О, кто таков?

***Город Углич.       Остановившись в небольшой харчевне, Добрыня, Сецуна и Виктор ели свежий борщ и ржаной хлеб. Сами деньги на еду мужчины смогли найти ещё на том поле брани, где нашли раненную зверолюдку. Поглядывая в окно и любуясь видами древнего города, Корнеплод задал вопрос:       — Что мы сейчас имеем?       Все промолчали. Было ясно, что это был риторический вопрос.       — Во всяком случае мы теперь знаем, что Русь поделена между следующими силами. Калыван помимо своего Киевского княжества контролирует земли Переяславля, Турова и Галицко-Волынское княжество. Бонусом его вассалом является Полоцкое княжество, которым руководит некая Саёри. Все земли Новгорода, немного территорий от Владимира и Прибалтики контролирует королева ада Люцифер. К слову, некоторые земли Новгорода и сам город Люцифер передала под наместничество Модеус, а прибалтийские и псковские земли контролирует Пандемоника, а остальные земли Люцифер себе оставила. Демонов поддерживают эсты, латгалы и большинство финно-угорских племён. Что-то мне подсказывает, что эти племена демоны также вынудили силой за них встать, как и Калыван когда-то заставил зверолюдей биться за него. Владимиро-суздальские земли, в которых мы сейчас находимся, контролируется бывшим боярином князя Владимира Антипом, который сейчас является князем. Рязанью и Муромом правит князь Пётр со своей женой Февронией. Сам Петя происходит из знатного боярского рода, что позволило ему занять место на престоле. А вот Феврония дочь древолаза и, если верить народным слухам, то она ещё и знахарка, которая обладает стихией леса, с помощью которой она в своё время и исцелила Петра. За смоленские земли отвечает Василий Буслаев, бывший дружинник и, вроде бы, богатырь, если слухи не врут. В Чернигове сидит тоже боярский сыночек, Роман. О нём пока что никакой информации. В целом, нам всё известно, кроме политики этих четырёх княжеств. Если насчёт Калывана и Саёри всё более ясно, как и с демонами, то вот эти князьки пока не понятно за кого. За Калывана, или сами по себе. Вот такие пироги получились.       Закончив свой долгий сказ, старик облокотился о свою морщинистую ладонь.       — Вот и славно! — проговорил довольно богатырь, доедая тарелку борща. — Я лично немного почитал в книге заклинаний насчёт своей энергии и вот что пока могу. Ignis, veni.       И, щёлкнув парой пальцев, Добрыня зажёг маленький огонёк и стал на нём жарить оставшийся кусок хлеба. Вскоре мужчина, вновь щёлкнув пальцами, отменил магию и принялся жевать жаренный кусок хлеба.       — Конечно я мог бы и более серьёзное заклинание произнести, но мне не хочется эту харчевню сносить. А у тебя как обстоят дела, Сецуна? — поглядел на девушку богатырь, приметив её задумчивый вид.       — Пока никак. Я поняла, что в этом мире у меня основная стихия вода и всё такое. Но мне сложно привыкнуть к этому, ведь я в своём мире всегда применяла ледяную магию, которой меня обучали с самого рождения. Мне надо будет где-то в свободное время освоить заклинания по воде, — проговорила с сожалением волчица, но вдруг она переворачивает страницу в книге заклинаний с более воодушевлённым взглядом. — А пока я смогла найти кое-что интересное насчёт льда. Смотрите. Parum golem apparent!       Коснувшись пальцем поверхности стола, Сецуна высвободила свою энергию, которая стала трансформироваться во что-то. Через несколько секунд всплеск энергии испарился, а на его месте возник ледяной голем размером с ладонь. К новорождённому существу протягивает руку девушка, смотрящая с интересом на своё творение. Не долго мешкая, голем взобрался на её ладонь. Затем зверолюдка приблизила к себе руку с големом, чтобы получше рассмотреть свой труд. На это небольшое создание прижалось к щеке своей хозяйки, обняв её маленькими ручками. Ощутив на своём лице небольшой холодок, Сецуна лишь улыбнулась, умиляясь с милоты своего ледяного дитя. За этой сценой наблюдали две пары мужских глаз. С одной стороны старик и витязь, привыкшие к обыденным вещам, с интересом рассматривали необычное существо, но с другой стороны их умиляли ласки между создательницей и её творением, словно голем был ей родным сыном.       — А ты это в своём мире умела делать? — поинтересовался Добрыня, всё ещё не спуская глаз с ледяного творения.       — Нет. Такого я не могла создать в своём мире, или просто не пыталась, — ответила девушка, посадив на своё плечо голема, словно попугая. — Я не видела, чтобы наши соплеменники могли что-то подобное создавать. Они конечно могут наделать много всего интересного при помощи льда, но не подобные вещи.       — Это существо вроде бы голем? — решил предположить Корнеплод, прижав к своему подбородку правую руку.       — Да, вы правы. Он самый, — подтвердила Сецуна, погладив пальцем своё молодое творение.       — А в твоём мире, Виктор, разве есть големы? — поглядел на деда богатырь.       — Не знаю. По крайней мере я их в живую никогда не видел. Об них мне рассказывал мой правнук Лёша. Он увлекается у меня фэнтези и прочими сказками, и сам пытается что-то в подобном стиле написать, — ответил добродушно Корнеплод.       Пока мужчины беседовали, волчица смотрела по сторонам, разглядывая посетителей харчевни. Среди купцов, ремесленников, дружинников и наёмников из разных стран её внимание захватила одна девушка, сидящая недалеко от их стола. Она была полностью укутана в чёрном потёртом плаще, что затрудняло разглядеть её одежду и волосы, но это не помешало зверолюдке разглядеть её лицо и синие, но печальные глаза. Незнакомка ела небольшой кусок ржаного хлеба, запивая его водой.       — Сецуна, ты кого-то увидела? — поинтересовался Добрыня у волчицы.       — Да так. Увидела одну девушку, у которой возможно проблемы с деньгами, и она вынуждена сидеть на хлебе и воде, — проговорила Сецуна, не сводя глаз с незнакомки. Богатырь также бросил короткий взгляд в сторону их соседки, но потом он вновь туда повернулся и посмотрел повнимательнее.       Заметив повышенное внимание своих соратников к незнакомке, Виктор спросил:       — Вы на кого уставились, ребята? Знакомая, или кто?       — Скорее всего знакомая, — проговорил тихо Добрыня, а затем, взяв за плечи деда и зверолюдку, приблизил их к себе.       — Эта девушка в плаще очень напоминает племянницу нашего покойного князя, Забаву Пупятишну, — высказал своё подозрение витязь. — Только тихо. Я не могу быть уверенным в том, что эта девушка Забава. Надо её аккуратнее расспросить, чтобы не привлечь к себе лишнее внимание. Вы пока посидите здесь, а я с ней поговорю.       Оставив своих спутников, мужчина подошёл к столику незнакомки.       — Здравствуйте, девица. Я к вам могу подсесть? — поинтересовался Добрыня, всматриваясь в черты лица незнакомки.       — Да, я не возражаю, — ответила девушка, которая не особо заинтересовалась новым собеседником.       Сев напротив неё, богатырь останавливает девушку, разносящую заказы, и заказал у неё две пары кусков хлеба и кружек кваса, предназначенных для себя и незнакомки.       — Нет, что вы! Вам не стоит из-за меня тратить деньги! — пыталась отказаться соседка, на что богатырь возразил:       — Я вас понимаю, но с большим куском хлеба и добрым квасом нам будет удобнее расслабиться и наладить контакт.       Вскоре заказ был принесён, и незнакомка, поблагодарив Добрыну, начала поедать свежевыпеченный хлеб. Хоть витязь тоже принялся за заказ, но он больше наблюдал за девушкой, пытаясь в ней узнать дочь своего покойного правителя.       «Вроде бы её черты лица и голос походят на Забаву, но торопиться с выводами не стоит. Надо её кое о чём расспросить,» — решил богатырь, постукивая пальцем о стол.       — Вы здесь не местная? — поинтересовался мужчина, попивая квас.       — Нет. Я родом из Чернигова. Когда моего отца не стало в живых, я жила у своего дяди в Киеве. Потом, выйдя замуж, я с мужем направилась в Византию обучаться многим знаниям, которых в Киевской Руси не было. Но вскоре до меня дошла весть о смерти дяди, и я вернулась на родину. Там, увидев, что начался полный хаос на землях Руси, я с мужем остановилась в Владимире, но там на нас напали. Мне удалось выжить и добраться до Углича, а вот муж нет. Его не стало у меня, — проговорила девица, пытаясь спрятать глаза, выражающие тоску.       «Так-так. Забава Путятишна тоже родом из Чернигова, и проживала при дворе киевского князя Владимира после смерти её отца, Путяты, князя черниговского, который приходится родным братом Владимира. Когда она подросла, то вышла замуж за Елисея Силовича, моего ученика, и обучалась какое-то время в Византии,» — проанализировал про себя Добрыня. — «Вроде бы всё сходиться. Но надо рискнуть и спросить одну вещь, о которой могут знать, только Забава, Елисей, покойный князь и я.»       — Скажите пожалуйста. Как вы относитесь к внезапной кончине в Корсуни купца Филиппа? — спросил богатырь, заметивший, что после этого вопроса девушка напряглась и стала немного нервно перебирать пальцами.       — Немного жаль его, а особенно его семью, оставшаяся без кормильца… — хотела оправдаться незнакомка, но Добрыня, приблизившись к её лицу, проговорил у улыбкой:       — Его семья часом не византийский василевс Никор, которому он обещал отравить боярина Григория Щея, который проводил удачные торговые сделки с иностранными державами?       Увидев, как незнакомка напряглась настолько, что готова была сорваться с места и сбежать, мужчина добавил:       — Забава, ты меня не узнала, что ли?       Девушка, начав внимательно вглядываться в своего собеседника, спросила:       — Добрыня, это правда ты?       — А кто, по-твоему, ещё знает об инциденте в Корсуни? Я, ты, Елисей и князь никому не рассказывали об этом, ведь это тайна нашей русской разведки.       