***
Вернувшись, Вэй Ин понял, что Ванцзи ушел. Возле общего зала, как и внутри помещения, никого не было, и юноша занервничал. — Зачем тогда было делать вид, что хочет сходить со мной на прогулку, — тихо произнес Усянь. В груди неприятно заныло. Они не были парой, не являлись даже близкими друзьями. Лишь их тела реагировали на феромон друг друга. Подслушав вчера слова Ванцзи, когда тот приходил к Вэнь Цин, Усянь понял это, догадавшись, что брат жениха тоже реагирует на его запах. Они были друг для друга никем, но всё же понимать, что Лань Ванцзи отчаянно сопротивляется их притяжению, оказалось неприятно. — Неправда, я жду тебя, — раздалось со стороны густого кустарника и из-за зелени растительности вышел Лань Ванцзи. — Мгм, — довольным тоном протянул Усянь. — Тогда в путь. Я покажу тебе замечательное место. Ванцзи в ответ лишь кивнул. Он был готов пойти куда угодно, лишь бы ощущать аромат Вэй Усяня и видеть его обворожительную улыбку. А улыбался Вэй Ин действительно ярко и невероятно красиво.***
Сперва они немного прошли пешком, а после пришлось полететь на мечах. Место, которое Вэй Ин желал показать Ванцзи, оказалось довольно далеко от резиденции. Спрыгнув с меча, Лань Ванцзи осмотрелся: в окружении древнего хвойного леса, с россыпью крупных валунов на берегу, перед ним плескалось небольшое озеро с лазурной водой. Здесь было тихо. Казалось, даже птицы боялись своими трелями тревожить покой этого места. Лишь легкий ветер, создающий рябь на глади воды, да негромкое жужжание насекомых, что вились над яркими цветами, растущими по краю леса. Вот и весь шум, нарушающий тишину. — Что это за место? — спросил Ванцзи, приближаясь к воде. Небольшой песчаный пляж, спрятанный за крупными камнями, позволял подойти к кромке воды вплотную. — Я бы назвал это озеро местом силы. Здесь хорошо медитировать и очень быстро восстанавливается ци, если довелось ее потратить в большом количестве, — ответил Усянь. Как и Лань Ванцзи, он тоже подошел к воде. Постоял немного и принялся снимать обувь и раздеваться. — Что ты делаешь? — удивленно спросил Ванцзи. Увидев обнаженную грудь Усяня, он тут же отвел взгляд и постарался выровнять дыхание, ведь оно мгновенно сбилось. — Хочу искупаться. Лань Ванцзи, скоро будет очень жарко, а возле этого озера не растут деревья и нет тени, чтобы поплавать не под палящими лучами. Можно искупаться либо сейчас, либо ближе к вечеру. А я не хочу ждать несколько часов, — ответил Усянь. — Присоединяйся, — добавил юноша и невзначай прошелся взглядом по телу Ванцзи. Он хорошо помнил, как на тренировочном поле сидел на нём, зажимая тонкую талию своими бедрами. Фигура под ханьфу скрывается явно отличная. — Хорошо, — недолго думая, ответил Лань Ванцзи. Бело-голубое ханьфу легло аккуратной стопкой на ближайший плоский камень. Рядом были поставлены сапоги, и даже лобная лента была размещена поверх одежды. Заколку для волос постигла та же участь. Ванцзи остался в одних лишь нижних штанах, с распущенными волосами, и смотрел на Вэй Усяня пристальным взглядом. Вэй Ин же, наблюдая за действиями Ванцзи, забыл, что и ему следовало бы окончательно раздеться. Завороженный, он не смел отвести своего взгляда, лаская взором каждую часть тела юноши, что без капли стеснения обнажался перед ним. Бледная кожа, точеный рельеф мышц, где обманчивая изящность скрывала за собой невероятную силу. Черный водопад волос спрятал за собой линии спины и ключиц, как и длинные пряди по обеим сторонам лица скрадывали красоту лица. Не удержавшись, Вэй Усянь подошел к Лань Ванцзи и двумя руками заправил пряди челки за уши. — Что ты делаешь? — удивленно спросил Ванцзи, схватив Усяня за запястья. — Ты постоянно носишь эти пряди выпущенными. Из-за