* * *
29 июня, 1977 Профессор Хогвартса обнаружена убитой! Маллард Даулинг. Из источников в ДМП стало известно, что тело ведьмы, найденное вчера в одном из волшебных районов Манчестера, было опознано как тело профессора маггловедения Хогвартса Аделис Дирборн, 29 лет. Хотя причина и обстоятельства смерти профессора Дирборн официально не разглашаются, по словам одного из авроров, пожелавшего остаться неизвестным, "едва ли можно назвать обычными слухами, что она была убита, поскольку ее тело практически выпотрошенным было обнаружено магически привязанным к ее же входной двери". Слухи, связывающие ее смерть с деятельностью пожирателей смерти, пока официально не подтверждены. Профессор Дирборн была преподавателем в Хогвартсе в течение двух лет. Коллега Помона Спраут с факультета гербологии описывает ее как "принципиальную женщину, которая искренне заботилась о своих студентах". Филиус Флитвик, давний профессор Чар, отмечает, что "несмотря на то, что она воспитывалась в культуре чистокровных, она серьезно относилась к своему предмету и провела много лет, живя и работая в маггловском мире, чтобы стать всесторонне компетентной в своем предмете". У профессора Дирборн остались младший брат Карадок Дирборн, сотрудник Департамента магического транспорта, и его жена Гинье, а также несколько кузенов и других дальних родственников. Организация похорон приостановлена до окончания расследования ДМП. Гарри уставился на утренний выпуск газеты, не зная, что чувствовать. В "Пророке" ничего не говорилось о ранениях Дока Дирборна, что, по его мнению, было хорошо, поскольку означало, что та история прикрытия, которую они с женой использовали, скорее всего, удалась. Но в газете также не было ни одного сообщения об убитых магглорожденных и их семьях. Умерли целые семьи. Его разум настойчиво твердил, что это не должны были замалчивать. Более рациональная часть его рассудка утверждала, что, возможно, эти преступления считались только маггловскими, поэтому волшебный мир даже не обратил на них внимания. Гарри решил, что это даже хорошо: значит, все остальные спаслись и, возможно, никто из волшебников на них не напал, верно? Три дня Гарри и Эйб думали, что нападение на семьи магглорожденных ускользнуло от внимания британского волшебного мира, а значит, их маленькая организация не была никем замечена. — Может, гламур Дока спал во время перемещения? — гадал Эйб. Очевидно, они ошибались. Гарри встречался с Аделис Дирборн всего два раза, причем в обоих случаях совсем недолго, но... но она ему понравилась. Ему понравилось, что она сражалась, и что она помогала магглорожденным, и что она казалась доброй и отзывчивой. Но теперь она была мертва. Прибита к собственной входной двери и растерзана… "Не стоит об этом думать. На днях она улыбнулась мне. Поблагодарила за помощь с Доком. И... она просто... ушла, без всякого предупреждения". Гарри знал, что остальные будут напуганы. Видимо, пожиратели смерти видели Дока, а поскольку он до сих пор находился в Мунго, они отправились за его сестрой. Знали ли они, что она была замешана в переправке семей? Пытались ли выпытать у нее информацию? Принуждали ли рассказать, с кем работал ее брат? "Полагаю, мы скоро это узнаем, — мрачно подумал Гарри, — если пожиратели смерти начнут чаще заглядывать в гости". И тут, естественно, его посетила мысль, которая постоянно мучила его с тех пор, как он осознал истинное воздействие поцелуя дементора, и которая прокрадывалась в его мозг всякий раз, когда что-нибудь случалось. "Интересно, жива ли она еще в моем мире? — он вздохнул и потянулся к свитеру. — Нет смысла думать об этом. Теперь это мой мир, и точка. Неважно, жива ли она там или еще где-нибудь. Аделис Дирборн, которую я встретил, — единственная, кого я знаю и, возможно, когда-либо узнаю, — мертва".* * *
25 июля, 1977 Эйб рассказал Гарри, что, несмотря на их опасения, что те, кто помогал переправлять магглорожденных в Бельгию, могли быть раскрыты профессором Дирборн, ни один из участников не подвергся расправе. Похоже, что пожиратели смерти знали о причастности Дока Дирборна, но не подозревали профессора, и её смерть, скорее всего, была призвана наказать её брата. — Безмозглые болваны, — ворчал Эйб, как будто разочаровавшись в своем враге. В конце концов Дока выписали из госпиталя Святого Мунго, лишив одной руки, и он переехал в более защищенный дом к жене, хотя по-прежнему продолжал ходить на работу. Гвин в благодарность за помощь Гарри стала время от времени приносить в паб свежеиспеченные печенья и пирожные. После того как она во второй раз разбудила очень ворчливого Эйба, заглянув к нему довольно рано — задолго до того, как уважающий себя бармен должен был встать за стойку, — она стала оставлять их завернутыми с бантиком на крыльце. Гарри был весьма смущен ее настойчивой благодарностью, но Эйб и завсегдатаи паба с большим энтузиазмом восприняли вкусное