— Я не буду их убивать, — Чонгук смотрит с такой уверенностью, что становится страшно ему перечить. — Я объясню свою позицию. Я не собираюсь изменять своим принципам. Их смерть ни к чему не приведёт, лучше никому не станет, поэтому бессмысленно сие действо, однако это не всё. Если я их убью, то мне уже не будет нужен титул Ирусана. Даже если я не пройду это задание, то мне будет плевать, потому что жизнь — самое важное. Король я или нет, в чём толк, если я своими руками убиваю свой неповинный народ, — Чонгук разворачивает бумагу с заданием, перечитывая пункт, но он вмиг зачёркивается. Принц хмурится, а потом поднимает глаза на Тэхёна, показывая ему пергамент. — Зачеркнулось. Получается, пройдено? — Тэхён встаёт с насиженного места и вырывает лист из рук Гука.
— Не может быть, — маг интенсивно трёт пальцем зачёркнутую надпись и вертит пергамент вокруг своей оси. — Так ни разу не было, — Тэхён смотрит на принца и резко вручает ему свёрток, будто всё под контролем. — Уже поздно. Нам надо переночевать. — Маг заметно нервничает, он не переставая кусает губы, что даже выступает кровь. Когда боль становится слишком сильной, то покусывания перемещаются на внутренние стороны щёк. Тэхён погружается в раздумья очень глубоко в себя. Он ищет ответы на вопросы в себе, своей памяти, закономерностях, ведь может что-то предвещало всё это. Неужели Ирусан действительно ещё существует? Чонгук правда является им? Но он прошёл только первое испытание, а это значит, что ничего особенного не произошло, так как многие проходили и первый и второй этап. Придя к тому, что всё идёт так как надо, Тэхён успокаивается и начинает понемногу выходить из мыслей, пока все остальные уже решают вопросы про ночлег.
— Я вам говорю, давайте пойдём к Амале. Она вон в городе графиня, — Чонгук показывает на огни главного города Порта Морских Небес. — Мы с ней знакомы около полугода, но показала себя прекрасной девушкой, которая не собирается выходить замуж за Сиба. Этот вопрос поднимался ещё тогда, я думал, что это просто для того, чтобы он не был один, а оказалось, чтоб у Катур появилась Королева. Ну правда, она замечательная, — Чонгук чуть ли не ножкой топает, потому что все сомневаются в этой Амале и её настрою на незванных гостей.
— Вот знаешь, а вдруг твой брат её подкупил, или у неё есть свои причины для чего-то гадкого? Я вообще уже никому не доверяю, кроме Намджуна. Буду рад его видеть в самое ближайшее время, — Юнги поджимает губы и начинает кивать своим мыслям.
— Ты просто снова хочешь поесть фирменную рисовую кашу с тыквой от их главной кухарки. Понимаю, потому что я хочу поесть свой любимый торт кондитера Кварта из Аместиста. Я всё ещё помню этот вкус банано-малиновой начинки. А йогуртовая глазурь преследует в самых нежных снах, — ну это ж нужно так сильно любить еду.
Вкусная еда вызывает привыкание, но самое опасное — зависимость от неё. Однако, как говорит выдуманная статистика, что девяносто девять процентов населения не собираются отказываться от этой зависимости, а один оставшийся процент — желает избавиться от зависимости вкусной еды, но мы знаем, что все сто процентов уже окончательно во власти чревоугодия. Главное не делать пищу смыслом жизни.
— Мне кажется, что к Амале можно наведаться, — неожиданно переобувается герцог Мин, смотря на Амлу. — У них сегодня там какой-то праздник. Мне кажется нам не помешает развеяться там и отдохнуть, повеселиться. А то скоро превратимся в вечно уставших и измученных фелидэ, которые без отдыха пашут в полях, — все посмотрели в сторону города. На берегу моря зажигаются фонари, висят гобелены, как флаги и плакаты, которые развиваются на ветру. Приглушённый шум доходил до кампании и манил своими возгласами.