них нельзя полностью рассмотреть твое лицо, — произнес Вэй Ин глубоким тембром голоса. Едва Ванцзи прикоснулся к нему, как по всему телу пробежала искра удовольствия. — Я с детства хожу с такой прической, — ответил Лань Ванцзи. Он не торопился отпускать руки Усяня. Вместо этого, поддавшись наитию, прикоснулся кончиком носа к нежной коже запястья и глубоко вдохнул — аромат был умопомрачительный. Он разлился по телу будоражащим потоком, сминая запреты и ограничения, и лишь благодаря годами тренированной силе воли, юноша удержался, чтобы не поцеловать Вэй Ина. Но… лишь отчасти… Вместо поцелуя в губы, он потерся носом о кожу его руки, прошелся губами — не целуя, но касаясь, и чуть прикусив основание ладони, с трудом заставил себя отпустить его руки. Вэй Усянь же с трудом сдерживал дрожь, что объяла его тело. Это прикосновение и укус — бурным потоком они уносили прочь все рамки, которых юноша придерживался. Сичэнь… — он был предан ему. Об их браке было договорено так давно и Вэй Усянь свято чтил обещание быть этому альфе верным женихом и мужем, но сегодня… сегодня Лань Сичэнь принес на себе аромат другого альфы. Не просто тот запах, что бывает, когда альфа с альфой обнимутся, а именно феромон близости. Так пахла Цзян Яньли, когда пометила Цзинь Цзысюаня и они после этого переспали. Она источала необычный аромат альфы, смешанный с запахом ее омеги. И вроде бы А-Ли пахла собой, но эти примеси делали ее аромат необычным. И сегодня утром Лань Сичэнь принес с собой на завтрак именно подобный аромат, вот только был он явно не с другим омегой, а с альфой. Почему же тогда он, Вэй Усянь, должен сдерживать себя, не позволяя прикоснуться к другому омеге, что так жаждет его тело. Да что там тело, сама душа тянулась к Лань Ванцзи, желая полного единения с ним. Глядя в глаза Ванцзи, Усянь поднес свою ладонь к губам и лизнул место укуса. После прикоснулся губами, вбирая нежную кожу, а вместе с тем и остатки слюны Лань Ванцзи. Это было вкусно, словно на язык попал концентрированный феромон. Будоражит. Сводит с ума. Даже если просто смотреть на это. Лань Ванцзи замер, чувствуя, как желание тяжелой тягучей волной проходит сквозь его тело. Он неотрывно следил за действиями Вэй Ина и желал, чтобы этот острый язычок, что прошелся по коже, где он только что оставил свой укус, прикоснулся к его телу. В любом месте. Всё будет восхитительным. Любое действие будет желанным. Вэй Ин видел, как потемнели светлые глаза Лань Ванцзи, как цвет солнечного луча загустел, превращаясь в расплавленное золото. О, это было бесподобно… — Я купаться, — тихим шелестящим голосом произнес Вэй Ин. Он скинул оставшуюся одежду, включая и нижние штаны, и не останавливаясь, и не оглядываясь, вошел в воду. Ванцзи, словно завороженный, снял с себя остатки одежды и будучи полностью нагой, последовал за Усянем. Он не почувствовал прохлады воды, что нежно объяла его тело. Он не ощущал жара солнца, что стремительно набирало высоту, приближаясь к зениту. Он видел перед собой лишь изящную спину Вэй Усяня; волосы, собранные в высокий хвост и подвязанные алой лентой — вода доходила Усяню уже до груди и темные пряди терялись в воде, как и кончики ленты; вот он слегка повернул голову и стрельнул взглядом в сторону Ванцзи — лишь дрогнули ресницы на мгновение, и вновь замер, словно ожидая чего-то, вновь смотря куда-то перед собой. Вэй Ин ждал. Он был уверен, что Лань Ванцзи подойдет к нему. Не может быть, чтобы всё увиденное и почувствованное, сделанное этим омегой, было чем-то ничего не значащим. И Вэй Усянь был прав в своих предположениях. Он почувствовал движение воды, когда юноша подошел к нему, уловил его дыхание, и в тот же миг Ванцзи отодвинул волосы хвоста в сторону