вознаграждение. Шагая по лестнице в замке, намереваясь в очередной раз "послужить волшебникам", Гарри, как обычно в этот момент, размышлял о том, как лучше всего действовать в этом мире. Он не мог рассчитывать на то, что Волдеморт придет за его родителями, Алисой и Фрэнком, как это было раньше, и не мог быть уверен, что Питеру Петтигрю суждено стать предателем. Его успокаивало осознание того, что у него действительно есть свобода действий, чтобы спасти их, если всё сложится именно так, но, как сказал Эйб перед операцией на платформе девять, Гарри знал, что он ещё не готов к войне. Он стал гораздо умнее и опытнее, чем был на кладбище, но все равно не мог заставить себя действительно в это поверить. "Просто продолжай учиться у Эйба. Практикуйся. Будь внимателен, когда в Хогвартсе опять начнутся занятия. Сдай С.О.В.ы. Просто становись лучше! И не думай о доме. В этом просто нет смысла. Здесь у меня своя жизнь, и я свободен". Последняя фраза стала часто повторяемой мантрой. Гарри не хотел представлять, что бы он чувствовал, не будь у него Эйба и Пела. И "Кабаньей головы". "Я потерял один дом, но приобрел другой. Все могло быть гораздо хуже. Здесь у меня есть настоящая жизнь, и я свободен". Сегодня утром он с нетерпением ждал начала работы в школе. Когда студенты и большинство профессоров уехали, он провел большую часть лета с Хагридом и узнал больше — иногда гораздо больше, чем хотел — об уходе за магическими существами. Он вздрогнул, вспомнив, как помогал Хагриду и Умбре разродиться новым братом для Колина. Иногда практическое обучение было слишком практическим. Гарри никогда больше не хотел оказаться по локоть в... этом, хотя уже почти повзрослевший Колин был в восторге от того, что его друг участвовал в появлении на свет его нового брата или сестры. Когда Гарри не был с Хагридом, он обычно проводил время с мадам Помфри. Профессор Спраут, уехавшая на летние месяцы, поручила ему уход за всеми немагическими и не представляющими угрозы растениями, а Помфри попросила присмотреть за теми, для управления которыми требовались заклинания. Вместе они высиживали часы в теплицах, при этом Помфри учила Гарри, как обращаться с более опасными растениями и рассказывала о различных магических свойствах каждого экземпляра. За день они могли проработать материал по Гербологии, Зельям, Чарам, Защите, иногда даже Трансфигурации, и все это, как надеялся Гарри, могло пригодиться ему на предстоящих экзаменах и, что еще важнее, на войне. В какой-то момент любопытство Гарри потребовало удовлетворения. — Мадам Помфри, — начал он, когда она закончила защиту особенно резвой ядовитой тентакулы, — почему вы помогаете мне? То есть я понимаю, почему вы не раскрываете людям мои секреты, но зачем учить меня всему этому? Помфри несколько секунд молчала. — Что ж, Гарри, полагаю, я и сама не до конца осознаю, зачем. Ты должен разбираться в том, что я знаю, поэтому учить тебя этому кажется вполне естественным, — она задумчиво качнулась на пятках. — Хотя, наверное, мне довольно одиноко и скучно сидеть в Больничном крыле целыми днями. Все мои гости, которые остаются надолго, обычно либо без сознания, либо спят, либо любят поныть. Такие себе собеседники, как ты понимаешь, не самые лучшие. Летом я вижу людей еще реже, — она улыбнулась, когда он хмыкнул при рассказе о ее подопечных студентах. — Приятно работать с кем-то еще, особенно с кем-то симпатичным. И, конечно, с кем-то, кто не истекает кровью, не опухает и не хлюпает. Гарри рассмеялся, но позже, идя домой, подумал, что это очень странно — общаться со взрослыми, которых он знал в своей прежней жизни. Будучи студентом Хогвартса, он и не думал знакомиться с кем-то из преподавателей или сотрудников школы. Широкая невидимая линия отделяла "взрослых" от "студентов". Последние были потенциальными друзьями, первые — просто авторитетами. Однако теперь все его друзья были взрослыми, за исключением Арианы, которая тоже не считалась ребенком. И мадам Помфри стремительно приближалась к тому, чтобы присоединиться к этой группе. Он не мог представить, чтобы его "прежняя" мадам Помфри когда-нибудь призналась ему, что ей часто бывает одиноко в Хогвартсе, но вот же — она говорила с ним о своих чувствах, как будто он был... обычным человеком. Все это было довольно приятно. Сегодня ему снова предстояло отработать последние полтора часа с мадам Помфри, после того как он утром разобрался с теплицами. Из госпиталя Святого Мунго её попросили сварить несколько более сложных лечебных зелий, и она пригласила его сегодня помочь. Эйб был согласен, что это будет бесценной подготовкой к предстоящей войне. Подойдя к Больничному крылу, Гарри заметил, что двери были распахнуты, и чей-то поставленный мужской голос гремел настолько громко, что он мог отчетливо расслышать каждое слово: — Поверить не могу, что вы, мальчики, можете быть такими безрассудными! Мне пришлось