***
Намджун из клуба едет в офис, но работать нет никакого настроения. Все мысли занимает Чонгук. Ким так боялся стать похожим на своего отца, что баловал мальчишку, как мог. Возможно, сейчас уже слишком поздно включать строгого отца, но надежда, как говорится, умирает последней. От детских травм трудно избавиться, и Джун это знает как никто другой. Он честно пытался оградить Чонгука от преступного мира, но все оказалось тщетно: мальчишка рвался работать, во всем помогать. Хотел заслужить уважение и доказать, что Намджун не ошибся, когда взял его под свое крыло. Вот только старшему это все было не нужно. В отличие от Хосока и Юнги, которые годами заслуживали его доверие, Гуки он любил просто так, за то, что он есть. Даже поговорить об этом не с кем. Нет того, кто может указать верный путь. Если бы был жив папа, то Намджун, несомненно, пошел бы к нему. — Чимин! Точно! — альфа быстро набирает номер, который давно уже находится в избранных. — Привет, Намджун. Слышится ангельский голос на том конце провода. — Привет. Ты можешь сегодня уйти с работы пораньше? Мне очень нужно с тобой поговорить. Доктор хочет отказать, работа для него сейчас важнее, но такого грустного и встревоженного голоса у альфы ему еще не приходилось слышать. — Походу моя машина опять будет ночевать у клиники. Ким улыбается и чувствует, что омега делает тоже самое, — Буду через сорок минут. Чимин выходит из клиники в назначенное время. Намджун уже ждет, и это не удивляет. Альфа выходит из машины, открывая перед омегой пассажирскую дверь. Доктор видит, что Намджун не в настроении, поэтому не решается заговорить первым. Если Ким захочет, то сам начнет диалог. По дороге альфа заезжает в магазин, берет бутылку виски и вина, а затем едет к омеге домой. Он не понимает, почему так происходит, но там он чувствует себя уютно. — Хочешь напоить меня и воспользоваться? — посмеивается доктор, но, когда видит удивленное лицо напротив, замолкает. — Прости, глупая шутка. Намджун молча проходит в квартиру, раздевается и идет на кухню. Он молчит не из-за плохого настроения, просто настраивается на разговор. Ищет бокалы, заглядывает в холодильник. Пусто! Он и забыл, что Чимин покупает еду в кафе. — Прости, я забыл про еду, — тихо говорит альфа, когда блондин появляется на кухне, — Я быстро. Пак останавливает его, осторожно хватая за локоть, — Все хорошо, садись. Мы можем ее заказать. Но сейчас это не главное. Чимин усаживает гостя за стол, а сам принимается разливать алкоголь. Себе он тоже наливает виски. — Расскажи про свою семью, — наконец заговаривает Джун после первого выпитого бокала. Доктор понимает, что альфа хочет поговорить, но оттягивает разговор. И это вполне нормально, таким людям трудно раскрываться. — Ну, я единственный ребенок в семье, — начинает рассказ, — Мой отец хирург, а папа терапевт. Они познакомились еще в институте, а после его окончания поженились, через год появился я. Родителям было трудно совмещать работу и воспитание ребенка. Поэтому папа на какое-то время уволился. Когда мне было десять лет, они открыли свою первую клинику. Тогда я и заинтересовался медициной. В целом у нас не происходило ничего интересного. — Ты меня не совсем понял. Какие у вас отношения в семье? — Ким видит сомнение на лице доктора, поэтому добавляет, — Не волнуйся. Я не буду завидовать. Чимин смеется и продолжает: — Родители у меня замечательные. Когда у них находилось свободное время, они всегда проводили его со мной. Отец с детства отгонял от меня кавалеров и исполнял любые прихоти. Даже когда я выбрал психиатрию, а не хирургию, он это хорошо принял. Правда дулся два дня. — На лице Пака неосознанно появляется улыбка, когда он это вспоминает. — Я как-то хотел бросить медицину, уже в Гонконге. Отец тогда сказал: «Мы с папой поддержим любое твое решение, но не стоит бросать свое любимое дело из-за сложившихся трудностей. Врач — это не только профессия. Мы спасаем жизни. И неважно, кто ты — терапевт, хирург или психотерапевт». Я часто вспоминаю его слова, когда у меня опускаются руки, тем более в последнее время. — Намджун, — Пак тянется через весь стол и кладет свою ладонь на руку