и больно впился в шею Усяня зубами. Вэй Ин не сопротивлялся. Омега не может пометить омегу. Так всегда учили. Но почему же после боли укуса вдруг по телу прошло наслаждение, словно он только что удовлетворил себя, как тогда было в тайном месте, когда Усянь занимался этим под фантазии о Ванцзи? Вэй Усянь чувствовал, как потекла кровь из укуса — Лань Ванцзи старался, хоть у него и не было клыков, как у альф, но он основательно прокусил ему кожу на шее, позволяя своей слюне попасть в его тело. Лань Ванцзи кусал глубоко, зная, что это больно, но он желал присвоить Вэй Ина себе, чтобы тот нёс в своем теле его феромон. Только его и ничей больше. Сейчас он нарушает так много правил, переходит все рамки дозволенного, но иначе не может. Кровь Усяня оказалась вкусной, сладкой от концентрации в ней феромона. Ванцзи зализал рану, а после обошел Усяня, вставая лицом к лицу. — Всю ответственность я возьму на себя, — прошептал окровавленными губами юноша, а после повернулся к Вэй Ину спиной и перекинул все волосы на грудь, оголяя шею. — Я тоже омега, если желаешь — сделай меня своим… только своим, — тихо проговорил Ванцзи. Ему не пришлось ждать долго — всего мгновение и зубы Вэй Ина прокусили тонкую кожу, впиваясь так глубоко, как только тот мог. Казалось, он желает откусить кусок от Лань Ванцзи. Было больно. Но вслед за болью пришло наслаждение, оседающее возбуждением везде, где можно. Это было странно. Необычно, но бесконечно приятно. Так удивительно желать кого-то всем телом. Ванцзи ощущал, как встает его член и одновременно с этим начинает пульсировать внутри. Сладкая мука — испытывать двойное возбуждение. Завершив кусать, Вэй Усянь облизал рану и прижался к Ванцзи сзади, обвив руками его тело. Они были почти одинакового роста и Лань Ванцзи почувствовал, как к его ягодицам прижался чужой твердый член. И в тот же миг внутри всё вспыхнуло пламенем. Хотелось, чтобы этот член тотчас вошел в него, заполнил до краев. — Вэй Ин… — прошептал Ванцзи. — Лань… Чжань… — хрипло произнес Усянь. — Это ведь тоже твое имя? — Да, — ответил Ванцзи. Это имя сорвалось с губ Вэй Усяня сладкой патокой, самой лучшей сладостью, словно так назвать его был рожден только Вэй Ин. — Называй меня так. Никто не зовет меня этим именем. Только ты… только тебе позволено, — добавил юноша. Он высвободился из объятий Усяня и развернулся, чтобы в тот же миг прижать его к себе. Обнять так крепко, как только умел, и прикоснуться к губам в долгожданном поцелуе. Такие же, испачканные в крови, они ответили ему жарким поцелуем. Слюна, смешиваясь с чужой кровью, растворялась в их телах, сглатывалась и исчезала, оставляя лишь безумие вспышки феромонов, окутавших тела двух юных омег. Обнимая друг друга, прижимаясь телами, они ощущали обоюдную жажду. Тесные объятия дарили трение, доводя желание до максимума. Прикосновения ладоней к ягодицам, вызывали бурю внутри, но поцелуй всё длился, словно они не могли напиться живительной влаги. Лишь за несколько мгновений до пика удовольствия, каждый из них позволил себе прикоснуться к члену другого. Несколько движений ладонями и протяжный стон из губ в губы опалил Ванцзи и Усяня. Казалось, что этого будет мало, ведь они омеги и их тела должны требовать иной близости, но странным образом эта жажда начала утихать, словно удовольствия, что они получили, прикоснувшись к естеству друг друга и излившись, было достаточно. Нет, само томление осталось, требуя продолжения, но не было дикого желания или неудовлетворенности от этого вида выражения страсти. Они всё еще держали друг друга в объятиях и глядя глаза в глаза, прислушивались к своим ощущениям. И не верили сами себе. Всегда все говорили, что удовлетворить омегу может только