потянуть за несколько ниточек, чтобы Джексон выследил этих офицеров, или как их там называют, и наложил на них Обливиэйт! Я даже до сих пор не уверен, что мы обезвредили именно тех людей! Что вы себе позволяете?! Гарри едва не прикусил язык, услышав ответ молодого Сириуса. — Честно говоря, мистер Пи, это был несчастный случай! Мы не ожидали, что на нас нападут пожиратели смерти! "Что?!" Мужчина хмыкнул. — Не сомневаюсь, что вы не ожидали, но это не объясняет, почему вас остановили магглы — Джексон сказал, те планировали арестовать вас обоих! Тут заговорил Джеймс: — Ну, папа, — он звучал совершенно измотанным, — возможно, мы ехали немного быстро на мотоцикле Сириуса... — Никто не говорил мне, что есть маггловские законы, запрещающие это! Клянусь! — добавил Сириус. — А вы не хотите объяснить, каким образом вас случайно обнаружила троица пожирателей смерти на метлах? — Не повезло? Гарри помрачнел. Лжец из Сириуса был ужасный. Видимо, мистер Поттер считал так же. Он недоверчиво рассмеялся, а затем вздохнул. — То, что вы оба нарушили Международный статут секретности, не подлежит сомнению. Подумаешь, левитировать один из этих маггловских автомобилей в летящих пожирателей смерти на виду у магглов — причем магглов из правоохранительных органов, — а потом просто оставить все как есть! Голос Джеймса из усталого превратился в испуганный. — Но... но ты же сможешь вытащить нас из любой передряги, так ведь, папа? — Да, да, конечно, я могу. Мне уже пришлось сделать несколько пожертвований, чтобы не допустить неофициального слушания дела с Барти Краучем, и я полагаю, что мне придется оказать еще больше содействия, чтобы все закончилось благополучно, — мистер Поттер задумался. — Дурацкая затея! — выпалил он. — Не думайте, что вам двоим удастся избежать наказания! Гарри захотелось расхохотаться. "Ну конечно, я спасаю свою и чужую жизнь после похищения, а Поттер голосует за то, чтобы приговорить меня к пожизненному заключению в Азкабане. Эти двое нарушают самый важный закон в мире волшебников, а он собирается сделать так, словно ничего не произошло". — До конца лета никаких метел и мотоциклов, — последовал взрыв протеста, но мистер Поттер прервал его, добавив: — И я расскажу об этом твоей матери. — Вот дерьмо, — пробормотал Джеймс. — Теперь нам конец. Гарри услышал, как один из людей в комнате слегка пошевелился, а затем мистер Поттер заговорил снова, на этот раз его тон был гораздо мягче. — Я рад, что тебя не сильно ранили, Сириус, и что твои травмы не... не так страшны, как могли бы быть, сынок. Или не так плохи, как должны были бы быть. Я просто... — он замолчал на несколько мгновений, прежде чем выпалить: — Мерлин, сражаться с темными волшебниками в семнадцать лет! — он был одновременно поражен, рассержен и даже немного горд, но потом взял себя в руки. — Я отправляюсь в Министерство, чтобы все уладить. Вы двое останетесь здесь, пока Помфри не отпустит вас, Джеймс. Вслед за этим раздался звук брошенного в камин летучего пороха. — Да ладно, Бродяга, — услышал Гарри через несколько мгновений слова своего отца — "пространственного двойника моего отца". — Мама просто будет много кричать и заставит нас несколько дней работать с домовым эльфом. На самом деле она ничего не сделает и не заставит тебя уехать. Ты же знаешь. — Ну да, конечно. Ясно, — Сириус звучал угрюмо и совершенно неубедительно. — Она этого не сделает, — через несколько долгих минут Джеймс раздраженно выдохнул: — Так, ну все, приятель. Если ты решил на этом зациклиться, я, пожалуй, вздремну. Наступила тишина. Гарри задержался в коридоре на несколько минут, не зная, что делать. Помфри ждала его, но не похоже, чтобы она сейчас находилась в Больничном крыле, а ему не хотелось разговаривать с отцом или крестным, когда явно что-то произошло. "Пространственными двойниками моего отца и крестного", — снова поправил его внутренний голос. Прежде чем Гарри успел принять решение, он снова услышал звук камина, и в больничном крыле появились новые лица. — Ох, какие вы молодцы! — произнес мужской голос, полный сарказма. "Я знаю этот голос". — Ну конечно, давайте собьем этих волшебников полицейской машиной. Отличная идея! — передразнил женский голос. "Подождите… это же аврор Алиса! А мужчина, должно быть, Фрэнк Лонгботтом. Что они здесь делают?" Гарри подумал, что Лонгботтом мог знать Джеймса и Сириуса, хотя, скорее всего, уже был старшекурсником, когда те поступили в Хогвартс... — И на вас обоих были эти дурацкие самодельные орденовские рубашки? Серьезно? — Фрэнк, похоже, был очень зол. — Почему бы вам не дать объявление в "Пророке": "Эй, все, мы — члены совершенно секретного общества?!" — Вот почему я говорил Дамблдору не принимать детей в Орден! Безмозглые необученные идиоты, вот вы кто! Вряд ли вы готовы к войне! — а этот голос был намного старше и куда более едким, чем другие. "Это... да, это очень похоже на Безумного