Проклятие, что нам даровано.

      Наше время.       Громкий чих разрушил тишину пространства. Адри тяжко вздохнула и медленно поднялась. Осмотрела пространство и нахмурено сложила руки на груди. Полностью пыльное пространство выглядело так, будто не имело стен и потолка, а лишь пол. И справа и слева была поверхность, на которой спокойно стояли шкафы и кресла. И самое главное в этом всем - то, что эта комната выглядела как сжатая версия того, что можно развернуть в один огромный зал.       Там, где стояла Адри, было два кресла, которые уютно пристроились около камина, под ними распластался ковер с высоким ворсом.       Напротив этого камина на правой стене повисла массивная кровать из красного дерева с резными ножками и изголовьем.       Прямо за спиной Адри расположился кожаный диван коричневого цвета, рядом с ним, словно лишняя деталь, торчал торшер, а перед диваном, буквально лёжа на полу, стеклянный кофейный столик.       Над Адри виднелась дверь, которая казалась мало того, что недостижимой, так ещё и полностью несоответствующей размерам самой Адри. Кэссиди показалось, что она просто не пролезет там.       На том же потолке-полу пристроилось окно, закрытое зелёными шторами с золотыми узорами.       Попытка встать на стену-потолок, где находился диван, не увенчалась успехом. Тогда Адри попыталась встать на камин и дотянуться до двери таким образом, но и это тоже не получилось сделать. Стоило девушке дотянуться до середины пространства, как ее рука тут же меняла направление, ведь Адри тянет ее вверх, но для потолка-пола верх находится в другой стороне.       Может, именно поэтому не получилось встать на стену-пол, ведь Адри ставит на нее меньшую часть своего тела, и та просто не может ее удержать в иной плоскости.       Тогда Адри поспешила залезть на спинку дивана. Если она сможет все свое тело поместить на него, то пространство само по себе определит, в какую сторону нужно притянуть Адри. Сначала было безумно сложно, словно Адри хочет из воды подтянуться на целый метр по отвесной стене. Но когда половина тела оказалась в плоскости дивана, а вторая повисла в плоскости камина, ощущение перестало быть таким тяжким, хотя все равно осталось не простым. Словно вытягивая себя из желе, Адри тянулась ближе к полу-стене, и стоило одной руке коснуться его, как Адри сразу «выплюнуло» предыдущее пространство, и Кэссиди со всей силы шмякнулась о пол-стену за диваном.       Болезненно простонав, Адри потерла ушибленную щеку и плечо. Теперь дверь стояла перед ее лицом.       Первая команда оказалась безумно простая, но Адри была уверена, чем дальше — тем хуже.       Дёрнув ручку деревянной двери, Адри аккуратно заглянула в следующее пространство, и ее тут же втянуло внутрь. Верх стал низом, а право сменилось на лево. Сжавшись в комочек, Адри вписалась плечом во что-то очень пружинистое. Батут. Он срикошетил ее обратно в потолок, и Адри показалось, что она снова вернётся в ту комнату, но ее со всей силы впечатало в кирпичный пол-потолок. Странная неведомая Адри сила прижала ее к багровому кирпичу.       — Адри! — послышалось справа.       Девушка медленно повернула голову, отнять от потолка ее не представлялось возможным.       Справа, в метрах пятидесяти, стоял Голд, который каким-то образом застрял на стене-полу, окружённый стеклянным лабиринтом.       — Румпель, — выдохнула Адри и попыталась отстранился от потолка, но ее прижало обратно.       — Как ты?       — Чувствую себя немного помято и прижато, — выдохнула Адри и перевернулась на спину.       Лицо горело от удара и от того, что ее ободрала шершавая поверхность кирпича. Румпель осмотрел лабиринт и положение Адри, после чего кивнул сам себе.       — Думаю, нам надо работать сообща.       Адри повернула голову к деду и прищурилась. Она отчётливо видела путь, который он должен пройти.       — Давай. Но как ты поможешь мне?       Голд перевел взгляд в сторону той стены, для него стены, для Адри пола-потолка и снова посмотрел на Адри.       — Там есть рычаг, думаю, он каким-то образом снизит давление на тебя, и мы сможем продолжить решение нашей проблемы в менее задавленной обстановке.       Адри с трудом кивает и снова прищуриваться.       — Хорошо, давай начнем.       Румпелю пришлось долго бродить по поворотам, которые словно назло время от времени менялись. Не было ни одного места, в котором Румпель долго шел вперёд, в любом случае поворачивал. Адри боялась, что из-за постоянной смены пространства заведет Румпеля в такой тупик, из которого ему не выбраться, но пока что все шло хорошо. Судя по напряжению в движениях Голда, он думал о том же. Мужчина то и дело оглядывался на Адри, которая, к сожалению, не могла даже пошевелится. Что, если она видит не все? Это может стать реальной проблемой.       