One step closer

— Зачем ты сказал ей про цвет глаз? — я посмотрел на друга, как только мы отъехали от дома Марии, — Она только узнала о существовании вампиров и пытается совладать со своим страхом, а ты ей про обращение. — Я не предполагал, что это её так расстроит, — Питер поник, — Я думал, она обратит внимание на слова о свадьбе. — Но её внимание зацепилось за слова о новом цвете глаз. — Ты же понимаешь, что я дольше тебя ждал вашу встречу, и мне непросто видеть эти непонятные телодвижения в виде догонялок, когда я знаю, что вы вместе будете счастливы, — вздохнув, он отвернулся к окну. — Ей просто надо свыкнуться со всем этим, — вампирша погладила волосы своего мужа, моментально вызывая у него довольную улыбку, — Представь, как потом тебе все будут аплодировать на их свадьбе после слов о том, как долго ты этого ждал. — Мой тост точно будет лучше, чем у твоей сестры, — капитан усмехнулся, — Хоть где-то в плане праздников я обгоню Элис. — Это состязание двух пророков? — я хмыкнул, замечая, что от печали друга почти не осталось и следа. — Можно и так сказать. Как только мы остановили машину на подъездной дорожке у дома, на улицу выбежала Элис, которая кинулась обнимать сначала меня, потом и Шарлотту с Питером. — Как хорошо, что вы вернулись так скоро, — она вся светилась, и я понял, как скучал по этой всепоглощающей радости, — Расскажите мне всё, я должна узнать первая. — Мы всё равно вас слышим! — крикнул из дома Эмметт, — И мы тоже хотим послушать. Усмехнувшись, я вошёл в дом и будто попал на какое-то ток-шоу, где главной темой обсуждения стали наши отношения с Марией, а если точнее, то «Вы помирились?», «Как прошёл разговор по душам?», «Вы переспали?». Последний вопрос был задан Эмметтом, и ему ответил разочарованный Питер: — Они даже не поцеловались ни разу, а между прочим, они были там, где родились! Может быть, если бы мы с Шарлоттой летели обратно не в бизнес-классе, то у этих двоих что-то и произошло бы, — он вдруг о чём-то задумался, а потом уставился на Элис, — Ты знаешь, когда они уже.. — Так, закрыли тему, — усмехнувшись, я пихнул друга в бок. Неисправимые сплетники. Дальше никто не пытался выжать из меня ещё какой-либо рассказ, и все разбрелись по разным углам дома. Девочки обсуждали клуб, в котором танцевала Мария, Эмметт с Питером обсуждали самолёты и спорили о том, что лучше: бег на своих двоих или же комфортная поездка на машине или в салоне самолета. Я сидел на ступенях, когда ко мне вышел Эдвард. — Как у тебя дела с Беллой? С жаждой? — Пытаюсь справляться, — он сел рядом, — Но наедине это даётся труднее. В школе я знал, что в случае чего, ты не позволишь мне сорваться, и я был спокоен. — Ты не сорвёшься, — я посмотрел на него, — Конечно, мы оба можем не нарочно навредить нашим подругам, ведь мы гораздо сильнее их, но не убить. Ты почти всю новую жизнь придерживался вегетарианского образа жизни, у меня в этом меньше опыта. — Но до этого я был настоящим чудовищем. Как я расскажу об этом ей? — Ты убивал чудовищ, — я чуть направил на брата свои чувства, чтобы он понял, что я серьёзен, — Знаешь, кто-то мог бы назвать тебя героем, ведь ты спас сотни жизней. Я же действовал не из благородных мотивов. — Но у тебя гораздо больше выдержка. — У тебя она не меньше моей, — я покачал головой, — Всё это время ты привыкал к запаху Беллы, к жажде. Я не забирал её полностью, с каждым разом всё меньше воздействовал на тебя, а почти перед самой поездкой перестал. — То есть, когда я думал, что ты меня контролируешь… — начал он неуверенно. — Ты контролировал сам себя, — закончив фразу, я потрепал его по волосам, — Я