Дороги мои, дороги

Мы некоторое время молча шли по подземному коридору. Мартин выдал мне запасной налобный фонарик и двинулся вперёд. Азизу фонарика не хватило, он шёл позади меня, стараясь не отставать и что-то зло бормоча на своём языке. Макушка у него была в крови, но рана при беглом осмотре показалась неглубокой. По крайней мере, он мог идти и не терял сознания. Клаустрофобией я вроде бы никогда не страдал, но мне было неуютно. Стены, потолок, всё давило на меня со всех сторон. Подземный коридор петлял, встречались перекрёстки из двух, трёх, четырёх ответвлений, но Мартин уверенно вёл нас по одному ему известному пути. Было довольно прохладно, но доставать толстовку из рюкзака я не спешил — боялся отстать. А ещё коридор выглядел каким-то на удивление обжитым. По ногами была явно нахоженная тропинка, на стенах виднелись надписи, стрелки, граффити и даже дорожные указатели. По пути нам встретились человека три, все с рюкзаками и такими же, как у Мартина, налобными фонариками. Мы свернули в ещё один коридор с низким потолком. Пришлось пригнуться. Сверху капала вода, под ногами была грязь. Азиз схватил меня за плечо и сильно сдавил пальцами. — Эй, он знает, куда нас ведёт? — нервно шепнул над моим ухом. — Знаю, знаю. Мы почти дошли. Не переживайте, сюда они вряд ли сунутся. А если и сунутся, вас точно не найдут, — ответил Мартин. Мы вышли в какой-то очень большой подземный зал. Здесь наконец-то можно было распрямиться в полный рост. Спина у меня уже затекла, у моих спутников, которые были повыше меня, наверняка тоже. — Итак, — начал я, когда Мартин остановился. — Ты меня преследуешь? Мартин хмыкнул. — Вообще я думал, что спасаю тебя. — Ладно-ладно, я шучу. Просто как-то странно, что мы постоянно сталкиваемся. — И не говори. Так что у вас стряслось, чего они за вами гнались? Это твои друзья были? — он повернулся к нахмурившемуся Азизу. — Мои, — коротко бросил он и отвернулся, давая понять, что ни о чём распространяться не собирается. Мартин настаивать не стал. Он бросил свой рюкзак у стены, смахнул пыль со своих дредов, которые я сначала в темноте принял за длинные волосы. — Ну ладно, отсидитесь здесь. Вода тут в пещере есть, еды тоже раздобудем у кого-нибудь. До завтра они не отойдут? — снова спросил он у Азиза. — Нет, не отойдут, — скорбным голосом ответил тот. — Ну, тогда не знаю. Могу потом вылезти наверх и вызвать тебе такси, сможешь уехать. — Мне некуда поехать. Забей, — Азиз уселся у стенки и отвернулся. Мартин пожал плечами и взглянул на меня. — Так как ты меня нашёл? — поинтересовался я. Мы в третий раз случайно сталкиваемся за три дня. В такие совпадения я не верил. — Да не искал я тебя. Собирался спуститься в лаз, потом смотрю, вы бежите, а сзади орёт кто-то. Ну я вас и позвал. — А чего ты так быстро уехал от Чиха? — Да дела кое-какие появились. Я недоверчиво взглянул на него. — Ладно, схожу воды наберу. Тут в пещере недалеко есть родник. Только ты не уходи никуда, а то заблудишься, — Мартин подхватил свой рюкзак и отошёл от нас. Как только он скрылся из виду, Азиз схватил меня за руку. — Это твой друг? Слышь, не нравится этот тип мне, странный он. Ты точно хорошо его знаешь? — Эм… Да он поможет. Он мне помогал уже несколько раз, — уклончиво ответил я, чтобы не нервировать этого горячего южного парня ещё больше. — Давай-ка обработаем тебе рану. Я заставил его присесть на булыжник спиной ко мне, промокнул кровь на его голове ватой с перекисью. Подсветил фонариком, пытаясь рассмотреть под густыми чёрными волосами, насколько всё серьёзно. Кажется, жить будет, но лучше забинтовать. — Они меня убьют, Родион, — еле слышно прошептал Азиз, снова взяв меня за руку. — Они меня точно убьют! Они всё видели! И, главное, они всем родственникам расскажут! При этих его