Короли Ист-Сайда

— Сеньор Габриэль, завтрак в столовой! — каждое утро главная горничная, зрелая итальянка с медовыми глазами, непременно приглашала его к столу, предварительно деликатно постучав в закрытую дверь его спальни. — Спасибо, Каталина. Уже иду. Габи перед зеркалом поправил запонки и шелковый платок, и, удовлетворенно кивнув сам себе, направился завтракать, чтобы после ехать в Магнолию. Вчера он так и уснул, не дождавшись возвращения дяди, а утром оказалось, что тот уже уехал с рассветом, но все же успел написать племяннику пару строк. Рядом с чашечкой кофе в столовой Габи обнаружил белый конверт с запиской, в которой коротко и предельно корректно было обозначено пожелание следовать указаниям Анжело и прилежно учиться у него. Анжело… Мысли Габи опять вернулись к минувшему вечеру и к тому, чему он стал случайным свидетелем. Желудок как-то непривычно сжался от этих воспоминаний и вкуснейший тост с вишневым конфитюром пошел не в то горло. Быстро допив кофе, Габи поспешил на выход, оставив завтрак почти нетронутым, повар конечно будет оскорблен, но Габи обязательно реабилитируется за ужином. Готовили в доме дяди потрясающе. С комфортом устроившись в шикарном кадиллаке, Габи дал себе зарок не решать ничего с горяча, а покамест понаблюдать за дядей и этим Анжело, и уже потом делать выводы. Когда он спешным шагом вошел в Магнолию, там царила обычная утренняя суета. Работники кухни разгружали повозку зеленщика, шеф-повар о чем-то увлеченно спорил с мясником, а охранники-громилы, лениво играли в карты (хотя должны были бы входы-выходы охранять, но, как видно, расслабились без хозяина). На вопрос Габи, где синьор Анжело, последние с какими-то гаденькими ухмылками махнули в сторону кабинета Коррадо. Озадаченный, Габи пошел по знакомому маршруту. Открыв дверь кабинета и войдя внутрь, он услышал недовольное: — Ты опоздал. Рабочий день в этом клубе начинается в девять. А сейчас уже почти без четверти одиннадцать. Что скажешь в свое оправдание? — Я не наемный работник, чтобы заявляться ни свет ни заря, — огрызнулся в ответ на тираду Анжело Габи. — Дядя не высказывал недовольства, так какого… это волнует тебя? — Я тоже не наемный работник, — ответил ему полноправным хозяином устроившийся за столом Коррадо Анжело. — Однако был здесь уже в половине девятого. Как и весь остальной персонал. А ты… — он направил ледяной взгляд на замершего у стола Габи. И вдруг добавил: — А ты, принцесса, будь уж так любезен следовать традициям этого заведения… Или, — ледяной взгляд стал угрожающим, — придется научить тебя хорошим манерам и правилам поведения… если сам не хочешь им следовать. Это, конечно, был явный вызов. Анжело сознательно провоцировал этого ангелочка. Просто потому… потому что мог и хотел. С Коррадо они вчера примирились. Тот был нежным всю ночь, заметив, что Анжело знобит, далеко за полночь сам сделал ему травяной чай, сидел рядом, пока тот не выпил, а потом, на рассвете поцеловал засыпающего уже — снова в ладонь, мягко и ласково, прежде чем уйти. С Коррадо они конечно примирились, а вот его племянник бесить не перестал. Потому, наверное, так приятно было его злить и смотреть, как темнеют глаза цвета эвкалиптовой листвы. Габи сцепил руки в замок, чувствуя как в груди все кипит, угрожая выплеснуться на этого самодовольного ублюдка. Так его еще никто не унижал, даже в той заплеванной забегаловке, в которой он когда-то работал, с ним так не разговаривали. Он Гвендизи и спустить такое какому-то, пусть и приближенному к дяде нахалу, он не мог, а потому сорвался и произнес то, что совершенно не хотел: — Это еще не известно, кого нужно учить манерам! Мне работодатели ручки не целуют! Габи понял что дразнить хищника не стоило, когда Анжело с ядовитым: «Вот говнюк!» вдруг поднялся из-за стола одним плавным движением и застыл напротив раскрасневшегося Габи. Габи смотрел на эти раздувающийся от гнева крылья носа, русую прядку, упавшую на высокий лоб и вспоминал. Ну конечно! Как же он его сразу не узнал?! Тот долговязый предводитель шайки оборванцев-карманников! Он же тогда сам ему назвался. Ну здравствуй, Анжело! Давно не виделись. Ты конечно изменился, но не настолько! — А ты ни капли не изменился, Анжело Верецци! — проговорил Габи и их взгляды скрестились как шпаги. — Ты меня знаешь? — прорычал Анжело. — Откуда? — Серебряные часы на цепочке… Припоминаешь? За сколько их удалось загнать? — Не твоего ума дело, принцесса… — прошипел Анжело, вспоминая малолетнюю «принцессу» с грязной тряпкой в