альфа и сугубо определенным образом. Но только что, два омеги познали наслаждения самым примитивным из видов занятий любовью. И каждый из них остался доволен. — Это было вкусно, — прошептал Ванцзи, целуя Усяня. — Очень, — ответил тот ему в губы, принимая и углубляя поцелуй. В этот день они не прикасались более к естеству друг друга, хоть желание и было сильным. Их молодые тела жаждали близости, но юноши терпели. Они не знали, к чему приведет их самоуправство, их поступок, вопиюще нарушающий всех устоев кланов. Чтоб омега пометил омегу? Подобное считалось невозможным, но Лань Чжань и Вэй Ин несколько раз придирчиво обнюхали раны друг друга и поняли, что их феромон проник в тело другого, прочно поселившись под кожей. Они разговаривали. Много. Очень много. Старались поведать о себе и своей жизни максимально подробно, словно наверстывая все те годы, когда не были знакомы. Им было интересно. Любопытно. И каждый с восторгом слушал того, кто так неожиданно стал его парой. Они целовались. Так много, что к вечеру опухли губы, но всё равно казалось мало. Они обнимались, прижимались и вдыхали аромат друг друга до головокружения. И смеялись от того, как реагируют на это их тела. Когда же солнце прикоснулось к горизонту, Ванцзи и Усянь молча оделись, еще раз обнялись и полетели в сторону Пристани Лотоса. А голубая лобная лента Лань Чжаня плотно обвивала левую руку Вэй Ина. Нет нужды оттягивать неизбежное, сегодня они признаются во всём.***
Первым делом они решили рассказать о случившемся Лань Сичэню. Подойдя к его дому, Ванцзи внимательно осмотрел строение. — Брат наложил полог тишины, но сам дом не заперт заклинаниями, — с недоумением произнес Лань Чжань. — Не будем входить? — поинтересовался Вэй Ин. — Раз пришли, то войдем, — ответил Ванцзи. Едва они переступили порог общей комнаты, как до их слуха донеслись томные вздохи. Следовало бы уйти, но они уже вошли и побеспокоили тех, кто скрылся под заклинанием тишины. На большом диване, на коленях у Лань Сичэня сидела Вэнь Цин. Ванцзи и Усянь явно прервали их жаркий поцелуй, ведь вид оба имели удивленный, но в их взглядах не было испуга или злобы. — Брат?! — удивлено воскликнул Ванцзи. — Лань Чжань, нам стоит уйти, — произнес Вэй Ин. Он схватил Лань Ванцзи за рукав и едва заметно дернул ткань, привлекая внимание, но тот не сдвинулся с места. — Полагаю, нам следует объясниться, — улыбнувшись, проговорила Вэнь Цин, вставая с колен Сичэня и поправляя ханьфу. Лань Сичэнь поднялся с дивана вслед за ней и взял девушку за руку, вставая рядом. — Да, хотелось бы услышать объяснение, — ответил Ванцзи. В свою очередь он взял в ладонь руку Вэй Ина и крепко сжал ее. Это действие не укрылось от Сичэня и Вэнь Цин. Каждый из них едва заметно удовлетворенно улыбнулся. — Я пометил Вэнь Цин, сделав ее своей, — проговорил серьезным тоном Сичэнь. — Я была полностью согласна с этим действием, принимая метку с любовью и благодарностью, — таким же серьезным голосом произнесла целительница. — Но ты же альфа! Как Лань Сичэнь смог бы сделать тебя своей? — удивленно и громко ответил Вэй Ин. — То есть, тот факт, что твой жених пометил и переспал с другим человеком тебя не удивляет? — с усмешкой произнесла Вэнь Цин. — Я смирился с этим еще утром, когда понял, что его запах изменился, — ответил Усянь. — Быстро, — покачав головой, проговорила Вэнь Цин. — Или всё дело в нём? — она кивнула на Ванцзи. Лань Чжань вышел вперед, загораживая Вэй Усяня. — Я первым укусил Вэй Ина, — сурово произнес он. — Однако… — с любопытством протянула Вэнь Цин, она подошла к омегам и обнюхала каждого. — Прекрасно, вы оба помечены как положено. Собственно, как и я, — и повернувшись к юношам спиной, девушка перекинула длинные