Глаза Муди!" — Тебе чертовски повезло схлопотать лишь один удар Костедробителем и легкий Круциатус, Поттер. По идее, нам бы соскребать сейчас вас обоих с улиц. "Что?! — Гарри вдруг осознал, как быстро дышит. — Успокойся. Они в порядке. Они в порядке. Они в порядке". Алиса начала что-то говорить, но Муди шикнул на нее. Чувство тревоги за отца и крестн… за Джеймса и Сириуса заглушило нахлынувшее беспокойство. "Почему вдруг стало так тихо?" Не успел Гарри об этом подумать, как Сириус неожиданно и довольно громко начал рассказывать об их битве. Судя по всему, они наблюдали за каким-то домом, а после решили промчаться домой на мотоцикле, и тут их остановила маггловская полиция. В этот момент прилетели три пожирателя смерти на метлах... "Подождите, что это было?" Гарри краем глаза уловил легкое движение позади себя. Он даже не успел полностью обернуться, как... "Это был вполне неплохой день, — подумал Гарри, медленно возвращаясь из Хогвартса к "Кабаньей голове". — Но все же немного скучный". Ему поручили убирать старые классы, но он и сам не возражал почти пять часов подряд подметать, мыть и драить. Все-таки иногда было приятно хорошо потрудиться. Был понедельник, поэтому паб открылся только к вечеру, пропустив обед. Когда Гарри вернулся домой, Эйб одарил его лукавой ухмылкой. — Давай-ка устроим дуэль, а, парень? Посмотрим, сможешь ли ты на этот раз продержаться хотя бы пять минут? Гарри в ответ тоже ухмыльнулся, и они вышли из паба, направившись вглубь леса, где нашлось идеальное место для тренировок. Эйб занял позицию на северной стороне поляны, а Гарри выбрал защищенное место на юге и достал из мешочка свою палочку. Как только привычная гладкость коснулась ладони, Гарри почувствовал резкий рывок в сознании, не похожий на то, что бывает при использовании портключа. Без всякого предупреждения он словно вернулся в Хогвартс, наблюдая за тем, как он — другой Гарри — проводит все утро в теплицах. "Что, черт возьми, происходит?!" Что бы он ни делал, другой Гарри продолжал часами подрезать, пересаживать и поливать растения Спраут. Что было ещё хуже, Гарри обнаружил, что совершенно не может никуда деться из теплицы, словно какая-то невидимая клетка держала его в плену рядом с тем, кто, похоже, был его прошлым "я". Наконец, по прошествии нескольких часов, второй Гарри сложил все свои принадлежности и вышел из комнаты. Гарри следовал за ним по пятам, медленно направляясь в Больничное крыло. Широко раскрытыми глазами он наблюдал за разговорами Джеймса, Сириуса и мистера Поттера, затем Алисы, Фрэнка и Безумного Глаза Муди. Он успел заметить движение одновременно со своим вторым "я". В то время как другой Гарри, не успев разглядеть нападавшего, был поражён бесшумно наложенным оглушающим ударом, "настоящий" Гарри увидел его во всей красе. "Альбус Дамблдор?" В спину его оглушил Дамблдор. "Что, черт возьми, происходит?" — вновь подумал Гарри. Как только заклинание подействовало на его двойника, мир вокруг него растворился в приглушенном мутно-сером цвете. Сделав несколько панических вдохов, он подавил беспокойство и осторожно начал исследовать дымку. Но ничего. Вообще ничего. "Думаю... Думаю, я, наверное, без сознания от Ступефая, но все еще нахожусь в состоянии, достаточном для того, чтобы сформировать что-то вроде воспоминаний. Воспоминаний ни о чем, но тем не менее". В сером облаке невозможно было уследить за временем, но, по его ощущениям, прошел уже почти час, когда он понял, что постепенно начал различать странные, едва слышные звуки, которые медленно, но неуклонно становились все более отчетливыми. "Подождите... это же голоса!" Гарри закрыл глаза и сосредоточился на почти успокаивающем низком шуме. — …Док дир борн не повилси прдрки добрлсь доне сэр? — Нет эт необясн убсво прф дир бо. Бюсь явз мштелств. "Видимо, я уже отхожу от этого состояния. Я — другой я, то есть — еще не совсем в сознании, но уже и не в отключке… Дерьмо, сосредоточься! Они же до сих пор говорят". — …отами бардак. Иразбр сэ им, — странное искажение голосов было довольно громким, чтобы Гарри узнал голос Безумного Глаза Муди. — Хочш исползвть леглимцию или вертсрум чтбвыснит чтон знает Альбус? "Твою мать. Я понятия не имею, что означала первая часть, но он наверняка спросил, не хотят ли они использовать "Веритасерум, чтобы выяснить, что он знает". Твою мать", — Гарри почувствовал, как сердце забилось где-то в горле, когда голоса стали звучать все отчетливее и отчетливее. Они по-прежнему были странными, словно он находился во сне, но наконец-то их можно было различить. — Сэр ндумю чтэт прльно. Нам нужны свидтли идлт ого и дл дрго иэтж инвзивне вмштво, — ответил женский голос. — Гарри, наверное, оказался здесь случайно! "Да! Спасибо, Алиса!" — Согласен, — этот решительный голос принадлежал Дамблдору. Гарри вздохнул с облегчением. Искажение звуков почти не ощущалось. — На основании всех отчетов