альфы, — Ты же знаешь, что мне можно все рассказать. Сейчас я тебя точно ни за что не буду осуждать. — У меня тоже была замечательная семья, — тихо начинает альфа, — Отец хоть и много работал, но всегда спешил домой, ко мне и папе. Бизнес ему достался от моего дедушки, и он все старался поднять его на новый уровень. Но семья для него была всегда на первом месте. Мне было семь лет, когда его конкуренты вторглись в наш дом, пока он был на работе. И убили моего папу на моих глазах. После его смерти отец ушел в себя, постоянно работал, один за другим уничтожая конкурентов. Обо мне он, конечно, не забыл, но воспитывал в строгости и полном подчинении. Учил быть сильным и ничего не бояться. Ласки я от него не получал, хоть и был еще ребенком. С шести утра до девяти вечера у меня были лишь репетиторы и тренировки по борьбе и стрельбе. Мне нельзя было заводить друзей, развлекаться. Да даже в уличный футбол не мог поиграть. В пятнадцать лет я стал сбегать из дома, пытался сам заработать деньги, занимался тем, что не нравилось. Сейчас отец при смерти, и у нас недавно состоялся разговор. Я ему все высказал, а в ответ лишь услышал: «Я ни о чем не жалею, ты стал сильнее и влиятельнее меня. Этого я и добивался», — Намджун делает паузу и отпивает из бокала, — Но я рассказываю тебе это по другой причине. Чонгука я воспитываю с четырнадцати лет. Я так боялся стать таким, как отец, что позволял ему все, что он захочет, ставил его выше всего. Думал, что воспитаю человека с хорошим детством и любящим отцом. Но я его разбаловал, он идет против моих слов, не уважает других людей и думает, что ему все позволено. Сегодня я его в первый раз ударил, хотя этого заслужил, скорее всего, я. Да он, блин, за твоим другом следил, а Тэхен — полицейский, и, если захочет, со своими связями может создать много проблем! Но Гук же думает, что все можно решить одним моим именем. Чим чуть не задыхается от возмущения, когда слышит последнее, но решает оставить это на потом. — Намджун, ты прекрасный отец! Возможно, проблема Чонгука уходит куда глубже в его детство, еще до того, как он встретил тебя. Даже тот факт, что ты принимаешь свои ошибки и хочешь их исправить, подтверждает это! Но безнаказанность и вседозволенность к хорошему не приводит. Поставь рамки, но умеренные! Уделяй ему больше времени, сходите вместе куда-нибудь. Он должен понять, что любовь не нужно заслуживать. Чонгук считает, что он тебе должен, а все вокруг должны ему. Потому что, как я понял, он твой наследник? Ким задумывается, насколько же этот омега мудрый не по годам. Он сто процентов послушается его совета, — Ну да, наследник. Я считал, что никогда не встречу омегу, который сможет меня зацепить, но это все-таки произошло. Но даже если у меня появятся дети, Чонгука я не оставлю ни с чем, да и остальных братьев тоже. — И это будет правильным решением, — Чимин немного смущается и надеется, что Намджун сейчас имеет в виду его. Но сомнения доктора тут же опровергают. — Ты же понимаешь мои намерения. Ты пока еще не мой омега, но… Чим, — альфа повторяет недавний жест омеги и накрывает его ладонь своей рукой, — Я-то уже полностью твой! Пак немного краснеет, но руку не убирает. Раз уж Намджун принадлежит ему, то будет правильно раскрыться ему полностью. — Мы с Дживоном познакомились на первом курсе и вскоре стали встречаться. Вместе поехали в Гонконг, за него договорились мои родители. На последнем году практики одна из медсестер рассказала мне, что он изменил мне почти со всем персоналом. Меня эта новость расстроила, но не так сильно, как последующая. Он крал мои работы и отчеты, почти всю практику. Перед последним экзаменом медсестра, с которой он спал, испугалась, что все вскроется, и рассказала мне. Измену я бы простил. Да, мы бы расстались. Но Вон прекрасно знал, как я не спал ночами и сидел над учебниками. Я бросил интернатуру, хотел вернуться домой, но мои родители вовремя вмешались и уговорили закончить обучение. Скандал из-за этого поднимать я не стал. В итоге Дживон остался работать в лучшей клинике Гонконга, а я вернулся в Сеул. Намджуна мутит, то ли от презрения, то ли от злости. Он встает из-за стола, делает