верю в тебя, каждый из нас верит. Теперь тебе стоит довериться самому себе. Бесконечно благодарный и воодушевленный Эдвард почти сразу же отправился к своей подруге. Он вернулся домой с рассветом, и меня немного напрягло его состояние. — Что-то произошло? — У Марии бессонница, — брату будто бы было стыдно за что-то, — Мы разговаривали с Беллой допоздна, и я не прислушивался к мыслям твоей подруги, и теперь не могу даже предположить, из-за чего она не спала. — Всё нормально, — я подошёл к брату и положил руку на его плечо, — Это уже моя забота. — Я хочу, чтобы у вас двоих всё было хорошо. — Я тоже, — чуть улыбаюсь, — Элис обещает, что именно так всё и будет. И, послав брату свою благодарность и чуть поубавив его странное чувство вины, я отправился в свою комнату. Судя по тому, что сказал телепат, я не был уверен в том, что Мария найдёт силы не только проснуться к началу занятий, но и придти хоть на какой-то урок. Поэтому я решил отправиться к ней вместо уроков. Но Элис не позволила мне караулить мою подругу, аргументируя это тем, что она все равно появится сегодня в школе. Но каждый урок без Марии тянулся бесконечно долго. Я переживал о её состоянии и возможных причинах, из-за чего она не спала всю ночь. Как только Мария вошла в кафетерий, я почувствовал себя гораздо лучше. Она улыбалась, разговаривала с одноклассниками, и, казалось, что наконец-то всё снова стало хорошо, но всё оборвалось в момент, когда Мария вместе с Беллой подошли к их столику. Когда Лорен гаденько улыбнулась и открыла рот, мы все поняли, что сейчас что-то точно произойдёт, но никто не предполагал, что именно. При виде фотографии я испытал шок Марии, как свой собственный. — Я ничего подобного не видела… — прошептала Элис. — А я не слышал её, — продолжил за сестрой Эдвард. — Вам не за что извиняться. Каждый из моих родных испытывал сожаление, школьники за столиком Марии были в замешательстве, ведь по сути на фото ничего не было ясно. А вот шок Марии постепенно начал сменяться самой настоящей яростью. С каждым новым словом, вылетавшим из поганого рта сплетницы, мне всё сильнее хотелось вырвать её язык. И не только мне. — Из такой шлюхи, как ты, никогда бы не получилась хорошая мать. — Я сейчас убью эту суку, — Роуз подорвалась с места, но Эмметт и Эдвард не позволили ей сдвинуться. А дальше все произошло так быстро, что Элис даже не успела и слова сказать. Я не предполагал, что чувства Марии смогут взять над ней вверх. Мария взяла поднос, кинулась на Лорен и ударила её по лицу. Блондинка пошатнулась, моя подруга толкнула её, и та упала на пол, ударившись головой. Мария забралась на неё, с силой ударила по щеке, оставляя на коже одноклассницы розовые полосы. Лорен попыталась скинуть Марию, но у неё не получилось. Вместе этого моя подруга начала душить чрезмерно болтливую девчонку. Я поднялся с места. Школьники собрались вокруг двух девушек, но никто ничего не делал. Никто не пытался остановить Марию и помочь Лорен. Кто-то был в шоке и непонимании, а кто-то даже доволен. Что с этими людьми не так? — Джас, она не в себе, — Эдвард пошёл за мной, — Она сейчас не осознаёт, что происходит. — В каком смысле? — Кажется, прямо сейчас она видит подобную ситуацию, которая уже происходила в её прошлом. Ещё лучше. Прости, Мария, но я обязан успокоить тебя, прежде чем ты задушишь свою одноклассницу на глазах у всей школы. Когда я поднял свою подругу, её сознание начало к ней возвращаться. Мэллори вскочила на ноги, прокричала что-то типа «психопатка!» чуть было не кинулась на нас, но её удержал Тайлер, на которого тут же посыпались оскорбления. Прежде чем кто-то