мистера Флетчера, а также его собственного статуса, конечно, Гарри вряд ли можно заподозрить в симпатиях к пожирателям смерти, и он не заслуживает такого вмешательства. Его преданность моему брату не подвергается сомнению. Флетчер в этом совершенно уверен, — Дамблдор вздохнул. — Тем не менее, тот факт, что он подслушал секретную информацию, вызывает беспокойство. Если бы тебя и твоего чудесного глаза здесь не было, Аластор, боюсь представить, что еще он мог бы услышать. "Ох, дерьмо. Муди может видеть сквозь стены... Черт возьми, вот почему они все замолчали, а потом Сириус начал тараторить. Должно быть, Муди увидел меня и использовал Сириуса как отвлекающий маневр, пока не пришел Дамблдор!" — его передернуло от мысли, что его одурачили. — Чтнасчтоблвэта? — раздался сильно искаженный голос, звучавший как будто издалека. — Обливиэйт нельзя наложить на не-магглов без соответствующего разрешения, — ответил кто-то, стоящий ближе, — а сам заклинатель должен иметь лицензию. Слишком легко навлечь на себя большие проблемы, если заклинание пойдет не так, — похоже, это был Фрэнк. И снова в разговор вступил голос, доносившийся издалека, но он был слишком искаженный, чтобы его можно было разобрать. — Повторяю: я согласен, — услышал Гарри слова Дамблдора. — Хотя и признаю, что у меня нет лицензии, я считаю, что прекрасно с этим справлюсь. "Что? Справится? Что… вы не посмеете!" — Сэр? Ну, вы уверены? Просто это кажется неправильным… — Алиса заколебалась. — Мисс Фоули, вы понимаете ситуацию так же хорошо, как и я. Можете ли вы предложить какое-то другое решение? Алиса молчала. — Что ж. Аластор, приведи его в чувство по моей команде, а я произнесу заклинание. Пожалуйста, действуй с ним крайне осторожно — я едва использовал Ступефай, чтобы не покалечить бедного мальчика. Остальным — соблюдать тишину. Сейчас, Аластор. — Ренервейт! У Гарри из воспоминания, должно быть, открылись глаза, когда мир вокруг обрел четкость и цвет так быстро, что настоящий Гарри едва не потерял равновесие. Тот Гарри лежал на кровати в Больничном крыле. Вокруг него теснились Алиса, Фрэнк, Безумный Глаз Муди и Дамблдор, который направил свою палочку прямо ему на голову. Джеймс и Сириус наблюдали за происходящим с кроватей через проход. — НЕТ! — отчаянно завопил Гарри. — Обливиэйт. Дамблдор начал говорить, когда глаза прошлого Гарри стали стеклянными и расфокусированными: — Сегодня после прибытия в Хогвартс тебя попросили привести в порядок несколько неиспользуемых классных комнат. Это была тяжелая работа — подметать, мыть, драить, — но ты доволен хорошо выполненной работой. Ты не приближался к Больничному крылу и не разговаривал ни с кем, кроме домового эльфа, который отдавал тебе приказы. Гарри из прошлого рассеянно кивнул, медленно встал и направился к двери, совершенно не обращая внимания на всех остальных в лазарете. — Ни хрена себе! — выругался настоящий Гарри. — К тому времени, когда он окажется на полпути к главным дверям школы, будет вести себя нормально, не беспокойтесь, — заверил остальных Дамблдор. — Что, черт возьми, здесь происходит? — рявкнула Помфри со стороны двери на другом конце палаты. Если бы не обстоятельства, было бы даже забавно, как все "участники" произошедшего в шоке подпрыгнули. — А, мадам Помфри, мы просто… — Обливиэйтить безобидного молодого человека, который пришел сюда, потому что я его об этом попросила! Зачем это было нужно, директор Дамблдор? Никто, казалось, не обращал внимания на Гарри, который медленной нетвёрдой походкой направился к выходу. Дамблдор с сожалением опустил глаза. — Необходимая мера предосторожности, Поппи. Юный Гарри подслушал кое-что, что может причинить большой вред храбрым ведьмам и волшебникам. Уверяю тебя, мы лишь удалили одно воспоминание и отправили его домой. А эти авроры, — он жестом указал на Муди, Алису и Лонгботтома, — контролировали всё происходящее. — Директор, я должна возразить... Но Гарри не слышал продолжения разговора. Вместо этого, словно в омуте памяти, он был вынужден следовать за своим вторым "я" по Хогвартсу, наблюдая за тем, как шаг того Гарри становится более ровным, а глаза — менее затуманенными. Они были уже на полпути к дому, когда вся сцена исчезла, и Гарри снова оказался в Лесу. "Срань господня... Дамблдор меня заобливиэйтил!" Похоже, прошло совсем немного времени, потому что Эйб, стоящий на другой стороне поляны, все еще готовился метнуть в него заклинание. — Нет, остановись, Эйб, остановись! Иди сюда! Тот быстро подошел, нахмурившись. Прежде чем он успел заговорить, Гарри сдавленно воскликнул: — Твой брат! Он... черт... он сегодня наложил на меня Обливиэйт! Я просто взял свою палочку и оказался в школе... Выражение лица Эйба стало поистине страшным. — Некоторое время назад на твою палочку было наложено заклинание против чар забвения. Я уже рассказывал тебе о своей палочке, так? Гарри рассеянно кивнул. — Садись и расскажи мне все, что видел.* * *
