительно направились вверх, испепеляя. Скулящий и хныкающий Роланд, горестно потирает вспотевший затылок.       — Эндрю, прости, я не хотел. — запинаясь выдохнул Роланд, схватившись за вымокшую легкую ткань       Взгляд прогулялся по пустой комнатке, отпечатываясь в памяти. В то же мгновение, бросив всё, Эндрю покинул маленькую комнату, отбросив бармена, забыв его одного с мыслями и чувствами.       Чужие ноги медленно подкашиваются, сползая вниз. Губы слегка дрожат, лишенные сил произнести хотя бы его имя. Он продолжает сидеть, не имея возможности двинуться с места.