На это девушка со слезами радости крепко обнимает богатыря. Мужчина одной рукой обнимает её в ответ. Он и дальше мог бы продолжать наблюдать за радостью княжны, но, заметив недоумённые и вопросительные лица у своих соратников, проговорил тихо Забаве:       — Ну, довольно, Забава. Мне нужно тебя познакомить с новыми соратниками, но только не говори им насчёт наших разведывательных операций прошлого. Им пока рано это знать.       Девица кивнула, и Добрыня повёл её к столу его группы. Присев с ней, витязь, указав на княжну, обратился к соратникам:       — Я представляю вам племянницу покойного князя Владимира и наследницу киевского престола, Забаву Путятишну.       Потом он, повернувшись к Забаве, указывает на деда и зверолюдку:       — А тебе, Забава, я представляю своих соратников — знахаря Виктора Корнеплода и зверолюдку Сецуну. Они все из разных миров.       — Очень приятно с вами познакомиться! — ответила добродушно княжна, осматривая новых товарищей Добрыни.       — Хм, надеюсь в процессе мы с вами сговоримся, — ответил старик, смотря на наследницу киевского престола.       — Так что ты говоришь случилось? На тебя и Елисея напали во Владимире? — спросил серьёзно Добрыня, смотря на Забаву.       — Да. Когда я узнала, что моего дядю свергли и убили, то сразу со своим мужем Елисеем вернулась в Киевскую Русь. Там творился такой бардак, что я решила остановиться во владимиро-суздальских землях, управляемые Антипом, чтобы разобраться что к чему и собрать силы для восстановления порядка. Но месяц назад в дом, где мы остановились, пробрались ассасины и устроили настоящую бойню. Елисея и всех наших сторонников убили, а я еле вырвалась на свободу. Я долго бродила по владимиро-суздальским землям, пока три дня назад не остановилась в Угличе. У меня денег почти не осталось и приходилось сидеть на хлебе и воде, чтобы не умереть с голоду, пока я искала богатырей и знакомых мне людей, — поведала свои злоключения княжна.       — То есть, ты хочешь сказать, что Елисей мёртв? — переспросил встревоженный Добрыня, надеющийся услышать опровержение своим догадкам.       — Да. Его с нами больше нет! — ответила с грустью Забава, готовая заплакать.       Добрыня, ощутив, как в нём начинает просыпаться ярость, пытается успокаиваться и, чтобы снять напряжение, спросил:       — Ты точно не знаешь, кто мог подослать к тебе убийц?       — Могу предположить, что это рук дело Калывана или Византии. Я также не уверена насчёт верности Антипа, ведь после моего исчезновения он объявил себя независимым владимиро-суздальским князем. Так что, возможно, меня мог и Антип убрать, чтобы сохранить власть над этими землями. Я его понимаю. Не каждый год выпадает возможность стать правителем таких обширных земель. Но я так просто не могу позволить делить земли моего дяди между интервентами, их прислугой и прочими выскочками. Надо разобраться со всеми самопровозглашёнными князьками, и первым будет Антип.       — Это конечно хорошо, Забава, — встрял в разговор Виктор. — Отвоевать земли по праву наследования и всё такое, но для начала мы должны изучить собственные магические способности, а потом и идти отвоёвывать своё по праву.       — В смысле магические способности? — недоумённо посмотрела на старика княжна.       — Сейчас, Забава, я тебе всё объясню, — ответил богатырь и рассказал ей всё об магии.       — Магия конечно хорошо, но нужно ей не злоупотреблять, потому что это может нам стоить физического и душевного здоровья, — ответила Забава, выслушав полностью богатыря. — Я конечно попытаюсь узнать свою стихию и буду иногда применять магические способности, но давайте не будем к ней часто прибегать. Для начала будем искать другие пути решения проблем, а магия будет являться запасным вариантом в случае критической ситуации. Согласны?       На это вся группа согласилась.       — Но, Забава, в любом случае, нам стоит испытать свои способности, чтобы знать, что умеем, — ответил богатырь, — И мы для начала направимся к острогу, в котором засели отряды демонов и чертей. Мы там и потренируемся в магическом плане, и заодно приостановим движение этой нечисти. И только потом мы пойдём разговаривать с Антипом.       — Я согласна Добрыня. Я только за то, чтобы мы испытали свои стихии на деле, чтобы быть уверенным, что более менее защищены, — ответила Забава, посмотрев на всех своих сторонников.       Тут к ним подошла девушка и поставила всем по четыре кружки кваса. Взяв их, соратники посмотрели друг на друга. Добрыня проговорил:       — Выпьем же за возвращение истинной наследницы киевского престола и за начало борьбы за русские земли!       Стукнувшись кружками, все с удовольствием принялись за квас. После же трапезы путники вышли из харчевни и какое-то время бродили по городу, приятно беседуя на разные обыденные темы.       Когда солнце скрылось из вида, группе удалось договориться с хозяином одного постоялого двора о приемлемой цене ночлега. Заплатив ему, путники устроились в отведённых им комнатах и в ожидании предстоящих дел, заснули крепким сном.