— Мне рассказывали, что у них есть праздник Туманных берегов. В
столице Порта живут предки основателей города, которые перекочевали с затонувшего острова. После первого осеннего инея нужно отсчитать шесть дней и тогда на море будет туман, в котором умершие приходят к родным в гости, — Хосок смотрит на пока что чистое море и придерживает свои волосы, чтоб от внезапного ветра не запутались ещё сильнее. Тэхён подходит к ундинам и что-то шепчет, на что девушки кивают.
— Мы с сестрой согласны идти к графине Амале, — Джина берёт поводья лошади, залезает верхом и скачет в сторону Алмы. Остальная пятёрка не медлит и уже через минуту все догоняют Джину. Спустя час они уже стоят у ворот замка графини, где стража непоколебимо смотрит на них и охраняет территорию.
— Я Мин Рао Шен Юнги, главнокомандующий-
— Мы знаем, можете не продолжать. Ваш отец наш старый товарищ, которого мы до сих пор уважаем. Принца Чонгука мы тоже узнали сразу. Что вам нужно? — один из стражи перебил рыжеволосого. Почему-то Чон нервничает. Девушки, маг и Хосок тоже переживают, поэтому прячутся за спинами Чонгука и Юнги.
— Мы пришли, к сожалению, без приглашения, но хотели бы как гости остаться у миледи Амалы на священный праздник Туманных берегов, — принц непоколебимо смотрит на стражу, ожидая ответа, но сзади раздаётся приближающийся скрежет кареты и ржание лошадей. Путники расступаются, пропуская повозку, но перед вратами она останавливается и дверца открывается. Выходит Намджун.
— Я так рад тебя видеть, Гук, ты бы знал. Неожиданная, но столь приятная встреча, — граф Хребта Каменных Водопадов накинулся на принца с объятиями, похлопывая своей ладонью по его лопаткам. Чонгук сразу начал успокаиваться. Прежнее напряжение исчезает, ведь появление старого друга придаёт безграничную уверенность. Да, виделись они не так давно, но столько всего произошло, что будто пролетела вся жизнь. — Очень хорошо, что ты здесь. Амала мне присылала приглашение и на тебя, потому что после твоей пропажи она не знала, куда отправлять. Поэтому она подумала, что ты у меня. Я рад, что взял его с собой, — Джун протягивает страже конверт с приглашением, вытащив его из кармана своего пальто. Ворота сразу же отворяются, пропуская гостей.
Графиня стоит у входа в свой замок и разглядывает прибывших. Она узнаёт Намджуна и Чонгука. «
Какое счастье, что с принцем всё хорошо» раздаётся в её мыслях. Девушка начинает активно махать и приветствовать гостей, стараясь сдержанно улыбаться, но сдаётся и из неё вырывается некий писк или визг, но точно что-то оповещающие о радости.
— Мамочки, я так рада видеть вас всех в добром здравии! Надеюсь, вы познакомите меня со своими замечательными друзьями. Но сейчас не об этом. Другие гости уже приехали, и есть загвосдка, — графиня прижала руки к груди и невинно улыбнулась. — Комнат осталось немного. Не ожидала, что с Чонгуком будет так много друзей.
В таком огромном особняке казалось бы должно всем хватить места, но не всё складывается, как планировалось. Намджун с единственным слугой ушли в левое крыло с дворецким, а Амала пошла сама распределять сопровождение принца по комнатам. Ундины поселились в пурпурного цвета комнате с блестящим балдахином. Хосок напросился негласно к Юнги. Девушка по глазам видела костёр в глазах и не могла им противостоять. Аура счастья и победы Хосока может напитать весь город, но в данный момент огромная концентрация заточена в покоях, куда сейчас лучше не заходить, так как атмосфера там витает своеобразная. Последняя свободная комната находится в самом конце, которую пришлось занять Тэхёну и Чонгуку. Включается свет. Красивая комната в кофейных тонах, просторная и даже уютная в своём величии. Амала предупредила, что через час нужно быть готовыми и выходить к морю. Парни заходят в комнату, а графиня удаляется в свою комнату, ведь все гости прибыли. Девушка спокойна.