пару кругов и садится на место. — Очень хорошо, что ты мне все рассказал. Но теперь я не усну если не убью его. — Если бы я тебя встретил раньше, и ты мне такое сказал, отговаривать тебя я бы не стал. Но сейчас это будет значить, что он мне не безразличен, — Чимин улыбается и подливает Джуну. — Он тебе точно безразличен? — Ким немного щурится и пристально смотрит на омегу, улыбаясь краешком губ. — Мне кажется, пока ты рядом, мне будут безразличны все альфы. Вряд ли кто-то сравнится с Ким Намджуном. — Чим улыбается и сверлит глазами свой бокал. — А когда не рядом? — посмеивается Ким. Но на самом деле на душе становится так легко и хорошо. Чимин ему с каждым днем становится роднее. Раньше такого не было. С этим омегой не стыдно быть слабым, чего с другими людьми Нам себе не позволяет. — Дурак ты! — тихо бубнит блондин и снова тянется к бокалу. Альфа еще больше улыбается, подходит к омеге, разворачивает его. Садится перед ним на корточки и кладет голову на колени Пака. — Да, я дурак. — Что ты ко мне чувствуешь? Почему так ведешь себя? Ты не мог так быстро влюбиться! — Я и не говорил, что люблю тебя. — тихо бубнит Ким, поудобнее устраиваясь на коленях, — Просто к омегам у меня никогда не было таких чувств. Ты особенный. И я чувствую, нет, я знаю, что был создан для тебя. — Ты такой нереальный, не перестаю удивляться, — Чимин с осторожностью кладет руку на платиновые волосы альфы и гладит их. Джун смеется и поднимает голову, — Прости, но мне надо будет уехать, кое-что придумал. Хочу воспользоваться твоим советом и провести время с Чонгуком. — Конечно, не волнуйся. Ко мне вечером приедет Тэхен. Если не собираешься вызывать водителя, то будь осторожен. — Да все нормально. Это ерунда. — альфа встает в полный рост и нежно целует доктора в макушку. — Не провожай, отдохни. — Конечно, — тихо шепчет Пак и провожает высокий силуэт глазами. После начинает прибираться и ждать появления друга.***
Хосок лежит и смотрит в потолок, ему совсем нечего делать. Его, конечно, часто навещают, да и доктор уделяет ему все свое свободное время. Но с волей это все равно не сравнится. Дверь внезапно открывается, и Чон ожидает увидеть Чимина, но в проходе стоит Юнги в сопровождении санитара. — Солнце мое! — сразу же бросается альфа к любимому. Омега прижимается к крепкой груди, а руками зарывается в длинные волосы. — Уже так поздно, что-то случилось? — альфа вырывается из любимых объятий и смотрит в карие глаза. — Нет. Все хорошо. Просто я очень скучаю, хочу провести с тобой этот вечер, — Юнги очень хочется рассказать, как ему плохо, как он страдает. Но сейчас Хоби этого знать не нужно. —А нам разрешат? — глупый вопрос, но все же он задан. — Да плевать на них, — омега нежно берет большую ладонь в свою и ведет Хосока за собой на кровать. Они удобно устраиваются, хоть места совсем немного. Мин укладывает свою голову на грудь любимого и с удовольствием вдыхает родной запах. — Когда ты вернешься домой, я целый месяц не буду выпускать тебя из квартиры. Мне так тебя мало, что я готов украсть тебя отсюда. Но я понимаю, что это все ради тебя. — Юн немного разворачивает альфу к себе и запускает свою руку под белую футболку, нежно проводя по спине вдоль позвоночника. И улыбается, когда чувствует мурашки. — Солнце, не испытывай меня! Я же не железный, — Хоби резко разворачивает омегу и нависает над ним, сильно вжимая в постель, — Тут же камеры. Юн плавно проводит рукой по идеальному прессу и останавливается возле резинки штанов. — Как тебе удается оставаться в идеальной форме? — Чимин позволил мне заниматься, — Чон целует нежную шею и плавно спускается к ключицам, — Хочу вернуться к тебе в такой же идеальной форме. — Ты говоришь такую ерунду! Мне плевать, какой ты ко мне вернешься! — омегу немного потряхивает от нежных прикосновений, тепло расплывается по телу и удержать себя становится все труднее. Хосок даже не представляет, откуда у него столько сил сдерживать себя. Любимый аромат мандаринов затуманивает разум, но он понимает, что здесь не лучшее для этого место. Альфа откидывается на кровать и удобно устраивается на груди своего парня. — Можно я так посплю? Это будет