Некоторое время спустя Румпель все же оказался около рычага, но, как Адри и боялась, он все равно оказался недостижимым. Румпель долго стоял, думая над тем, что видит, а потом посмотрел на Адри и просто пожал плечами.       — Это странно. Он вроде передо мной, но когда я протягиваю руку, то становится понятно, насколько он далеко.       Адри нахмурилась.       — А что, если он работает как два зеркала, направленных друг на друга?       Голд повернулся, а потом снова посмотрел на рычаг. Протянул руку, и та пропала в зеркале, что стояло перед ним. Ладонь сразу наткнулась на рычаг, и Голд, не собираясь более ждать, потянул его.       Адри моментально почувствовала, как воздух заполняет ее лёгкие. Давление пропало. Кэссиди не хотела оставаться в этой комнате надолго, ей хотелось поскорее ощутить свободу от сдавливающих ее обстоятельств. Подбежав к лабиринту, Адри поняла, что все это время Голд стоял на том, что она считала потолком. Удивлённо замерев, Кэссиди некоторое время просто тупо разглядывала отражение Голда. Словно искаженное изображение, только под определенным углом ты видишь одну картинку, а под другим углом - другую. Встав ближе, Адри поняла, что Голд стоял на стекле, разделяющем его и ее. Но когда была достаточно далеко, то видела то, что отражалось над Голдом. Шкатулка играла с их мозгом, как могла.       Осмотрев стекло, Адри почти сразу заметила люк и сообщила об этом Голду. Мужчине снова пришлось идти через лабиринт, но теперь Адри была буквально под ним и шла тем же путем. Разница только в том, что вокруг него были стеклянные стены, а вокруг Адри нет. Она видела цвет, которым обозначалась правильная дорожка, в то время как для Голда пол был просто прозрачным. Возможно, они даже находятся в абсолютно разных комнатах, которые никак не связаны, а люк - портал, что означает — магия умна и хитра. Умнее их двоих вместе взятых.       Добравшись до люка, Голд и Адри узнали, что на обеих от них сторонах находятся ручки, которые они могут потянуть.       — Давай сначала я.       — Не приближайся слишком сильно, пространство за люком может просто тебя втянуть в себя, — предостерегает Адри, и Румпель, кивая, тянет люк на себя. — Что видишь?       — Комната, ещё одна, выглядит как лаборатория или что-то вроде того.       Адри кивает и также тянет люк на себя.       — Заходи.       — Что? — удивляется мужчина.       — Я вижу то же самое.       После этого Голд без лишних слов заходит в люк, а Адри следом.

***

      Адри даже не удивлялась тому, что именно шкатулка могла сделать, чтобы испытать их. Самое логичное, с чем они столкнулись, — шкатулка не хотела их объединять. Все верно. Если сделать это, то каждая комната будет проходиться очень просто, но не это нужно шкатулке. Она должна их испытать, заставить раскаяться в содеянном. Шкатулка должна выступить в роли судьи, адвоката и обвинителя одновременно. Мерлин не глуп и знал, что делает, так что вполне понятно, почему этот артефакт настолько хитроумен и запутан.       Правда, как бы сильно Адри и Голд ни восхищались магическими способностями Чародея, это не делало их ситуацию проще.       Зеркальность предыдущего испытания намекала на то, что в следующей комнате их ждет нечто подобное, и это было так. Когда люк затянул Адри, то первое, что девушка увидела, это еще одну комнату, отделенную от нее стеклянной стеной. Эта комната, в которой оказался Румпель, была зеркальным повторением той, в которой была Кэссиди-младшая.       Адри тяжко вздохнула и, не вставая, попыталась оценить их шансы на освобождение. Сейчас они находятся в высококачественной тюрьме, и неизвестно, какое количество времени понадобится на то, чтобы выбраться из нее, ведь пока шкатулка не пропустит их через мясорубку раскаяния, ничего не выйдет. Только вот ни Румпель, ни Адри не собрались раскаиваться в том, что в конечном итоге привело их к положительному результату.       Румпель встал первый. Он обошел небольшую комнату, наполненную алхимическими приборами, осмотрел их, а некоторые даже взял и покрутил, после чего подошел к стеклянной стене.       — Надеюсь, у тебя есть в планах пункт «встать и попытаться выбраться отсюда».       Адри несколько раз кивает, после чего все-таки поднимается и делает все то же самое, что и Румпель, после чего делает вывод.       — Это не реактивы, не ингредиенты, что же тогда?       Адри берет одну из колб и, аккуратно поднеся ближе к лицу, сделала несколько махов ладонью, чтобы направить выделения из колбы к носу. Те пахли очень сладко, да так, что этот запах осел прямо на корне языка. Адри скривилась и, отставив колбу, попыталась стереть этот аромат с языка, потерев тот о нёбо. Правда, это не помогло. Румпель тихо рассмеялся.       — Ну как?       — Похоже, что это какая-то подслащенная вода. Очень химозная. Очень.       Румпель кивнул.       — Я тоже так подумал.       — Жаль, я не видела твое лицо в этот момент, — наигранно обижено поджав губы, произнесла Адри.       Румпель с улыбкой покачал головой и повернулся к внучке спиной.       — Понятия не имею, с чего надо начать.       — Думаю, нужно поискать, — кивает Адри и тоже поворачивается спиной к Румпелю. — Я как-то раз была в квестовой комнате, там было что-то вроде… Короче, было очень похоже на это.       — И как?       Адри пожала плечами.       — Было бы интересно, если бы можно было бить актеров.       Ответом была тишина, после чего послышался стук. Адри мельком глянула через плечо. Румпель уже начал открывать различные ящики в поисках ответов, и Кэссиди, подумав, что смысла ждать чего-то еще нет, тоже приступила. Спустя десять минут поисков ни один из заключенных так и не нашел ничего, что могло бы навести на мысли, что же делать. Не было бумажек, в которых кто-то заботливо пояснил, что делать с колбами, не было никаких инструкций, только стол посередине комнаты, на котором уютно пристроились четыре пузатые колбы с разными переслащенными растворами, и куча шкафчиков по периметру комнаты. У Адри уже начало рябить от цвета акации, из которой была сделана вся мебель вокруг. Кэссиди даже забыла, что заперта тут не одна, мысли всецело были посвящены колбам. Зачем-то же они тут стоят.       Некоторое время Адри тупо смотрела на них, встав напротив стекла так, что постоянно ходящий туда-сюда Румпель начал надоедать. Кэссиди была готова рявкнуть на него, чтобы тот сел, но в это же мгновение обратила свое внимание на то, какие колбы стоят у него. Это единственное, что отличалось в организации их комнат. Нахмурившись Кэссиди снова осмотрела сначала свою комнату, потом комнату Румпеля и кое-что поняла. Во-первых, колб у Румпеля на одну меньше чем у нее, во-вторых:       — Около зеркала есть отсек для передачи предметов.       — Да, я заметил, — кивнул Румпель. — Только вот я не придумал, для чего.       — А что, если я должна передать тебе какую-то колбу? — предположила Адри, и Румпель замер.       Его карие глаза прошлись по колбам Адри, потом по тем, что были в его комнате.       — Может быть. Но по какому принципу мы должны это сделать?       Адри снова осмотрела колбы. В это время Румпель подошел к отсеку для передач и, отодвинув ненужную половицу, что мешала, просунул руку внутрь.       — Я знаю, по какому принципу, — вдруг заявляет мужчина. — Но не передать, а смешать.       Адри непонимающе уставилась на Темного мага, а тот спокойно вытянул из отсека таз с яркой точкой посередине — фиолетового цвета.       — Значит, нужен синий и красный цвет, — пожала плечами Адри, хватая первую колбу, но Румпель ее остановил.       — Подожди.       — Что не так?       — Для меня это не фиолетовый цвет.       Адри замерла.       — А какой?       — Зеленый.       Хмыкнув, Адри озадачено осмотрела колбы снова. Да, у нее и у Румпеля было достаточно цветов, чтобы сделать необходимые манипуляции. Они спокойно могут смешать жидкости и получить или фиолетовый, или зеленый. Только в этом и была проблема. «Или» — звучит очень не надежно.       — И что же нам делать? — интересуется Адри.       — Должна быть еще подсказка.       Поставив колбу со стуком на стол, Адри осмотрела сам стол, на котором колбы и стояли. Иронично было то, что у нее были теплые цвета, а у Румпеля холодные, словно показывая их роли во вселенной. Адри нашла небольшую закономерность в их существовании. Она — Проводник — создание Мерлина, Румпель — Темный маг — точно такое же создание Мерлина. Только вот Проводники как раз-таки и были созданы, чтобы защищать от Темного мага, и вскоре после пропажи покровителя Чародея были убиты, точнее вырезаны из мира со всей возможной информацией, которая хоть как-то намекала на существование Проводников, Темным магом. Но вот она — Адрианна Кэссиди, Проводник и внучка Темного мага, вынуждена искать выход из темницы, которую создал Мерлин, вместе с Темным магом. На лице сама по себе появилась улыбка.       — Никогда бы не подумала, что мне придется бежать из магической тюрьмы вместе с тобой — моим дедом.       Румпель отрывается от своего стола с вопросительно поднятой бровью.       — Да, я тоже не думал ни о чем подобном.       — Это даже хорошо, что именно ты рядом со мной, — кивает Адри.       — Почему?       — Ну, сам понимаешь, все эти… герои, они как-будто… на все смотрят через призму… через розовые очки. Не знаю, как объяснить, — бормочет Адри, водя ладонью по граням столешницы, пытаясь найти в ней хоть какую-то лазейку. — Ощущение, будто они никогда и не поймут тебя, потому что судьба всегда была к ним благосклоннее и у них был шанс не вляпаться в грязь, но у тебя нет.       Румпель кивает.       — Мне тоже это никогда не нравилось. Не то чтобы делать зло всем вокруг — это главное в моей жизни, просто в какой-то момент, когда я потерял сына, то решил, что жизнь предоставила мне достаточно боли, чтобы терпеть ее. Я не делал людям плохо «просто потому что», я делал все для свершения моего плана — это разное. Я не всегда ломал жизни людям, точнее редко когда так получалось, чаще всего я делал то, что и им тоже нужно. Ну, а плата… это уже не я, а магия. Она всегда требует жертв, для баланса, потому что нельзя просто что-то получить, всегда нужно платить.       Адри заинтересованно смотрит в сторону Румпеля, а потом кивает, соглашаясь с его точкой зрения.       В это мгновение словно по щелчку пальцев из столешницы с характерным звуком выезжает потайной ящик. Он достаточно тонкий, чтобы в нем могла поместится инструкция и не более. Адри и Румпель изумленно смотрят друг на друга, а потом Кэссиди понимающе хватается за голову.       — Как же я раньше не поняла. Это же место раскаяния! Мы бы и не нашли ничего, пока не признались в чем-то, что нас тревожит!       Румпель некоторое время смотрит сквозь стол, а потом, поджав, губы бурчит:       — Замечательно.       Адри смеется.       — Ну, может, все не так плохо, смотри, мы почти ничего толкового не сказали, но смогли добиться ответа со стороны комнаты.       — Но это еще не значит, что всегда до самого конца будет так.       Эти слова остудили пыл Адри. Девушка понимающе кивнула и посмотрела в инструкцию. Все можно было решить и без нее, но скорее всего, она тут была словно в переносном смысле — чтобы подтвердить мысль, что им не нужен ни фиолетовый, ни зеленый цвета. Они были указаны на тазе только для того, чтобы Адри и Румпель исключили их из возможных вариантов смешивания.       — Значит, нам нужно смешать либо розовый с голубым или бирюзовым, либо коричневый.       — Понять бы еще, что с чем, — фыркает Адри.       Теперь не казалось случайным то, что колб разное количество. Они были нужны только чтобы запутать Голда и Кэссиди сильнее. Отбросив ненужные, мы получаем равное количество.       — Итак, давай рассуждать вслух, — предложила Адри.       — У нас есть четыре колбы…       — Почему бы не смешать их все, — тут же перебила его Адри.       Румпель тяжко вздохнул.       — И что получится?       — Серый, — пожимает плечами Адри.       — Я не уверен в этом решении.       — Тогда, может, ты хочешь еще немного поизливать душу?       Румпель некоторое время смотрит на девушку, потом на колбы, потом куда-то за спину внучке и кивает.       — Неси свои колбы.       Адри измученно дергает уголками куб и хватает необходимые колбы, после чего бесцеремонно вливает их в таз. Жидкости моментально смешиваются, после чего Румпель аккуратно разливает ее по двум колбам. Они заполняются почти до горлышка, после чего Голд передает одну Адри, а сам уходит в противоположный конец комнаты.       — Тебе не показалось странным то, что основные цвета на картине — черный и белый?       — Хочешь сказать, что нам нужно облить водой картины?       — Ну, вариантов-то у нас больше нет, — пожимает плечами Маг, после чего выплескивает всю жидкость из колбы на картину, что была выше него на целую голову.       Сначала по картине просто стекает краска, а потом она резко вместе с рамой чернеет и, открепившись от стены, падает на Румпеля. Адри думала, что ничего не произойдет, но чернота полностью поглотила Румпеля, так что в комнате осталась одна пустая рама без холста. Руки задрожали.       Еще одна ступень, еще одна загадка.       Адри крепче сжимает колбу, после чего вздыхает и повторяет манипуляции Голда.       Мир начинает кружиться, чернеет, и Адри окутывает невозможный холод. Он пробирается в самую глубь ее сердца, так, что девушка теряет сознание и безвольным мешком с костями падает куда-то в бездну.