Зарисовки из блокнота с клубничинами

      Оказывается, иногда взрослому парню может не хватать соседа, который невозмутимо и непошло назовет его котёнком. Причем пока не назовет — не узнаешь, что не хватало. Сосед Антона был немного не от мира сего — в том завораживающем смысле, что у него был свой, намного более яркий мир, чем тот, в котором был вынужден барахтаться Антон. Сосед играл на фортепиано, реставрировал антиквариат и забывал бриться. У соседа были огромные голубые глаза и тонкая, искренняя улыбка. Они познакомились, когда тот несколько нетвердо спускался к подъездной двери, в каком-то затрапезном комбинезоне с пятнами краски и футболке с растянутым воротом. Антон решил, что сосед пьян, но когда тот открыл тяжелую дверь, вдохнул полной грудью и пропустил его, оставшись под козырьком, Антон зачем-то оглянулся.       — Лаком надышался, — со смущенной улыбкой объяснил тогда Арс.       И Антон понял, что странный запах, который он уловил, это растворитель, а не паленый алкоголь. Соображение тут же сделало аромат почти приятным. Это было осенью.       Застав Арса на крыльце зимой, причем в одном только неубедительном кардигане, и услышав знакомую историю, но теперь про краску, Антон зазвал соседа на чай, черный, с чабрецом, который пах медом и летом.       А потом лето наступило не только в чашке, но и повсеместно. Тогда-то Антон и услышал добродушное «ну беги, котенок», когда остановился перекинуться парой слов, опаздывая на работу. Довольно серьезную и неплохо оплачиваемую. А тут — котенок.       Антон прокручивал «котенка» в голове на разные лады целый рабочий день — не особенно продуктивный как раз по этой причине. И при новой встрече подсознательно этого «котенка» ожидал, но Арс как ни в чем не бывало назвал его по имени. И в следующий раз тоже, так что Антон начал думать, что ему послышалось.       Подумал с веселым отчаянием, что мог бы сам начать называть соседа ласковым прозвищем — интересно, заметит ли, со своей всегдашней рассеянностью?       Засыпая, Антон перебирал: сначала классический зоопарк — зайка, рыбка, ласточка; потом астрономические и геммологические варианты вроде солнышек, звездочек и золота. На «радости моей» он, кажется, уснул.       А на следующий день ночные наработки не пригодились, потому что Антон приглушенно шипел «идиот!», таща в свою квартиру соседа, который встретил его в подъезде: зеленоватый, нетвердо стоящий на ногах и почему-то не способный внятно объяснить, с какой страшной ядовитой дрянью работал на этот раз.       — Я куплю тебе респиратор. Или канарейку, — бурчал Антон, открывая дверь в свою квартиру одной рукой, потому что второй придерживал Арсения под руку. — Токсикоман дебильный.       — Канарейку? — переспросил тот таким тоном, будто вполне допускал, что у него начались слуховые галлюцинации.       — Канарейку, — злорадно подтвердил Антон, когда они неловко ввалились в коридор, и он подтолкнул соседа в сторону кухни. — Может, ты постараешься не уморить другое живое существо и ради него станешь выбирать безвредные составы. Раз уж себя не жалко. Или даже к черту канарейку. Я сам к тебе перееду.       Арсений посмотрел так, будто лишился последних сомнений в том, что галлюцинирует.       — Почему нет, — продолжил Антон, немного смущенный своим поведением, но еще больше возмущенный беспечностью этого придурка. — Может, я задолбался платить коммуналку за двухкомнатную квартиру, в которой только ночую. Или… Я куплю тебе респиратор и дам ключи. Будешь отсиживаться тут, пока у тебя там… — он запнулся, поймав на себе растерянный взгляд.       Что-то с этим взглядом было не так.       — Тебе плохо? — упавшим голосом, мигом растеряв запал, спросил Антон.       — Антон… — выдохнул Арсений. — Я сегодня не работал с химией.       Тот уставился с абсолютным непониманием.       — Тогда какого черта ты почти зеленый? Если говоришь, что не надышался. И зрачки у тебя… — Антон осекся. — Ты на чем-то сидишь? Это твое дело, — быстро добавил он, — но мне бы хотелось понимать.       Арсений шумно сглотнул, обвел маленькую кухню каким-то загнанным взглядом.       — Я… не употребляю, — наконец заверил он с кривой улыбкой. — Просто… хотел поговорить. Я ждал тебя, Антон.       Глупое сердце ухнуло вниз.       — Ты болен? — онемевшими губами проговорил Антон. — Еще бы, полжизни с химикатами возиться. Все очень плохо? Если есть хоть какой-то шанс… Мы что-нибудь придумаем, Арс. И я в любом случае буду…       — Почему ты решил, что я болен? — изумился тот.       — А какие еще новости сообщают с таким лицом? К тому же, твоя деятельность…       — Я соблюдаю технику безопасности. В основном.       — Я заметил.       — А то, что меня временами не держат ноги — это отдельная история.       — Что с ногами? — тут же всполошился Антон, и Арсений, осознав, что это может продолжаться до бесконечности, а прямо сейчас его сосед воображает себе инвалидную коляску, заставил себя собраться.       — Это из-за тебя, Антон. Это то, о чем я собирался поговорить. Мне… Черт. Я просто хотел сказать… Ну, я знаю, что ты одно время жил с парнем. Это же… был не просто сосед? По нему видно. И… Правильно?       Антон медленно моргнул. По Нику было именно что «видно», очень точное определение. Но тот, невзирая на местами чрезмерную манерность, был отличным парнем, и они провели вместе прекрасные три месяца, пока тот не умотал в длительную командировку, честно признавшись, что отношения на расстоянии не для него. Но при чем тут…       — Поэтому, я думаю, тебя не слишком шокирует, если я скажу, что ты мне нравишься, Антон. Я… уже с месяц пытаюсь сказать, но… да. И это тебя ни к чему не обязывает, я больше не заговорю об этом или вообще отстану… — Арсений подавился продолжением, потому что Антон вцепился ему в плечи, буквально сдернул со стула и обхватил руками, прижав к себе.       — Это ты так радуешься тому, что я не наркоман и не смертельно больной?       Антон бесшумно, немного истерически расхохотался, спрятав лицо в сгибе его шеи.       Это было так похоже на Арса. Деликатного и неуверенного. И так непривычно для Антона. Он привык к открытости — без смущения обсуждать симпатии и предпочтения в постели, бывших, планы на будущее, прошлый опыт, фантазии и интимные проблемы… А Арс был словно из другого века, еще более дремучего, чем его обожаемый антиквариат. И умудрился положить глаз на быдло вроде него. Удивительно.       — Это я так радуюсь, что сэкономлю на аренде и покупке канарейки, — глупо и открыто улыбнулся он, поймал за подбородок нахмурившегося Арсения и осторожно прижался губами к его губам, изумляясь тому, как мог так долго это откладывать.       Не иначе, порочное влияние этого гостя из прошлого. Который связался с дурной компанией и теперь обязательно научится плохому. Антон позаботится.