волосы на грудь, демонстрируя аккуратную метку. У Ванцзи и Усяня метки были выполнены более грубо, оставляя некрасивый узор. — Почему альфа не может пометить альфу, а омега омегу? Вы знаете настоящую причину? То, что такой союз не будет иметь потомства мы все знаем, но вот что именно в основе самих меток лежит, мало кто сейчас помнит. И вы тоже ведь не знаете. — Не знаем, — в унисон произнесли юноши. — У омег очень нежная кожа и нет клыков, у альф клыки есть, но кожа грубая. Она может быть на вид будто невесомый шелк, но по факту очень плотная. Когда омега кусает другую омегу то, не имея специальных резцов, сильно повреждает верхний слой кожи. Когда альфа кусает альфу, то ему даже при наличии клыков, сложно прокусить кожу, и соответственно, в итоге, в обоих случаях получается рваная рана. А метка ставится и в том, и в другом случае, ведь слюна попадает в кровь, внутрь тела. Достаточно всего малюсенькой частички, чтобы метка была поставлена, — разъяснила Вэнь Цин. — Один из правителей нашей страны был большим поборником телесной красоты и метки поставленные омегой омеге или альфой альфе вызывали у него отвращение, как и любые иные несовершенства. Он был бы рад вовсе запретить ставить метки, но среди пар альфа и омега такое было недопустимо в силу самой физиологии. Поэтому ограничился строгим запретом на метки у однополых пар, указав жестоко наказывать несогласных. За столетия сложилось мнение, что подобные метки просто невозможно поставить. Вот и всё, — завершила свой рассказ Вэнь Цин, улыбнувшись и разведя руки в стороны. Юноши несколько минут молчали, осознавая полученную информацию. — Вэнь Цин, — первым подал голос Вэй Ин, — ты ведь альфа, но твоя метка, как у госпожи Юй или Цзинь Цзысюаня. Очень аккуратная. — А я редкий случай, — вдруг ярко улыбнувшись, проговорила Вэнь Цин. — А-Цин доминантная омега с феромоном слабого альфы. Крайне редкое врожденное отклонение, — вместо девушки, ответил Сичэнь. — Чтобы понять вторичный пол А-Цин, необходимо попробовать и понюхать ее кровь. Кожа источает феромон альфы, кровь же — феромон доминантной омеги. И я обожаю оба ее аромата. — Почему же ты согласился на брак со мной? — вдруг спросил Вэй Ин. — Вэнь Цин изначально ответила мне отказом, полагая, что связь с такой омегой, как она, принесет мне вред. Брак же с тобой, как ты и сам знаешь, был мне навязан и согласован без моего участия родителями и старейшинами. Мы оба лишь следовали воле старших. Но, приехав сюда в этот раз, я был намерен оповестить твою семью и после свою, что не намерен вступать с тобой в брак. Вэй Усянь, я уважаю тебя, но никогда бы не смог полюбить. Зато мой брат, как я понял, не просто влеком твоим феромоном, ты сам ему интересен, — ответил Сичэнь. — Я услышал тебя и не стану более задавать вопросы по этому поводу. И рад, что обстоятельства сложились подобным образом, — ответил Вэй Ин и поклонился, выражая благодарность Сичэню за честность. — Следует уведомить остальных обо всём, — подал голос Ванцзи. — Пока вы были на прогулке, мы уже всех уведомили, — ответила Вэнь Цин. — И как они отреагировали? — насторожился Вэй Усянь. — Как бы сказать… сегодняшний ужин пройдет в напряженной обстановке. Дядя и родители прибыли, используя талисманы перемещения, — поджав губы, произнес Лань Сичэнь. — Но не всё так страшно, как вы себе уже представили, — тут же добавил, увидев, как побледнели юноши. Даже в свете магических светильников это было отчетливо заметно.***
