Дети профессора Громова

Майя Светлова стояла у окна своей квартиры и грустно смотрела на улицу. Нынче утром к Майке напросилась в гости электронная подруга – обещала помочь с весенней уборкой, пока папа Светлов в командировке, а мама Светлова на дежурстве. Элечка ещё заявила: – Тебе вообще-то Сыроежкин жаждет помочь, только стесняется… – А чего ему стесняться, – хихикнула тогда в трубку Майя, – если и ты с нами будешь? Сопроводи! Друзья Светловой жили на соседней улице. Но что-то никак не могли добраться к Майе… И «принцесса двора» нервничала, опершись руками о подоконник, и не могла ответить даже самой себе, кого из двоих больше ждёт… Наконец она их увидела. Сергей еле шёл, обнимая Элю за плечи и фактически повиснув на ней. Майя вылетела к входной двери. Отперла все замки и встала на лестнице. Минуты, пока эти двое поднялись, показались девушке вечностью. – Сработаешь за полевой госпиталь? – с порога спросила подругу Электроничка. – Тут молодой человек меня слегка от воспиталки спас… – Сергей, тебе немедленно надо лечь! – воскликнула Майя, на лету касаясь его лба и пытаясь поймать туманный взгляд. – Заходите быстро! …Следующие два часа Сыроежкин боялся проснуться и потерять дорогу в странный новый мир. Смысл слов Элки, описывавшей (с некоторыми преувеличениями) сегодняшние подвиги, не доходил до его сознания. Важно было другое: Майка держала его за руку, а если и отпускала – то лишь для того, чтобы снова напоить горячим и сладким чаем… Была во время оно в Сергеевой жизни полоса, когда принцесса Майя вроде бы сходила с пьедестала. Там, в Фонтании, она могла бояться и дрожать. Рыдать у Сыроежкина на плече и падать ему на руки без сознания. Позволяла Сергею утешать её и подбадривать, хоть он и сам боялся Регентруды до смерти. В той жизни Светлова и Сыроежкин, оба наравне, были помощниками учёного, пленниками детдома, лесными жителями, по-братски делившими последний кусок хлеба и – вполне невинное, но самое головокружительное воспоминание! – несколько ночей дарившими друг другу тепло… Но стоило ребятам вернуться домой – как всего этого словно не бывало. Элек, Элечка, профессор Громов и даже Рэсси могли попадать в переделки, решать свои семиэтажные проблемы – для Сергея и Майи всё шло по-прежнему. Светлова опять превратилась в недосягаемую принцессу, в девчонку из соседней школы, с которой видишься раз в год по обещанию. С которой говоришь по телефону только когда нахальная Элка насильно всунет тебе трубку. В девчонку, которая считает себя вправе воспитывать и учить жить и всё же не превращается в противную Мальвину… Вот и сегодня был один из таких «раз-в-год-обещательных» дней. И снова всё подстроила Электроничка. И у Сыроежкина даже сил не было её благодарить, и предстоящая аудиенция у её высочества казалась пыткой… Но тут напомнила о себе ТА жизнь. К сожалению, хотя нет, наверное, к счастью, Сергею пришлось спасать не саму Майю, а только её подругу. Но это не мешает Светловой восхищаться его поведением и им самим, врачевать его раны… Всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

* * *

– Ну, я пойду, начну уборку? – риторически спросила Эля, закончив рассказ. Эти двое ничего не ответили. Один прикидывался, что всё ещё в забытьи, другая просто опускала глазки и глупо улыбалась. Элечка с чистой совестью вышла из комнаты. Как же долго они к этому шли! А ведь, между прочим, это она, Эля, подбросила Громову Майкину кандидатуру, когда поездка в Фонтанию ещё только планировалась… …В эти самые минуты Регентруду О’Дребу вместе с несостоявшимся пупырчатым губернатором уже конвоировали на родину. Тамошние власти плясали от радости. Воспиталке больше не окажут снисхождения. И Фонтания, изжив остатки ядовитого поля, действительно станет доброй страной, готовой принимать гостей со всего мира. Огурец отсидит своё и уже на свободе изойдёт на семена. Вырастут новые огурцы, которым и в голову не придёт мечтать о власти над себе подобными и не подобными… А пока, здесь и сейчас, двое держатся за руки и не смеют поднять друг на друга глаз… Они ещё не знают, как расстанутся, как встретятся вновь. Но сегодня – их день. Первый из их дней.