— Я не буду спать с тобой на одной постели, — Тэхён скрестил руки и отвернулся. — Мы с тобой почти не знакомы, да и будь ты действительно Ирусаном, то это всё равно ничего не меняет. Я привык спать один и буду дальше продолжать спать в свободе, никто не будет сковывать меня в действиях. Давай решим, что будем делать, потому что я не хочу упускать такую прекрасную возможность, как поспать на этой шикарной кровати. И я предлагаю тебе уйти куда-нибудь и спать в другом месте. Если ты тоже претендуешь на спальное место в этой комнате, то слуги могут постелить тебе на полу, если не хочешь так перед ними унижаться и просить место на полу, то я не буду против, если ты приляжешь прямо на этот ковёр, который выглядит очень дорого, как и твоя родословная. Но то, что ты прошёл первое испытание ни о чём не говорит. Многие проходили и первое, и второе, и даже до последнего доходили, но подтверждение не завершали. Скорее всего ты тоже не пройдёшь. А если прям совсем точно, то если первый пункт был таким сложным, значит и дальше будет ещё хуже, поэтому я сразу тебя предупреждаю, чтоб ты зря времени не терял и бросил это дело, — маг тараторит без остановки. Он прекращает и молча стоит, ждёт реакции, но не услышав никакой отдачи от Чонгука, поворачивается к нему.
— Что? Я не слышал. Как думаешь, какой лучше? — принц вытаскивает из шкафа два костюма и демонстрирует их Киму. — Этот или этот? Оба такие изящные и стильные. Этот цвет подчёркивает мои глаза, поэтому невозможно определиться из этих двух чёрных замечательных костюмов. Здесь рубаха с рюшами, а здесь всё обтягивающее. Кстати, я и тебе тут увидел красивый наряд. Все сегодня должны достойно выглядеть. Вот примерь это, по стилю тебе должно подойти, — Чонгук кладёт на кровать вещи для Тэхёна и начинает раздеваться. Чтобы не было видно смущения, Ким выключает свет.
— Почему всё обязательно должно быть чёрным? — маг старается уверенно и раздражённо подойти к одежде, не смотря на обнажённый торс парня, который очень привлекает взгляд, но Тэхён же сейчас вредный и хочет показать Чонгуку, что он весь такой важный и самостоятельный, а тут переодевания. И вообще, Ким не знал, что мужская грудь может выглядеть так эстетично. Смочив пересохшее горло слюной, Тэхён быстро снимает с себя верхнюю одежду, отворачиваясь от принца, скрывая своё смущение.
— Традиция. Чтоб нас могли отличить от призраков. Усопшие в белом, а мы — живые — в чёрном. Я уже и забыл об этом празднике, а когда Хосок сказал, то сразу вспомнил. Так интересно работает память. Удивительно просто, — Чонгук надевает простую чёрную рубаху и снимает свои уже износившиеся брюки. Тэхён напрягает слух, чтобы понять, что делает принц, но одёргивает себя и продолжает переодеваться сам, смущаясь своих мыслей и представлений об обнажённом теле Его Высочества, а может и Величества. Переодев брюки, маг был удивлён новшествам моды, ведь свободные штаны были с разрезами от середины бедра спереди, в целом напоминая юбку. Как хорошо, что рядом с морем всё ещё тепло, а то с таким открытым низом было бы холодно. Тэхён начинает переодевать верх и понимает, что не справляется. Застёжки пиджака оказывается должны находиться сзади и наличие того, кто сможет застегнуть их было как раз к стати. Не хотелось бы просить о помощи именно Чонгука, к которому не было особого доверия, но к нему почему-то тянуло, однако выбора нет.
— Ч-чонгук, застегни мне ремешки сзади, — Тэхён поворачивается открытой спиной к принцу, оголяя её ещё больше, убирая на плечо распущенные волосы. Пиджак оказался коротким буквально до солнечного сплетения или чуть ниже, длинные рукава в обтяг и на плечах, имитируя плащ, располагаются лоскуты ткани.