— Вот и все. Больше я ничего не слышал и не видел. Эйб яростно сжал челюсти, но ничего не сказал. — Эйб, что это за Орден? Что в нем такого важного, что они... сделали это со мной? Аберфорт покачал головой и сплюнул на землю. — А, это, — сказал он, как будто речь шла о пустяке. — Орден Феникса. Тайное общество моего брата, — Гарри удивленно вытаращил глаза. — Он был создан, чтобы остановить Волдеморта. Членами являются авроры, заинтересованные гражданские лица и, по-видимому, безмозглые подростки. — Это их ты называл называл "гребаными лоботрясами", да? Тех, кто хотел защитить поезд. Эйб кивнул. — Орден Феникса. Пафосное, самодовольное название, как по мне. "О. А мне показалось, что звучит круто". — Честно говоря, в последнее время они ничего особенного не делают. Конечно, они участвовали в нескольких незначительных боях, но пока ничего серьезного, хотя у них благие намерения, да и большинство знает, что делать в трудных ситуациях. Сейчас они в основном просто собирают информацию, чтобы передать ее Альбусу. Потом он решает, стоит ли рассказывать кому-то еще. Черт, Док Дирборн был членом группы, но ушел после фиаско с Хогвартс-экспрессом. Видимо, его не устроило, что Орден придерживается линии Министерства, не сообщая ничего семьям магглорожденных. Гарри нахмурился. — Я уверен, что мой отец и Сириус тоже в нем. Они пострадали в драке с пожирателями смерти. В Джеймса попало Круцио. — Не знаю, какого хрена ему взбрело в голову втягивать в это чертовых детей, — Эйб выругался под нос. — Они еще даже не закончили школу! Но нет, мой брат не видит никакой проблемы или конфликта интересов в том, чтобы быть для детей директором школы и генералом, который отправляет их на войну. Гарри... не очень-то хотелось об этом думать. "Может быть. Но если бы я все еще был в своей собственной вселенной, то умолял бы Дамблдора позволить мне сражаться". Он решил сменить тему на менее личную. — Эйб, а что с Дангом? Директор сказал, что тот докладывал ему или что-то в этом роде. Гарри почувствовал, как магия Аберфорта зашипела, словно дикая собака, пытающаяся прорваться сквозь намордник. — Мундунгус Флетчер, — прорычал Эйб, — член Ордена. Сообщает о том, что болтают во всякий злачных местах. И, судя по всему, доносит на меня и о том, что происходит в "Кабаньей голове"! — его магия трещала в возмущении. "Иногда я забываю, что Эйб... ну, брат Дамблдора, и совсем не слабак". — Тебя это устраивает, парень? — когда Гарри решительно замотал головой, Эйб состроил чересчур злобную ухмылку, которую никто не смог бы назвать улыбкой. — Теперь Данг в черном списке. При первой же возможности поймаю его на очередном доносе и сообщу, что больше ему в пабе делать нечего. Я не хочу, чтобы кто-то из них узнал, что Обливиэйт не сработал. Гарри действительно не хотел высовываться, очень не хотел. Но... — Эйб? Ты... ты член Ордена? Тот рассмеялся. — Естественно! Мой брат не может обойтись без своих шпионов, а я лучший из них. Так что да, технически я состою в Ордене, — он улыбнулся. — И не собираюсь ничего менять. Это лучший способ получить информацию, которую я могу использовать в реальных целях. Гарри нахмурился, и Эйб продолжил: — Другие, те, кто помогал магглорожденным... такие вещи могут понадобиться в будущем. Меня не очень интересуют героические сражения и слава, но я ценю, что эти люди не тешат себя иллюзиями величия и стремятся просто выполнить свою чертову работу. Мое пребывание в Ордене может нам помочь. — Подожди, а разве после всей этой истории с Макнейром пожиратели смерти не знают, что ты брат директора? Разве твое прикрытие не раскрыто? Эйб рассмеялся. — Нет, похоже, что нет. Мое имя ни разу не упоминалось в газетах, а на твой суд пришли только те, кто выступает против Волдеморта. Конечно, он может узнать, вполне допускаю, но пока я никаких признаков этого не заметил. Они погрузились в задумчивое молчание. Эйб пристально посмотрел на него и тяжело вздохнул. — А как же твоя подруга-аврор, та девушка? Ведь в итоге она их не остановила. — Нет, не остановила, — признался Гарри. — Ну, то есть, она защищала меня и не позволила Муди сделать со мной что-нибудь еще, слава богу, но она не помешала наложить Обливиэйт, хотя, по крайней мере, знала, что это должен был сделать специалист. — И что ты на это скажешь? Гарри уставился на свои руки. Его эмоции бурлили. — Не знаю... наверное... да, я зол на нее. Действительно чертовски зол. В смысле, она, наверное, думала, что поступает правильно ради войны, и я это понимаю, правда. Но... наверное, мы не такие уж и друзья, как я думал. Эйб вопросительно приподнял брови, и Гарри продолжил. — Для меня друзья — это... ты никогда не идешь на компромисс ради них. Она позволила Дамблдору запудрить мне мозги. Мое сознание. Ей это не нравилось, но она не остановила его. Значит, она не такая, как ты и Пел. По лицу Эйба невозможно было понять, что он думает о словах Гарри. — Ну что ж, — сказал он, вставая и прочищая горло. — А, к черту сегодняшнюю дуэль. Сегодня мы поработаем над заклинаниями обнаружения, чтобы твою тощую задницу снова не прокляли исподтишка! 