словах моё желание не нервировать его испарилось. Перед глазами снова всплыла сцена за домом. Я, вообще-то, ни с кем целоваться в ближайшее время не собирался. Если Кир меня в тот момент видел, ему наверняка было неприятно. Мне на его месте точно было бы неприятно. — Зачем ты вообще ко мне полез? — поинтересовался я, выдернув свою ладонь из его пальцев. — Ну слушай, я хотел узнать, как это. Ты реально мне понравился, я же тебе тоже, да-а? Ты такой же, как я, я это понял. — Да какая разница, такой или нет. Даже если и такой, мы друг друга всего два дня знаем. И твой дядя всё увидел, что ты теперь будешь делать? — Не знаю, — он как-то весь съёжился, опустил голову. — С тобой вон поеду на Кавказ автостопом. — Я думал, Родион, ты один путешествуешь, — сказал появившийся из-за угла Мартин. — Вообще вы, э-э-э… Вряд ли сможете далеко уехать вдвоём. — Ты что имеешь в виду? — поинтересовался Азиз, злобно сверкнув своими чёрными глазами. — Да скажу как есть, уж не обессудь и не сочти за грубость. Ты можешь быть хоть сто раз распрекрасным человеком, но двух парней, один из которых нерусский, никто в машину не посадит. — Ты что-то имеешь против других национальностей? — Азиз вскинулся, я почувствовал, сидя рядом, как напряглись его мускулы, будто бы он готовился вскочить и врезать Мартину по лицу. — При чём тут вообще я? Я тебе про водителей говорю. Азиз просверлил Мартина взглядом, но тот спокойно смотрел в ответ, глаз не отводил. — Ты воды принёс вроде бы, да? — сказал я Мартину, чтобы разрядить обстановку. — Ага. На, держи, — Мартин достал из рюкзака полуторалитровую бутылку и перебросил мне. — А не отравлюсь? — Да тут вода почище, чем продаётся в магазинах, не бойся. Мы решили остаться в пещере на ночь, а рано утром попытаться выйти. Тихо пройти мимо коттеджа к нормальной дороге и уехать на такси. Спать мне не хотелось — из-за эмоционального перевозбуждения и из-за того, что выспался днём. Я просто натянул на себя серый свитер и прилёг, подоткнув под голову рюкзак. Фонари мы выключили, Мартин где-то раздобыл свечу и подсвечник. Видимо, в тёмных уголках этой пещеры было много всякого хлама, полезного и не очень. Лежать было неудобно, спина уже начала побаливать. Хотелось встать и пройтись, размяться, но я опасался, что могу потеряться, даже если отойду совсем недалеко. Азиз ворочался и что-то тихо бормотал чуть в сторонке, Мартин же, кажется, безмятежно спал, будто бы под ним были не камни и глина, а мягкий удобный матрасец. Я смотрел то в потолок, то на разрисованные стены. Думал о том, куда же меня занесло на этот раз. Мог бы спать в своей постели в питерской квартире. Хотя нет, не спать, а ворочаться с боку на бок часами или швырять в стену какие-нибудь вещи, пока раздражённые соседи не пригрозят вызвать полицию. В общем, неизвестно, что хуже. Ближе к утру в пещеру зашёл бородатый парень с рюкзаком и в костюме цвета хаки. Очередной местный диггер. — Доброго. Азиза среди вас случайно нет? — спросил он, заметив нас. — Кто спрашивает? — настороженно поинтересовался Азиз. — Да там наверху парень сидит. Сказал, надо вам перетереть о чём-то. Сам спускаться не захотел. Неудивительно. Я бы тоже сюда ни за что не полез, если бы за мной не бежали несколько разъярённых мужиков. — Он один? — Ну я больше никого рядом не видел. Азиз выругнулся сквозь зубы. А потом поднялся на ноги и посмотрел на сонного Мартина. — Отведи меня к выходу. — Азиз, подожди, — я поднялся вслед за ним. — Ты уверен, что хочешь пойти к ним? Они ж тебя прибьют, сам сказал. Давай подождём ещё. — Да понимаю я, Родион, но я подумал, что вот так жить и постоянно прятаться всё равно не получится. И не для меня это. Я всю ночь думал об этом… — он запнулся. Я взглянул ему в лицо — наверное, он, как и я, не спал всю