успел позвать учителя, я спроецировал на школьников спокойствие, которое очень кстати коснулось и Марии. В машине она почему-то начала дрожать из-за озноба, хотя, как я мог предположить, физически ей не было холодно. Внезапный холод, скорее всего, возник в её сознании. Я надеялся на то, что это всё из-за стресса, но что-то во всей этой ситуации начинало меня напрягать. Анализируя события сегодняшнего дня, я вспомнил про то, что злосчастное фото всё ещё в телефоне у блондинки. Вырулив с подъездной дорожки дома Марии, я отправился прямиком в школу. Я поймал школьницу в коридоре. Злость на неё из-за случившегося была сильнее разума, и я на вампирской скорости схватил её, толкнул в кабинет и прижал её к стене, сжав тонкую шею девушки. Она не успела понять, что произошло, но впервые за долгое время я ощутил её страх, который прорвался через барьер. — Рада оказаться здесь? — шиплю я, — Хотела оказаться на месте Марии? Теперь ты довольна? Её серо-голубые глаза широко распахнулись, лицо покраснело из-за того, что я слишком сильно сжал её горло. — Я не… — еле слышный хрип, — П-пожалуйста… — Что? — сжимаю горло ещё сильнее, — Не можешь дышать? Когда я понял, что она и в правду начинает задыхаться, мне пришлось отпустить её. Лорен упала на пол, схватилась за горло и начала часто дышать. А я сделал шаг назад. — Что ты творишь, Хейл?! — она растирала шею, на которой остались следы от моих пальцев, — Совсем с ума сошёл? — Ты одержима, — начинаю медленно расхаживать по комнате, — Ты вторгаешься в личную жизнь людей. Ты пала так низко только для того, чтобы вывести Марию из себя? Кому из нас двоих ты завидуешь на самом деле? — Ты из-за своей подружки чуть не придушил меня? — её рука потянулась к рюкзаку. — Вовсе нет, — я покачал головой, — Это из-за того, что ты ведёшь себя, как самая настоящая завистливая тварь. — Что? — Удалишь фотографию? — я пнул её рюкзак, она схватила выкатившийся мобильный и спрятала его за спину. — Нет! — Не ладится у нас разговор, — я зло хмыкнул, подошёл к ней, схватил за руку, — А если я сделаю так? Одной рукой я выгнул её кисть так сильно, что послышался треск кости, а второй зажал её рот, не позволив закричать. — Поверь, это ещё не боль, — я смотрел в её глаза и проецировал на на неё боль обращения, боль из-за оторванной конечности. И душевную боль, которую я испытал в момент, когда Мария прогоняла меня, когда узнал, что она уехала. Её испуганный взгляд метался от моего лица, к моим рукам, не позволяющим ей прижать к себе сломанную конечность и позвать кого-то на помощь. Когда сердце школьницы забилось так сильно, что я всерьез подумал о том, что оно может просто остановиться, я прекратил воздействие. — Если закричишь, как только я уберу руку, ты не обойдёшься одной сломанной рукой, поняла? — она кивнула, — Хорошо. Девушка, сжав зубы, смотрела на свою руку, и из-за боли она уже сама вдавалась в панику, без моих манипуляций. А я взял её мобильный. — Фотография была только на телефоне? Ты не делала копии? – она отрицательно покачала головой, — Отлично. Теперь это тебе больше не понадобится. В следующий момент её телефон летел прямо в стену. На глазах Лорен от сотового аппарата остался только раздроблённый металл. — Теперь ты больше не будешь совать свой нос куда не следует, — я сжал её волосы и потянул, — В медпункте ты скажешь, что оступилась на лестнице, благо камер в этой школе нет, и никто не будет ничего проверять, — я потянул сильнее, говоря ей на ухо, — Если ты хоть одно слово скажешь о том, что произошло на самом деле, ты больше никогда не сможешь говорить. И, толкнув её, вытер руки и вышел