26 июля, 1977 Если бы Гарри спросили, он бы все отрицал, но на следующее утро в его желудке нервно екало, когда он шел по тихим коридорам Хогвартса, направляясь в Больничное крыло. На этой неделе он все-таки должен был работать с мадам Помфри, и, поскольку Дамблдор не стал скрывать воспоминания об остальном расписании, он решил, что должен вести себя нормально. Но вот чувствовал он себя так, словно попал в логово потенциальных врагов. "Перестань драматизировать. Они же не причинили тебе вреда!" Когда он вошел, Помфри была занята проверкой содержимого шкафа. — Гарри! Доброе утро, дорогой, — она нервно теребила в руках халат, а у Гарри от волнения зашевелились волосы на затылке. Обычно она так не делала... и голос у нее был слишком высокий... У Гарри вспотели ладони, а внутри у него словно все перевернулось. — Почему бы нам не начать в моем кабинете? — улыбнулась мадам Помфри, широко улыбаясь. А не слишком ли широко? И вновь внутри все сжалось. "Это ненормально... Я не драматизирую". Не в силах придумать причину, чтобы не зайти к ней в кабинет, Гарри пошел следом, рассеянно поглаживая сумку, в которой лежала его палочка, и отмечая различные предметы, которые он мог бы при необходимости без нее призвать. Мадам Помфри провела его в кабинет и усадила в кресло напротив своего стола. Не говоря ни слова, она достала из запертого ящика маленькую бутылочку и протянула ему. — Пей. Пей сейчас же, — ее излишне восторженная манера держаться полностью исчезла. "Черта с два!" — Нет. Нет, мэм, только если вы скажете, что это такое. "О боже, неужели мне придется драться с мадам Помфри? Прошу, нет". — Я объясню, когда вы выпьете зелье, молодой человек. А сейчас, повторяю, пей! — ее голос был напряженным, обеспокоенным. Что бы она ни замышляла, похоже, она не хотела этого делать. Гарри закрыл глаза в безмолвной мольбе, а затем изо всех сил швырнул хрупкую стеклянную бутылочку в стену. Он безмолвно призвал из дрогнувшей руки Помфри её собственную палочку и направил на неё. — Я... я не хочу с вами драться! — это звучало так испуганно и по-детски. — Гарри! — воскликнула Помфри, ошеломленно глядя на него. — Гарри... Прости меня! Но ты должен знать, что я не причиню тебе вреда! Он заставил себя успокоиться, насколько это было возможно. — Тогда объясните. Сейчас же. И не вздумайте лгать, — его голос все еще дрожал, но направленная на ее грудь рука с зажатой в ней палочкой была абсолютно неподвижна. Помфри подняла руки в знак капитуляции и тяжело опустилась в кресло. — Мне очень жаль. Я... я не знала, что делать... Этого не изучают на курсах целителей, — беспомощно вздохнула она. — Вчера... вчера, Гарри, я нашла тебя в Больничном крыле. Директор и кое-кто еще... о Мерлин, я думаю, ты услышал что-то, чего они не хотели, чтобы ты знал, поэтому они наложили на тебя Обливиэйт. Ты представляешь, что это такое? — Гарри просто кивнул. — Я не... просто то, что они сделали, выглядело отвратительно. Они выкрутились, но я знаю, что это было незаконно, не то чтобы кого-то волновало, что высокопоставленные волшебники сделали с предполагаемым сквибом. Но я просто не хотела… и я дала клятву, и... Ох, как же так. На мгновение она, казалось, потеряла дар речи, а затем заговорила более уверенно: — Зелье, которое ты только что уничтожил, отменяет Обливиэйт. Пожалуйста, поверь мне! У меня его больше нет, но, возможно, я смогу достать немного у... "Слава Богу". — Поппи, — Гарри был сам шокирован, что назвал ее по имени. — Поппи, — повторил он. — Спасибо. Я не могу сказать вам... понимаете, я все знаю о вчерашнем. Чары были сняты почти сразу после того, как я вернулся домой. Так что... я все помню. По крайней мере то, что было до заклинания. Она с облегчением откинулась на спинку кресла. — Прости, я, наверное, напугала тебя... Гарри улыбнулся, возвращая ей палочку. — Думаю, теперь мы в расчете. И еще раз спасибо. Правда. Я не могу передать словами, как много для меня значит то, что вы делаете. — Должна ли я спросить, почему директор счел нужным наложить на тебя незаконный Обливиэйт? Гарри задумался и покачал головой. — Если честно, то нет. Я просто буду вести себя так, будто не помню, что именно произошло, — не хочу привлекать внимание, а то, что я услышал, на самом деле, не так уж и важно. Она скептически приподняла бровь, но не стала настаивать. — А... директор? — Я... — Гарри на мгновение замолчал, подбирая слова. — Наверное, я могу понять, почему он счел нужным сделать то, что сделал, — он даже почувствовал, как его лицо помрачнело, и постарался не сорваться в ругань в присутствии мадам Помфри. — Но это не значит, что я должен забыть о том, что он