ночь. Азиз болезненно скривился и продолжил: — Отвечаю, лучше я встречусь лицом к лицу, и… Воля Всевышнего. Может, дядя согласится хотя бы ни о чём не рассказывать другим нашим родственникам. Несмотря на помятый вид, говорил он твёрдо и уверенно. Отговорить его явно не получится, силой остановить такого здорового быка — тем более. Хотя было страшно от мысли, что родной дядя был готов насмерть забить его из-за поцелуя с парнем. Нет, я, конечно, не носил розовых очков и не питал иллюзий насчёт терпимости некоторых личностей, но всё же когда это пытаются сделать прямо у тебя на глазах… Целовать парня, по их логике, — это неправильно и противоестественно, а пытаться забить племянника кочергой — нормально. По сравнению с Азизом, мне повезло, моя семья хотя бы не пыталась меня убить. Они просто вычеркнули меня из жизни. Я не нуждался в них. Переехал к Киру, окончил вуз, устроился на работу в местный колледж преподом информатики… Мне и в голову не приходило, что родители могут захотеть моей смерти или рассказать кому-то о том, что я гей. Оставаться одному в пещере мне не хотелось, поэтому я отправился к выходу с Азизом и Мартином. Мы снова шли друг за другом по узкому коридору с низким потолком, проходили перекрёстки. Сам бы я, конечно, обратный путь ни за что не отыскал. Недалеко от выхода Азиз придержал меня за локоть. — Родион, слыш, ты извини, что так вышло. Что нас с тобой чуть не прибили. У нас люди привыкли так, понимаешь. Не принимают они такое. — Да в курсе я. Просто странно, что ты об этом раньше не подумал и решил поцеловать меня прямо там, чуть ли не у них на глазах. — Просто понимаешь, я думал, что другого шанса не будет. Ещё и пьяный был… Сложно это, Родион, сложно. Это продолжается много-много лет. Мне то кажется, что я больной, то я злюсь на всех окружающих, потому что они такое не понимают. — Может, тебе отгородиться от тех, кто тебя не принимает, и жить своей жизнью? Планета ведь большая. — Не принято так у нас. И у меня на родине мать и шесть младших братьев и сестёр. Я тут работаю, им деньги высылаю. Я не могу так… Чтобы они от меня отказались. Мартин поднялся по лестнице первым. За ним Азиз. После них полез я, крепко вцепился в металлические ступеньки — лестница заметно пошатывалась, а высота была метров так шесть-семь. Ещё до того, как подтянуться наверх, я услышал знакомый голос. Выглянул на улицу и увидел Рауля. Он что-то негромко говорил Азизу на их языке, бурно жестикулируя. Мартин стоял чуть в стороне и курил. — Иди. Я приду, — наконец сказал Азиз по-русски. Рауль кивнул, мрачно покосился на меня, но ничего больше не сказал. А затем развернулся и пошёл прочь. А Азиз вплотную подошёл ко мне. — Он сказал, что дядя говорит мне возвращаться и обещает меня не трогать. Рауль не понял, из-за чего дядя на меня накинулся, они с Захиром подумали, что я оскорбил дядю. В общем, дядя им ничего не рассказал и передал, чтобы я вернулся. — И ты им поверил? А если ты вернёшься, а дядя снова решит тебя прибить нахрен? — Нет, если он сказал, что не тронет, значит, не тронет. — А остальные? Они реально ничего не знают? — Нет. Рауль пытался заставить меня рассказать, почему мы поругались. Он ничего не понял. Мне было искренне жаль Азиза. Настолько сильно он был прикован к мнению родни, общества. Интересно, если б он захотел уехать далеко и жить своей жизнью, его бы оставили в покое, или за то, что он «опозорил» род, достали б из-под земли? Да и смог бы он сам полностью отделиться от семьи? — Ну тогда… Решай сам. Просто подумай, сможешь ли ты жить вот так, притворяясь. Жизнь ведь одна, Азиз. Удачи, в общем, тебе. — Спасибо. Тебе тоже. И, слыш, Родион… Будь осторожен с этим типом, — он покосился на стоявшего поодаль Мартина. Он пожал мне руку и направился в сторону коттеджа.