От чего-то становится душновато. Щёки мага от этого начинают наливаться будто лавой, а ладони вмиг потеют. Чонгук преодолел расстояние между ними двумя шагами и в ступоре останавливается, смотря на белые шрамы изящной спины: несколько крупных, пара свежих и недавно заживших отметин, а есть и совсем старые и уродливо зажившие. Чонгук всегда презирал жестокость во всех её проявлениях, но только одну он даже поощряет — месть за близких. Он всегда знал, что может убить за причиненный вред любимым, своими руками нанесёт такое же количество боли всем мерзавцам, сколько капель воды в море, сколько в нём грамм соли, сколько оно содержит в себе существ и, если это всё перемножить и применить такое количество пыток на каждого дьявола, то только в том случае душа принца успокоится. Сейчас он нежнейшим образом касается кончиками пальцев до самого большого шрама и спрашивает очень тихо:
— Как ты это смог вынести? — а Тэхён с комом в горле еле шепчет.
— Я не смог.
⚜️ ⚜️ ⚜️
В назначенное время каждый гость спускается в холл, где Амала всех покорно ждёт. Она принимает у себя в поместье только тех, кто ещё ни разу не был на этом священном празднике Туманных берегов. Слуга хлопает в ладоши, привлекая всеобщее внимание, и графиня начинает.
— Я рада всех вас видеть. Вам идёт чёрный, господа и дамы. Надеюсь, что сегодня ночью все получат те эмоции, ту информацию и моменты, которые вы ожидаете, — графиня кивает слугам, и они начинают раздавать гостям иглы и свечи. — Меня зовут Амала де Монморанси. Я относительно недавно стала графиней Порта Морских Небес, но мой народ уважал меня ещё до того, как я заняла место своего покойного брата. Как вам известно, он скончался от редкого врождённого заболевания и, я очень надеюсь, что он придёт ко мне сегодня. Каждый из вас ждёт важных сердцу родных, что покинули этот свет, но не покинули нашу память, — девушка надевает кружевные чёрные перчатки и продолжает. — На берегу, когда туман уже будет густой вы прокалываете кожу на пальце и обмакиваете фитиль свечи в своей крови. Вскоре туман тронет сам порт, и тогда мы поджигаем свечу. Если загорелась — кто-то придёт. В противном случае всё наоборот. А теперь нам пора.
Дамы и господа толпой двинулись к выходу за графиней в ночной город. Через двадцать минут после того, как все заняли свои кареты, гости уже стоят на берегу моря Лафлер и смотрят на надвигающихся духов. Ощущение, что абсолютно все горожане Алмы пришли к морю, ибо такое количество даже немного тревожило. Тэхён от этого стоит за спиной Чонгука и пристально наблюдает за туманом.
— Тебе страшно? Ты же должен общаться с духами и гибридами, а ты их боишься, — усмехается принц, смотря на свечу и иглу в своих руках.
— Разговаривать и знать или видеть духов? Один гибрид или тысяча? Это всё разное. Знать о смерти или встретить её? Разговаривать с темнотой или быть в ней? А может быть ею? — теперь уже смеётся маг. Но Чонгуку не дали продолжить свои мысли, потому что прозвучала труба на маяке.
Каждый проткнул кожу на пальце иглой, приготовленной заранее, и раскрасил ею фитиль. Спустя пару минут начинают пробовать зажигать. У Чонгука получилось. Он всем сердцем надеется, что придёт мама. Внутри всё сжалось от волнения. Тоска по маме глухо стонет, а сейчас пытается вырваться с цепи к ней.
Ко многим уже подошли духи. Принц стоит и смирно ждёт. Никого. Сёстры-ундины, герцог, Хосок, Намджун и маг окружили Чонгука, смотря вглубь тумана. Парень смотрит на огонь и пыл в душе начинает стихать. Граф Каменных Водопадов отошёл к Амале, но вскоре вернулся с ответом на негласный вопрос каждого.
