Дети профессора Громова

Сергей Сыроежкин сидел во дворе на скамейке и обводил взглядом давно знакомые окрестности. Было скучно. Невыносимо жаркий день тянулся и тянулся. Делать было нечего. Учиться круглые сутки, как его кибернетический друг и двойник – Электроник и эта новоявленная двойникова сестрица – Электроничка, Сыроежкин не мог и не умел. Позвонить было некому. После того, как кончилась смена в лагере, все друзья снова уехали из города кто куда. Да нет, один номер, конечно, можно было бы набрать… Но как найти повод, где взять слова?.. Вот и приходится скучать во дворе на скамейке. Ой, ну хоть бы что-нибудь произошло! …В один прекрасный момент мольбы Сергея были услышаны. Из окна высунулся Электроник и крикнул: – Профессор Громов звонил! Сказал, что изобрёл какую-то машину и ему может понадобиться наша помощь, когда он будет воплощать своё изобретение в жизнь. – «Наша» – это чья? – Твоя, моя и Элечкина. Ещё он сказал, что поедет в Фонтанию. Ему нужна особая вода, она есть только там, больше нигде. И нас с собой возьмёт. А ещё просил позвонить Майе Светловой – её он тоже приглашает. Так что поднимайся сюда и звони Майке. «Почему я?» – едва не крикнул Сыроежкин, вопреки собственным недавним мечтам о поводе и словах. Но, в отличие от Электроника, Сергей понимал, что есть вещи, о которых на весь двор не покричишь. С горящими щеками Сыроежкин взлетел по лестнице и с порога высказал другу: – А чего сразу я? Пусть Элка звонит, они же подружки! А мы, ребята, с ними еле помирились после той игры… Электроничка выглянула из-за спины друга и брата, усмехнулась одними глазами. С тех пор, как эта странная девочка обрела человеческие чувства, мальчишкам казалось, что она прикоснулась к каким-то запредельным тайнам бытия. Сама же понимает, что может только проверить алгеброй гармонию – а всё равно смотрит так, словно давно уже повзрослела… Сергей в очередной раз задумался: с кого сделал Громов Элечку? И снова сказал себе: хорошо, что не с Майи! Майка на свете должна быть одна-единственная! В следующую секунду до Сыроежкина начало доходить: с этой «одной-единственной» уже несколько минут говорит Эля. И даже уже не просто говорит, а суёт ему одну из этих новомодных беспроводных телефонных трубок, пища сама во вторую: – Майя, тебе тут Сергей хочет сказать важную вещь! Сыроежкин показал нахальной электронной девчонке кулак. Но другая девчонка уже звенела над ухом: – Ну дай ему трубочку! Очень рада буду послушать! Смеялки над чужим горем, так, кажется, это называлось в далёком детсадовском детстве. А отступать уже некуда. Хорошо ещё, железная парочка видеофон сюда не успела провести… – Э-э… Привет! Одним словом… я тебя приглашаю в страну Фонтанию! То есть, конечно, это профессор Громов нас всех приглашает. Будем строить новое изобретение… – Привет, польщена! Только зачем ему я-то понадобилась? Или… – Сергею послышался сдавленный смешок. – Да уж Громов знает, зачем, – неожиданно пришла на помощь Элечка. – Надо, значит. – Ну раз надо… Тогда буду собираться. Когда отъезд? – Как только твои родители согласятся, – ответила электронная подруга, – и как будут готовы все бумаги. Это Гель Иванович берёт на себя. А ты сейчас можешь спросить Сергея, он через всё это уже прошёл. Когда они ездили в экспедицию по поводу Рэсси. Меня тогда ещё и на свете не было… «То-то было хорошо», – неосторожно подумал Сыроежкин, забыв, что Элка влёгкую читает мысли. Трубку он не бросил только потому, что перед ним маячила реальная возможность козырнуть воспоминаниями… * * * Ясным летним утром в международном порту появились четверо ребят и чёрная