сотворил с моим бля... разумом. Я очень хорошо это запомню. Поппи, казалось, хотела что-то сказать, но потом передумала. — Что ж, понятно. Тогда, вместо того чтобы сегодня работать над оптовым заказом, может, поговорим немного о различных зельях, которые могут манипулировать, изменять и исправлять разум человека? Кажется, это как раз то, что необходимо знать такому молодому юноше, как ты. — Звучит превосходно, Поппи, — рассмеялся Гарри. Она не стала поправлять его. 13 августа, 1977 В тот день в пабе было почти безлюдно. Пел и Дал еще не пришли, и единственной посетительницей была старуха с бело-фиолетовыми волосами под кружевной вуалью, которая иногда приходила цедить свой "Оживитель трупов". Сегодня она так тихо сидела в полумраке закутка, что о ее присутствии было легко забыть. Эйб в это время расположился у барной стойки и со странным выражением на лице наблюдал за тем, как Гарри подметает. — Разве у тебя не назначена встреча в деревне с этим твоим аврором по поводу условно-досрочного освобождения? — Да, — Гарри хмуро уставился в пол, не переставая подметать. — Похоже, ты что-то задумал, да? — Похоже на то. — И что же? Сила и скорость подметания Гарри стали агрессивнее. — Наверное, я хочу убедиться, что мы не такие уж и друзья. Эйб поднял бровь, но ничего не сказал. Через двадцать минут в паб буквально ворвалась Алиса. — Гарри! Почему ты не пришел на нашу встречу? Гарри перестал соскребать жвачку "Друбблс" с нижней части стола в тряпку и посмотрел на Алису с выражением явного недоумения на лице. Если бы кто-то из них сейчас взглянул на Эйба, то увидел бы, как тот закатил глаза, уже догадавшись о плане Гарри. — А? — Наша встреча, Гарри. Встреча по условно-досрочному освобождению? Ничего не напоминает? — Встреча… простите, но я не... Я не понимаю, о чем вы говорите, мисс, э-э-э?.. В глазах Алисы появился страх, с лица стали постепенно сходить краски. — Гарри? Это же я! Алиса! Ты же знаешь меня — аврор Алиса? Гарри растерянно посмотрел на нее. — О боже, Мерлин, — прошептала Алиса в полном ужасе. — Гарри? — Хм-м? — Ты меня знаешь! Ты ведь знаешь меня, правда? Алиса, Алиса Фоули? Казалось, она была готова расплакаться, и Гарри наконец сжалился над ней. Он несколько раз моргнул, словно пытаясь прояснить мысли. — О... О, привет, э... Алиса. Ты и... Фред пришли выпить? — Фрэнк, Гарри! Моего парня зовут Фрэнк! — Да, точно, извини, Алисия... Алиса. Клянусь, я знал. Просто, кажется, я не могу... Так почему же ты здесь? Она смотрела на него с беспокойством, но, похоже, взяла себя в руки, когда он начал что-то вспоминать. — Я пришла на встречу по поводу твоего условно-досрочного освобождения. Все... Все по-прежнему идет хорошо? — Да, думаю, да. — Хорошо. Отлично, просто замечательно. Эм, сэр, — обратилась она к Эйбу. — А у Гарри в этом месяце не было проблем? Эйб нахмурился и бросил на Гарри раздраженный взгляд. — Думаю, нет. Мальчик всегда был немного глуповат… — Эйб замолчал, пожав плечами. — Ну ладно. Что ж, спасибо вам обоим, увидимся в следующем месяце, Гарри, если не встретимся раньше, — Алиса почти выбежала из паба. Через несколько секунд после того, как за ней плотно закрылась дверь, Гарри хлопнул тряпкой по столу. — Это было жестоко, парень, — сказал Эйб с суровым видом. — Наверное, да. — Я думал о тебе лучше. Гарри надулся и скорчил недовольную гримасу. — Я знаю. Но если я не отомщу, это будет постоянно зудеть во мне, и я начну ненавидеть ее за то, что она смеет вести себя так, будто все в порядке, когда она прекрасно знает, что они со мной сделали. Что она позволила им сделать. Так что, да, я вел себя как болван. Ну и ладно. К тому же, если это заставит ее задуматься, когда в следующий раз кто-то попытается сделать подобное дерьмо, возможно, она остановит его. В конце концов, это ее чертова работа — поддерживать чертов закон, — он покачал головой и сжал руки в кулаки. — К тому же она только что увидела, что я веду себя явно не так, как надо. По идее, она должна была отвести меня в госпиталь Святого Мунго. Но она этого не сделала. Теперь я знаю о ней все, что нужно. Эйб несколько мгновений сверлил его взглядом. — В следующий раз, когда увидишь ее, веди себя как обычно, понял? Я подыграл только потому, что им не нужно знать, что ничего не вышло. Но в следующий раз веди себя правильно, парень. Черт, ты действительно хочешь, чтобы она сводила тебя в Мунго?! — он с отвращением покачал головой. — Нам не нужны эти проблемы. Гарри согласился, закатив глаза, и, не говоря больше ни слова, поплелся на кухню. — Гадские подростки, — ворчал Эйб, обращаясь к старухе. — Безмозглые и чертовски злобные. Все они. Женщина слегка хихикнула и отпила из бокала. — Правда? Кажется, я помню одного человека, который был чертовски злобным ублюдком в свои двадцать, тридцать, сорок... — А теперь помолчи, дорогуша, — беззлобно огрызнулся Аберфорт. Женщина лишь снова рассмеялась.