руках в дешевой забегаловке, когда в приоткрытую дверь кабинета просунулась очаровательная головка Люси, привлеченной их руганью. — Наверное, не следует выяснять отношения в первый совместный рабочий день, — проговорила девушка, входя к ним с подносом, на котором стояли три исходящие ароматным паром чашки с кофе. — Анжело… Габи… Давайте лучше выпьем кофе перед работой и не будем развлекать все заведение своим семейным скандалом, который даже на кухне слышно… «Здесь толстые стены», — захотелось ввернуть Анжело. И он бы ввернул. Если бы это была не Люси… А мысль о толстых стенах потекла дальше, напоминая об их с Коррадо лучших днях, когда Анжело свято верил, что влюблен и они занимались любовью в этом самом кабинете прямо на столе. Но мысль тут же угасла, стоило ему только взглянуть на племянничка. Ну что поделать, ради памяти об их с Коррадо любви он пока примириться с этим ангелочком. Появление Люси и отличный кофе восстановили хрупкий мир между мужчинами. Они втроем наслаждались кофе и, направляемые веселым щебетом Люси, даже разговаривали на общие темы. Расслабившийся Анжело рассказал о последнем просмотренном кинофильме, и Габи вдруг признался, что никогда не был в кино. — Тогда тебе непременно нужно сходить! — проговорила сочувственно Люси. — Неужели в самом деле никогда не был в кино? «Да. Не был. Работал». Габи бы никогда не произнес этого вслух. Особенно под удивленным и… неожиданно ставшим заинтересованным взглядом Анжело. Как рассказать милой Люси, что у него просто не было ни времени, ни денег для кино? А Анжело вдруг неожиданно вспомнил, что Коррадо что-то говорил ему про жуткую нищету семьи племянника… — да ладно! Вот этот вот лощенный ангелок в шелковом шейном платочке — он из нищей семьи? А так и не скажешь. Держится и ведет себя по-королевски. За хрупкую фарфоровую чашечку двумя пальчиками берется… «А за хер такие двумя руками хватаются!» — разозлился вдруг Анжело. Но заставил себя успокоиться, потому как понял… злится-то он на себя. Потому что не разглядел за всем этим кашемиром и шелком, горделивым поворотом головы своего. Пацана с улицы. Навесил ярлык… Еще и наорал. Свои ошибки надо исправлять, потому… — Я позабочусь, чтобы Габриэль нашел досуг сходить в кино, Люси, — вслух проговорил Анжело, допивая свой кофе. Габи потерял дар речи от такого неожиданного предложения, но видя, что Анжело не смеётся, а вполне серьезен, выдал нейтральное: — Возможно я и соглашусь… — Вот и отлично! — Люси поднялась, показывая, что их перерыв закончен, но неожиданно замерла как лань при свете автомобильных фар, когда толстенная дверь кабинета вдруг распахнулась, являя всем троим вооруженных до зубов громил. На громил Анжело среагировал мгновенно. Да, на нем пока не было крови, но громилы-то вооружены и явно явились к ним не с рождественскими подарками. А потому, пока не началась вполне логичная для сложившейся ситуации стрельба, Анжело заорал во все горло» «Ложись!», толкнул «ангелочка» под прикрытие тяжелого стола, и, утянув за собой задушено пискнувшую Люси, повалился на ковер. Над ними уже стрекотала автоматная очередь, когда Анжело сумел таки выхватить револьвер и, приподнявшись на одном локте, начал стрелять. Методично снял слишком габаритных для небольшого кабинета одного, второго, почти достал замешкавшегося третьего… А вот неожиданно появившийся в дверях четвертый громила выстрелил в него самого. «Хорошо, что попал справа», — успел подумать Анжело, чувствуя, как сознание начало уплывать. — Без глупостей, детка, — проговорил громила, направляя пистолет на Габи, который рванулся к рухнувшему без сознания Анжело. За спиной громилы появились другие боевики и Габи понял, что силы оказались не равны и скорее всего вся охрана Магнолии в настоящий момент или мертва, или лежит в главном зале лицом в пол. — Этих двоих — в машину, — приказал, судя по всему, главный громила, указывая своим людям на Люси и Габи. — И этого — туда же. — Махнул он на отключившегося Анжело. Всех троих, несмотря на активное сопротивление и ругань Люси, заставили подняться, и, накинув на голову мешки, поволокли куда-то среди автоматных очередей и звона разбиваемых бутылок и богемского хрусталя. Вытолкнули на улицу, а потом запихнули в машину. Дверь бесшумно захлопнулась, и автомобиль отъехал от Магнолии, сразу набирая скорость. Последнее, что почувствовал Габи перед тем, как отключиться от нехватки воздуха в пыльном мешке, это то, что голова Анжело, который все еще был без сознания, опустилась на его колени.