— Такое бывает. Пока горит огонь, ты должен быть здесь. Амала сказала, что дух может заблудиться и в таком случае необходимо оставаться до последнего. Редко, но такое происходит, Чонгук, — Намджун кладёт свою ладонь на его плечо и смотрит в глаза принца, который еле сдерживает слёзы. — Мне нужно по рабочим вопросам отправиться в своё поместье, раз со мной не встретились, поэтому я прощаюсь. Рад был нашей встрече, — но Чонгук хватает его за предплечье и поджимает губы.
— Друг, я желаю тебе всего самого лучшего, поэтому Чимин и Джина едут с тобой, — Намджун переводит нечитаемый взгляд на ундин, чьи щёки налились алым цветом. — Это их просьба за то, что помогли найти Кэтши. Они в любом случае не отстанут, поэтому у тебя нет выбора, — девушки в чёрных длинных платьях из кружева немного нахмурились, смотря на Графа, ожидая его реакции.
— Что ж, я не откажусь от такой очаровательной компании. Да и я давно подумывал о том, что пора бы начать общение с прекрасным полом, а ты всё за меня сделал, — ударяет шутливо Гука кулаком в грудь. — Среди высшего общества мне никто не нравится, а Амала мне как сестра, — Чонгук закивал, поддерживая друга. Графа с юношества пытались женить на Амале, потом на кузине, и ещё множество попыток не увенчались успехом, что всегда радовало Намджуна.
Ундины сразу же берут Намджуна за руки и ведут его к поместью Амалы. Хосок и Юнги пошли гулять по пустому городу, изучая улочки и достопримечательности, а Тэхён повёл принца сидеть на песке подальше от моря, чтоб не промокнуть. Половина свечи ещё есть, а Чонгук уже не верит в то, что к нему кто-то придёт. Когда догарает свеча — дух уходит. Если кто-то и придёт, то времени будет очень мало. От этого становится ещё больнее. Всё время маг сидит рядом, время от времени трёт голые колени, обдуваемые ветром. Морской бриз ерошит волосы, а капли от волн норовят достать до стоп.
— Цветочек? — принц поднимает опущенную голову на знакомый голос, который проткнул стрелой итак болезненное сердце.
— Мамочка! — он падает перед духом в белом платье на колени и начинает рыдать, не выпуская свечу из рук. Вот она тоска, которую он сдерживал цепями на коротком поводке. Вот та боль, которой нельзя было покидать бесконечно высокую башню. Вот эта любовь, которая не видела света и воздуха столько лет. Эти смертельные чувства ломают рёбра, пробивают грудную клетку, не в силах больше и секунды сидеть изголодавшимися взаперти. Женщина садится рядом и плачет сама, обхватив руки, сжимающие свечу.
— Я так рада, что ты дождался, — мамин поцелуй в лоб. — Прости, что так долго, — мамин поцелуй в висок. — Мы не думали, что нас кто-то позовет.
— Мы? — принц всхлипывает и только сейчас замечает ещё одного духа рядом. Рядом с мамой стоит дух мужчины помоложе её самой. Чонгук будто смотрит в зеркало. Женщина встаёт, помогая и сыну.
— Знакомься, родной, это твой отец. Его зовут-
— Русан. Значит Мерали не мой родной отец? Какое облегчение. А Сиб точно не настоящий король и не мой брат, — принц хмурится, думая о причине, следствии, связи между всем и всеми.
— При чём тут Сиб Оан? Кто сказал, что он Ирусан? — мама тоже начинает хмуриться.
— Он сейчас король. Мерали скончался. А я нашёл Кэтши, как ты и говорила. Прошёл первое испытание, — а Тэхён, про которого сейчас говорят, покорно стоит за спиной принца поддержкой, приложив свою ладонь к его спине. Маг не прячется, его видно, просто не хочет мешать, но и уходить тоже.
— Раз прошёл, значит Ундины живы, — Русан довольно улыбается с искрой гордости в глазах. Чонгук удивляется, Тэхён тоже. — Я истиный Ирусан, который без афиширования прошёл испытания, — шикорая улыбка отца успокаивает. Чонгук поджимает губы, чтоб утихомирить бушующие чувства внутри. Потом он выпустит их. Не сейчас. — Но подсказывать я тебе не буду, сын. Ты и самостоятельно справишься прекрасно. Верь себе, — мужчина подходит ближе и обхватывает ладонью плечо сына.