лучший сон. Юнги чуть заметно кивает и обнимает любимого. Хосок просыпается и резко соскакивает с постели, когда не чувствует рядом родного тела. Неужели это сон? Или галлюцинации? Но этого не может быть! Они ведь давно его покинули. Однако Чон тут же успокаивается, когда к нему подбегает Юнги. — Эй, все хорошо. Мне звонили, я не хотел тебя будить, поэтому отошел. Хо успокаивается, когда его обнимают, — Кто звонил? — Намджун. Они с Чонгуком пошли в поход в горы с ночевкой. — Ооо, это здорово! Давно они этим не занимались, — альфа кладет свою голову на родное плечо. — Да, давно. — «Целый год», про себя добавляет Мин. За разговорами и бесконечными мечтами о будущем Юнги теряет счёт времени. И им ещё остается многое обсудить, несмотря на то что медсестра уже начинает сильно умолять Юнги уйти, говоря, что доктор Пак накажет ее, если Мин останется на подольше. Вряд ли раньше это бы подействовало на омегу. Но теперь он понимает, что Чимин все это делает только из-за заботы о Хосоке, поэтому все же прощается с любимым.***
Чимин возвращается из магазина. Он решает закупиться продуктами перед посиделками с другом. Однако на лестничной клетке его поджидает Дживон. — Ну что еще? Ты что, бессмертный? — Недовольно хмурится блондин. Вон мило улыбается, но не решается подойти ближе. — А что? Твой кавалер тут? — Хуже! Я жду Тэхена, вот он тебя точно убьет. — Пак хочет пройти к квартире, но ему загораживают путь. — Да просто поговори со мной! В чем проблема? Это не трудная просьба. — Разве ты не понимаешь? Мне плевать на тебя. Ты для меня не существуешь, — доктор морщится, когда его хватают за руку. Уже привычный запах сырой земли раздражает. И Пак понимает, что кроме запаха Намджуна его ничего не привлекает. Дверь лифта открывается, и Чим закатывает глаза, когда видит взбешенного друга. Тот резко подлетает и хватает альфу за ту руку, которой он держит доктора. Полицейский с силой отдергивает запястье Вона и выворачивает его. После припечатывает альфу к стене. — Ты! Грёбаный ублюдок! Ты хоть представляешь, что я могу с тобой сделать? — Тэ в бешенстве. Он может убить этого козла прямо сейчас, но не хочет, чтоб его Чим-Чим это видел. — Ким Тэхен, Успокойся! Пойдем. Офицер немного успокаивается, когда его, взяв за плечо, разворачивает друг и ведет в квартиру. — Ты знал, что он приехал? Почему мне не сказал? — интересуется Тэ уже за столом. — Он приезжал в клинику, там встретился с Намджуном. Я подумал, что он испугался и улетел обратно. — Чим нерешительно поднимает глаза и смотрит на друга. — Почему он должен был испугаться Намджуна? — Нууу… он за мной ухаживает, а я отвечаю ему взаимностью. — Что, блядь, он делает? Чем ты ему отвечаешь? — Ким выпивает бокал вина залпом. — Значит я жопу рву, чтоб их от тебя отгородить, а ты втюрился в Намджуна? — Тэ, он хороший, правда! И все для меня делает. Со мной он другой, терпит мои выходки и всегда на моей стороне. — Чим чуть заметно улыбается, когда вспоминает Джуна. — Ебать, да ты втрескался! Ладно, лучше он, чем этот придурок Вон. Ким хотя бы настоящий альфа, — брюнет возмущен, что его друг раньше ему всё не рассказал. Но Ким Намджун ему и вправду импонирует как альфа. Да и его бизнес не может презирать, так как в прошлом и сам недалеко ушёл. — Джуни сказал, что Чонгук за тобой следил. Ты знал? — Чима удивляет спокойная реакция друга. — Да, знаю. Когда я это заметил, то позвонил Киму. Он наказал брата, даже вмазал. Я был приятно удивлен. — Серьезно? — Пак еще раз убеждается, что выбрал достойного человека. Но он понимает, что Джун не оставит в покое Тэ после этого. — Мне кажется, он будет следить за тобой, так как это связано с Чонгуком. И я не смогу в этот раз его уговорить. Офицер посмеивается, — Я все понимаю Чим. И я готов! Это уже не связано с тобой. Это лишь дела мои и Чонгука. — Нет, связано! Ты должен рассказать мне, если тебя будут доставать, я попробую повлиять на Джуни. — Хорошо, я тебе все расскажу. Друзья сидят до поздней ночи. Чимину то и дело приходят смс от Намджуна. Отчеты об их хорошем вечере радует его. Доктор доволен, что смог помочь своему будущему парню; так Пак про себя называет Кима.