Прежде чем начался ужин, состоялся общий сбор. Зал для приемов делегаций в Пристани Лотоса давно не слышал такой ругани и столь громких криков. Госпожа Юй и Лань Цижэнь, несмотря на свой статус, выливали друг на друга море ругани и оскорблений. — Гусу Лань! Как вы смеете называть себя обителью чистоты и праведности! Вы сборище лживых тварей! — кричала Юй Цзыюань. Ее супруг лишь тоскливо обводил взглядом присутствующих, не вставая с трона, когда как его женщина нервно ходила по залу. — Что вы имеете в виду, кидая подобные слова в наш адрес? — взвизгнул Лань Цижэнь. — Ваш старший племянник незадолго до свадьбы бросил моего сына, а младший соблазнил его. Омега омегу! Уму непостижимо. В моем клане никто подобное не позволяет себе! — резко ответила женщина. — Кто кого еще соблазнил! Ванцзи не посмел бы так поступить! — прокричал Цижэнь. Ни Вэй Усянь, ни Лань Ванцзи не смели даже слово произнести, а тихонько ожидали, когда буря пройдет. — И как вы это докажете? — суровым тоном спросила госпожа Юй. — И сделать ничего нельзя. Они пометили друг друга. Что молчите? — повернулась к юношам. — Нечего сказать в свое оправдание? Правильно, молчите! — Мама, — вдруг подал голос Цзян Чэн, что решил попробовать успокоить мать. — Ты тоже молчи! Почему мне сегодня пришло письмо, в котором клан Не приглашает обговорить условия брака между тобой и Не Хуайсаном? Хорошо хоть, что они согласны отдать в наш клан этого сопляка, а не требуют твоего переезда после свадьбы! — гнев госпожи Юй сменил направление и теперь под раздачу попал Цзян Чэн, но судя по его виду, юноша едва сдерживался, чтобы не расплыться в довольной улыбке. Клан Цинхэ Не был крайне богат и родство с ними означало доступ к металлу и драгоценным камням, добываемых в горах на территории этого ордена. Такой шанс госпожа Юй не могла упустить, хотя была и против брака своего сына с их слабым альфой. Но в семье Не было лишь два альфы. Старший был мало того, что наследником, но уже давно имел супругу. Гроза бушевала долго, но так как итог произошедшего вполне всех устраивал, даже с учетом, что Вэй Усяню придется сочетаться браком с другим омегой, все остались довольны. Единственным условием госпожа Юй и Цзян Фэнмянь поставили то, что Лань Ванцзи переедет в Пристань Лотоса. Якобы Гусу Лань своими поступками сильно обидели Юньмэн Цзян и расплатой будет передача столь талантливого и сильного омеги в их клан. Родители Ванцзи дали свое согласие. Против был лишь Лань Цижэнь, но зная его вздорный нрав, все бы очень удивились, согласись он хоть с чем-нибудь.***
Шелк темных простыней приятно холодил тело. Ванцзи горел от прикосновений Вэй Ина. Как и Усянь пылал от каждого касания Лань Чжаня. Мрак ночи начал сменяться предутренней дымкой, серой вуалью укрывающей дремлющую землю. В открытые окна с легкими потоками ветра врывался аромат ночных цветов, чей запах сменялся влажным флером скорого пробуждения мира. До восхода еще далеко, но этот предрассветный сумрак создавал неповторимые картины. Едва сумбурный ужин завершился, как Ванцзи и Усянь ускользнули из общего зала, отправившись в домик Лань Чжаня, что стоял несколько обособленно от остальных строений. Там, на большой и мягкой кровати, они познали друг друга в полной мере. Они лишь в теории знали, как заниматься сексом. Но опытным путем выясняли, как и что делать. Как доставить наибольшее удовольствие своей паре, как самому получить максимум наслаждения. И пусть всех их движения сегодня были несколько поспешными, неумелыми, но юноши рассыпались на искры от удовольствия, желая отдать и получить как можно больше. Они дышали друг другом, они желали друг друга. Их тела и их души. Ароматы, что связали две жизни воедино, прочно переплели между собой два существа, пришедших в этот мир, чтобы быть вместе.***
Изначально, какими бы ни были условия прибытия, твой аромат навсегда со мной. Сквозь миры, пространства и жизни. — Как я узнаю тебя? — Мой аромат тебе подскажет, как и твой мне.