— Что произошло с вами? Как так вышло? — Чонгук шмыгает и смотрит на своих родителей. Они переглядываются, и Русан начинает.
— У нас мало времени, поэтому расскажу быстро, — взгляд заострился на свече, которая уже почти догорела. — Мы с Мерали братья, просто я темпераментом не подходил на роль короля, и тогда я ушёл жить к фелидэ. Однажды проездом остановилась одна семья из другой страны, и тогда я встретил Фелис, твою маму. Мы полюбили друг друга, но она должна была стать новой королевой, которой потом и стала. Но мы с ней продолжали видеться. Шло время, и я решил пройти испытания на истинность, хоть и был убеждён, что Мерали является Ирусаном. Однако я прошёл. Потом родился ты. Мы виделись периодически, но ты был слишком мал, чтобы помнить, однако мы много времени провели вместе. Фелис увозила тебя в лес под предлогом выздоровления от болезней, которыми ты болел в младенчестве. Там мы и провели бо́льшую часть времени. Потом я умер от болезни. На место короля я не стал претендовать из-за слабого здоровья, но одно мне сказали слишком поздно. Катур сейчас нуждается именно в таком правителе, понимаешь? В чувственном, добром, эмпатичном и миролюбивом. Это не слабость, Чонгук. Это сила, которой обладают такое малое количество гибридов. Попробуй быть злым в трудное время, и попробуй быть добрым в это же время. Что же тебе дастся легче, а что труднее? Быть лучом света во мраке сложно, но не невозможно. Однако раствориться в нём куда проще, — контур духов резко начинает размываться, свеча догарает. Чонгук снова роняет слёзы. Он не хочет отпускать родителей. Душа рвётся ближе к ним.
— Мама и папа любят тебя, цветочек, — произнесла мама с улыбкой на губах. Родители обнимают своего любимого сына, и в этот момент слышат последнюю фразу на прощание.
— Ваш Чон Фелис Русан Чонгук тоже безгранично любит вас. Я не сын Мерали, я твой сын, пап.
Свеча догорела.
Ничего не осталось.
Духи ушли,
И пустошь осталась…
Тэхён за руку ведёт поникшего Чонгука к карете. По пустым улицам быстро доехали до поместья. Внутри тихо. Кто-то уезжает из-за того, что духи не пришли, кто-то решает провести ночь в городе, а кто-то просто уже спит. Чонгук сразу садится на кровать, тяжело вздыхая, когда маг привёл его в комнату. Тэхён садится рядом и держит принца за руку. Уже скоро будет светать. Спустя минут десять голубоглазый юноша произносит:
— Пора спать, Чонгук, — парень выпускает горячие пальцы принца, но тот перехватывает ладонь мага и тянет его на кровать, нависая над ним. Итак короткий пиджак длинноволосого задирается ещё выше, ноги максимально оголяются, а душа, как врата рая, раскрывается настежь. Чонгук обвивает руками талию Тэхёна, плотнее грудью к нему прижимаясь. Ким тянется к губам принца, зарываясь длинными пальцами в густые волосы Чона. Они чувствуют магнитное притяжение, но объяснить словами не могут то, что внутри них бушует всё это время. Аквамариновые глаза смотрят в ониксовые. Осторожный поцелуй перерастает в нежный. Холод в душе исчезает, ведь жар его растопил. Чонгук расстёгивает ремешки пиджака Тэхёна. Слияние мягких и сухих губ в этот момент не прерывается. — Нет, — резкое. Тэхён убирает руки Чонгука от своего тела, встаёт и направляется к выходу.
— Тэхён, — обеспокоенно. Чонгук встаёт, тяжело дыша, и хочет идти следом, однако резкий взмах рукой Кима его останавливает.
— Не ходи за мной. Нам не стоило, — не поворачиваясь, отчеканивает.
— Ты вернёшься?
— Не беспокойся.