из класса. Я решил проверить, как там Мария, так что через десять минут я уже был у её дома. Увидев настежь раскрытые окна, я испугался, но потом заметил в одном из них девушку, на которой было только нижнее белье. Полчаса назад не могла согреться, а теперь вдруг стало жарко? Что-то тут не так. Вспышки агрессии, бессонница, озноб, сменяющийся лихорадкой, воспоминания о прошлом. Всё это появилось после поездки в Хьюстон, где она успела побывать в клубе и наглотаться чего-то. Осознание очевидного и столь ужасного факта будто ударило меня по голове чем-то тяжёлым. Я через секунду оказался в комнате Марии, схватил рюкзак, с которым она была в Техасе. И в котором я нашёл белый пузырёк. Что же ты наделала? Мне хотелось надеяться на то, что она не станет его искать. Я пытался успокоить её, внушить спокойствие, но она всё больше злилась. А когда увидела меня, то испугалась. Но уже не того, что я теоретически мог сделать с ней, а того, что я мог сделать с этими погаными таблетками. — Что ты наделал? — она перестала пытаться ударить меня и теперь просто сидела и плакала, вцепившись в мою рубашку, — Я сойду с ума. — Я этого не допущу, — крепко прижав девушку к себе, я закрыл глаза и решил вновь попытаться успокоить её через манипуляции. Или хотя бы сделать так, чтобы она уснула, — Всё будет хорошо. — Так все говорят, — пробормотала она куда-то мне в грудь, — Но это самое «хорошо» почему-то всё никак не наступит, — она всхлипнула, — Я устала. — Я знаю, — я поцеловал её в лоб, — Я сделаю всё, чтобы тебе больше не было больно. В ответ я почувствовал слабое сомнение, которое перекрылось сонливостью. Через пару минут Мария крепко уснула, я переложил её в кровать, поверх одеяла положил плед и отправился закрывать все открытые окна. Она спала беспокойно, и как бы я ни пытался, у меня с трудом получилось избавить её от какого-то неприятного сна. Спящая красавица проснулась через два часа. — Спасибо тебе, — неожиданно начала она, — За то, что увёз из школы и смог заставить меня поспать. — Не за что, — я присел на краешек кровати и погладил Марию по голове, — Я могу кое-что спросить? — неуверенный кивок, — В Хьюстоне ведь случилось что-то ещё? Эдвард увидел кого-то в твоих мыслях во время драки. — А ведь я сегодня старалась ни о чём не думать в школе, — пробормотала она. Мария вздохнула, села поудобнее, подложив подушку под спину, прочистила горло и начала рассказ. — Это произошло, когда я решила бросить употреблять. Какое-то время мне казалось, что я справляюсь, но постепенно поняла, что мне становилось хуже. В один из «плохих дней», — она показала кавычки пальцами, — Ко мне подошла моя одноклассница, которая была дочерью одного из посетителей клуба. Называла меня шлюхой, обвиняла таких, как я, в проблемах её родителей и многих других семей. Она всё говорила и говорила, а мне хотелось, чтобы она замолчала. Мария замолчала на пару секунд, уставившись в одну точку. — Ты как? — я легонько коснулся её плеча, — Можешь не рассказывать, если это тяжело. — Нет, — она покачала головой и слабо улыбнулась, — Я хочу. На чём я остановилась? — Ты хотела, чтобы твоя одноклассница замолчала. — Точно, — кивок, — У неё были осветлённые волосы, которые вместо желанного блонда стали жёлтыми. Ещё они были жесткими из-за постоянных осветлений, окрашиваний и прочего. Я схватила её за эти самые волосы и ударила головой в стену несколько раз, прежде чем на её крики сбежались люди, но и они не сразу остановили меня, — смешок, — Прямо как и сегодня, одноклассники стояли и смотрели, как я била Сару уже на полу, как из её разбитого лба всё быстрее текла кровь.