Микс драбблов

Город дышал тьмой проникшей в каждый его уголок. Небо залило черной смолой мрака, через которое едва просвечивалась луна, будто сквозь мутное стекло. Улицы освещали тусклые фонари, давая слабую надежду хотя бы увидеть опасность и попытаться убежать. Но бежать некуда, город стал некрополем без входа и выхода. Проклятие, наложенное на Сторибрук Аидом обрекало их в конечном итоге стать его слугами, которые будут вечно скитаться по городу-тупику в поисках живой плоти. Только Спасительница не желала смириться с поражением. Эмма Свон не позволяла страху проникнуть в сердце. Она шла сквозь тьму, прочищая мечом толпу мертвецов. И может быть, в какой-нибудь момент, тяжесть ноши придавила бы её к земле, если бы не спутник, который никогда не оставлял свою Спасительницу. Лояльность текла по венам Киллиана Джонса вместе с кровью и уничтожить её можно только вместе с его жизнью. Он умрет за неё и это не обсуждалось. А ей не так страшна собственная смерть, как его. Он всё, что у неё осталось. Генри пропал за пределами Сторибрука, родители остались запертыми в Зачарованном Лесу. Даже если её борьба приведет к смерти, она знала, что Крюк найдет их и спасет. Смешно. Также он думал и про неё. - Ты не можешь спасти город, не рассчитывая спасти себя, Свон, - вытаскивая осколки стекла из ладони девушки после падения на него, говорит Крюк. Убежище в библиотеке Белль стало их домом, которое им удалось укрепить и обезопасить. Большое тёмное жилище, освещаемое рядом маленьких восковых свечек, которые рисовали тени на стенах. - Что на счёт тебя? – Грустно усмехается Эмма. – Ты вечно списываешь себя со счетов и при этом каждый раз утверждаешь, что хорош в выживании. – Она зажала его руку в своих ладонях. – Если требуешь от меня ценить свою жизнь, делай тоже самое. Джонс отвел взгляд не найдя достойного ответа. Всё так и есть. Они зациклились на самопожертвовании, что и не видят самих себя. Не понимают, что этим и ведут себя к проигрышу, отдавая Аиду победу без боя. - Сейчас мы есть друг у друга и так будет, пока мы не разрушим проклятие, - она положила голову на плечо Крюка, касаясь лбом гладкой чёрной кожи его куртки. – Нужно помнить о жизни. Именно поэтому мы ещё здесь. Мы живые среди толпы мертвецов. Зрачки Джонса расширились от резко вторгнувшейся в разум мысли. Он поднял её голову и поцеловал в уголок рта. - Жизнь, Свон. Именно так мы разрушим проклятие. Мы дадим этому миру жизнь. - Она приоткрыла рот, собираясь переспросить, но изо рта вырвалось только еле слышимое «Ох». Она начинала понимать. - Это долго, - не раненная рука сжала его плечо. - Такова цена, Свон. И мы её заплатим. Губы Капитана осторожно коснулись её, будто в первый раз. Бледные пальцы Свон стянули с него куртку. Странная ночь в странном мире. Она чувствовала его душу, когда с губ Джонса слетело «Свон». Слезы струились по щекам от света в глазах её Капитана. Их души слились, любовь стала единой. Их дар этому мертвому миру отдан. Миру осталось только принять его и ожить. Спустя девять месяцев, после трёх часов боли, палату в заброшенной больнице Сторибрука наполняет тоненький детский плачь. Плач, ожививший мир.