лохматая собака – Рэсси. Он был единственным, кто не проявлял беспокойства в здешней суете. Ребята держались едва ли не за руки, боясь потерять друг друга в толпе. Они очень спешили к месту встречи, но всё-таки опоздали минут на десять. Профессора Громова в условленном месте не было. – Ужас, – сказала Майя. – У него же наши билеты и прочие документы! – Ну и ладно, – с нарочитой небрежностью махнул рукой Сыроежкин. – Проберёмся в трюм – и вперёд! – Авантюрист, – бросила Электроничка. – Включи голову. Не мог профессор нас не дождаться. Хотя бы потому, что ему ни к чему наши бумаги без нас. Да и регистрацию ещё не объявляли. – Профессор просто не тот человек, – высказался со своей стороны Элек. – Мы-то с тобой от него сбегали – но он-то нас никогда не бросит! Словно в подтверждение этих слов, перед ребятами появился сам Гель Иванович Громов: – Извините, дети мои, я немного опоздал. Меня преследовала мысль, что я не обесточил всех приборов в лаборатории. Хорошо, что мы назначили время встречи задолго до начала регистрации. Идёмте! …Пока они стояли в очереди, ребята сыпали вопросами, на которые профессор едва успевал отвечать. Точнее, всё знать хотелось Сергею и Майе, а их друзья-роботы часто выдавали сведения, сохранённые в их компьютерной памяти… Выяснилось, что, невзирая на дальнее расстояние, путь в Фонтанию займёт пять дней. И все пять – на подводных крыльях! Да по реке как по морю, а по морю как по реке, так что ни одной пересадки! Повосхищавшись на пару с Сыроежкиным такой перспективой, Майя наконец задала главный, мучивший её вопрос: – Гель Иванович, зачем вам там, в Фонтании, понадобились мы с Сергеем? Я ещё понимаю – Элек и Элечка, они и вправду могут вам помочь, а мы при чём? – Я вас пригласил, во-первых, потому, что вы никогда не были в Фонтании и не откажетесь там побывать. Во-вторых, потому, что вы – друзья Электроника и Электронички и вам было бы жаль с ними расставаться. – А в-третьих, – подхватил Сыроежкин, которому вдруг резко стало обидно, – потому, что мы можем там, в Фонтании, вести хозяйство. Ну там, мыть пол и посуду, готовить обед и прочее, пока вы будете заниматься научной работой! – Мне это не приходило в голову, – отозвался профессор. – Разве у тебя, Сергей, остались подобные воспоминания от прошлой нашей поездки? Я вовсе не хочу, чтобы кто-то из вас занимался только домашним хозяйством, а кто-то только машиной. Будем сменять друг друга, чтобы никому не было обидно. Хорошо? – Ещё бы нет! – таково было общее мнение. Даже Рэсси завилял хвостом. Громов нагнулся и погладил собаку. Та лизнула ему руку. – Гель Иванович, – полюбопытствовала Элечка, – а что за машина? – Машина моя, – начал профессор, – нужна для того, чтобы очищать воздух. Ведь вы представляете, сколько в воздухе вредных примесей? Неисчислимое множество! Моя машина будет их поглощать и обогащать воздух кислородом. Но это ещё не всё. Как вы думаете, куда она будет девать эти примеси? – Выбросит, – выпалил Сыроежкин. Остальные ребята рассмеялись, а Эля не удержалась и спросила: – Назад в атмосферу? Громов продолжал совершенно спокойно: – Нет, не выбросит. Она будет их перерабатывать, в результате чего, по моим расчётам, должно получиться подсолнечное масло. – Здорово! – одобрили все. – Да, но её, этой машины, ещё нет. Есть только схемы и чертежи. Машину мы начнём собирать, когда приедем… Тут разговор пришлось прервать. Подошла их очередь на посадку. …Дальше было волнующее отплытие и восторг, смешанный с испугом, когда судно разгонялось до немыслимой скорости. Те, кто вышел на палубу, сразу лишились головных уборов. И Громов в их числе.